Хотя практически все государства-члены получают выгоду от единого экономического пространства ЕАЭС, которое увеличивает их национальный доход от 1,1 до почти 12 процентов, экономические выгоды от евразийской интеграции для многих еще не очевидны.
Напомним, что основная задача ЕАЭС – так называемая «негативная интеграция», т. е. завершение построения общего рынка за счет постепенного устранения межгосударственных торговых барьеров.
Сам процесс устранения этих торговых барьеров – сложный и медленный. Возникновение все новых и сохранение еще-не-устраненных рыночных барьеров более заметно для средств массовой информации, предпринимателей и граждан, чем «тихие» успехи Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) по их устранению.- в материалах ia-centr.ru
Чтобы преимущества евразийской интеграции стали более заметными, ЕАЭС должен добавить в свою повестку дня «позитивную интеграцию», то есть предлагать наднациональные общественные блага.
Общественное благо – это…?
В экономике общественное благо относится к товару или услуге, которое предоставляется всем членам общества.
Как правило, эти услуги администрируются национальными правительствами и оплачиваются коллективно за счет налогов. Общественные блага противоположны частным благам, которые по своей природе ограничены и оплачиваются отдельными лицами отдельно.
Два основных критерия, по которым различают общественное благо, заключаются в том, что оно не должно быть соперничающим и исключаемым. Отсутствие конкуренции означает, что предложение товаров не сокращается по мере того, как их потребляет все больше потребителей.
Неисключаемость означает, что товар доступен всем потребителям. Однако в некоторых случаях общественные блага не являются полностью неконкурентными и неисключаемыми. Эти товары называются «клубными».
Примеры общественных благ включают уличное освещение, национальную оборону и правосудие. К общественным благам также относятся более основные блага, такие как доступ к чистому воздуху и к питьевой воде.
Предоставление общественных благ – ключевая компетенция национальных государств. Однако иногда предоставление общественного блага на более высоком наднациональном уровне могут быть ниже, а эффект благосостояния – выше.
Что предлагают в Евросоюзе?
В последнее время в Европе ведущие экономисты, выступают за то, что ЕС должен целенаправленно предлагать больше общественных или клубных благ.
Примерами таких товаров, уже сейчас предлагаемых Брюсселем, являются: единая валюта «евро», Шенгенская зона, программа субсидирования фермеров (CAP), фонды структурной сплоченности и программа научных грантов «Horizon 2020».
Среди новых общественных или клубных благ, которые, по мнению вышеупомянутых экономистов, Европейский союз должен предложить на наднациональном уровне, наиболее яркими являются:
- совместная европейская оборона (европейская армия) и объединенная система военных закупок;
- общая миграционная политика и перераспределение мигрантов;
- смягчение последствий изменения климата;
- кибербезопасность и установление стандартов для глобальной цифровой экономики;
- общеевропейские инфраструктурные проекты в сфере транспорта, общая система передачи электроэнергии;
- исследования и разработки в крупных и рискованных проектах.
Экономист Кильского института мировой экономики Юрген Стен выделяет основные компетенции, которые смогут обеспечиваться более эффективно на наднациональном уровне ЕС, а не на национальном уровне:
- свободная торговля товарами и услугами,
- свободное движение капитала и предприятий,
- надзор за слияниями и государственной помощью,
- политика предоставления убежища, безопасности (обороны) и окружающей среды.
Исследователи Центра европейских экономических исследований имени Лейбница (ZEW), вынесли бы на уровень ЕС решения по: политике убежища и беженцев, политике обороны, корпоративного налогообложения, международной помощи в развитии, страхования от безработицы.
Согласно результатам исследования, образовательную и сельскохозяйственную политики лучше реализовать под национальной ответственности.
Чтобы предлагать общественные или клубные блага на уровне союза, необходимо их финансировать. Однако бюджетные компетенции ЕС и ЕАЭС различаются.
Европейский союз имеет свой собственный и довольно большой бюджет, который в 2015-2018 годах составлял в среднем 173,4 миллиарда долларов США в год, или около 1 процента валового внутреннего продукта ЕС.
Европейский бюджет имеет трех основных источников дохода: долевые взносы стран-участниц, основанные на их валовом национальном доходе (это около двух третей доходной части бюджета), импортные пошлины и сборы на сахар (около 15 процентов доходной части бюджета), а также отчисления из национального НДС (около 11 процентов доходной части бюджета).
Бюджет ЕС в основном расходуется на программы структурной сплоченности для поддержки экономической конвергенции между государствами-членами и их регионами, на государственную помощь европейскому сельскому хозяйству и рыболовству, на защиту окружающей среды, а также на международную помощь в развитии, на борьбу с терроризмом, организованной преступностью и нелегальной иммиграцией, а также а также на административные расходы.
В отличие от Европейского союза, Евразийский экономический союз имеет только одну расходную часть, одну доходную сторону и только две сферы перераспределения этих средств. Единственными расходами бюджета ЕАЭС являются административные расходы на содержание Евразийской экономической комиссии и Суда ЕАЭС.
В среднем ежегодно за период 2015-2020 годов они составляли 110,5 млн долларов США (105,5 млн долларов США для ЕЭК и 5 млн долларов США для Суда). Они финансируются за счет доходной части бюджета ЕАЭС за счет долевых взносов государств-членов ЕАЭС в следующем соотношении:
- Армения – 1,220 процента;
- Беларусь – 4,560 процента;
- Казахстан – 7,055 процента;
- Кыргызстан – 1,900 процента;
- Россия – 85,265 процента.
Помимо доходной части евразийского бюджета, где на долю Российской Федерации приходится наибольшая доля взноса, единственной другой областью, в которой ЕАЭС имеет законные полномочия для перераспределения финансовых ресурсов между своими государствами-членами, является перераспределение совокупных доходов от ввозных таможенных пошлин Союза.
В последней редакции квота на их перераспределение была следующей:
- Армения – 1,220 процента;
- Беларусь – 4,860 процента;
- Казахстан – 6,955 процента;
- Кыргызстан – 1,900 процента;
- Россия – 85,065 процента.
В этой связи любые общественные блага, предоставляемые ЕАЭС на наднациональном уровне, теоретически могут финансироваться либо напрямую за счет дополнительных взносов государств-членов ЕАЭС, либо как вычет из общей суммы импортных таможенных пошлин, взимаемых ЕАЭС.
В среднем ЕАЭС собирал в общей сложности 12,4 млрд долларов США в год в виде общих ввозных таможенных пошлин в период с 2015 по 2019 гг..
Вычитая только 1 процент от этой суммы, ЕАЭС потенциально мог бы выделить 123,7 млн долларов США в год на финансирование наднациональных общественных благ. Поскольку этот 1 процент будет вычтен до перераспределения совокупных таможенных доходов между государствами-членами, каждое из них будет нести расходы в равной степени в форме вычета только 1 процента из суммы получаемых ими таможенных доходов.
Используя данные Департамента макроэкономической политики ЕЭК и Департамента финансов ЕЭК, автор оценил, что валовые таможенные доходы ЕАЭС в 2020, 2021 и 2022 годах могут составить 6,8 млрд долларов США, 16,6 млрд долларов США и 16,9 млрд долларов США [12].
Следовательно, ежегодные отчисления на предоставление общественных благ на уровне союза могут составить 68,4 млн долларов США в 2021 году, 166,1 млн долларов США в 2022 году и 168,8 млн долларов США в 2023 году.
Какие общественные блага может и должен предлагать ЕАЭС?
В начале статьи автор высказал предположение, что для ЕАЭС было бы целесообразно и своевременно предлагать определенные общественные (клубные) блага на наднациональном уровне. Но какие именно общественные или клубные блага Евразийский экономический союз может и должен предлагать?
На этот вопрос можно ответить, соблюдая нехитрые критерии:
- Соблюдается ли принцип экономической субсидиарности?
- Есть ли эффект масштаба и насколько он значительный?
- Каковы потенциальные бюджетные ограничения?
- Могут ли государства-члены бесплатно пользоваться общественными товарами, предоставляемыми в основном другими государствами-членами?
- Насколько сильна неоднородность предпочтений участников, то есть государств-членов, деловых кругов, избирателей и т.д.?
- В чем преимущества конкуренции между национальными юрисдикциями?
- Как происходит взаимодействие распределения компетенций с функционированием единого евразийского рынка?
Ведущие экономические исследовательские институты могут проанализировать идеальное распределение компетенций для различных политик на основе вышеуказанных критериев и примеров из вышеупомянутых европейских экспертных дискуссий.
Из-за ограниченных финансовых ресурсов, ЕАЭС мог (и должен) позволить себе предлагать общественное благо в одной или двух сферах политики: либо финансирование инноваций (НИОКР и венчурные стартапы), либо финансирование трансконтинентальной транспортной инфраструктуры. Евразийский банк развития (ЕАБР) мог бы действовать в качестве оператора в обеих областях политики от имени Евразийского экономического союза.
Правила комментирования
comments powered by Disqus