Одной из самых болезненных проблем в отношениях между нашими двумя странами является делимитация и демаркация государственной границы.
Беспокойными выдались два последних месяца для постсоветского пространства. В Беларуси политический кризис, в Южном Кавказе – война, в соседнем Кыргызстане очередная революция. Но если события в Беларуси и на Кавказе вряд ли скажутся на интересах Таджикистана, то вот кыргызские события нас могут очень даже коснуться.
История революций
После распада СССР на протяжении целого десятилетия внутриполитическая ситуация в Кыргызстане характеризовалась политической стабильностью. Конечно, оппоненты власти подвергали её критике, зачастую очень резко. В стране действовали множество НПО, которые, как правило, не разделяли взгляды и позицию власти по тем или иным вопросам.
Прессу в её критике властей почти ничто не сдерживало. Тем не менее, говорить об угрозе стабильности в стране никак не приходилось.
Всё стало меняться, когда в начале 2000-х годов всё более насыщавшееся критическое отношение политических и прочих оппонентов к первому президенту Аскару Акаеву стало постепенно выливаться в активное недовольство его правлением. Мощный толчок процессу трансформации этого ещё аморфного недовольства в жёсткое неприятие и отторжение дали события в Аксыйском районе Джелал-Абадской области, последовавшие за арестом в январе 2002 года избранного аксыйцами депутата парламента Азимбека Бекназарова.
К этому времени он уже пользовался репутацией неустанного и жёсткого критика действий и решений президента. В том числе по поводу уступок, на которые пошла кыргызская сторона в ходе переговоров с китайцами по спорным пограничным территориям.
Арест Бекназарова вызвал волнения в области. 17 марта того же года в Аксыйском районе прозвучали выстрелы. В результате погибли шесть и получили ранения более 90 человек. Усилиями оппонентов Акаева по стране прокатилась волна протестных митингов и демонстраций.
Чтобы хоть как-то успокоить население, пришлось выпустить из-под стражи Бекназарова и отправить в отставку премьера Курманбека Бакиева, то есть фактически возложить на него ответственность за произошедшее.
Последующее развитие событий показало, что выправить ситуацию президенту Акаеву не удалось. Он стал быстро утрачивать свою популярность, а в лице уволенного премьера нажил себе ещё одного противника.
С той поры и по настоящее время политическая нестабильность со свержением на её пиках действующих властей становятся непременной составляющей кыргызской действительности.
У событий в Аксыйском районе было ещё одно, чисто техническое, если так можно выразиться, но очень важное для судеб Кыргызстана последствие. Здесь, на локальным уровне выкристаллизовалась успешная для протестующих жителей страны модель «общения» с властью. Её мы наблюдали во время мартовских событий 2005 года, апрельских событий 2010 года и октябрьских сего года революций, каждая из которых привела к свержению действующей власти.
Но удивительно даже не это. Удивительно то, что все три раза власти оказалась абсолютно не готовой, и не способной хоть сколько-нибудь эффективно противостоять давлению активных участников протеста. Но ещё более удивительным является то, что ставшие властью бывшие революционеры, несмотря на великолепное практическое знание технологии давления на власть, оказывались не готовыми к её использованию против них самих.
Нынешняя кыргызская революция существенно отличается от двух предыдущих. Прежде всего, своей скоротечностью. Оппоненты действующей власти снесли её всего лишь за несколько часов. Отличается она и не подготовленностью к ней не только власти, но и её оппонентов. Свидетельство тому тот хаос в их рядах, который мы наблюдаем в данный момент.
Складывается впечатление, что те, кто призывал к протестам, рассчитывали всего лишь на отмену результатов парламентских выборов с последующим их повторным проведением таким образом, чтобы обеспечить нужное себе представительство в парламенте. Судя по всему, и для них самих коллапс действовавшей системы в столь малое время оказался большой неожиданностью.
На перепутье
Как представляется, в основе успехов ниспровергателей власти в Кыргызстане, равно как и провалов их самих, ставших властью, лежит одно коренное обстоятельство – все до сих пор практиковавшиеся в постсоветском Кыргызстане модели госустройства и правления мало, а судя по всему, и вовсе не соотносились с фундаментальными кыргызскими реалиями.
В частности с тем, что и юг, и север страны в Кыргызстане являются не столько географическими, сколько довольно не схожими политическими, и не только, сущностями. И что между ними лежит некая буферная зона, в которой есть что-то и от юга, и от севера, что Бишкек одновременно выступает в качестве и объединителя, и разъединителя страны.
По идее, столица, куда съезжаются и где обосновываются представители всех регионов, должна быть, вместе с упомянутой буферной зоной, местом формирования обще кыргызской идентичности. На деле так оно и происходит. Кыргызы-бишкекчане уже с третьего-четвёртого поколения в большей степени ощущают себя кыргызами вообще, а не кыргызами сугубо юга или севера.
Вместе с тем, миграция из регионов в столицу является настолько массовой, что существенно замедляет её функционирование в качестве тигля, в которой формируется обще кыргызская идентичность. Более того, именно она же консервирует уже на новом уровне региональную идентичность прибывающих в столицу новых её обитателей, как правило, во многих отношениях, в том числе, и в политическом плане, более мобильных, активных и лёгких на подъём.
Но и здесь не так всё однозначно. Мигранты из регионов усиливают позиции кыргызского языка в столице, внося тем самым, свой, вероятно самый заметный, вклад в формирование обще кыргызской идентичности.
Вполне возможно, что нынешние события вынесут на поверхность достаточно сильного и харизматичного политика, способного подняться над региональными и клановыми предпочтениями, и вытащить страну из трясины перманентной политической нестабильности. Но нет никакой уверенности в том, что у власти вновь не утвердятся политики, мало чем отличающиеся от своих предшественников.
Во избежание подобного повторения прошлого, политическим силам страны, наверное, было бы небесполезно, принимая во внимание неуспех строительства Кыргызстана как постсоветского унитарного государства, будь то в форме президентской или парламентской республики, подумать о восстановлении и дальнейшем развитии кыргызской государственности на каких-то иных, в большей степени соответствующих реалиям страны основах. Например, на принципах федерализма и обеспечения твёрдого паритетного участия регионов и представляющих их элит в управлении страной.
Наверное, могут быть и иные формы и модели устройства государства, больше соответствующие реалиям страны. Главное, чтобы кыргызское государство обрело устойчивость.
Причём тут Таджикистан?
Одной из самых болезненных проблем в отношениях между нашими двумя странами является делимитация и демаркация государственной границы. На протяжении почти двух десятилетий, особенно в последние несколько лет, незавершённость этого процесса серьёзно напрягает двусторонние отношения.
То обстоятельство, что Таджикистан вступил в независимость расколотым гражданским противостоянием, а с мая 1992 года и по 27 июня 1997 года пребывал в состоянии внутреннего вооружённого конфликта, а затем ещё почти три года решал вопросы перехода от гражданской войны к миру, не позволили ему своевременно приступить к решению пограничных проблем. Необходимые к этому политические условия сложились лишь в начале 2000-х годов.
В случае с Кыргызстаном процесс делимитации и демаркации границы между нами был запущен в 2002 году. К настоящему времени из 970,8 км. общей границы описаны и согласованы 519,9 км. границы.
Процесс протекает не просто трудно, а очень трудно. Он серьёзно осложняется пограничными инцидентами, то и дело переходящими в столкновения с применением оружия и военной техники. С 2010 года по 2019 год, имели место 160 таких инцидентов, повлёкших за собой человеческие жертвы с обеих сторон. Но и до 2010 года случались серьёзные конфликты, главным образом в Ворухском анклаве Исфаринского района и на сопредельных ему кыргызских территориях.
Названному процессу присущи и другие особенности. Время от времени он вообще прерывается, ибо конкретная политическая ситуация у соседей складывается таким образом, что им становится не до пограничных вопросов. Обычно после каждой революции всё так и происходит. Скорее всего, так будет и на этот раз.
И даже если революция приводит к власти людей, практически совсем недавно находившихся в самых высоких её эшелонах, то есть обладающих необходимыми навыками для руководства страны, необходимо время для восстановления её управляемости. Самая высокая степень управляемости страны пришлась на время президентства Аскара Акаева. С каждой революцией она становилась всё ниже и ниже. Соответственно, и степень выполнения кыргызскими властями на местах даже принятых на самом верху решений, направленных на разрешение пограничных проблем, остаётся невысокой.
Часто бывает и так, что принятые и согласованные двусторонними рабочими группами и комиссиями документы по пограничным вопросам, не получают одобрения более высоких кыргызских инстанций. Именно это случилось в 2019 году, когда, участники переговоров согласовали все моменты относительно участка протяжённостью 519,9 километра, однако кыргызские власти внезапно отказались от подписания документов.
Нередки случаи, когда очередной куратор переговоров с кыргызской стороны, а они меняются довольно часто, начинает свою деятельность с того, что подвергает критике работу предшественника, а нередко и прямо обвиняет его в несоблюдении государственных интересов Кыргызстана. Нужно время, чтобы он вошёл в тему и адекватно начал выполнять участок своей работы. И тут его сменяет новый куратор с собственным, отличным от его предшественника взглядом на то, что лучше отвечает интересам его страны.
Иными словами налицо дефицит преемственности, предопределяемый в своей основе, дефицитом политической стабильности.
Таджикистан на себе испытал, чем оборачивается для любой страны и окружающего её пространства подобный дефицит, и потому кровно заинтересован в обретении Кыргызстаном прочной политической стабильности. Помимо всего прочего, именно она является одним из непременных условий успешного преодоления трудностей, в разрешении осложняющих двусторонние отношения пограничных проблем.
Правила комментирования
comments powered by Disqus