После третьей «революционной» смены власти в Кыргызстане в октябре 2020 года, помимо будущих новых выборов и экономического кризиса, в числе проблем стоят вопросы радикализации и потенциального роста национализма. Наблюдается ли рост религиозности и национализма в Кыргызстане? Как выражается политизация ислама и каков баланс политических сил в стране перед выборами? Об этом в интервью специально для CAAN рассуждает политолог Арсен Усенов.
Что говорят социологические опросы и исследования о росте религиозности в Кыргызстане? Как реагирует общество на события в Европе?
Социологические и научные исследования в Кыргызстане, несомненно, говорят о росте религиозности в стране. Взять хотя бы рост количества мечетей в республике: если в 1991 г. в Кыргызстане было всего 39 мечетей, то в 2019 г. их количество составило 2669. Одновременно стоит учитывать, что столь бурный рост количества мечетей без спроса со стороны населения был бы невозможен.
Исходя из количества мечетей на душу населения, Кыргызстан сегодня является наиболее религиозной страной в Центральной Азии, где также высок уровень проникновения религиозных фондов и центров, финансируемых зарубежными спонсорами.
Исходя из количества мечетей на душу населения, Кыргызстан сегодня является наиболее религиозной страной в Центральной Азии
Дело в том, что с самого начала суверенного существования Кыргызстан придерживался либерального подхода по отношению к религиозному сектору, исходя из заявленного принципа демократичного развития, чему в дальнейшем также способствовал неформальный статус республики – «островка демократии» в Центральной Азии.
Таким образом, в отличие от других республик региона, в Кыргызстане было больше пространства и свободы для обоснования и развития исламских религиозных организаций, в том числе различных фондов и центров, привнесенных извне. Вкупе с внутренними (идеологическими, социально-политическими, экономическими) причинами, наблюдается влияние экзогенных факторов, что заложило основу формирования в стране полиморфного ислама, в котором имеются как умеренный ханафитский мазхаб, так и более жесткие течения.
События в Европе, связанные с карикатурами на пророка Мухаммада, были остро восприняты в обществе, что особенно наблюдалось в социальных сетях. Муфтият Кыргызстана осудил теракт во Франции, но вместе с тем призвал не провоцировать мусульман и предложил принять законы о защите религиозных чувств верующих. В Бишкеке также была проведена акция протеста против президента Франции Э. Макрона. Между тем в соцсетях можно было иногда читать негативные комментарии, оправдывающие насилие в защиту имени пророка. В общем, реакция в обществе Кыргызстана была не менее жесткой, как и в других странах с мусульманским большинством населения.
Есть ли связь между исламизацией и радикализацией в КР? Повлияет ли падение доходов на радикализацию?
К сожалению, рост религиозности в стране шёл хаотично. При этом не уделялось внимания качеству религиозных знаний и образования, равно как и каналам их трансляции. Религиозное невежество в определенной мере привело к возрастанию радикальных элементов в обществе. Если понимать под радикализацией проблемы экстремизма и терроризма, конечно же, исламизация здесь сыграла свою роль. Но опять-таки нужно понимать, что не сам ислам становится причиной радикализации, а его политизация – манипуляция религией, идеологизация и попытки использовать религию в политических целях.
Определенная взаимосвязь между уровнем доходов и религиозной радикализацией есть. Но анализ экстремистских организаций и лиц, выехавших воевать в зоны боевых действий в Сирии, показывает, что социально-экономические нужды не всегда являются доминирующими в радикализации. Идеология религиозного экстремизма намного шире, чем экономические интересы.
В специальном социологическом исследовании Государственной комиссии по делам религий отмечалось, что страны с низкими доходами менее подвержены рискам терроризма, чем страны со средним уровнем достатка. «Существенными факторами терроризма являются такие, как политическая нестабильность, противоречия между различными социальными группами и массовые нарушения прав человека», – говорится в исследовании.
Глобальный индекс терроризма также подтверждает, что в развитых странах ЕС риски терроризма выше, чем в Кыргызстане. Так, по данным на 2019 г. Великобритания, Франция и Германия, занимают, соответственно, 28, 36 и 44 место по рискам терактов, тогда как Кыргызстан – 87-место.
Эксперты и политологи уже несколько лет предупреждают о растущей роли религии в политических процессах Кыргызстана. Наблюдали ли Вы религиозную тематику во время предвыборной агитации 2020 в Кыргызстане?
Согласен. Процессы религиозного возрождения и реисламизации в Кыргызстане стали определяющими факторами политического сознания населения страны, большинство которой являются мусульманами.
В республике стала традиционной повышенная активизация деятельности религиозных служителей, а также исламская риторика политических деятелей в предвыборный период. Факты использования религии в целях повышения имиджа политиков активно проявились на парламентских выборах 2015 года и президентских выборах 2017 года. Также во время предвыборной агитации 2020 г. без фактора религии не обошлось, хотя, по сравнению с предыдущими выборами, духовные лидеры в агитации за партии не привлекались.
Мечети в Кыргызстане становятся центрами «мягкой» агитации в пользу своих спонсоров
В свою очередь мечети в Кыргызстане становятся центрами «мягкой» агитации в пользу своих спонсоров. К примеру, служители мечети в своих проповедях могут давать бата («благословение») тем, кто построил или помог мечети. Возможно поэтому в стране становится популярным возведение мечетей политическими деятелями.
Большую роль в 2020 г. играла религиозная риторика, которой пользовались отдельные кандидаты. Так, в качестве примера можно привести интервью общественного деятеля, лидера объединения “Балыкчы Ынтымагы” Акжолтоя Тукунова на радио Марал ФМ. Ещё до начала агитации он рассказывал о намерениях общественного движения объединиться с одной из политических партий и пройти в парламент. Во время интервью А. Тукунов неоднократно заявлял, что они (члены движения “Балыкчы Ынтымагы”) – религиозные и верующие в Бога люди. А. Тукунов участвовал на парламентских выборах 2020 г. от партии «Реформа».
Другой случай – политическая партия «Ыйман нуру», которую возглавил Нуржигит Кадырбеков. Во время агитации лидер партии оперировал исламскими ценностями, в том числе упоминал религиозное понятие нравственности («Ыйман»), на котором основывается название партии.
Но надо понимать, что религиозность электората не тождественна радикализации. Повышение спроса электората на религиозность в политических предпочтениях скорее всего продиктована не только возрастанием религиозности населения, но и неудовлетворенностью государственной политикой и в целом недоверием политическим институтам. В связи с этим, религиозность политических деятелей в Кыргызстане постепенно становится для верующих избирателей своеобразным маркером «справедливости и честности».
Какое место занимает ислам в политической жизни Кыргызстана?
Религия в Кыргызстане давно стала инструментом и субъектом политики и этому есть достаточно примеров. В Кыргызстане религиозные служители нередко вмешиваются в политические процессы, а исламские ценности становятся предметом острых обсуждений в обществе и даже выносятся в стены парламента. По сути в республике наблюдается столкновение светских, демократических ценностей с традиционными и религиозными.
Исламская риторика и демонстрация приверженности религиозным ценностям является спецификой Кыргызстана, в частности, заметно использование исламских ценностей политиками для поддержания своего имиджа и поддержки религиозного электората.
В 2014 году по инициативе ряда депутатов в стенах парламента были открыты молельные комнаты для мусульман (намазкана), что стало поводом для осуждений со стороны представителей гражданского общества, которые сочли это нарушением светского статуса государства и ущемлением прав других конфессий. Не менее запоминающейся в свое время стала и инициатива экс-депутата Турсунбая Бакир уулу объявить пятницу выходным днем (по исламскому принципу), которая в последующем не нашла поддержки большинства парламентариев. Этот же экс-депутат известен тем, что в 2010 г. давал присягу на Коране, а не Конституции. Это он объяснял тем, что клятва на Коране более сильная, поскольку он (в отличие от конституции) неизменен.
Между тем, в религиозных группах в Кыргызстане часто можно заметить скептицизм по отношению к официальной медицине. Отмечаются факты, что под предлогом содержания в медицинских препаратах “харамных” компонентов, люди отказываются от прививок. В 2017 г. судебные органы республики вовсе ввели в список запрещенных организаций движение “Йакын Инкар” из-за его радикальных принципов, в том числе крайнего аскетизма и непринятия всего нового. К примеру, члены “Йакын Инкар” отказывались пускать детей в светские школы, отказывались от прививок детям, не пользовались телефонами.
Тем не менее, даже в среде обычных мусульман всё ещё наблюдается тенденция доверия исламской медицине. В периоды вспышки COVID-19 в Кыргызстане повысился спрос на хиджаму (мусульманская методика лечения путем кровопускания). Люди верили, что хиджама излечивает от коронавируса, даже не принимая во внимание, что у народных лекарей нет медицинского образования и что были риски заражения не менее опасными инфекциями.
Отмечались и случаи, когда люди вовсе отказывались от лечения, ссылаясь на то, что болезнь и излечение от него (шифаа) даётся Богом. Так, весной в социальных сетях была распространена видеозапись человека, побывавшего в даваате в Пакистане, где он заразился коронавирусом. На видеообращении он заявил, что он и члены его семьи отказываются от лечения и что от употребления лекарств его здоровье только ухудшается.
Есть мнение, что во время протестов в Кыргызстане митингующие условно поделились на более прогрессивные и светские и на более религиозные и традиционные группы? Имело ли это место? Исходя из этого, можно ли говорить, что на данном этапе электорат С.Жапарова представляет собой как раз более традиционную и религиозную группу людей? Либо это мнение ошибочно?
Акциями протеста, изначально организованными партиями, не набравшими необходимого количества голосов, воспользовались сторонники С. Жапарова, которые также способствовали его освобождению. Предыдущая попытка сторонников С. Жапарова в марте 2020 г. организовать массовые беспорядки, как известно, окончилась безуспешно. Уже тогда было видно, что они преимущественно были представлены привезенными из регионов протестующими, в основном – его земляками из Иссык-Кульской области. На этот раз было очевидно, что силы С. Жапарова были поддержаны сторонниками его друга Камчыбека Ташиева, который является выходцем из Джалал-Абадской области.
Имидж С. Жапарова поддерживался последние 10 лет его заявлениями о необходимости национализации Кумтора, а затем продолжился и после его ареста. Как известно, заключенные политики в Кыргызстане пользуются неформальной поддержкой, связанной с их восприятием в качестве своеобразных «мучеников». И заметьте, что обосновывая личность С. Жапарова в качестве достойной кандидатуры на пост премьер-министра, его сторонники и даже ряд политиков, без исключения, отмечали этот мотив.
К тому же за время лишения свободы политик потерял одного за другим своих близких родственников (мать, отца и сына). Всё это безусловно повышало его весомость среди отдельной части протестных групп общества. Среди сторонников С. Жапарова были и около-религиозные группы, но я бы пока воздержался отмечать их в качестве основной силы. В основном, его сторонники – это земляки, земляки К. Ташиева, противники С. Жээнбекова и так называемых «старых» политиков (А. Атамбаева, О. Бабанова, А. Мадумарова и др.).
С. Жапарову пытались противостоять сторонники А.Атамбаева, О.Бабанова, а также представители партий «Ата-Мекен», «Реформа», «Замандаш» и др. В их поддержку вышли, соответственно, сторонники Атамбаева и Бабанова, а также те, кто хотели получить выгодные должности. Они выступали за законность и борьбу против криминала, которая якобы захватила власть. В основном их сторонники были массовкой от партий, не имеющей единого настроя. Но, как известно, они были разогнаны сторонниками С. Жапарова.
Прогрессивные идеи больше отмечались в идеях партии «Реформа», которая и в последующем выступали за соблюдение норм конституции, проведение люстрации. Тогда как Атамбаев, Бабанов, Текебаев и другие оппоненты Жапарова, поняв свое патовое положение, заняли нейтральную позицию.
Между тем методы сторонников С. Жапарова явно подтверждали сложившуюся обстановку в стране в виде охлократии. Силой толпы захватывались администрации, госпредприятия. Толпы диктовали, какие принимать решения, кого назначать, а кого увольнять. 15 октября под угрозой захвата резиденции С. Жээнбеков был вынужден сдаться. Во время выступлений митингующие требовали выступать на государственном языке, звучали националистические лозунги. Всё это скорее говорит о том, что сторонники у С. Жапарова в своем большинстве традиционалисты.
Риторика сторонников Жапарова, как Вы уже и отметили, настораживает националистическими лозунгами, призывами вернуть графу «национальность» в паспорта и национализировать горнорудные предприятия. К чему может привести усиление национализма в стране? В чем его роль в Кыргызстане на современном этапе?
Усиление национализма – процесс, который наблюдается во всех странах региона. Кыргызстан намного отстает в этом отношении от своих соседей, взять хотя бы процессы латинизации в Узбекистане и Казахстане, которые запущены давно.
Усиление национализма – процесс, который наблюдается во всех странах региона.
Кыргызстан многие годы остается в числе стран, где русский язык имеет конституционный статус. Необходимость билингвизма в республике была обоснована тем, что, во-первых, страна многонациональная и русский язык как раз- таки служит своеобразным мостом для межнационального общения. Во-вторых, русский язык является источником научного, культурного развития страны. Я считаю, что, эту линию необходимо поддерживать и далее.
К сожалению, курс последних лидеров государства всё глубже идёт в сторону нерационального и нестратегического подхода в артикуляции проблемы национального языка. Я имею ввиду акцент на госязыке без учета законных интересов других групп. Ведь конституция гарантирует недискриминацию за незнание одного из двух языков.
Титульный национализм – это то, что необходимо избегать в стране, где имеются очаги межнациональных конфликтов. Ведь самый нежелательный исход – это переход к агрессивному национализму, который не поддается ни контролю, ни нивелированию.
В риторике С. Жапарова и его друзей, которые заняли ключевые посты в республике, я вижу желание получить политические баллы консервативного и традиционного большинства населения. Вместе с тем, я бы рекомендовал властям избегать в выражении собственного мнения императивов типа «мы должны», «мы обязаны знать госязык» и тому подобное. Поскольку подобные высказывания с одной стороны, не политкорректны, а с другой, они как раз содержат в себе скрытый призыв к «действию». А кто и как это воспримет уже другой вопрос. Вот в чём опасность националистической риторики.
Учитывая публичную риторику С. Жапарова, я бы отметил у него претензию на получение большинства властных полномочий. Выступая перед своими сторонниками после освобождения, он предлагал изменить форму правления на президентскую, совместив при этом полномочия президента и главы правительства. Не без его участия в Кыргызстане были отменены парламентские выборы, назначенные на 20 декабря.
Пока в списке потенциальных кандидатов на пост президента перед С. Жапаровым нет сильных соперников за исключением А. Мадумарова. Возможно, президентская гонка будет разворачиваться именно между этими двумя кандидатами. О. Бабанов – один из весомых соперников, уже самоустранился от участия. А. Мадумаров набрал нужное количество голосов для прохождения в парламент в прошедших выборах, немного опередив партию К. Ташиева «Мекенчил».
Также его партия обладает традиционной поддержкой в Баткенской области и в среде мигрантов. Но у С. Жапарова есть очень важные бонусы в виде административного ресурса и, возможно, даже поддержки большинства электората в нескольких крупных регионах.
Что касается парламентских выборов, то они по планам должны пройти после проведения референдума. Пока неизвестно, по какому типу будут проводиться выборы: партийным спискам или одномандатным округам. Но всё же исход выборов будет зависеть скорее от того, насколько С. Жапаров и его соратники будут готовы делиться властью и насколько лояльными другие кандидаты или партии будут по отношению к власти.
Эксперты отмечают, что у С. Жапарова имеются проблемы с международным признанием. Что большинство стран и партнеров сдержаны в отношениях с новой администрацией. Так ли это?
С. Жапарова поздравили коллеги из Узбекистана и Казахстана. И даже выразили желание помочь в трудной ситуации. Но первое, что бросается в глаза – это сложности с основным стратегическим партнером – Россией.
Как известно, во время политического кризиса в Кыргызстан приезжал советник президента России. Были переговоры с Жээнбековым и Жапаровым. Как стало понятно по итогам, российская сторона предлагала оставить Жээнбекова до проведения парламентских выборов. Но несмотря на это, Жээнбеков был вынужден уйти в отставку в силу давления сторонников С. Жапарова. Россия в свою очередь приостановила выделение помощи в 100 млн долларов.
В ходе саммита ШОС, на котором С. Жапаров просил В. Путина переговорить по телефону, стало ясно, что Жапаров и Путин ещё даже не проводили телефонный разговор. Характеризуя ситуацию в КР, В. Путин выразил надежду, чтобы стабильность в республике сохранялась надолго. Понятно, что Россия пока наблюдает за ситуацией и ждёт стабильного перехода страны в правовое русло.
В свою очередь ЕС приостановил выделение финансовой помощи Кыргызстану в 6 млн евро. А пока налаживанием внешних связей занимается министр иностранных дел республики.
Международная репутация С. Жапарова частично подрывается его судимостью, а также сомнениями в законности процессов в Кыргызстане. В зарубежных СМИ акцентируется, что новый лидер страны, пришедший после протестов, был осуждён за похищение человека.
К тому же, несмотря на установление законных органов власти, в стране всё ещё активна охлократия. В целях скорейшей легитимации власти, в том числе в лице международного сообщества было важным проводить процедуры «передачи» власти законными средствами. Пока же стабильность в республике ожидается только после проведения всех избирательных процессов (президентских выборов, референдума и парламентских выборов) и самое главное – их благополучного исхода.
Правила комментирования
comments powered by Disqus