Начало изучению Киргизии и населяющих ее народов положили выдающиеся русские исследовате­ли и путешественники П. П. Семенов-Тян-Шанский, А. П. Федченко. Н. А. Северцов, И. В. Мушкетов; с территории Киргизии начинал свои знаменитые путешествия Н. М. Пржевальский, на берегу Иссык-Куля и оборвалась жизнь этого отважного исследователя.

Язык и культура киргизского народа были впервые исследованы рус­ским акад. В. В. Радловым. Основы киргизской историографии заложил русский акад. В. В. Бартольд. Большая плеяда деятелей русской куль­туры — Н. Аристов, Ф. Поярков, Н. Зеланд — с симпатией относилась к киргизскому населению, стремясь помочь его культурному росту.

Но эти представители передовой русской науки и культуры, способствовав­шие своими трудами наступившему много позднее экономическому про­грессу страны, развитию киргизской культуры, были немногочисленны. Киргизский народ в условиях колониального режима продолжал оста­ваться в своей массе отсталым, обреченным на прозябание.

Великая Октябрьская социалистическая революция создала условия не только для расцвета научных исследований в Киргизии, но и для воз­никновения местных научных учреждений, для роста национальных науч­ных кадров.

Первая научная ячейка появилась в Киргизии в 1926 г., когда был создан Государственный музей краеведения. На его базе в 1928 г. возник комплексный научно-исследовательский институт краеведения, из кото­рого в дальнейшем вырос ряд самостоятельных научных учреждений: ин­ститут животноводства, институт киргизского языка и письменности и др. Затем в республике появились многочисленные ведомственные научные учреждения: ветеринарная, селекционная и плодоовощная станции, ин­ститут эпидемиологии, успешно развивал свою деятельность Комитет наук.

В 1943 г. благодаря помощи русских ученых возник Киргизский фи­лиал Академии наук СССР, а на его базе в 1954 г. была создана националь­ная Академия наук. Это было выдающееся событие в развитии культуры киргизского народа. В составе учреждений Академии наук три отделения: естественно-технических наук, биологических наук и общественных наук. Эти отделения объединяют 13 институтов и несколько самостоятельных отделов, а также ботанический сад и музеи, в которых работает свыше 500 научных сотрудников. В настоящее время в Академии наук Киргиз­ской ССР представлены уже такие важные специальности, как ядерная физика и радиофизика, математика и механика, электроника, автоматика и телемеханика, горное дело и металлургия, органическая химия. В конце 1960 г. в Академии наук и вузах республики насчитывалось 2315 науч­ных работников, в том числе 643 кандидата и доктора наук.

Академия наук координирует в общей сложности деятельность 39 науч­ных учреждений республики, обслуживающих различные нужды народ­ного хозяйства и культурного строительства, и высших учебных заведе­ний. Она превратилась в крупный центр научной мысли и подготовки кадров.

В аспирантуре высших учебных заведений и Академии наук Киргиз­ской ССР проходят подготовку более 180 будущих ученых, большая часть которых — киргизы.

За годы своего существования Академия наук Киргизской ССР и дру­гие научные учреждения подготовили много ценных научных исследова­ний, содействующих дальнейшему развитию народного хозяйства рес­публики, раскрывающих ее несметные природные богатства, помогаю­щих развитию национальной культуры. Наука все теснее связывается с производством. В содружестве с практиками ученые Киргизии (совмест­но с учеными Казахстана) вывели высокопродуктивные породы скота, геологи провели важные исследования по выявлению полезных ископае­мых, проделана работа по определению путей наилучшего использования богатейших гидроэнергетических ресурсов, ценные результаты дали опы­ты создания искусственных сенокосов в горных условиях, сделано обоб­щенное описание почв Чуйской долины, разработан новый способ кормле­ния крупного рогатого скота, подготовлены и выпущены в свет двухтом­ная «История Киргизии», ряд монографий, освещающих отдельные проб­лемы истории киргизского народа, издан капитальный русско-киргиз­ский словарь.

Устное поэтическое Крупную роль в культуре киргизов играло устное творчество и художе- народное поэтическое творчество. В нем в много­звенная литература Гранной и ЯрКОй форме отображены своеобразные исторические судьбы народа, его самобытная древ­няя культура, трудовая жизнь, надежды и чаяния, поэтическое воспри­ятие природы.

На пути развития устного народного творчества стояло в прошлом много препятствий. Социальный и национальный гнет, влияние идеоло­гии ислама задерживали естественный рост народных талантов. Но вопре­ки всем трудностям трудовой народ рождал своих певцов (акын), которые скитались от кочевья к кочевью со своим нехитрым комузом и несли на­роду свое творчество. Некоторые из них поднимали свой гневный голос против манапов и баев, жестоко угнетавших трудовой люд, против цар­ских приспешников, призывали к борьбе. Неудивительно, что баи и мана- пьг преследовали акынов, отказывавшихся подчинять свою творческую деятельность их интересам. Несмотря на травлю, издевательства со сто­роны манапов и баев, стремившихся приспособить народное творчество к своим вкусам, оно продолжало жить и развиваться, сохраняя лучшие демократические и художественные традиции.

Донесенное до наших дней киргизское устное творчество отличается большим жанровым разнообразием. Наряду с трудовыми, лирическими и обрядовыми песнями значительное развитие в творчестве киргизского народа получили и другие виды народных произведений: сказки, преда­ния, героические поэмы типа народных романов и в особенности богатыр­ский эпос.

Кочевой образ жизни киргизов в прошлом породил такие произведения, как пастушеские женские песни (бекбекей) и песни пастухов-табунщиков (шырылдац). Песни бекбекей исполнялись женщинами и девушками ночью, когда они караулили овечьи отары возле аила. Пение их сопровождалось протяжными заунывными выкриками. В песнях женщины предостерегали друг друга о грозящей от волков опасности, призывали к бдительной ох­ране отар, угрожали волкам:

…Надо чутко в загоне стеречь овец!

Из боярышника жердь у меня.

Волк-ворюга, тебе смерть у меня!

…Только сунься водк, окружим!

Палками его оглушим!

Песни шырылдан распевали цастухи, приходившие с далеких паст­бищ в аилы за пищей. Табунщики пели:

…Шырылдан — это наш удел

Мы сегодня не смеем спать.

Только был бы табун наш цел,

Сон успеем мы наверстать.

Я устал От долгой езды,

Я коня по нагорьям Цас…

Помимо трудовых пастушеских песен, существовали песни, сопровож­давшие процессы земледельческого труда, в частности молотьбу, Песни, исполнявшиеся во.время молотьбы, назывались оп-майда.

Жизненный опыт народа, его мудрость получили яркое отражение в многообразных пословицах и поговорках. Как и всякие народные изре­чения, киргизские пословицы и поговорки в образной и доходчивой форме прививают любовь к родине и к народу, воспитывают чувство мужества, порицают пороки* осуждают зло. Они бцди раньше тесно связаны со ско­товодческим, а отчасти и с военно-кочевым бытом народа. На почве этого жанра устного народного творчества выросли самостоятельные, специфи­ческие для киргизского фольклора произведения, представляющие собой нравоучительные песни и поэмы. Они состоят из бытующих в народе пос­ловиц (часто имеющих стихотворную форму) и рифмованных афоризмов. Такие поэмы называются санат (поучение или пример, достойный подра­жания). Пословицы подбираются или на одну какую-либо тему, или разно­образны по тематике, но в целом выступают в виде поэтических мораль­ных поучений.

Другой вид нравоучительных поэм (насыят, т. е. наставление, совет) включает пословицу лишь в качестве дополнительного элемента. Более поздние дореволюционные насыяты содержали наставление об обучении ремеслу и грамоте, в них говорилось о пользе знаний. Существовали насыяты и религиозного содержания.

Большое место в киргизском фольклоре занимает песенное творчество. Это связано в первую очередь с выдающимся поэтическим даром кирги­зов, с их редкой способностью к импровизации, к воплощению в поэтиче­ских образах и в стихотворной форме всех наиболее значительных собы­тий окружающей жизни. Широкое развитие песни связано также с музы­кальной одаренностью народа. Ведущую роль в песенном жанре зани­мает лирика. Здесь и песни любовные (секетбай и куйгвн), и песни-жалобы (арман), исполнявшиеся по случаю какого-либо горя, личной утраты. В них рассказывается о нужде и бедности, о насильственном замужестве. К песням-жалобам примыкают песни-прощания (коштошуу), исполняв­шиеся при прощании с родным краем, с народом, с близкими, с любимой.

Особую разновидность представляют песни-состязания (айтыш), ис­полняемые во время своеобразных поэтических и музыкальных турниров между народными поэтами — акынами. Состязаются в умении владеть даром импровизации чаще всего два акына, но на больших празднествах устраивались раньше состязания, в которых принимали участие многие из присутствующих Иногда проводились также состязания-диалоги, ко­торые состояли из загадок и разгадок.

В прошлом киргизские манапы культивировали жанр песен-восхва­лений (мактоо). Им противостояли слагавшиеся демократически настро­енными акынами песни-издёвки (кордоо), высмеивавшие баев, манапов, а также вообще разные неблаговидные поступки людей.

Существуют песни различных возрастных групп, особенно молодежи, которые поют обычно во время игр, во время качания на качелях, де­вичьи песни-состязания (акый или акыйнек). Большой любовью к детям насыщены колыбельные песни.

Среди бытовых песен видное место занимали причитания и обрядовые песни, которыми, в частности, сопровождались свадебный и погребаль­ный обряды. Перед отправлением невесты из родительского дома в дом будущего мужа ее мать, родственницы и подруги пели трогательные пес­ни-плачи. В них с большой силой раскрывалось бесправие девушки, вы­ходившей замуж, и содержались наставления дочери о том, как вести себя в доме мужа, просьбы к родителям мужа хорошо обращаться с неве­сткой.

Большой художественной силы достигали похоронные плачи (когиок), слагавшиеся обычно женщинами. В одних случаях это были причитания, короткие лирические произведения, в других же — более крупные про­изведения типа элегий, подробно повествующие о жизни покойного. Пос­леднего типа плачи зачастую слагались в прошлом профессиональными певцами по заказу феодальной знати. Содержанием их было прославление «заслуг» того или иного манапа с целью идеологического воздействия на трудящихся. Причитания, исполнявшиеся в дни поминания умерших, перерастали в особые поминальные песни — жоктоо. Причитания-плачи исполняются иногда и в паше время.

Большое место в устном творчестве киргизов занимает эпический жанр. Необходимо прежде всего остановиться на эпических произведениях малой формы. Насчитывается более десятка эпических поэм, являющихся, по-видимому, в значительной части остатками эпических сказаний тех племен, которые вошли в состав киргизской народности. Некоторые из них, несомненно, древнего происхождения. Такова сказочная поэма «Эр Тёштюк», герой которой действует в подземном мире. Сюжет и образы этой поэмы перекликаются с эпосом народов Алтая. Сказочные мотивы отра­жены и в поэме «Коджоджаш», которая повествует об охотнике, ведущем длительную борьбу с диким животным, обладающим сверхъестественной силой. Эту борьбу после гибели Коджоджаша завершает его сын Мол- доджаш. Поэма возникла, по-видимому, в обществе, находившемся на низком уровне развития производительных сил, в ней ощутимы черты анимистического мировоззрения.

В поэмах «Курманбек» и «Эр Табылды» уже отчетливо выражены инте­ресы двух противоположных классов — феодалов и зависимых от них рядовых скотоводов. В этих поэмах, возникших, несомненно, в народной среде, главные герои наделены чертами защитников народных интересов, выразителей народных чаяний. Здесь отразилась борьба против инозем­ных захватчиков — калмыцких феодалов. Эпос этого типа характерен для эпохи объединения киргизских племен в народность. В противопо­ложность ему есть поэмы, например «Джаныш и Байыш», воспевающие захватнические войны. Они возникли в феодально-аристократической сре­де, которая была заинтересована в таких войнах.

Наконец, среди произведений этого жанра представлены новеллисти­ческие поэмы с социально-бытовым и сказочно-романтическим содержа­нием («Олджобай и Кишимджан», «Мендирман», «Джангыл Мырза»). Они приближаются по типу к народным романам. Их содержание — приклю­чения героев, семейно-бытовые конфликты. Особо должна быть отмече­на глубоко народная поэма «Кедей-кан», представляющая собой образец социальной сатиры, обращенной против угнетателей народа. Она повест­вует о бедняке, хитростью занявшем место хана и использовавшем ханскую власть в интересах таких же, как и он сам, простых людей.

Значительное место в киргизском фольклоре занимают легенды и про Дания. Помимо преданий генеалогического характера, должны быть от­мечены древнейшего происхождения легенды с мифологическим содержа­нием, отражающие главным образом космогонические представления. В некоторых легендах сохранились остатки тотемистического мировоз­зрения; такова легенда о происхождении прародительницы племени бугу от оленей. Многочисленны легенды и о происхождении живот­ных и птиц. Имеют и теперь некоторое распространение исторические предания.

К эпическому жанру примыкают сказки (жвв жомок), очень разно­образные по содержанию. Здесь и сказки волшебные, которые содержат необыкновенные приключения героев, описания фантастических живот­ных, и бытовые, в которых ярко запечатлена жизнь народа, его мечты о лучшей жизни, и анекдотические сказки, и сказки о животных. Создате­лями и распространителями сказок были сказочники-профессионалы (жо мокну).

Наиболее крупным произведением киргизского героического эпоса яв­ляется поэма «Манас».

«Манас» представляет собой большую по объему эпическую трилогию, созданную в результате коллективного творчества многих поколений та­лантливых сказителей — манасчы. Впервые отрывок из «Манаса» был записан в середине 50-х годов XIX в. казахским ученым-просветителем Чоканом Валихановым. На русском языке в прозаическом переводе он был опубликован лишь в 1904 г. Сокращенный вариант «Манаса» был позднее записан также В. В. Радловым, который опубликовал его в 1885 г. в киргизском оригинале и переводе на немецкий язык.

Среди киргизов «Манас» бытовал только в устной традиции. Сохране­нию «Манаса» до самого последнего времени способствовала не только феноменальная память сказителей, но и большая популярность его в на­роде. Немалую роль в популяризации некоторых сюжетов «Манаса» с ан­тинародным содержанием сыграла манапско-байская верхушка и позд­нее буржуазные националисты.

Эпос у киргизов в известной степени подчинил себе все остальные жан­ры фольклора, вобрав в себя в той или иной мере все его богатство: и предания, и сказки, и песни, и поговорки.

Сказители в своем большинстве были не только исполнителями эпоса, но и поэтами-импровизаторами, создателями его новых вариантов.

Для исполнения «Манаса» требовались многие дни и даже недели. Приглашать к себе манасчы на длительный срок могли преимущественно манапы, бии и баи. Большую роль в распространении «Манаса» в народе играли рапсоды (ырчы), исполнявшие отдельные, наиболее популярные эпизоды поэмы. В отдельных отрывках «Манас» был известен широким слоям населения. Исполнялся «Манас» обычно при большом стечении слу­шателей, без инструментального сопровождения. Часть поэмы, содержа­щая рассказы и описания, излагается в более быстром темпе, а диалоги и речи героев поются речитативом, плавно и торжественно. Исполнение их ведется в духе музыкального сказа. Существует свыше 20 мелодий, ис­пользуемых при исполнении «Манаса». Сказитель сопровождает испол­нение поэмы разнообразными жестами и богатой мимикой.

Основная сюжетная линия, проходящая через первую часть трилогии «Манас», — это богатырские подвиги легендарного Манаса, совершаемые им в Средней Азии и соседних странах. Здесь представлены циклы песен, посвященные рождению, юношеским годам Манаса, избранию его ханом, военным подвигам Манаса и его дружины, состоящей из 40 витязей (кырк чоро). Один из циклов посвящен тризне по ташкентскому хану Кокетею, союзнику Манаса. Тяжело раненный в последнем походе, Манас возвра­щается в долину Таласа, где и умирает. Вторая часть трилогии «Манас», поэма «Семетей», относится к жизни сына Манаса—Семетея, а третья, «Сейтек», посвящена сыну Семетея — Сейтеку. По объему «Семетей» не уступает первой части трилогии. В отличие от «Манаса», стиль которо­го характеризуется чертами торжественности, суровой героики, поэмам «Семетей» и «Сейтек» присущи черты лирических произведений.

Первый исследователь «Манаса» Ч. Валиханов указывал, что в нем нашли отражение «образ жизни, обычаи, нравы, география, религиоз­ные и медицинские познания киргизов и международные отношения их».

В «Манасе» подробно разработано несколько отдельных сюжетов, из которых наиболее крупными являются сватовство и женитьба Манаса на Каныкей, заговор семи ханов против Манаса, переселение к Манасу его родственников — квз-каман.

Большое место в эпосе занимает социально-бытовой материал: мастер­ски написанные картины свадьбы, поминок, народных игр и развлечений, домашнего быта. Манас выведен в эпосе как главное, стержневое дейст­вующее лицо, вокруг которого группируются все остальные. В поэме нет почти ни одного эпизода, где бы не участвовал сам Манас. Эпос рисует замечательные образы киргизских женщин и прежде всего красавицы Каныкей — умной и проницательной жены Манаса, верной и мужест­венной подруги богатыря. Большое место в поэме отведено Ак-Кула — волшебному коню Манаса.

Многое в «Манасе» относится к области сказочного, фантастического, богато представлена в нем мифология. Но часть событий, которые описы­ваются в «Манасе», является художественным отображением некоторых периодов истории киргизской народности и консолидировавшихся в ней племен, в том числе и довольно древних.

Киргизам неоднократно приходилось выступать против чужеземных захватчиков и угнетателей — монгольских, ойратских, узбекских и дру­гих феодалов и ханов. В большинстве военных эпизодов эпоса отражены события, связанные с ожесточенной борьбой киргизских племен против ойратов (джунгаров), вторгавшихся на территорию Средней Азии в XV— XVIII вв. Мотив борьбы с джунгарами сближает киргизский эпос с эпосами других народов Средней Азии (казахов, узбеков, каракалпаков).

Вместе с тем, в эпосе «Манас» нашли отражение и эпизоды более ран­него исторического прошлого киргизских племен, с характерным для него господством военно-демократического строя. «Манас» представляет собой в целом чрезвычайно сложный «сплав» различных по происхожде­нию и времени возникновения жанров и сюжетов. Он складывался на про­тяжении длительного времени, постепенно обрастая все новыми сюжетами и песнями, впитывая в себя прежде всего эпические сказания тех пле­мен, которые образовали в конечном итоге киргизскую народность. В упо­мянутом выше сочинении «Маджмус ат-таварйх» содержится прозаический пересказ некоторых эпизодов из эпоса «Манас», которые свидетельствуют в пользу существования казахско-ногайского слоя в эпосе.

В своей основе эпос «Манас», веками бытующий среди киргизов, яв­ляется, безусловно, народным произведением. Вместе с тем, развиваясь в прошлом в классовом обществе, он подвергался активному воздействию со стороны байско-манапской верхушки киргизского общества, стремив­шейся приспособить его к своей идеологии. Позднее на некоторых скази­телей оказали вредное влияние буржуазные националисты. В результате в киргизском эпосе сложились две группы редакций эпоса: с одной сто­роны, народная, демократическая, с другой — феодально-байская, про­питанная чуждыми и враждебными народу идеями.

В идейном содержании «Манаса» отражены противоречия, присущие патриархально-феодальному строю. Сложившийся как эпопея в эпоху начавшегося объединения разрозненных племен и формирования киргиз­ской народности, что было тесно связано с необходимостью защиты от ойратских завоевателей, эпос «Манас», с одной стороны, содержит про­грессивную идею объединения племен и изгнания из своей страны чуже­земных захватчиков, а с другой — идеализирует патриархально-феодаль­ные порядки, в том числе те, подчас жестокие, методы, при помощи кото­рых утверждала и поддерживала свое господство над трудовыми массами правящая знать киргизских племен.

Реакционную направленность эпоса характеризует воспевание таких черт социального уклада и быта господствовавших классов, как ханская власть, система вассалитета, феодальные междоусобицы, рабы, обслужи­вающие своим трудом знать; захватнические набеги, сопровождающиеся угоном скота и пленных, увозом богатой добычи, пышность ханского дво­ра, расточительные и обременительные для народа тризны. В поздних вариантах к этому прибавились все усиливавшиеся мотивы борьбы с «не­верными».

Реакционные мотивы в эпосе были обязаны своим возникновением тем манасчы, которые составляли окружение феодальной знати. Но среди манасчы были и такие, которые исполняли отдельные сюжеты эпоса перед народными массами и были по своим духовным устремлениям близки на­роду. Они по-своему, в демократическом духе, осмысливали сказания эпо­са. Многочисленные военные столкновения такие манасчы истолковывали в плане защиты родины, борьбы против чужеземных посягателей на неза­висимость и достоинство народа. Эта идея воплощалась в образе главного героя эпоса — Манаса, который во главе народа добивается объединения родственных, но разобщенных племен для защиты от внешних врагов, борется и с внутренними врагами. Тенденция к преодолению племенной и феодальной раздробленности, к целостности, единству и независимости киргизского народа была объективно прогрессивной.

Феодальные круги, а позднее буржуазные националисты стремились использовать эту здоровую целеустремленность эпоса, порожденную кон­кретной исторической обстановкой, в своих классовых целях, усиленно внедряя в эпос пантюркистские и панисламистские идеи, придавая образу Манаса черты вождя и объединителя всех тюркоязычных народов, борца за веру. Автор одного из вариантов эпоса сказитель Сагынбай Орозбаков (1867—1930 гг.) отразил в своей редакции именно эти чуждые народу антидемократические идеи. Однако они не могли лишить эпос его широкой народной основы. Наиболее близкими к народной среде являются две части трилогии: «Семетей» и «Сейтек», хотя и они не свободны от идеализа­ции патриархально-феодального строя.

Новые условия жизни, новые культурные явления, начавшееся пре­образование социального строя киргизского общества после присоедине­ния к России внесли крупные изменения в характер устного народного творчества. В нем все более отчетливо стали разграничиваться интересы различных классов.

В поэме «Курманбек», как и в некоторых других произведениях «ма­лого» эпоса, усиливались демократические идеи. Резче подчеркивалась- борьба против внутренних врагов народа — манапов и баев. В поэме «Жээрен Чечен» воспевается труд, пропагандируется польза знаний, осед­лости. В некоторых из поэм-сказок женщина выступает уже не в качестве бессловесной рабыни, а борющейся за свои права. В поэме «Ак-Мёёр» героиня протестует против насильственной выдачи ее замуж за дряхлого старика. Героиня поэмы «Каптагайдын кызынын арманы» («Песня дочери Каптагая») пытается освободиться от пут традиции: стремясь к свободе, она переодевается в мужскую одежду и в поисках достойного себе спут­ника жизни убегает из отцовского дома. Во всем этом сказалось изменение самосознания народа и, в частности, женщины, вызванное влиянием но­вых общественных условий, начавшегося сближения с русским народом, с передовой русской культурой.

В творчестве народных поэтов— акынов также отчетливо выступают противостоящие друг другу направления. Представителями реакционного направления, начавшими свою деятельность еще в первой половине XIX в., были акыны Калыгул и Арстанбек. В своих произведениях, созданных как во время господства Кокандского ханства, так и после присоединения Киргизии к России, эти акыны характеризуют переживаемое ими время как зар заман, или тар заман, т. е. эпоху народного плача, бед, страданий и скорби. В этих произведениях отражалась идеология феодальной вер­хушки киргизской народности. Именно феодалам были выгодны затуше­вывание классовых противоречий, уход в мир мистики, идеализация пат­риархально-феодальных порядков.

Мотивы уныния и тоски, предчувствия несчастий пронизывают произ­ведения поэтов реакционного направления. Они выступали против при­соединения Киргизии к России, ориентировали общественные идеалы киргизского народа на страны мусульманского Востока, проповедовали идеи мюридизма и как следствие этого вражду и непримиримость ко всем иноверцам. Охваченные боязнью нового, реакционные акыны выступали против прогрессивных явлений, возникавших в киргизской среде под влиянием общения с представителями русского народа. Страшась на­ступающих событий и рассматривая их как приближение «конца мира», эти акыны видели в новых явлениях только отрицательные стороны. Они жаловались на разрушение семейных устоев, упадок нравов, падение благочестия. Отсюда призывы к сохранению патриархально-феодального •строя. Борьбу против колониального гнета царизма реакционные акыны подменили борьбой против русских вообще.

Творчество крупного киргизского поэта колониального периода Мол- до Кылыча Шамырканова (1866 —1917гг.) в значительной степени находилось под влиянием идеологии его предшественников — акынов ре­акционного направления. Он был грамотным и в отличие от многих других акынов записывал свои произведения. Первой печатной книгой на кир­гизском языке, изданной до Октябрьской революции, была поэма Молдо Кылыча «Зилзала» («Землетрясение»), содержащая реалистическое изоб­ражение большого стихийного бедствия, постигшего часть территории Киргизии и Казахстана — землетрясения 1911 г. В этой поэме Молдо Кылыч отдал солидную дань религиозному мировоззрению, она проник­нута пессимизмом и мистическими мотивами, поэт уповает на бога, на -милосердие феодально-родовой знати. Землетрясение он истолковывает как наказание аллаха за грехи людей. Это одно из произведений, послу­живших основанием для оценки Молдо Кылыча как поэта реакцион­ного направления. Ограниченность мировоззрения Молдо Кылыча, его представлений об общественном устройстве того времени лишала его воз­можности понять значение происходивших в жизни народа изменений. ‘Однако в творчестве Молдо Кылыча звучат мотивы и другого характера. Его сатирические поэмы «Пир беркута» и «Пернатые» содержат обли­чение и осуждение господствовавших классов и сочувствие к обреченной на бесправие и нищету киргизской бедноте. Поэт отразил в своем твор­честве противоречия, которые были свойственны киргизскому аилу во второй половине XIX — начале XX в., находившемуся под двойным гнетом — своих феодалов и царских колонизаторов.

Наряду с пессимистическими произведениями реакционного направле­ния и в борьбе с ними зрело и утверждалось другое, глубоко демократи­ческое направление. Представлявшие это направление акыны Токтогул и Тоголок Молдо создавали песни с ярко выраженными демократическими тенденциями, обличающие манапов и баев, а также царских колониза­торов как виновников бедствий и страданий народа. Эти акыны выражали в своем творчестве сокровенные чаяния народа, открыто восставали про тив социальной несправедливости, воспевали дружбу народов и стремле ние к свободе. Именно они воплотили в своих песнях лучшие художест­венные традиции прошлого. Демократическая линия развития народно­поэтического творчества окрепла благодаря новым общественным усло­виям, складывавшимся после присоединения Киргизии к России в резуль­тате проникновения передовых идей русского общества в киргизскую среду.

Наиболее ярким представителем демократического направления в кир­гизской поэзии был талантливый акын и композитор Токтогул Сатылга- нов (1864—1933 гг.). Он родился и вырос в местности Сасык-Джийде, расположенной в горной котловине Кетмень-Тюбе (современный Ток- тогульский район Ошской области), в семье бедняка, вынужденного работать на баев. Большое влияние на формирование творческих спо­собностей будущего поэта оказала его мать Бурма, известная сочини­тельница и исполнительница кошоков — трогательных причитаний на свадьбах и похоронах.

Уже в детстве Токтогул, помогая отцу, работал пастухом у бая. В кругу таких же, как он, подростков, Токтогул начал складывать песни, в которых выражал сочувствие к угнетенным и обездоленным бедня­кам.

Как хорошего певца и музыканта (он играл на комузе) Токтогула .начали приглашать на общественные сборища, свадьбы, тризны.

Вдохновенные песни Ток­тогула завоевали ему попу­лярность и любовь среди ши­роких масс киргизского на­селения. Они отличались изу­мительной простотой и ясно­стью мысли, глубокой лири­чностью. Особенно широкое признание народа талант Ток- тогула получил после его зна­менитого поэтического состя­зания в 1882 г. с ‘известным акыном Арзыматом, придвор­ным поэтом знатного манапа Дыйканбая. Токтогул стал акыном профессионалом. Но он пел не для баев и манапов, а для рядовых кочевников.

Он не только исполнял попу­лярные народные песни, но и сочинял новые, в которых наряду с лирическими все громче звучали гражданские мотивы.

Многие поэмы Токтогула возникли под непосредствен­ным влиянием знакомства с русской культурой. В отличие от своих предшественни­ков, Токтогул не смешивал русский трудовой народ с царскими колонизато­рами. Он выступал в своих произведениях как смелый и гневный обличи­тель колониального порабощения, а также гнета баев и манапов. Токто­гул вступил в открытую борьбу с сыновьями манапа Рыскулбека — не­ограниченными властителями и эксплуататорами киргизского населения Кетмень-Тюбе. Подвергаемый гонению и насилиям, он боролся с мана- пами единственным оружием — песней. В сложенной им песне «Пять ка­банов» Токтогул с исключительной силой изобразил пятерых всесильных манапов, бесчеловечно и жестоко обиравших народ.

Образ бедняка (кедей), страдающего, но готового к борьбе, протестующе­го против насилия, занял центральное место во всем творчестве Токтогула.

Как яркий представитель прогрессивной киргизской общественной мысли Токтогул обличал и разоблачал не только манапов, баев, волост­ных управителей, царских чиновников, но и реакционное мусульманское духовенство. Он зло и остро бичевал жадность, ханжество и лицемерие клерикалов, стремясь помочь своему народу осознать наносимый ими вред. Широкой известностью пользовалась, например, его песня «Ишан Калпа».

Поэзия Токтогула, проникнутая духом классовой борьбы, делала его имя ненавистным для байско-манапской верхушки. Воспользовавшись удобным случаем, манапы решили избавиться от Токтогула. Во время андижанского восстания 1898 г., по доносу сыновей Рыскулбека, Токто­гул был арестован царскими властями. Это был открытый акт мести, рас­права над смелым и мужественным певцом и борцом за социальную спра­ведливость. Ложно обвиненный за участие в восстании, Токтогул был приговорен к смертной казни через повешение, замененной затем катор­гой. Его сослали в Сибирь. После неудачной попытки побега он получил дополнительно 12 лет каторжных работ.

Тяжелая жизнь в ссылке не сломила дух вольнолюбивого поэта. И там,, оторванный от родной земли, он продолжал творить. Разлука с народом, который Токтогул безгранично любил и который отвечал ему взаимно­стью, глубоко терзала сердце поэта.

Токтогул был неграмотным, но он видел страдания народа в царской России и не из книг, а в общении с политическими заключенными разных национальностей, в беседах со ссыльными русскими революционерами познавал правду жизни, обогащал свою память новыми сведениями, про­никался идеями интернационализма.

Под влиянием русских революционеров окончательно сформирова­лись и окрепли передовые демократические взгляды Токтогул а. Его твор­чество приобрело острую и зрелую политическую направленность, окра­силось чертами революционности.

При содействии русских друзей Токтогул второй раз пытался бежать, но снова неудачно. Срок наказания был увеличен до 25 лет. Только пос­ле 12-летнего пребывания на каторге, с помощью русских поселенцев, Токтогулу удалось вырваться на свободу. Два года пришлось ему ски­таться по незнакомым местам, пока в 1910 г. он не добрался до родной земли.

Токтогулу пришлось жить нелегально, скрываясь от мести манапов и баев и расправы царских тюремщиков. Снова посаженный в 1913 г. в тюрьму по проискам манапов, он был взят на поруки и дожил до свет­лых дней освобождения своего народа от ига эксплуататоров.

Токтогул стремился сблизить свой народ с Россией и русскими. Он свя­зывал будущее родного края не с мусульманскими странами, что было ха­рактерно для акынов реакционного направления, а с русским народомг с его культурой. В сближении с нею он видел верный путь к избавлению от средневековой отсталости. Токтогул был первым общественным дея­телем в Киргизии, который часто высказывал такую, например, мысль: «клад науки — у русских» (окуунун пени о руста).

Наряду с политическими стихами Токтогул создал много произведений на лирические и бытовые темы. Все они проникнуты оптимизмом, глубокой уверенностью в торжество справедливости.

Токтогул является родоначальником новой, высокоидейной, демокра­тической киргизской литературы. Он воспитал целую школу акыновг творчество которых стало в дальнейшем неотъемлемой частью киргиз­ской советской литературы.

Крупную прогрессивную роль сыграл Токтогул и в развитии киргиз­ской народной музыки. Его музыкальные произведения вошли в сокро­вищницу киргизского народного искусства.

Токтогул является самым выдающимся представителем демократиче­ского направления не только в киргизском искусстве, но и в киргизской общественной мысли второй половины XIX — начала XX в.

Октябрьскую революцию, Советскую власть Токтогул встретил вдох­новенными произведениями. Широко известно его стихотворение, посвя­щенное В. И. Ленину, в котором впервые в киргизской литературе с боль­шой любовью и теплотой создан образ великого вождя трудящихся.

Крупную роль в развитии демократического направления в киргиз­ской устной и письменной литературе сыграл акын-«письменник», талант­ливый киргизский поэт-просветитель Байымбет Абдырахманов (1860— 1942 гг.), по прозвищу Тоголок Молдо. Родина поэта — местность Куртка в долине р. Нарына (ныне Ак-Талинский район Тянь-Шаньской области). Тоголок Молдо, выходец из трудовой семьи, воспитывался у своего деда Музооке, известного а

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram