В ходе ашхабадского диалога «Северного альянса» и «Талибана» противоборствующие стороны сообщили о своей готовности в любой момент сесть за стол официальных переговоров, и это была действительно важная победа туркменской дипломатии.
Активный поиск мирного решения внутриафганского конфликта в той или иной форме, по разным направлениям ведется, прерываясь и возобновляясь, с начала 2010-х годов. В переговорный процесс вовлечены США, Россия, Китай, Пакистан, Индия, Саудовская Аравия, Турция, Узбекистан, Иран.
Однако, гораздо раньше, в середине 90-х годов, миротворческие амбиции посетили тогдашнего президента Туркменистана Сапармурада Ниязова, и начался процесс, инициированный при поддержке ООН и завершившийся тремя раундами межафганских мирных переговоров в Ашхабаде.
От монархии к «Талибану»
Свержение с трона Мухаммеда Захир Шаха и провозглашение республики в Афганистане (1973 год), Апрельская революция, повлекшая за собой гражданскую войну (1978 год), десятилетнее сопротивление вооруженных группировок моджахедов (душманов) вторжению «шурави» (1979-1989 год), новое обострение гражданской войны после ухода советских войск, образование двух новых противоборствующих сил — «Северного альянса» и движения «Талибан» (1989-1992 годы) — в этих нескольких строчках — 20-летняя история Афганистана конца прошлого века, начиная от падения монархии до формирования новых региональных сил.
Два источника и две составные части межафганского конфликта
«Северный альянс» под руководством полевых командиров этнических таджиков Ахмад Шаха Масуда и Бурхануддина Раббани и этнического узбека Абдул-Рашида Достума, захвативший в апреле 1992 года Кабул и создавший свое правительство, через четыре года был вытестен талибами, руководимыми основателем движения «Талибан» «одноглазым» муллой Омаром. Следующие пять лет талибы безраздельно правили Афганистаном вплоть до 11 сентября 2001 года, когда армия США начала против них свою операцию «Несокрушимая свобода».
Но даже и после этого военные действия талибов против «Северного альянса» не прекращались ни на один день. Так же ни на один день не прекращались поиски путей достижения внутриафганского согласия, гарантировавшего бы многострадальному народу долгожданный мир, а мировому сообществу — избавление от одной из главных угроз международной безопасности. И на рубеже 20-21 веков не последнюю роль в этом процессе играл Туркменистан.
К концу 1998 года талибское руководство дало понять, что согласно с резолюцией Генеральной ассамблеи ООН о необходимости создания коалиционного правительства и не возражает против участия в международных переговорах по мирному урегулированию конфликта. Под эгидой ООН была создана миротворческая группа «6+2», состоявшая из представителей «соседей и друзей Афганистана»: Пакистана, Ирана, КНР, Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, а также двух мировых держав — США и России.
Консультации в этом формате завершились двумя раундами переговоров в Ашхабаде в феврале и марте 1999 года — в сезон зимних затиший в военных действиях — с участием представителей талибов и «Северного альянса». Мирное соглашение в ходе ашхабадских встреч, казалось бы, было достигнуто, однако талибы вскоре отказались от него и весной развернули очередное наступление на «северян». Поскольку переговоры не дали каких-либо реальных результатов, то и подробности их освещались весьма поверхностно. Попытка проведения третьего раунда летом 1999 года, в разгар возобновившихся боевых действий, не удалась.
«Эмиссар Туркменбаши»
Тем не менее, через полтора года, в сентябре 2000 Ашхабад вновь стал ареной напряженных переговоров между представителями «Северного альянса» и движения «Талибан». Этому предшествовал ряд успешных маневров туркменской дипломатии.
«Крайне важными выглядят результаты миротворческой миссии, с которой совершил поездку по региону Центральной Азии бывший министр иностранных дел Туркменистана, а ныне спецпредставитель президента Ниязова по вопросам Каспия и афганского урегулирования Борис Шихмурадов, — писала «Независимая газета». — Ее главной целью было ознакомление лидеров межафганского противостояния и руководства поддерживающих их соседних стран с новыми предложениями туркменского президента по умиротворению ситуации в многострадальном Афганистане».
Суть этих предложений заключалась в том, чтобы склонить главных участников противостояния отказаться от попыток решения внутриафганской проблемы военным путем, признать друг друга реальным военно-политическим фактором и возобновить на этой основе мирные переговоры. По замыслу Ашхабада, который уже имел в прошлом опыт организации межафганского диалога, результатом переговоров на первом этапе могло бы стать долговременное приостановление боевых действий и признание «Талибаном» прав Масуда на управление северными правинциями страны, на которые и без того распространялось влияние «Северного альянса».
Многодневная поездка «эмиссара Туркменбаши», как называли Шихмурадова российские СМИ, началась в конце августа 2000 года с посещения Ирана, где он был принят президентом Мохаммадом Хатами и где нашел поддержку идеи межафганских переговоров с целью прекращения боевых действий и создания коалиционного правительства. Президент Ирана заявил, что Туркменистан играет исключительно важную роль в афганском урегулировании, и Тегеран будет приветствовать любой его успех в этом деле.
Туркменскому посланнику дали понять, что готовы в случае необходимости использовать свое влияние на лидеров «Северного альянса» для скорейшего возобновления процесса мирных переговоров. И хотя Тегеран, который все последние годы был одним из главных внешних противников режима талибов, явно начал перестраивать свою афганскую политику на более тесные отношения с «Талибаном», это отнюдь не мешало Ирану оказывать значительную военную помощь генералу Масуду.
Далее туркменский спецпредставитель проследовал в Кандагар — столицу пуштунских племен, где 29 августа его принял сам мулла Омар, обычно отказывающий во встречах иностранцам, но сделавший для туркменского представителя это исключение уже во второй раз. Первая встреча бывшего главы МИД Туркменистана с лидером движения «Талибан» состоялась в январе 1999 года в ходе подготовки к первым двум раундам межафганских переговоров.
Более того, глава талибов предпринял неожиданно дружественный жест, объявив «в честь проводимой президентом соседнего государства Сапармурадом Ниязовым политики невмешательства во внутренние дела афганского народа и в ознаменование новых миротворческих усилий, реализуемых его представителем» об амнистии 85 «северян», среди которых были политзаключенные и несколько известных полевых командиров Ахмад Шаха Масуда.
Узнав о том, что посланец Туркменбаши через некоторое время намерен встретиться с лидером «Северного альянса», мулла Омар принял еще одно неожиданное решение. Он пообещал Шихмурадову прекратить боевые действия против «северян» на все время его визита в регион, контролируемый отрядами Масуда.
«Эти два шага руководителя одиозного движения — явный знак мировому сообществу, свидетельствующий о готовности пойти на некоторые компромиссы в ходе обсуждения вопросов создания возможного будущего коалиционного правительства Афганистана, — сообщала «Независимая газета», внимательно следившая за попытками Ашхабада если не помирить, то хотя бы уговорить соседей прекратить кровопролитную междоусобицу. — И хотя «предел уступок» талибов по отношению к таджикскому лидеру сопротивления пока не простирается далее предоставления ему должности губернатора северной провинции, где он сегодня фактически правит, тем не менее такое признание подтверждает их готовность учитывать сложившиеся реалии».
Предлагаемый Туркменистаном план афганского мирного урегулирования поддержал дружественный «Талибану» Исламабад, где турменского спецпредставителя принял глава военного руководства Пакистана генерал Первез Мушшараф.
Миротворческое турне завершилось встречей в Душанбе с «панджшерским львом» Ахмад Шахом Масудом, которому было передано личное послание Ниязова в обмен на обещание изложить свой ответ, который, по словам Масуда, будет целиком и полностью зависеть от дальнейших действий талибов, а также их пакистанских кураторов.
Встреча спецпредставителя президента Туркменистана с лидерами движения «Талибан», с одной стороны, и «Северного альянса», с другой, показала, что обе противоборствующие военно-политические силы не исключают участия своего северного соседа в процессе межафганского урегулирования, вследствие чего возникла возможность возобновления мирного процесса и проведения третьего раунда межафганского диалога, который и состоялся в Ашхабаде в декабре 2000 года.
В гости к Ниязову
Формально президент Туркменистана Сапармурад Ниязов пригласил обе конфликтующие стороны направить свои делегации для участия в торжествах по случаю 5-й годовщины нейтралитета. Одновременно в Ашхабад прибыл спецпредставитель генерального секретаря ООН в Афганистане Франциск Вендрелл, который и должен был дипломатично подтолкнуть «талибов» и «северян» к возобновлению прямого диалога.
Делегацию движения «Талибан» возглавлял министр образования и информации мулла Амирхан Муттаки, правительство Раббани-Масуда было представлено делегацией во главе со спецпосланником Сайджаном Абдуреимом. Встреча враждующих сторон была обставлена, как неформальная совместная трапеза — ифтар, вечернее мусульманское разговение, завершавшее дневной пост и плавно перешедшее в трехчасовую беседу по обоюдоострым проблемам. Подспудно, все участники этой встречи понимали: начался третий раунд межафганского мирного диалога.
По свидетельству одного из туркменских дипломатов, новый ашхабадский раунд «выгодно отличался от двух предыдущих тем, что стороны на этот раз не занимали заведомо непримиримые позиции, наоборот, высказывания руководителей делегаций по многим вопросам были довольно близки, они отказались от некоторых прежних ультимативных условий».
Что касается роли Туркменистана в данном процессе, то по словам Ниязова, «дело третьей стороны — лишь обеспечить условия для такой встречи, но сам факт диалога показывает, что группировки способны говорить не только на языке угроз». В то же самое время он неоднократно повторял, что талибы стали состоявшимся фактором в политической жизни Афганистана, и не считаться с этим означает не признавать реальности сегодняшнего дня.
Однако было бы упущением не сказать, что туркменской стороной была выработана собственная «формула согласия» для афганцев. Она включала прекращение огня на длительную перспективу (от 24 до 48 месяцев) на основе предоставления специальных административных полномочий Ахмад Шаху Масуду на контролируемых им территориях; вступление двух афганских группировок в практическое взаимодействие в области гражданского управления государством; размещение специальной миссии наблюдателей в районе так называемой «масудовской автономии» внутри единого афганского государства, после чего можно было бы начинать совместную работу с участием всех заинтересованных сторон по созданию госструктуры Афганистана и определению путей его развития.
В ходе ашхабадского диалога представителей «Северного альянса» и движения «Талибан», продолжавшегося три дня, обе противоборствующие стороны сообщили о своей готовности в любой момент сесть за стол официальных переговоров, и это была действительно важная победа туркменской дипломатии.
Камни преткновения
К огромному сожалению, инициатива Туркменистана не получила должной поддержки по целому ряду причин. Немало было высказано сомнений относительно искренности стремления Ашхабада к урегулированию афганской проблемы. Многие скептики подозревали, что не заботы о восстановлении мира, а реализация своих газовых интересов, стротельство трансафганского газопровода толкнули Ниязова на путь миротворца.
Подвергались критике заявления Шимурадова о том, что ужесточение санкций ООН по отошению к нынешнему кабульскому режиму может вновь обострить ситуацию и что в случае их введения туркменское руководство не намерено ментять свою «афганскую» политику: «Мы по-прежнему будем общаться с обеими враждующими сторонами и поставлять афганским территориям электроэнергию, независимо от того, кто ее контролирует. Мы ведь спасаем не лидеров, мы спасаем народ», — подчеркивал туркменский дипломат, за что в дальнейшем неоднократно обвинялся в «дружбе с талибами».
Особенно часто цитировались его слова, сказанные в Кабуле после встречи с муллой Омаром и министром иностранных дел в администрации «Талибана» муллой Вакиль Ахмадом Мутаваккилем: «Мы не согласны с мнением других стран, считающих, что Афганистан представляет угрозу этому региону. Мы считаем, что у Афганистана слишком много своих проблем, и он не способен вмешиваться в чужие дела».
Делались и такие «далеко идущие» выводы: «Заявление о временном прекращении боевых действий против ''Северного альянса'', сделанное в начале сентября лидером ''Талибана'' муллой Мохаммадом Омаром сразу после его встречи со спецпосланником президента Туркмении Борисом Шихмурадовым, было согласованным с туркменской стороной отвлекающим маневром. Были ли даны со стороны Шихмурадова какие-то гарантии — неизвестно, встреча не комментировалась, но само понятие ''посредника'' обычно подразумевает в подобных ситуациях и функцию гаранта».
Неожиданным разочарованием стала позиция России, занятая ею по отношению к ашхабадскому процессу. Казалось, что она каким-то образом поддержит усилия Ашхабада или, по крайней мере, отметит стремление Туркменистана внести свой вклад в попытку усадить за стол переговоров двух главных участников противоборства и источников многолетней напряженности в регионе. Но Москва постаралась «не заметить» ни миссии Шихмурадова, ни трехдневного пребывания талибов и «северян» в Ашхабаде.
Более того, источники утвержали, что практически в те же дни, когда посланник Туркменбаши совершал свой вояж, генерал Абдул-Рашид Достум, лидер второго крыла «Северного альянса», обращался в Москву за военно-технической помощью для возобновления своих действий против талибов и якобы получил поддержку, благодаря наличию в российских политических кругах сторонников участия России в военном решении афганских проблем.
И, разумеется, основной причиной, по которой ашхабадский переговорный процесс не был удостоен более пристального международного внимания — это то, что в ходе как подготовки, так и самих переговоров не поднимался вопрос об экстрадиции Усамы бен Ладена, чего, собственно говоря, ашхабадский формат переговоров и не предполагал.
Тем не менее, основа для будущего диалога была заложена. Покидая Ашхабад, глава миссии ООН в Афганистане Франциск Вендрелл, прощаясь с гостеприимным Туркменистаном, сказал: «Думаю, что ненадолго»...
Эпилог
Действительно, в начале февраля 2001 года в интернет-газете «Туркменистан.ру»-органе посольства Туркменистана в Москве, была опубликована небольшая, но чрезвычайно интересная заметка под заголовком «Талибы и ''северяне'' готовы продолжить мирные переговоры в Ашхабаде». В ней говорилось, что 8 февраля в Нью-Йорке в штаб-квартире ООН состоялась очередная встреча группы 6+2 под председательством заместителя Генерального секретаря ООН Кирана Прендергаста.
Перед представителями шести стран-соседей Афганистана, а также России и США выступил личный представитель Генерального секретаря ООН по Афганистану Франциск Вендрелл, который проинформировал членов группы о своих встречах с делегациями двух афганских сторон в декабре 2000 года в Ашхабаде, где представители талибов заявили о своих сомнениях в целесообразности посредничества ООН в межафганском переговорном процессе после введения новых санкций.
Представитель Узбекистана подтвердил, что это же условие было выдвинуто в ответ на приглашение продолжить диалог в Ташкенте, но было отвергнуто. В свою очередь представитель Китая сказал, что «не видит позитивного влияния резолюции Совета Безопасности [о введении санкций против движения ''Талибан''], т.к. она не только не продвинула переговорный процесс и не сделала талибов более уступчивыми, а, напротив, стала его тормозом, привела к новым страданиям невинных людей», и призвал страны-члены группы 6+2 «отойти от своих корыстных интересов и реально подумать об афганском народе».
Ссылаясь на неназванный источник, «Туркменистан.ру» пишет: «Эта позиция сегодня находит понимание и поддержку у многих стран — тех, кто, уповая на здравый смысл, пытались в конце прошлого года не допустить введения санкций (вспомним приведенную выше цитату из выступления Б. Шихмурадова), за который так билась уходившая администрация Клинтона».
И далее: «Несмотря на то, что внешние наблюдатели оценивают ситуацию в Афганистане главным образом в мрачных тонах, на самом деле сегодня афганцы как никогда близки к компромиссу. Они устали от войны, устали от политической риторики. Как стало известно сегодня, и правительство талибов, и руководство ''северян'' готовы к продолжению диалога в Ашхабаде в ближайшее время. В этом плане у Ашхабада есть открытый мандат и доверие со стороны ООН и афганцев. Судя по итогам нью-йоркской встречи, у афганцев есть также намерения теснее сотрудничать с Пекином и Токио в вопросах послевоенной реставрации экономики страны».
Буквально через месяц, 12 марта 2001 года было объявлено об освобождении Бориса Шихмурадова от должности специального представителя президента Туркменистана по Афганистану и Каспию и назначении его чрезвычайным и полномочным послом Турменистана в КНР. 15 марта Шихмурадов покинул Туркменистан и после небольшой остановки в Москве прибыл в Пекин. 7 июля того же года от должности министра иностранных дел был освобожден Батыр Бердыев.
Было ли это связано с их участием в организации и проведении межафганских мирных переговоров, неизвестно. Однако о том, что в течение нескольких предыдущих лет это направление было одним из наиболее важных во внешней политике Туркменистана, говорит хотя бы тот факт, что после их увольнения к вопросу о межафганском диалоге Ниязов больше не возвращался.
Через полтора года оба бывших дипломата, а также ряд других людей, причастных к организации переговоров между «Северным альянсом» и движением «Талибан» были обвинены в попытке государственного переворота, осуждены и бесследно исчезли в туркменских тюрьмах.
При подготовке статьи использовались публикации газеты «Время новостей», «Независимой газеты», интернет-газеты «Туркменистан.Ру», еженедельника «Эксперт» и других источников.
Примечание «Гундогара»
Сегодня мы по-прежнему ничего не знаем о судьбах тех, кто 20 лет назад находился буквально в нескольких шагах от возможного успешного завершения межафганского противостояния, от решения проблемы, которое могло бы прервать цепь войн и вооруженных конфликтов в раздираемом противоречиями соседнем государстве. Можно только догадываться, почему усилия этих людей и даже сам факт ашхабадского миротворческого процесса 1999-2000 годов не являются сегодня предметом обсуждения и даже не упоминаются в связи с новым этапом межафганских переговоров.
25 ноября исполняется 18 лет с того дня, когда из истории современного Туркменистана были вычеркнуты имена сотни достойных уважения, честных, хорошо образованных, грамотных специалистов, много и упорно трудившихся, чтобы сделать свою страну процветающим и щедрым краем, гостеприимным домом счастливых людей. Мы продолжаем надеяться и верить, что все они живы, и обращаемся с требованием к туркменским властям: «Покажите их живыми!»
Правила комментирования
comments powered by Disqus