Лидеры Казахстана и Узбекистана много говорят о переменах, но, когда дело касается реформ, затрагивающих обеспечение основных прав и свобод, зачастую все так и остается на уровне разговоров.
Лидеры Казахстана и Узбекистана много говорят о переменах, но, когда дело касается реформ, затрагивающих обеспечение основных прав и свобод, часто всё так и остается на уровне разговоров.
Когда в последние годы к власти в Казахстане и Узбекистане пришли новые лидеры, люди надеялись, что это положит начало новой эпохе в управлении их странами.
Новый президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев и новый президент Узбекистана Шавкат Мирзияев вскоре после прихода к власти (в 2019 и 2016 годах соответственно) заявили о грядущих переменах. Подотчетные им правительства любят заявлять международному сообществу, что эти изменения уже идут полным ходом.
Граждане этих двух стран в первую очередь рассчитывали, что, наконец, получат право открыто выражать мнение и участвовать в политических процессах.
И хотя некоторые изменения произошли, особенно в Узбекистане, ситуация со свободой слова и правом на участие в политике, похоже, остается идентичной той, что сохранялась во время правления их репрессивных автократических предшественников: Нурсултана Назарбаева и Ислама Каримова.
Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на события первых двух месяцев этого года.
Казахстан
28 февраля в Казахстане прошли широкомасштабные акции протеста, и все они, кроме одной — в Уральске на западе страны, были «несанкционированными».
В некоторых случаях митинги инициировали местные активисты, в других — выйти на улицы и выразить недовольство своих сторонников призывали незарегистрированные оппозиционные объединения.
Но во всех случаях (исключением был только Уральск) полицейские пытались прекратить демонстрации, что вылилось в уже знакомые всем сцены массовых задержаний граждан.
19 марта исполняется два года с тех пор, как Назарбаев ушел с президентского поста, поставив вместо себя преемника — Токаева.
Это стало разочарованием для тех, кто мечтал об ином стиле правления для Казахстана после ухода из власти бессменного Назарбаева. Если граждане и питали какие-то надежды, те быстро развеялись, когда столица Астана была стремительно переименована в Нур-Султан, а старшая дочь Назарбаева Дарига была избрана спикером сената, заняв второй по значимости пост в стране.
Вскоре в стране начались акции протеста, сопровождавшиеся массовыми задержаниями.
Демонстрации против того, каким образом в стране сменилось руководство, продолжались и достигли пика во время и после внеочередных президентских выборов 9 июня 2019 года, победителем которых ожидаемо объявили Токаева.
Быстро стало очевидно и то, что, хотя Назарбаев больше не является президентом, в его руках по-прежнему сосредоточена основная власть, пусть Токаев и пытался показать, что отличается от своего предшественника и проведет серьезные реформы.
19 декабря 2019 года Токаев, выступая в парламенте, заявил, что Казахстану нужен новый закон, упрощающий проведение общественных собраний и митингов. Он также выразил убеждение, что в парламенте должны быть представлены «настоящие» оппозиционные партии.
В мае 2020 года Казахстан принял новый закон о публичных собраниях.
Эксплейнер: Как принимался закон о мирных собраниях в Казахстане и что с ним не так?
Он налагает ограничения на число людей, которые могут участвовать в акции; предписывает, что митинги должны проводиться только в определенных местах, и, хотя на бумаге он больше не вынуждает получать разрешение в местных органах власти, закон по-прежнему обязывает организаторов заранее информировать акиматы о намерении провести публичную акцию.
Согласно новым правилам, местные власти могут отклонить заявки незарегистрированных партий и групп, и они делали это уже неоднократно.
Некоторые группы получили отказы. Другие просто призвали людей выйти на митинги, зная, что власти в любом случае будут делать всё возможное, чтобы не допустить этих акций.
Поэтому 28 февраля полицейские были наготове, хватая и бросая людей в автозаки или используя кеттлинг — взятие демонстрантов в оцепление. Кольцо поддерживают часами, лишая заключенных в него людей возможности покинуть круг или пройти к окруженным.
Полиция применила эту тактику и 10 января, когда в нескольких крупных городах Казахстана прошли акции протеста, вызванные парламентскими выборами, которые многие охарактеризовали как сфальсифицированные.
Мира Риттманн из Human Rights Watch 28 мая, сразу после подписания президентом закона о протестах, высказалась об этом так: «В 2015 году в ту пору занимавший пост специального докладчика ООН по правам на свободу мирных собраний и ассоциаций Майна Киаи хорошо сказал: "Подход [Казахстана] к регулированию собраний лишает это право смысла"». В заключение Риттманн также написала: «К сожалению, несмотря на обещанные реформы, эта оценка остается такой же верной и сегодня».
Несмотря на заявления Токаева о необходимости наличия в парламенте «настоящей оппозиции», ни одна из подобных партий так и не была зарегистрирована.
В конце мая также был принят новый закон о партиях, но к тому времени Минюст Казахстана уже отказал в регистрации полдюжине подобных организаций.
После того как Токаев подписал закон, депутат Азат Перуашев от партии «Ак жол» дал любопытное объяснение необходимости наличия оппозиционной партии или партий в парламенте, сказав: «Должна существовать парламентская оппозиция, которая будет выражать мнение народа и поднимать вопросы, волнующие всё население», тем самым как бы подтвердив, что нынешние проправительственные партии в парламенте от имени казахстанцев не работают.
После январских выборов места в мажилисе получили всё те же три партии, представленные там с 2012 года, — правящая «Нур Отан», Народная партия Казахстана (бывшая Коммунистическая партия Казахстана) и «Ак жол».
В результате, несмотря на сильные морозы, люди вновь вышли на акции протеста и были снова задержаны и погружены в полицейские автобусы.
Фотографии протестующих, которых тащат или уносят в сторону ожидающего их спецтранспорта для задержанных, до настоящего момента являются доминирующим символом президентства Токаева, и, хотя власти могут клеймить этих людей как «нарушителей спокойствия» или даже «экстремистов», совершенно очевидно, что желанных реформ в Казахстане не увидели многие.
Узбекистан
Узбекистан при Мирзияеве — это во многих отношениях иная страна, нежели при его предшественнике Каримове. В частности, Ташкент значительно улучшил отношения со своими соседями. Но во многих сферах страна явно осталась прежней: это касается свободы слова, СМИ, включения в политический процесс новых партий, не являющихся пропрезидентскими.
Мирзияев был назначен исполняющим обязанности президента 8 сентября 2016 года, через шесть дней после того, как было объявлено о смерти Каримова. Он победил на внеочередных президентских выборах 4 декабря того же года и намерен баллотироваться на второй срок в октябре.
Узбекские СМИ сейчас освещают темы, которых при Каримове избегали, например коррупцию среди чиновников более низкого уровня, социальные проблемы, такие как выселение и снос домов, задержания активистов и блогеров, а также использование принудительного труда на хлопковых полях.
4 февраля государственные СМИ процитировали такое заявление Мирзияева журналистам: «Я рассчитываю на вашу помощь. Не прекращайте вершить правосудие, не бойтесь. За вами стоит президент».
Рост любознательности со стороны некоторых СМИ очевиден, но ограничения свободы слова сохраняются.
Всего двумя месяцами ранее средства массовой информации получили предупреждение властей относительно освещения проблемы нехватки электроэнергии и тепла, а также проблем с восстановлением электроснабжения в домах во многих частях Узбекистана, которые возникли у чиновников.
Другим примером самоцензуры в узбекских СМИ является недавний случай, когда за расследованием Узбекской редакции Азаттыка — Радио Озодлик — о «курорте Мирзияева» не последовало никаких новых расследований и запросов. Местные СМИ ограничились ссылками на «информацию, появившуюся на интернет-сайтах». Они также защищали президента, заявив, что этот роскошный курорт было задуман как место отдыха примерно для 90 тысяч железнодорожников Узбекистана.
В начале декабря 2019 года председатель сената Танзила Нарбаева заявила, что правительству нужно «правильно» реагировать на критику в СМИ, а не отвечать оскорблениями и угрозами.
30 января блогер Отабек Саттори в городе Термез на юге Узбекистана был взят под стражу и обвинен в вымогательстве денег и мобильного телефона.
Саттори известен критикой местных властей в своем видеоблоге «Халк фикири» («Народное мнение»), в том числе в адрес Тура Боболова, губернатора Сурхандарьинской области, где расположен Термез.
24 февраля против Саттори были выдвинуты дополнительные обвинения в клевете и оскорблении.
Родственники политического активиста не могут увидеться с ним с момента его задержания.
Посол США в Узбекистане Дэниел Розенблюм написал в Twitter’е о деле Саттори, заявив: «Необходима полная прозрачность относительно обстоятельств его ареста».
22 февраля Мирзияев по видеосвязи выступил в Совете по правам человека ООН. Он, в частности, сказал: «Мы намерены и дальше развивать институты гражданского общества, не останавливаясь на уже достигнутом прогрессе, и полностью поддерживаем свободу слова в Узбекистане».
26 февраля сотрудники Нацгвардии задержали Хидирназара Аллакулова в его доме в Ташкенте.
Аллакулов является основателем незарегистрированной партии «Хакикат ва тараккиет» («Правда и прогресс»), которая планировала провести съезд позже в тот же день.
Его допросили и отпустили, но ему по-прежнему могут предъявить обвинения в нарушении неприкосновенности частной жизни и незаконном сборе и распространении информации о частной жизни человека без его согласия.
Аллакулов намекал, что намеревался баллотироваться в президенты на выборах, которые состоятся в конце этого года.
В Узбекистане — пять официальных политических партий, все они проправительственные. В стране никогда не регистрировалась настоящая оппозиционная партия.
В январе министр юстиции Русланбек Давлетов встретился с представителями незарегистрированной оппозиционной Демократической партии «Эрк», основанной в 1990 году, и сообщил, что их политическое объединение не зарегистрируют.
10 марта партия Аллакулова провела за пределами Ташкента учредительный съезд, но остается сомнительным, что она получит регистрацию.
Несмотря на многочисленные примеры противодействия расширению гражданских прав и свобод, Токаев и Мирзияев обращаются к международному сообществу с призывом еще раз взглянуть на их страны и оценить те небольшие изменения, которые, по их словам, произошли.
Оба режима даже наняли международные лоббистские и рекламные фирмы для продвижения своих стран и привлечения внимания к инвестиционному и туристическому потенциалу.
Лидеры Казахстана и Узбекистана также неоднократно обещали реформы, но с тех пор, как они пришли к власти, уже прошли годы, а наиболее важные внутренние реформы либо проходили поверхностно, либо отсутствовали вовсе. И возможно, пришло время официальным лицам этих двух стран либо уже перестать твердить о переменах, либо, что было бы несравненно лучше, начать вносить изменения, которые они наобещали согражданам и мировому сообществу.
Правила комментирования
comments powered by Disqus