Начнём с основных тезисов. Кампания, которая сейчас запущена в Кыргызстане под вывеской «Инвентаризация законодательства», – это ни разу не инвентаризация. Это первое. Кроме того, эта «ИЗ» заражена ровно теми же болезнями, с которыми, по идее, призвана бороться. А именно – путаницей, казусами и противоречиями. Это второе.
Для начала о термине. Что такое инвентаризация и «с чем её едят», лучше других известно сотрудникам бухгалтерий и финансово-хозяйственных подразделений государственных и частных организаций. Широкая публика это слово может помнить по сцене из мелодрамы «Служебный роман», в которой директор московского статучреждения Людмила Прокофьевна Калугина вместе с секретаршей Верочкой вынуждены «освободить» свой кабинет, поскольку там хозяйничают колоритные товарищи (чуть не написал «товарки») в рабочих халатах и с амбарной книгой. Последние быстро и деловито («бесцеремонно», как выразилась героиня Алисы Фрейндлих) перебирают мебель, оборудование и прочее «добро» вроде вазы, светильника и калькулятора, находящееся в помещении. Чтобы, поставив галочки в своей книге учёта, перейти к инвентаризации кабинета замдиректора Самохвалова…
В общем, инвентаризация – это проверка путём физического пересчёта всего, что состоит на балансе предприятия или организации. Процесс сугубо механический и педантичный, творческого подхода не требующий. Специально созданная комиссия считает всё имущество, от зданий и офисов, сырья и продукции до мебели, предметов интерьера и канцелярских принадлежностей, сличая и/или присваивая им инвентаризационные номера. По итогам, как правило, выявляются недостатки, кражи и/или излишки.
Инвентаризации бывают плановые (проводятся по заранее утверждённому графику), внеплановые (назначаются при смене ответственного лица, после внештатных, чрезвычайных ситуаций), повторные и контрольные. Однако, как бы она ни называлась, инвентаризация всегда остаётся проверкой, поскольку направлена на изучение текущего состояния (количества, наличия и качества) и, в отличие от реформы, не предполагает изменение, исправление или ликвидацию чего-либо.
Применительно к законодательству инвентаризация могла бы означать организацию переучёта существующей нормативно-правовой базы и её анализа, в том числе для выявления лишних и дублирующих законов, указов, постановлений и т.д. Однако в том-то и дело, что вместо Выявления недостатков и противоречий в существующих концепциях, стратегиях и законах Правительство сразу приступило к их Исправлению! Более того, свалило всё и всех в одну большую «кучу»…
Так, распоряжением Правительства Кыргызской Республики от 10 марта 2021 года № 55-р образована Межведомственная экспертная группа, которой поручено:
– провести инвентаризацию концепций, стратегий и законов (в какие сроки, не указано – НД)… по итогам которой внести предложения…;
– разработать и внести (в трёхмесячный срок) проект закона о прекращении действия всех законов, кроме конституционных, кодексов и ратификационных;
– разработать (в шестимесячный срок) с учётом мнений государственных органов предложения о принятии и вступлении в силу новых законов…
В чём проблема? – спросите вы. В том, что тут нет логики, последовательности и системы. С одной стороны поручается провести инвентаризацию и подготовить по её итогам предложения. С другой стороны заранее делается вывод и даётся поручение отменить все законы, кроме конституционных и кодексов. А что, если инвентаризация покажет другое? Если по её итогам выяснится, что отменять следует именно кодексы и конституционные законы? Ведь это заранее неизвестно. А если известно и понятно уже сейчас, тогда зачем вообще проводить инвентаризацию? Для формальности? Для отвода глаз?
Кроме того, непонятен сам подход. Вернее, понятен, но нелогичен. Предлагается отменить обычные законы, но оставить в силе конституционные и кодексы.
Начнём с кодексов, которые, разумеется, имеют больший объём, нежели обычные законы. Но кто сказал, что чем крупнее закон, тем лучше его качество и выше актуальность? Так, кодексы девяностых годов прошлого века сохранят действие, а принятый в декабре 2019 года Закон «Об организации питания учащихся в общеобразовательных организациях» отправят «в утиль». И вообще, если исходить из критерия размера, то выходит, что при инвентаризации имущества следует выбросить на свалку все небольшие предметы и оставить все крупные. Например, оставить старые, покривившиеся и облупленные столы, стулья и тумбочки, но отправить на свалку новенькие компьютеры, факсы, принтеры. Почему? Потому что они меньше размером!
А почему решено оставить в силе конституционные законы? Просто потому, что они обладают более высокой юридической силой, чем обычные? Но тогда возникает резонный вопрос: разве эффективность, актуальность и непротиворечивость закона измеряется исключительно его юридической силой? Получается, что при сокращении кадров в организации нужно уволить всех рядовых сотрудников и оставить всех руководящих. Почему? Потому что у них статус выше! Вообще-то, было бы логичней провести анализ функциональной деятельности. Однако логика нынче совсем не в моде. Даканса, знаете ли…
Отдельная тема – сама Межведомственная ЭКСПЕРТНАЯ ГРУППА. Которая, в свою очередь, состоит из… ЭКСПЕРТНЫХ ГРУПП. Например, пункт 6 Распоряжения гласит: «руководителям экспертных групп межведомственной экспертной группы обеспечить свои экспертные группы…».
Вопрос: Кто (и для чего) придумал термин «экспертные группы межведомственной экспертной группы?».
Чтобы было понятно, это примерно то же самое, что создавать «комитеты комитета», «департаменты департамента» или «отделы отдела».
Авторы могут возразить, что экспертные группы входят в состав МЕЖВЕДОМСТВЕННОЙ экспертной группы. Но разве это что-то меняет?
Ведь экспертные группы, из которых состоит межведомственная экспертная группа, тоже являются межведомственными. Если не по названию, то по сути. Например, экспертная группа по основам государственного строя и международным отношениям включает замминистра юстиции, министра иностранных дел, председателей двух парламентских комитетов, сотрудников аппарата правительства, независимых экспертов и т.д. И если она включает представителей разных ведомств, то внутриведомственной экспертной группой точно не является. Напротив, носит вполне себе межведомственный характер. И в других группах то же самое.
На это можно было и не обратить внимания под предлогом, что «главное не форма, а содержание», если бы не одно «но». Дело в том, что подобная юридическая «неряшливость» заставляет усомниться в профессиональных компетенциях исполнителей, готовящих и организующих процесс инвентаризации законов. Насколько они понимают и воспринимают иерархию государственного управления и нормативных актов?
И если авторы документа, которым запускается реализация инвентаризации законодательства, не в курсе, что в состав Группы должны входить не Группы, а Подгруппы, то не получим ли мы по результатам этой «инвентаризации» законодательства «законы закона», «парламенты парламента» и «министерства министерства»?
Впрочем, как сказал некогда Уинстон Черчилль, «Это не конец. Это даже не начало конца. Но это, возможно, конец начала». Самое интересное впереди. В том числе в вопросе «инвентаризации» (чуть не написалось «гильотинизации») кыргызского законодательства. Обсуждение которой мы продолжим в следующих публикациях.
Правила комментирования
comments powered by Disqus