Вышедшее на неделе очередное интервью российского журналиста и популярного видеоблогера Юрия Дудя с известными казахстанцами (ранее в гостях у интервьюера уже побывали исполнитель Скриптонит – Адиль Жалелов, стендап-комики Нурлан Сабуров и Евгений Чебатков и др.) – группой “Ирина Кайратовна” уже успело вызвать в сети бурную дискуссию. В Казнете стали популярны рассуждения: как объяснить успех молодых казахстанцев, которым сегодня 20-30 лет. Одной из отмеченных черт стало соприкосновение национальной культуры и русскоязычной среды. Действительно, русский язык – рынок, который позволил многим казахстанским талантам выйти за пределы страны, получить популярность в России и на пространстве СНГ. Да, и этот рынок немаленький – в мире сегодня чуть меньше 300 миллионов человек говорят по-русски. 

Источник: Русский язык как рынок: Отказаться нельзя заработать

Однако с ограничением применения русского языка, что происходит сегодня в том числе в Казахстане, для обучающихся школьников выход на этот рынок будет намного сложнее. Подробнее в материале доцента Финансового университета при Правительстве РФ Геворга Мирзаяна.

Символ независимости

Против применения русского языка чаще всего выступают те, для кого язык является формально политическим вопросом. Если же смотреть на него с экономической и прагматической точки зрения, то изучение русского и даже придание ему статуса второго государственного уже не кажется необоснованным. Если, конечно, страна заботится о перспективах своего населения.

Сторонников формально-политического подхода понять, конечно же, можно. Язык является важнейшим элементом национальной идентичности. После распада СССР государства Центральной Азии начали усиленно конструировать эту идентичность, формировать «правильный» взгляд на историю своих территорий, в рамках которого у них – долгая история государственности, которая временно прервалась после насильственного включения в состав России.

Нарративом был культурный отрыв от Москвы, в том числе и через навязанную дерусификацию и демонстративный отказ от русского языка. Частью населения это воспринималось с эйфорией – как нечто правильное и нужное. Такова была тенденция, которую тоже можно понять.Так, в 90-х годах троюродная сестра, которая тогда училась в одном из ташкентских ВУЗов, рассказывала, что узбеки в группе публично требовали от преподавателя читать лекции не на русском, а на государственном языке.

Понятно, что сегодня часть национальной интеллигенции до сих пор придерживается той же точки зрения. Считает, что если уж и изучать иностранные языки, то международные – например, английский. Язык, который ассоциируется с развитыми странами, не покушающимися (по мнению «интеллигенции») на культурное пространство независимой страны. Демонстративной вестернизацией или заигрыванием с Турцией объясняется, например, недавний перевод казахского языка с кириллицы на латиницу. Узбекистан и Туркменистан ввели латиницу еще раньше – опять же в рамках демонстрации нового геополитического выбора.

Только в Россию

Однако дерусификаторы забыли одно очень простое правило: рано или поздно холодильник всегда одерживает победу над телевизором. В результате, сначала в 90-х годах дерусификация привела к массовой эмиграции русскоязычных образованных кадров из числа городского населения этих стран, а затем и к серьезным проблемам для местной рабочей силы.

Сочетание слабой экономической политики и высокого уровня рождаемости в странах ЦА привело к тому, что почти во всех из них (включая продвинутый Казахстан – достаточно пройтись по югу республики) власти столкнулись с высоким уровнем безработицы. И если те же туркмены могли, по крайней мере раньше, до экономического кризиса, вызванного отрывом от России и привязкой к Китаю, решать этот вопрос через мощные субсидии населению, то в Узбекистане, Таджикистане и Кыргызстане люди могли надеяться лишь на себя. Сотни тысяч жителей вынуждены были стать трудовыми мигрантами и пытаться найти работу за рубежом.

Но где? В Англии и США (язык которых они учили) их, мягко говоря, не ждали. Да, под боком динамично развивающийся Китай, где нужны рабочие руки. Однако, во-первых, в КНР достаточно своего населения, а тамошние власти на порядок лучше российских научились организовывать трафик рабочей силы из районов с ее избытком в районы с ее недостатком. 

Во-вторых, при всем уважении к китайским товарищам, в КНР мусульман не очень любят. Особенно тех, кто этнически близок к постоянно бунтующим уйгурам из Синьцзяна. В этом плане российский рынок для трудовых мигрантов гораздо ближе ментально и культурно, а также доступнее в плане конкуренции. Да, и не только трудовых мигрантов – именно в Россию страны региона продают свои товары, именно на экономическую интеграцию с РФ ориентируются местные.

Китайские инвесторы, конечно, хороши и интересны, но работать с ними, мягко говоря, непросто. Об этом прекрасно расскажут и те казахстанцы, которые бунтовали из-за перспектив покупки китайцами земли, а также таджикистанцы, у которых Китай за долги забирает рудники. Россия куда привычнее, ближе и, в конце концов, добрее – долги прощает, на богатства не претендует.

И вот тут мигрантам и бизнесменам аукнулась дерусификация. Молодое поколение, закончившее школы не как казахстанские звезды на просторах СНГ – в конце 80-х, начале 90-х, а уже в нулевые и дальше – в массе своей хуже знало русский язык и начало сталкиваться серьезными проблемами в России. Начиная с невозможности устроиться на сравнительно высокооплачиваемые должности, требующие коммуникативных навыков (все-таки официант получает большую зарплату, чем дворник) и заканчивая возникающими бытовыми проблемами, серьезно осложняющими жизнь мигрантов в России. В том числе и в плане дополнительных расходов.

Решать быстро и вместе

Проблемы мигрантов – сегодня уже проблемы национальных государств. Не только потому, что мигранты являются гражданами, которых нужно опекать, но еще и потому, что работающие в России стали основным каналом притока валюты в национальную экономику. 

Так, по официальным данным в 2020 (коронавирусном, то есть далеко не самом тучном) году таджикские трудовые мигранты из России перечислили домой 348 миллионов долларов , а узбекские – 913 миллионов долларов. А это, между прочим, эквивалент 13% от всех расходных статей таджикского бюджета и 7% узбекского.

Экономические реалии вынудили национальные власти пересмотреть свой подход к дерусификации. Первым на этот путь стал, пожалуй, Таджикистан – в силу того, что он больше всего зависел от российского трудового рынка. Затем во второй половине 2010-х годов передумали кыргызстанцы (при позднем Атамбаеве) и узбекистанцы (после прихода к власти Шавката Мирзиеева). Сейчас – на фоне увеличивающейся в последние 5 лет трудовой и образовательной миграции казахов в Россию – проснулись и в казахстанской столице. Власти этих стран стали уделять большее внимание проблеме образования на русском языке.

Правда, получить это образование теперь не так просто. В том же Кыргызстане и Узбекистане катастрофически не хватает учителей русского языка – ну, точнее грамотных учителей, обучающих литературному русскому языку. В КР огромные очереди для поступления в русские школы. В суверенном Туркменистане обучение ребенка в русской школе вообще является статусным вопросом – там родители платят огромные деньги для поступления. По состоянию на конец 2020 года, лишь 28 тысяч граждан Таджикистана обучались в российских ВУЗах, а еще 8 тысяч – в филиалах российских ВУЗов на территории Республики.

Да, существуют частные программы, пытающиеся решить проблему нехватки преподавателей – например, российский олигарх Алишер Усманов финансирует проект по повышению качества преподавания русскому в Узбекистане. Однако этого недостаточно – ни с точки зрения интересов национальных республик, ни с точки зрения интересов Российской Федерации, нуждающейся в своих ближайших партнерах. В интересах Москвы кратно увеличить число студентов из региона, обучающихся на филфаках российских ВУЗов, которые получат профессию учителей русского языка и поедут домой работать по специальности. Однако для этого потенциальные студенты к моменту поступления все-таки должны грамотно говорить на русском языке – а значит нормально изучать его в школе.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram