Источник: Как вывод войск США из Афганистана затронет страны Центральной Азии? Интервью с Дженнифер Муртазашвили

CABAR.asia: США выводят свои войска из Афганистана к осени 2021 года. Каков был американский военный контингент в последнее время в этой стране? Уходят ли американские войска окончательно и бесповоротно?

Американские военные покидают Афганистан, и нет никаких признаков того, что американские вооруженные силы останутся в стране в каком-либо значительном составе. Вывод войск — это не только требование Талибана (террористическая организация, признанная таковой Советом безопасности ООН, а также запрещенная в странах Центральной Азии. – Прим. ред.), с которым США заключили соглашение, но и требование американских избирателей, которые устали от этого военного вмешательства.

Совсем недавно стало ясно, что вывод войск США будет включать и всех военных подрядчиков. Все лица, участвующие в обучении и оказании поддержки Национальным силам обороны и безопасности Афганистана (ANDSF), включая армию и полицию, должны покинуть страну. Можно предположить, что подрядчики по оказанию помощи и НПО (которые являются частью программ развития и гуманитарной помощи) могут остаться в стране, но те, кто связан с военными операциями должны будут покинуть страну.

На прошлой неделе США сообщили, что 650 морских пехотинцев останутся в стране для охраны посольства США в Кабуле. Морские пехотинцы нередко охраняют посольства США по всему миру. Это нужно рассматривать без привязки к военной кампании. Я предполагаю, что это решено в рамках договоренностей между США и талибами.

На недавней встрече президентов Байдена и Гани в Вашингтоне США пообещали Афганистану существенную военную поддержку и помощь в целях развития. Пока неясно, как эта помощь будет распределяться или контролироваться. Похоже, что американские военные действительно покидают Афганистан – по крайней мере, на данный момент.

Сейчас много разговоров о том, что Талибан попытается вернуть себе власть после ухода американских и коалиционных войск. Некоторые проводят аналогии с выводом советских войск из Афганистана. Как могут развиться дальнейшие события? Есть ли различия между Талибаном 1990-х и с нынешними талибами с переговорщиками в Дохе и участвующим в международных конференциях? Насколько они консолидированы? Какие есть ключевые игроки внутри самого Афганистана помимо правительства и талибов?

В отношении будущего Афганистана так много неопределенности, что сложно сказать. Хотя легко проводить сравнения между прошлым и настоящим, я думаю, что ситуация в Афганистане сильно отличается от того, что было тридцать лет назад, когда советские войска покинули Афганистан.

Во-первых, 30 лет назад Афганистан был совсем другой страной. Хотя есть определенные части международного проекта, которые, безусловно, были импортированы в Афганистан, мы не можем недооценивать местную поддержку участия, подотчетности, образования и голоса. Я бы сказала, что повстанческое движение бушует сегодня, потому что международное вмешательство не смогло донести эти элементы до граждан. Те, кто находится за пределами Кабула (и многих других городских районов), разочаровались неэффективностью международного проекта. Другими словами, хотя талибам, возможно, будет легко захватить районы и даже города в ближайшие недели, мы должны ожидать у них больших проблем если они не смогут эффективно управлять, поскольку они стремятся контролировать эти территории в течение длительного периода времени. Управление и удержание территорий будут огромной проблемой для Талибана.

Во-вторых, «Талибан» (террористическое движение, запрещенное в странах ЦА. – Прим.ред.), безусловно, отличается от того, что было 20 лет назад – они изменили тактику и стратегию, но не цель. Они стремятся к созданию Исламского Эмирата. Но тактика талибов изменилась довольно кардинально. Например, они гораздо более склонны к взаимодействию с международным сообществом и к публичным выступлениям, чем это было раньше при мулле Омаре. Напомним, что муллу Омара за время своего правления видели на публике только один раз. Он оставался неуловимой фигурой, что, в свою очередь, делало талибов весьма иллюзорными. Сегодня «Талибан» (террористическое движение, запрещенное в странах ЦА. – Прим.ред.) привлекает внимание социальных сетей и средств массовой информации. Они также гораздо активнее взаимодействуют с международным сообществом, чем в прошлом. Фактически, они стремятся сохранить международное участие в Афганистане после ухода США, поскольку хотят, чтобы международная помощь продолжала поступать в страну после вывода войск.

Хотя талибы стали гораздо более сообразительными в средствах массовой информации и готовы взаимодействовать с остальным миром, это не означает, что они изменили основополагающие инструменты принуждения, которые они использовали, чтобы добиться согласия населения. «Талибан» (террористическое движение, запрещенное в странах ЦА. – Прим.ред.) не отказался от принуждения или применения насилия в качестве инструмента для усмирения местного населения.

Талибы пришли к пониманию, что они не смогут долго править, опираясь только на метод кнута. Чтобы оставаться у власти они должны оказывать гражданам общественные услуги. По этой причине международная помощь становится для них очень полезной. Похоже, что их устраивает передача полномочий на оказание помощи от своего имени  международному сообществу. В последние годы талибы сотрудничают с агентствами по развитию и гуманитарными организациями по всему Афганистану. Многие агентства по оказанию помощи готовы сотрудничать с «Талибаном», потому что они считают, что результаты в области развития и гуманитарной помощи, которых они могут достичь, более важны, чем легитимность, которую они наделяют Талибаном посредством подобного сотрудничества.

Пока неясно, каким образом будут развиваться события. То, что мы наблюдаем сейчас — это коллапс поддержки правительства и большая неопределенность в отношении афганских вооруженных сил по всей стране. Эта неопределенность может быть недолгой. Афганистан сильно изменился за последние двадцать лет. Талибану будет очень сложно управлять в одностороннем порядке, как это было в прошлом. Трудно представить их правящими городами без серьезного соперничества.

«Талибану (террористическое движение, запрещенное в странах ЦА. – Прим.ред.) будет очень сложно управлять в одностороннем порядке, как это было в прошлом».

Другие игроки, о которых следует помнить в этом уравнении, помимо Талибана (террористическое движение, запрещенное в странах ЦА. – Прим.ред.) и правительства — это командиры, связанные с так называемым Северным альянсом. Одним из величайших достижений последних двадцати лет стала интеграция многих из этих ополченцев в Национальные силы безопасности и обороны Афганистана (ANDSF).

Руководство стран Центральной Азии всегда относилось с тревогой к угрозам, исходящим из Афганистана. Как вывод американских войск в Афганистане может затронуть страны Центральной Азии? В какой мере угроза терроризма и экстремизма из Афганистана реальна для этих стран?

Отсутствие безопасности в северном Афганистане открыло окно для различных групп боевиков из Центральной Азии по вовлечению в регион, что вызвало обеспокоенность у центральноазиатских республик. Существует старшее поколение бойцов из Центральной Азии, которые когда-то воевали на стороне Талибана (террористическое движение, запрещенное в странах ЦА. – Прим.ред.), но теперь раскололись на ряд различных групп, в том числе связанных с Исламским государством провинции Хорасан (ISKP). Наряду с этими центральноазиатскими боевиками, похоже, в Афганистан идет новая волна боевиков из Таджикистана и Узбекистана. В отличие от предыдущих боевиков из Центральной Азии, которые были вытеснены из Пакистана, эти боевики прибывают прямо из Таджикистана и Узбекистана, недавно покинув свои страны, а некоторые привозят с собой свои семьи.

Президент Таджикистана Эмомали Рахмон поручил своему правительству обеспечить безопасность и усиление защиты государственной границы. Поступают сообщения о том, что граждане Таджикистана вступили в ряды талибов в боях с правительством Афганистана в Бадахшане. В декабре 2020 года боевики из Таджикистана, заявившие о своей верности группировке «Джамаат Ансаруллах», сыграли важную роль в захвате районного центра Маймай в Бадахшане. В феврале 2021 года правительство Таджикистана, опасаясь ухудшения ситуации с безопасностью на севере, предупредило своих граждан, проживающих на границе с Афганистаном, начать патрулирование границы самостоятельно. Правительство, похоже, обеспокоено не проникновением талибов в Таджикистан, а скорее своими гражданами, возвращающимися домой из Афганистана.

В Центральной Азии наблюдается постоянный уровень репрессий, мотивированных угрозами терроризма и экстремизма. Первоначально источником беспокойства был Афганистан, но с годами угрозы со стороны Ирака и Сирии также вырисовывались в этом отношении. Безусловно, существует угроза терроризма, которая может прийти из Афганистана в Центральную Азию. Угроза терроризма вполне реальна: она ежедневно поражает Афганистан. Будет интересно посмотреть, как подходит к этим вопросам Узбекистан. Имея самое большое население в регионе, в последние годы страна сделала сдвиги в сторону большего религиозного и гражданского самовыражения. Неясно, продлится ли это открытие, и в какой степени ухудшение ситуации в Афганистане повлияет на способность страны поддерживать эту открытость.

В последнее время муссируются новости о возможном размещении американских военных баз в странах Центральной Азии в связи с выводом войск из Афганистана. Насколько реальны эти слухи? Возможно ли теоретическое размещение в одной из стран региона? Насколько изменилась политическая ситуация в Центральной Азии, если сравнить с началом 2000-х, когда в странах региона присутствовал военный контингент США и стран НАТО??

Нет сомнений в том, что Соединенные Штаты хотели бы военного присутствия в Центральной Азии или Пакистане после того, как они уйдут из Афганистана. Теоретически это возможно, но с не политической точки зрения. Политическая обстановка радикально отличается от той, что была в начале 2000-х годов, когда в регионе дислоцировались войска США и НАТО. В начале 2000-х годов страны Центральной Азии так же боялись терроризма, исходящего из Афганистана, как и США. Они рассматривали США как источник защиты от растущих террористических угроз.

С тех пор внутриполитическая среда в Соединенных Штатах значительно изменилась, и это влияет на международные отношения с Центральной Азией. Политика в Соединенных Штатах стала более замкнутой и менее склонной к военным авантюрам за границей. Это одна из причин, почему новая база в Центральной Азии может быть политически неприемлемой в нынешней внутриполитической обстановке.

Также важно помнить, что военное базирование США в Центральной Азии могло служить краткосрочным целям, но тем не менее вызывало споры. Военная база США в Карши-Ханабаде была закрыта в 2005 году, когда президент Каримов возмутился критикой США его действий в Андижане. Были утверждения, что военнослужащие США, служившие в Карши, могли подвергаться воздействию токсичных материалов во время своего пребывания там. США покинули свою базу в «Манасе», в Кыргызстане, в 2014 году из-за давления со стороны России, а также постоянных обвинений в том, что контракты с «Манасом» способствуют коррупции.

Геополитическая атмосфера в Центральной Азии также значительно изменилась с 2001 года, особенно в отношении России и Китая. В то время обе страны были готовы поддержать усилия США в Афганистане и благословили США разместить войска в Центральной Азии. По мере роста враждебности к Соединенным Штатам и НАТО со стороны Китая и России уже не ясно, допустят ли они такую базу в Центральной Азии.

Наконец, внутреннее отношение в Центральной Азии сместилось в сторону от Соединенных Штатов. Учитывая военный послужной список США в регионе за последние двадцать лет, маловероятно, что эти страны рассматривают военное присутствие США как источник стабильности. Вместо этого США кажутся приносящими с собой нестабильность. Двадцать лет назад победа в Афганистане казалась неизбежной. Сегодня США выглядят так, как будто они покидают регион побежденной державой. Дипломаты и политологи из Центральной Азии в беседе со мной говорят, что они больше не считают США надежной державой. Приветствуя США, приветствуется неопределенность. Так кому нужна неопределенность?

То, что мы должны ожидать — это увидеть это расширение сотрудничества между Соединенными Штатами и вооруженными силами в Центральной Азии. Это могло бы иметь форму различного рода обучения и технической помощи, которое мы наблюдали в прошлом. Таким образом, США могут попытаться оказать военную поддержку косвенно через этих партнеров.

Узбекистан продвигает свою площадку для переговоров с Талибаном (террористическое движение запрещено в странах ЦА. – Прим.ред.), власти Туркменистана также встречались с представителями этого террористического движения в Дохе, Таджикистан регулярно посещают официальные власти Афганистана. Насколько легитимны переговоры и установление связей с террористическим движением? Могут страны Центральной Азии быть самостоятельными и действенными посредниками в межафганских переговорах?

Региональная динамика в Центральной Азии меняется очень быстро. Возможно, быстрее, чем когда-либо в новейшей истории Центральной Азии. Во многом это связано с уходом США и проведением реформ в Узбекистане. В то время как внутренние реформы в Узбекистане, похоже, застопорились, Узбекистан придерживается гораздо более открытой внешней политики. Страна становится важным региональным игроком, поскольку её границы соприкасаются со всеми пятью странами региона, а большая численность населения и экономика дают рычаги воздействия на своих соседей. Недавно министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов заявил, что Афганистан является частью Центральной Азии и неотъемлемой частью региона. Это настоящий отход от предыдущих эпох, когда Узбекистан считал Афганистан изгоем и страной, которую они, казалось, хотели изолировать от региона.

Все страны региона все чаще ведут диалог с талибами. Таким образом, талибы превратились в легитимную политическую силу. Если Талибан придет к власти в Кабуле, то страны Центральной Азии будут готовы иметь дело с этим правительством. Узбекистан заявил, что будет сотрудничать с талибами при условии, что Афганистан останется республикой, а не превратится в исламский эмират. Возможно, Узбекистан говорит это, чтобы развеять опасения правительства Гани в Кабуле, которое, похоже, не рады тому, что Узбекистан принимает у себя делегации талибов и ведет с ними прямые переговоры.

Хотя эти открытые политические отношения между Талибаном и Узбекистаном вызывают беспокойство у официального Кабула, они могут сыграть важную роль для будущего регионального экономического сотрудничества и стабильности. Ташкент надеется, что проекты экономического сотрудничества продолжатся независимо от того, кто находится у власти в Кабуле. Эти проекты включают газопроводы (ТАПИ) и железные дороги, которые могут соединить Центральную Азию с остальным миром. Поэтому я не рассматриваю попытки Центральной Азии поговорить с талибами только как усилия по мирным переговорам, я рассматриваю их как часть договора страхования для стран Центральной Азии, которые не хотят оставаться в изоляции, если талибы захватят правительство в Кабуле.

Как вы оцениваете роль России в обеспечении стабильности в Афганистане? У России имеются военные базы в Таджикистане и Кыргызстане; Узбекистан также сотрудничает с РФ в военной сфере. Сможет ли Россия заменить роль США в обеспечении безопасности и стабильности как в Афганистане, так и в Центрально-Азиатском регионе?

Это большой вопрос, на который я не могу ответить. Трудно сказать, каковы намерения России в отношении более тесного сотрудничества с США в Центральной Азии. Мы вряд ли увидим появление одной иностранной державы, которая будет доминировать в сфере безопасности в регионе. Хотя многие из них сосредоточены на вакууме безопасности в регионе, также важно помнить, что Россия сохранила тысячи военнослужащих в Центральной Азии и за последние несколько лет они стали все более подготовленными к тому, чтобы справиться с последствиями ухода США из региона. Российские войска являются оплотом против военных вторжений через границу и какое-либо военное вторжение из Афганистана в Центральную Азию маловероятно. Россия всегда считала себя стражем безопасности в Центральной Азии и вдоль афганской границы. Я не думаю, что это изменится. Вопрос в том, примет ли Россия присутствие США в регионе? Сейчас это выглядит маловероятным.

Разнятся ли подходы США, Китая и РФ относительно будущего Афганистана? Возможно ли военное сотрудничество Москвы, Пекина и Вашингтона для достижения общих целей в Афганистане?

Несмотря на публичные заявления, Россия, Китай и США все еще могут найти общий язык в Афганистане. США, Россия и Китай пришли к соглашению, что поражение талибов больше невозможно. Вместо этого они пытаются работать с группой, чтобы гарантировать, что ее поведение не противоречит их интересам. Главный интерес всех трех стран в Афганистане – это предотвращение международного терроризма и не допустить использования Афганистана в качестве убежища для террористов. Это верно и для Узбекистана. Кажется, все получили заверения от талибов, что они заинтересованы только в контроле над Афганистаном, но не имеют никаких планов в отношении стран региона. Это значительный отход от дней после 11 сентября 2011 года, когда было неясно, поддержит ли террористическое движение Талибан (запрещено в странах ЦА. – Прим. ред.) военные нападения на мусульманских соседей, в которых размещались американские войска.

Россия, Китай и США все еще могут найти общий язык в Афганистане

Хотя Россия изначально приветствовала присутствие США в Центральной Азии, ей вскоре наскучило это. Россия помогла Узбекистану лоббировать вывод американских войск из страны в 2005 году и постоянно оказывало давление на Кыргызстан, чтобы закрыть авиабазу в аэропорту «Манас». Россию беспокоили талибы и рост насилия в Афганистане недолгое время.

Безусловно, сотрудничество России, Китая и США возможно с учетом их общих целей в регионе. Но это, вероятно, не повлечет за собой крупного военного присутствия США в регионе, поскольку и Китай, и Россия воспринимают это военное присутствие в Центральной Азии как угрозу своей собственной национальной безопасности. Так что, если присутствие войск США не обсуждается, вероятно, есть значительные области, в которых три страны могут найти общий язык. Но пока это кажется большим «если».

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram