В год 30-летия независимости приходится с сожалением констатировать, что у русскоязычных граждан нашей страны, включая и немало самих казахов, так и не проснулось желание изучать государственный язык. Некоторые эксперты объясняют такую апатию его невостребованностью и неадаптированностью к современным условиям (культурным, научным, технологическим): мол, он продолжает ассоциироваться с сельской глубинкой и даже с языком казахского традиционного (кочевого) общества. На страницах нашего издания было высказано немало самых разных мнений по этому поводу, но сегодня мы решили посмотреть на ситуацию глазами стороннего наблюдателя - профессора кафедры по изучению Центральной Евразии Университета Индианы (США) Уильяма Фиермана, который более 40 лет изучает казахский и узбекский языки.
Ложные ожидания
- Профессор, как вы считаете, почему сложилось такое отношение к казахскому языку?
- С тем, что казахский язык «не адаптирован к современным условиям», согласиться могу, но лишь в том смысле, что пока нет соответствующей терминологии для многих отраслей и что еще не разработаны общепринятые нормы дискурса для отдельных тем. Но я категорически не согласен с мнением, что широкому употреблению языка мешают какие-то «кочевые корни»...
Стоило бы поискать причины еще в досоветском периоде, но я остановлюсь на первых годах независимости Казахстана, которые и задали тон нынешним тенденциям. Многие граждане тогда ожидали серьезных изменений в языковой сфере. В частности, приверженцы быстрой «казахизации» надеялись, что уже в считанные месяцы государственный язык начнет вытеснять русский из тех сфер, где последний ранее превалировал. Можно даже сказать, что они мечтали об этом, поскольку такой сценарий способствовал бы повышению их авторитета и «карьерному росту». Чего нельзя сказать о людях со слабым знанием госязыка, которые, наоборот, опасались потерять работу и в целом карьерные перспективы... Впрочем, ожидания обеих групп, в каком-то смысле совпадавшие, были безосновательными.
- С чем были связаны такие иллюзии?
- В последние годы существования СССР и в первые годы после его распада московские СМИ, которые, естественно, пользовались популярностью и в Казахстане, большое внимание уделяли языковым процессам в советских республиках (впоследствии новых постсоветских странах). В статьях и телевизионных передачах на эту тему говорилось о существенных изменениях, происходящих в том, что называется «языковой экологией» этих государств, причем акцент делался не только на реальных, но и на выдуманных случаях нарушения языковых прав тех, кто не владел государственными языками. Эти материалы имели огромный резонанс и во многом способствовали формированию вышеописанных ложных ожиданий.
К тому же перед глазами были примеры Прибалтики и Южного Кавказа, где после распада СССР активность использования русского языка во многих сферах (к примеру, в делопроизводстве в госструктурах, в системе образования и СМИ) стала стремительно сокращаться на фоне растущей востребованности госязыков, то есть языков титульных этносов. Как следствие, те, кто ими не владел, начали испытывать дискомфорт, чувствовать себя ограниченными в языковых правах.
Конечно, в Казахстане ситуация обстояла иначе - ущемление прав по языковому признаку в те годы было здесь явлением редким. Оно и понятно: согласно результатам Всесоюзной переписи 1989 года, накануне независимости более 80 процентов граждан страны владели русским языком. Определить, сколько казахстанцев в то время владело казахским языком сложнее, но, похоже, это была лишь одна треть населения. Последние, как правило, проживали в селах; среди горожан казахов было менее 20 процентов. Что касается представителей других национальностей, то знание казахского у них было ничтожным.
В конце советского периода даже казахскоязычные студенты из аулов в так называемых «национальных» группах изучали некоторые предметы (особенно после первого курса) на русском языке. И, разумеется, только на нем все предметы читались в русскоязычных группах. Таким образом, в своей профессиональной деятельности казахские специалисты привыкли использовать русский язык.
К тому же, в отличие от стран Прибалтики и Южного Кавказа, в Казахстане в первые годы независимости русский язык де-юре продолжал существовать в роли «языка межнационального общения», и даже позже - в Конституции 1995-го года - он сохранил специальный статус. Помнится, принятию этой нормы предшествовали активные и достаточно долгие дебаты, в результате которых было принято решение о том, что русский язык не является ни «государственным», ни «официальным», а лишь «употребляется официально наравне с казахским» в государственных организациях и органах местного самоуправления. Столь неуклюжая формулировка, похоже, была принята в качестве компромисса, но при этом она никак не решала языковые проблемы и даже, напротив, создала еще большую путаницу – каждый истолковывал ее по-своему. По сей день это определение остается в силе, провоцируя все новые и новые споры.
Формальное делопроизводство
- Но все это лишь второстепенные причины негативного отношения к казахскому языку. А какие, на ваш взгляд, стали главными?
- Здесь я снова хочу привести в пример государственные языки стран Прибалтики и Южного Кавказа. Когда распался СССР, у них не было серьезных проблем с терминологией – к тому моменту она уже более-менее устоялась и охватывала широкий диапазон сфер общения. Плюс в этих странах было достаточно высококвалифицированных кадров, которые не только хорошо владели государственными языками, но и могли их использовать в профессиональной деятельности. Все-таки в советское время, несмотря на привилегированный статус русского языка, многие из них получили высшее образование на титульных языках. И это, разумеется, способствовало переходу к делопроизводству и услугам на госязыке без существенной потери качества.
В Казахстане же, как я уже отмечал, казахским языком выше бытового уровня владело лишь около одной трети населения, включая жителей аулов, а среди ведущих специалистов с высшим образованием в городах эта цифра была намного ниже. Несмотря на это, в 1990-х годах националистически настроенные казахи стали форсировать языковой вопрос, требуя расширения сферы применения госязыка, в том числе в официальном делопроизводстве, хотя к этому не было предпосылок. Для решения данной проблемы в стране начали спешно организовывать разного рода краткосрочные языковые курсы, в том числе для госслужащих, но их результаты оказались весьма скромными.
В итоге получился формальный «переход делопроизводства на госязык»: фактически оно оставалось на русском языке, просто к оригиналам документов стали прикреплять казахские переводы, которые часто никто не читал. Нередкими были случаи, когда новый начальник в каком-нибудь учреждении, где до его прихода пытались ввести госязык, отказывался от «никому не нужных казахских переводов» и возвращал делопроизводство полностью на русский язык.
Одновременно в казахстанских вузах некоторые дисциплины стали впервые преподавать на государственном языке. Но мало того, что многие преподаватели не владели им на должном уровне, так еще и хромало качество новых учебников на казахском – зачастую это был лишь низкосортный перевод с русского языка...
Конечно, с тех пор ситуация кардинально изменилась. Издано немало добротных учебников на казахском, да и в целом заметно вырос уровень переводов в стране, причем не только с русского, но и с английского и других языков. Однако первые неудачи, когда в погоне за количеством сильно страдало качество, как мне кажется, оставили негативный след в сознании общества. Поэтому многие люди продолжают сомневаться в адекватности казахских текстов, даже если они того не заслуживают. Впрочем, следует признать, что качество некоторых учебников продолжает оставаться хуже аналогичных учебников на русском.
- Можно ли сломать этот стереотип? И как?
- Выход тут один – повышение качества продукции на казахском языке. Да, не спорю, на данном этапе также важно количество, но к нему нужно идти постепенно и выверенно. Нельзя решить языковую проблему, просто завалив школы и вузы некачественными учебниками. Такой подход, наоборот, еще больше усугубит ситуацию и будет поощрять отрицательное отношение к казахскому языку. Подобающее место он сможет занять лишь в том случае, когда, повторюсь, сами граждане убедятся, что казахскоязычная продукция не уступает по качеству русскоязычной. Речь идет не только об учебниках, книгах, журналах, но и о теле- и радиопередачах, фильмах, рекламе, даже инструкциях к бытовой технике и т.д.
Кстати, я не советую пытаться переводить все и вся на казахский язык - ни к чему хорошему это не приведет. Как бы дальше ни сложилась ситуация, многим казахскоязычным гражданам (и не только им) все равно необходимо будет знать иностранный язык (будь то русский, английский, турецкий или какой-либо иной), а, возможно, и не один. Даже такие страны, как Нидерланды, Греция, Германия, отказались от сплошного перевода специализированной литературы на свои языки, поскольку в этом нет особой необходимости, к тому же это требует много времени и ресурсов.
Надо понимать, что овладение любым языком процесс небыстрый. Но те, кто изначально форсировал расширение сферы применения казахского языка, не учитывали данное обстоятельство, а потому не добились желаемых результатов. А еще они не учитывали сложную социально-экономическую ситуацию в стране сразу после распада СССР, когда очень большая часть населения была озабочена вопросами выживания в новых условиях. Взрослому среднестатистическому русскоязычному казахстанцу, сами понимаете, тогда было не до изучения языка, он думал лишь о том, как прокормить свою семью.
При этом я ни в коем случае не оправдываю тех людей, которые спустя столько лет продолжают снисходительно относиться к государственному языку и принципиально отказываются понимать его или говорить на нем. И я полностью согласен с теми, кто считает, что при желании любой человек мог бы выучить хотя бы какие-то простые, но необходимые в обиходе слова и фразы.
Двойные стандарты
- Как можно заинтересовать таких людей и в целом сделать казахский язык привлекательным в глазах наших граждан?
- Приобщать людей к изучению языка нужно с раннего возраста. Допустим, с помощью того же телевидения. Если сравнивать с первыми годами независимости, то сейчас в Казахстане стало гораздо больше детских ТВ-шоу и передач, что, конечно, радует. Но насколько они интересны русскоязычным детям? Здесь я бы посоветовал руководителям телеканалов запускать проекты вперемешку на двух языках, тем более что многие граждане страны именно так и общаются между собой. Специалисты в области прикладной лингвистики называют этот феномен translanguaging (транслингвизм), то есть аутентичный способ общения двуязычных людей, семей и сообществ (Baker and Wright Foundations of Bilingual Education and Bilingualism, 2017).
К примеру, сейчас во многих странах мира набирают популярность телевизионные передачи, созданные по образцу американского образовательного теле-шоу Sesame Street (Улицa Сезам), которые призваны воспитывать в детях толерантное отношение и уважение к другим языкам, религиям, расам, культурам. К примеру, в оригинальной (американской) версии фигурирует персонаж, который говорит на двух языках – испанском и английском. С помощью него организаторы шоу пытаются донести до маленьких сограждан, что вполне нормально, когда люди говорят на разных языках и не стесняются того, что одним из них владеют слабее.
Конечно, многим радетелям за чистоту казахского языка идея translanguaging может показаться ересью. Но, как мне кажется, основная проблема в Казахстане - не в самом факте владения государственным языком, а в отношении к нему. Согласитесь, если бы дети из русскоязычных семей находили что-то для себя интересное в казахских или двуязычных телепередачах, то они бы приходили в первый класс уже с какими-то языковыми навыками. Плюс у них были бы сформированы некие положительные ассоциации с казахским языком, что очень важно.
Помимо всего прочего, надо кардинально улучшать преподавание и изучение госязыка в школах. Не секрет, что в нынешнем виде пользы от них мало - об этом постоянно пишут и в русской, и в казахской прессе. Многие мои собеседники из Казахстана рассказывают, что их детям или внукам (в том числе русскоязычным казахам) скучно на уроках казахского языка, поскольку их заставляют зубрить грамматические правила, читать и запоминать тексты, которые не только непонятны им, но еще и неинтересны. Все это, естественно, вызывает отторжение.
Думаю, пришло время избавиться от старых методов, «серых» учебников и начинать привлекать к учебному процессу талантливых и мотивированных учителей казахского языка, которые способны увлечь детей. Да, под словом «мотивированные» подразумеваются соответствующие условия работы, и я согласен, что это дорогое удовольствие, но когда речь идет о стратегически важных задачах с точки зрения будущего страны, то деньги не должны стать помехой.
Часто встречаю в казахской прессе утверждение, что сначала нужно освоить родной язык, а уж потом переходить к изучению других. Как правило, оно звучит в отношении уроков английского и русского языков в казахских школах. Лично я с этим категорически не согласен. Давно доказано, что дети могут одновременно усваивать несколько языков, и, по-хорошему, стоило бы эту их способность активно развивать. Как известно, в советское время сельских ребят с раннего возраста обучали русскому языку, и вполне результативно. Почему бы не использовать эту практику сегодня, обучая малышей из русскоязычных семей казахскому? К примеру, в 20 процентах американских семей дома разговаривают на «иностранном» языке (то есть не на английском или не только на английском), но при этом дети ходят в детский сад или школу с английским языком обучения и не испытывают никаких проблем в общении.
Разумеется, перечисленных мною мер недостаточно для повышения востребованности языка. Тут нужен целый комплекс различных подходов и инструментов. Но главное – сами власти должны на собственном примере демонстрировать твердое стремление повысить роль и статус госязыка, активно используя его в официальной работе. Если помните, в конце февраля 2018 года Нурсултан Назарбаев обязал министров и депутатов выступать только на казахском языке, а тех, кто не владеет им, - применять синхронный перевод. Однако буквально через считанные дни депутат из его ближайшего окружения дезавуировал это поручение, сообщив, что инструкции президента были истолкованы неверно и что «никто не запрещал русский язык»... Думаю, комментарии тут излишни.
Да, казахский язык имеет неоднозначную репутацию среди русскоязычных граждан. Очевидно, ему нужен хороший пиар, но не только в виде пышных мероприятий и соревнований. Куда больший эффект даст, как я уже говорил, повышение качества контента на казахском языке. Пусть такой продукции будет меньше, чем хотелось бы, но зато она будет должного качества и полезной.
Телега впереди лошади
- Языковой вопрос постоянно вызывает жесткие противостояния в Казахстане между казахскоязычными и русскоязычными гражданами. Как думаете, возможен ли в такой ситуации какой-то консенсус (компромисс), который бы примирил стороны или хотя бы снизил градус конфронтации. Что для этого нужно?
- «Примирение» станет возможным лишь тогда, когда русскоязычные (в том числе русскоязычные казахи) начнут говорить на казахском языке. А для этого требуется время. Искусственное давление тут не поможет. Как говорят сами казахи: «Тiлдi балтамен емес, балмен күшейткен абзал» («Укреплять язык нужно медом, а не топором»). То есть он должен стать настолько привлекательным, чтобы граждане сами захотели его изучать. Добиться таких результатов можно, не устаю это повторять, путем повышения качества продукции на казахском и сосредоточением внимания на молодом поколении.
В казахской прессе часто звучит предложение, что нужно всех казахских детей без исключения с ранних лет отдавать в группы с казахским языком обучения. Но лично я не приемлю такие методы. Мало того, что они нарушают права граждан, так еще и чреваты ростом негатива по отношению к властям и к самому языку. Не стоит повторять ошибки советского периода, когда родители, думая о будущем детей, отдавали их в русские школы. Впрочем, у многих из них не оставалось другого выбора, особенно в городах, поскольку поблизости не было национальных школ. Нужно искать другие пути. К примеру, в старших русских классах вводить обязательные предметы на казахском языке (географию, историю Казахстана), и к моменту окончания средней школы будет сформирован определенный уровень владения им. Но на все это, как я уже сказал, требуется время. Завтра чуда не случится, поэтому сегодня следует направить все силы на повышение качества и привлекательности госязыка.
И еще один важный момент. Когда я, американец, говорю или пишу на казахском языке и при этом допускаю ошибки, меня все равно хвалят, и мне это приятно. Но если на моем месте были бы некие Нұрлан или Гүлнар, то их непременно стали бы упрекать, особенно так называемые «нағыз қазақтар». После такого унижения они вряд ли уже захотят говорить по-казахски... Надо с пониманием, терпением и где-то даже с поощрением относиться к тем, кто хотя бы пытается преодолеть языковой барьер.
- Как считаете, какой должна быть языковая политика государства? Может, ему и вовсе не стоит вмешиваться в этот процесс?
- Государство не может не вмешиваться в языковые процессы и будет продолжать это делать, хотим мы того или нет. Ведь кто как не власть должна разрешать языковые споры в той же системе образования, в судопроизводстве или в сфере ономастики. Последняя многим представляется не столь важной, но вспомните, какие бурные эмоции каждый раз вызывают в обществе попытки переименовать отдельные города и улицы...
Даже в США, где, казалось бы, все граждане говорят по-английски, существует масса языковых проблем, которые американским властям (не только на федеральном уровне, но и в штатах, городах) приходится ежедневно решать. Чего стоит один лишь вопрос обеспечения образованием на родном языке детей иммигрантов – с ним связано множество организационных, финансовых и политических моментов.
- Сейчас казахский язык стоит на пороге нового испытания – перехода на латинскую графику. Как вы оцениваете этот шаг? И какие советы вы можете дать казахстанским властям, чтобы такой переход был эффективным и безболезненным?
- Я внимательно слежу за этим процессом. И судя по тому, что слышу и читаю, мне кажется, казахский язык, возможно, останется с кириллицей, какие бы «научно обоснованные» преимущества латиницы ни выдвигали специалисты или политические деятели. Все-таки это вопрос политический. Власти упорно отрицают мнение, что решение сменить графику вызвано стремлением уйти из-под влияния России. Но я в это не верю, особенно сейчас, когда в Кремле настойчиво говорят о распаде СССР как о «трагедии».
Мне откровенно смешно читать предложения некоторых казахстанских авторов, которые считают, что в Казахстане, как и в России, следует использовать только один, в данном случае латинский, алфавит, и что это должно касаться также и русского языка. И вообще с предлагаемым переходом, похоже, телегу пытаются поставить впереди лошади. А иначе зачем нужно было массово менять названия, таблички, даже чеканить монеты с латинскими надписями, не дождавшись принятия окончательного варианта казахской латиницы и новых орфографических правил?
Более того, мне кажется, что большинство казахских лингвистов слишком озабочены попыткой отразить каждый звук казахского языка одной уникальной буквой и таким образом сохранить какие-то древние фонетические принципы. Нельзя забывать, что развитие любых языков (в том числе фонетическое) – процесс естественный, он не подчиняется правилам, принятым какой-нибудь комиссией или комитетом. Со временем все языки меняются.
Тем, кто учится читать и писать на казахском, конечно, было бы удобно, если бы произношение максимально отражалось в орфографии. Но это непринципиально. К примеру, произношение английского очень далеко ушло от орфографии (spelling). Более того, появилось много отличающихся друг от друга диалектов. Возьмите любой диалект английского: да, большая дистанция между spelling и произношением осложняет жизнь носителям английского языка и тем, кто его изучает, но это, как я уже сказал, естественный процесс, против которого бороться бесполезно. А потому не стоит переживать по поводу того, что казахский язык якобы «испортился» или «испортится» под влиянием других языков (прежде всего, русского). Эти изменения неизбежны, их нужно просто принять.
Правила комментирования
comments powered by Disqus