Падение всего за несколько августовских дней правительства Афганистана, без всякого сомнения, произвело шокирующее впечатление как на самих афганцев, так и на сторонних наблюдателей.
Мало кто ожидал, что захват 6 августа бойцами радикального движения «Талибан» (террористическая организация, запрещена в Казахстане) малонаселенной провинции Нимруз на юго-западе Афганистана приведет к таким неожиданным последствиям.
Все-таки Нимруз это сравнительно небольшая периферийная пустынная провинция, где проживают главным образом белуджи. Соответственно, ее падение не могло иметь критического значения для официальных властей в Кабуле.
По-своему было даже логично, что правительственные войска оставили провинцию, которую было трудно защищать. При этом она не имела особого стратегического значения и находилась слишком близко к Пакистану, вернее к его провинции Белуджистан.
Соответственно, она была уязвима для действий со стороны сторонников «Талибана» из этой страны. Тем более, что большая часть белуджей живут все-таки именно в Пакистане, среди них таких сторонников всегда было немало.
Стратегия из прошлого
Поэтому можно было предположить, что правительственные войска оставили более уязвимый Нимруз, чтобы собрать силы для защиты более важных территорий. Так, для любого афганского правительства с центром в Кабуле стратегически важно контролировать определенные территории.
В первую очередь необходимо удержать главные, преимущественно пуштунские провинции. На юге это Кандагар и Гильменд, на юго-востоке — Нангархар, Логар, Забуль, Пактия, Пактика. В том числе потому что государство все-таки называется Афганистан. Потеря этих провинций лишает любые власти в Кабуле его пуштунской составляющей.
Кроме того, это автоматически создает ситуацию, когда с пуштунского Юга может начаться война против Севера с его преобладанием национальных меньшинств.
К примеру, так было в 1929 году, когда в Кабуле власть захватил таджикский полевой командир, известный под именем Хабибулла-хан или под прозвищем Бача-и Сакао (сын водоноса). Пуштунские племенные ополчения вазиров и масудов нанесли ему поражение и вернули к власти монархическую династию из племени дуррани.
В 1989 году после вывода советских войск правительство Наджибуллы отчаянно защищало главные города на юге — Кандагар, Джелалабад и Хост, чтобы не дать моджахедам укрепиться на территории проживания пуштунов. Потому что в это время правительство в Кабуле все сильнее зависело от поддержки национальных меньшинств – таджиков и узбеков, и в связи с этим нуждалось в сохранении своей пуштунской основы.
После падения Наджибуллы, с 1992 по 1994 годы, пуштуны под руководством Гульбеддина Хекматиара два года осаждали Кабул с южного направления. В столице тогда укрепилось правительство Афганистана во главе с таджиками Бурхануддином Раббани и Ахмад Шах Масудом.
Северная неожиданность
Именно это эпическое противостояние таджиков и пуштунов стало одной из причин появления движения «Талибан», которое в 1996 году смогло захватить Кабул, вынудив таджиков отойти на Север.
Но проникнуть на Север Афганистана им не удавалось еще два года, пока в 1998 году узбекский генерал Абдул Малик не перешел на их сторону и не открыл талибам дорогу за горный хребет Гиндукуш. После этого талибы еще три года воевали на севере главным образом против местных таджиков, пока в 2001 году не вмешались американцы.
Поэтому было бы неудивительно, если бы правительство президента Ашрафа Гани в Кабуле сосредоточило свои усилия именно на защите главных пуштунских провинций на Юге и Юго-Востоке.
В такой ситуации Нимруз был не настолько важен. Между прочим, весьма характерно, что во время последних событий юго-восточные провинции капитулировали перед талибами одними из последних, уже после того, как это сделали северные провинции. Это и стало главной неожиданностью.
Собственно, для нынешней ситуации в Афганистане весьма показательно, что в августе 2021 года главные события произошли вовсе не на Юге. Хотя это было бы как раз вполне ожидаемо с учетом того факта, что талибы остаются главным образом пуштунским движением. И там же на Юге находится граница с Пакистаном, откуда талибы теоретически могут получать поддержку. К примеру, добровольцы из числа пакистанских пуштунов, а также студенты медресе из приграничной провинции Хайбер-Пактунхва.
О важности финансов со стороны
Тем не менее основные события, которые привели к падению правительства Ашрафа Гани, произошли именно на Севере и Западе Афганистана.
Эти территории имеют стратегическое значение для устойчивости правительства в Кабуле. С одной стороны, через них проходят линии коммуникаций с внешним миром. На Западе через Герат осуществляются контакты с Ираном, на Севере через Балх проходит дорога в Узбекистан, на Северо-Востоке через Тахар и Бадахшан поддерживаются контакты с Таджикистаном.
При этом западные и северные провинции в основном населены национальными меньшинствами – узбеками, таджиками, хазарейцами, чараймаками, а также религиозным меньшинством исмаилитов. Единственной северной провинцией с внушительным пуштунским населением является Кундуз.
Все это имеет значение, потому что, напомним, «Талибан» все-таки в основном пуштунское движение. Следовательно, для успешного захвата афганского Севера талибам надо либо перебросить сюда значительные силы с Юга Афганистана. Либо постараться привлечь на свою сторону какую-то часть местного таджикского и узбекского населения.
Собственно, именно такие соображения находились в основе всех рассуждений сторонних наблюдателей об устойчивости правительства Ашрафа Гани. Потому что если талибы не имеют возможности занять Север, так как там мало пуштунов, тогда правительственные войска могут сосредоточиться на защите Кабула и важных южных провинций. В таком случае Север будет выполнять роль стратегического тыла и через него будут осуществляться поставки необходимых грузов.
Между прочим, именно такая модель позволила правительству Наджибуллы продержаться три года после ухода СССР. При этом защита южных провинций во многом осуществлялась за счет сделки с местными пуштунскими племенами. Их ополчения достигали соответствующих договоренностей с просоветским правительством в Кабуле.
Поэтому моджахеды с 1989 по 1992 годы так и не смогли взять южные провинциальные центры. Система рухнула только в 1992 году, когда Россия при президенте Борисе Ельцине отказалась поддерживать правительство Наджибуллы. В результате стало нечем финансировать лояльность командиров на местах…
Продолжение следует…
Правила комментирования
comments powered by Disqus