Разгоревшаяся война в Афганистане вновь поставила под вопрос амбициозный энергетический проект. При этом, как оказалось, помимо проблем с безопасностью, у CASA-1000 есть и другие подводные камни, которые не позволят окупить проект, сделав его убыточным.

Экономист, экс-советник премьер-министра Кыргызстана, исполнительный директор ОФ «Аппликата – центр стратегических решений» Кубат Рахимов рассказал «Ритму Евразии» о сложных взаимоотношениях вокруг проекта поставок электричества из Кыргызстана и Таджикистана в Афганистан и Пакистан.

– Этот проект обсуждается уже 15 лет, более или менее его контуры определили к 2018 году, – говорит К. Рахимов. – И по сути, в 2021 году должны были начаться первые поставки электричества. Но одно дело – планировать, другое дело – воплощать в жизнь такие сложные проекты.

С самого начала были видны риски, прежде всего транзитная роль Афганистана, в котором война никогда не прекращалась. Последние события, возможно, приведут к созданию Исламского эмирата Афганистан с продолжением гражданской войны разной степени интенсивности. Все эти проблемы с безопасностью не являются позитивным моментом для инфраструктурных объектов, особенно таких, как линии электропередач высокого напряжения.

Второй важный нюанс заключается в новой энергетической политике Пакистана, который реально семимильными шагами движется к энергетической независимости. Исламабад за последние годы построил несколько новых блоков АЭС, ввел в эксплуатацию несколько крупных гидроэлектростанций в горной местности.

Кыргызстану обещают окупаемость за 15 лет и около 80 млн долларов США ежегодного дохода от экспорта электроэнергии. Для этого определили специальный тариф: 5,15 цента за один кВт для Пакистана и 5,1 цента – для Афганистана. Но здесь сразу же возникает вопрос в том, что афганская сторона в лице предыдущего правительства вошла в сепаратные договоренности с Таджикистаном и не хочет получать электроэнергию в рамках проекта CASA-1000. До недавнего времени Кабул устраивало двухстороннее соглашение с Душанбе.

В результате мы на голом месте получили разлады внутри проекта CASA-1000. Афганистан занял позицию транзитера электричества в Пакистан, но не потребителя, что меняет саму суть проекта, имея при всем том выигрыш для афганских местных сообществ в три раза больший, чем у остальных стран-участниц проекта.

Еще один важный момент, связанный с CASA-1000, заключается в рисках отсутствия воды, который необходим для работы ГЭС. В период маловодья (который мы наблюдаем прямо сейчас) водохранилища будут полупустые, и гидроэлектростанции не смогут работать в полную силу. В такое время Токтогульская и другие ГЭС стараются экономить воду и наполнять водохранилища, чтобы была возможность работать и зимой.

В такой ситуации у нас автоматически возникает конфликт внутри Кыргызстана, причем конфликт политический. Потому что, несмотря на те договоренности, которые Бишкек имеет с Ташкентом и Нур-Султаном по поставкам электроэнергии, есть свои нюансы, связанные со спуском воды для орошения их сельскохозяйственных земель.

– А что скажете о финансовой стороне проекта?

– Финансовая доля кредита, который повесили на Кыргызстан, составляет 185 млн долларов. При этом вся CASA-1000 стоит 1 млрд 100 млн долларов. Кредиты выдали Всемирный банк, Исламский банк развития, Европейский инвестиционный банк. Плюс дали грант Кыргызстану около 11 млн долларов на поддержку местных сообществ. С одной стороны, система вроде справедлива, есть финансовое поощрение, а проект под контролем Всемирного банка. Однако из-за гранта в 11 млн долларов зачем было вешать на себя кредит в 185 млн? Это по меньшей мере недальновидно, потому что для начала надо было посмотреть на карту электроснабжения Таджикистана. Согдийская область РТ большую часть электричества получает с юга, а по проекту CASA-1000 из Кыргызстана линии электропередач придут в Согдийскую область с северной стороны.

Получается труднопонимаемое противоречие во встречных поставках. Таджикистан на своих южных ГЭС вырабатывает электричество и поставляет на север, а при этом Кыргызстан в противоположном направлении будет поставлять электричество, чтобы дальше поток шёл на юг в Афганистан. Либо я чего-то не понимаю в экономике, либо этот проект просто заточен для того, чтобы освоить средства на строительстве.

Маршрут CASA-1000

– Сможет ли проект в принципе окупиться при его проблемах?

– Говоря о финансах, для начала стоит упомянуть, что, помимо тарифного распределения, здесь еще есть отдельный пункт для отчисления денег местным сообществам. На мой взгляд, оно какое-то странное и несправедливое. Потому что 50% отчислений отходит Афганистану, и оставшаяся половина распределяется между остальными тремя странами равными частями. По сути, этот проект Всемирного банка был заточен для поддержки Афганистана и в целом направлен против российского и китайского экономического продвижения в Центральной и Южной Азии.

Заложенные в проекте сроки окупаемости, на мой взгляд, являются странными. По плану проект должен окупиться через 15 лет, а это очень долгий срок даже для таких больших инфраструктурных проектов. Из-за того, что сроки проекта постоянно сдвигались, а Пакистан запустил масштабную программу развития своей энергетики, Кыргызстан может попасть в сложную ситуацию. Потому что Пакистан может гораздо раньше, чем за следующие 15 лет, воспользоваться своим правом выхода из проекта.

Пакистанцы ведь в соглашении выбили для себя юридическую оговорку, что могут экспортировать свою электроэнергию через систему CASA-1000 в обратном направлении. Грубо говоря, из потенциального импортера электричества Пакистан может превратиться в поставщика и, соответственно, в конкурента. Таким образом нам поломают всю экономическую схему.

Мы же не знаем, каким образом энергетическая политика Пакистана повлияет на его тарифы? Может, они будут ниже окупаемости (которая для CASA-1000 составляет 9 центов, которые должен платить Пакистан). По крайней мере, индийский опыт показал, что при должной конкуренции среди генерирующих компаний стоимость кВт-ч может упасть до 3-4 центов. И это тот же регион Южной Азии!

Если такой катастрофический сценарий произойдет, получается, что Кыргызстан будет выплачивать кредит в 185 млн долларов, не имея отдачи от проекта! Пусть кредит и льготный на 25-40 лет, но мы будем всё равно выплачивать эти деньги из бюджета. Плюс ко всему нам на шею повесили линии электропередач высокого напряжения, которые нам особо не нужны, но они требуют расходов на свое содержание. А для кыргызстанских энергетических проектов эта линия избыточна.

Соответственно, через 5-10 лет нужно будет думать, как задействовать построенную за весьма существенные деньги инфраструктуру, либо платить штраф. Это тоже крайне неприятный момент, который мне не нравится в соглашении по CASA-1000. Поэтому я являюсь сторонником денонсации или пересмотра соглашения, поскольку там заложены серьезные штрафы для Кыргызстана, в случае если он не будет поставлять электроэнергию в обговоренном объеме.

Далеко не факт, что мы сможем в следующем году выполнить минимальный план по поставкам электричества. А чтобы выйти на окупаемость проекта в обозримом будущем, поставки нужно осуществлять в максимальном объеме. Что придется делать, если мы не сможем осуществить поставки из-за маловодного периода или войны в Афганистане? Штрафы платить? Меня такая перспектива очень смущает.

– А в чем особенность линии Исламабада?

– О ситуации вокруг Пакистана надо сказать отдельно. Я полагаю, что Кыргызстан втянули в новую «Большую игру» коллективного Запада против Китая. Пекин стал стратегическим партнером Исламабада, они заключили эпохальное соглашение, которое называется китайско-пакистанским экономическим коридорором (CPEC). Сначала на 46 млрд долларов, потом сумму увеличили до 62 млрд долларов – это совокупная стоимость всех льготных кредитов Китая для реализации проектов на территории Пакистана. Таких, как порт Гвадар, строительство транспакистанской скоростной авто- и железной дороги и многих других.

Среди этих проектов есть строительство нескольких АЭС, которые строят и будут продолжать строить китайские ядерщики. Также в рамках проекта CPEC запускаются мощные гидростанции на севере страны и иные энергетические проекты. Соответственно, Пакистан стал частью большой экономической политики Китая, ответвлением его Нового шёлкового пути.

По замыслу инициаторов проекта, CASA-1000 должен был оторвать Центральную Азию и Пакистан от китайского экономического влияния, послужить формированию так называемого CASAREM (общего энергетического рынка Центральной и Южной Азии). Это приснопамятный проект мадам Клинтон, которая стремилась сформировать так называемую Большую Центральную Азию, куда был бы включен Афганистан как полноправный участник экономических взаимоотношений в БЦА с претензией на лидерство (!).

Теперь же Пакистан может «подложить свинью», поскольку имеет возможность достаточно быстро стать энергонезависимым и развернуть этот проект в обратную сторону. В итоге Таджикистан и Кыргызстан окажутся в ловушке окупаемости этого проекта. Подозреваю, что в условиях постоянно сменяемой власти риск-менеджмент со стороны Кыргызстана не учел эти моменты в должной мере. Руководители страны каждый раз слушали только энергетиков и тех, кто имел отношение к распределению грантов и подрядов. Голос других экспертов не был услышан.

Теперь же мы видим неоднозначную по отношению к CASA-1000 политику Таджикистана, который в одностороннем порядке поставляет Афганистану электроэнергию. И, разумеется, не очень хочет конкурирующих поставок кыргызстанской электроэнергии афганским потребителям.

– Как же в сложившейся ситуации наиболее целесообразно поступить Бишкеку?

– Уже сейчас надо думать, как минимизировать потери от участия в этом проекте. Если не сможем денонсировать или пересмотреть соглашение с минимальными издержками, то по крайней мере надо иметь план «Б». В рамках этого проекта еще можно занять осторожную позицию и не совершать в дальнейшем подобные авантюрные шаги.

Гораздо проще будет задействовать вынужденно построенный инфраструктурный потенциал CASA-1000 для формирования общего рынка электроэнергии Центральной Азии с установлением справедливого водно-энергетического баланса. Мы можем вырабатывать электроэнергию, подавать её в общую сеть стран ЦА, отдавать воду, поскольку от этого критически зависит сельское хозяйство Узбекистана и Казахстана, соответственно, зимой получать от них некую отдачу в виде поставок электричества, которую они вырабатывают на тепловых станциях. Дешевую электроэнергию можно задействовать в проектах производства того же «зеленого водорода» и заставить Всемирный банк финансировать данное производство вместо обещанных «пакистанских 9 центов».

Также тут есть такой интересный момент: Узбекистан и Казахстан могут на принципах концессии построить тепловые станции на территории Кыргызстана с привязкой к местным угольным месторождениям. В счет инвестиций за эти станции, в счет фиксированного тарифа и гарантированного электроснабжения они будут получать необходимый объем воды.

То есть стабильные поставки электроэнергии зимой, взамен – гарантированный спуск воды в летний период. Таким образом, мы может говорить, что и волки будут сыты, и овцы целы.

Но дело в том, что такими схемами сейчас особо никто не заморачивается, все идут по накатанной дороге проекта Всемирного банка и не хотят его критически переосмыслить. Думаю, что пора Евразийскому банку развития всерьез и надолго повернуться в сторону общего рынка электроэнергии и водных ресурсов Центральной Азии. В особенности после возможного вступления Узбекистана в число акционеров банка, когда четыре из пяти стран региона будут в ЕАБР.

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram