Объединенная водно-энергетическая система Центральной Азии (ВЭСЦА), состыкованная с энергосистемой РФ, будет восстановлена не позже 2023 года ввиду возвращения Таджикистана в ВЭСЦА. Об этом в ходе II Евразийского конгресса, состоявшегося в первой декаде декабря с. г., заявил министр промышленности и технологий Таджикистана Шерали Кабир. То есть водно-энергетическая система этой страны после почти 15-летнего перерыва вновь станет в 2022-23 гг. составной частью общерегиональной ВЭС.
Тем самым таджикистанский водно-энергетический потенциал, составляющий до четверти данного потенциала всей Центральной Азии, позволит – будучи в рамках единой системы – свести к минимуму дефицитность водных и гидроэнергетических ресурсов в данном регионе. Что, в свою очередь, поспособствует устранению в регионе межгосударственных конфликтов в сфере использования/распределения данных ресурсов. А эти конфликты, напомним, сохраняются с начала 1990-х.
Решение Душанбе, скорее всего, повлияет и на позицию Туркменистана, чья водно-энергетическая система отсоединилась (в основном по политическим причинам) от общерегиональной в начале 2000-х. В этом случае ВЭСЦА пополнится крупными мощностями в сфере теплоэнергетики, точнее газо-мазутной энергетики, которыми располагает Туркменистан. Вдобавок будет обеспечена бесперебойная работа важнейшей мелиоративной и транспортной артерии Туркменистана – Каракумского канала, подпитываемого трансграничной Амударьей.
Характерно, что на том же форуме Александром Новаком, советником президента РФ по вопросам энергетики, было заявлено о российском содействии воссоединению ВЭС Центральной Азии. А. Новак отметил также, что «Россия работает в синхронном режиме с энергосистемами Казахстана, Киргизии и Узбекистана (с последними двумя странами – по электросетям через Казахстан. – Ред.). Ждем возвращения Таджикистана и Туркменистана».
С включением в означенную систему Ашхабада и Душанбе будет восстановлена именно общеевразийская энергетическая система. Что наряду с очевидными выгодами для водно-энергетических комплексов всех стран-участниц имеет также весомую геополитическую значимость, в том числе для России и в целом ЕАЭС.
Особо важную роль в этих трендах играет строительство, с российским участием, Рогунской ГЭС в центральном Таджикистане – одного из крупнейших гидроэнергетических объектов в регионе. Кстати, его сооружение началось еще в середине 1980-х, но по финансовым и политическим причинам не было завершено ни в советский период, ни в последующие 20 постсоветских лет. По оценке Ш. Кабира, «после запуска Рогунской ГЭС (планируется в середине 2020-х. – Ред.) появится возможность кардинально изменить центральноазиатский рынок энергетики и устранить дефицит электроэнергии в регионе». А значимость мощностей Рогунской ГЭС и в том, что они позволят экспортировать электроэнергию в Афганистан, Иран и Пакистан.
Напомним, что еще к середине 1980-х были сформированы основные звенья единого центральноазиатского энергокольца, управлявшегося действующим поныне координационно-диспетчерским центром (КДЦ) «Энергия» (Ташкент). Это позволяло своевременно устранять водно-энергетические дефициты в республиках за счет бесперебойного обмена электроэнергией (в основном гидроэлектроэнергией) и водными ресурсами. Достаточно сказать, что система взаимозависимости, точнее взаимозаменяемости региональных водо-/энергообъектов, насчитывала 83 электростанции и не менее 60 гидрообъектов.
Технолого-мощностная структура ОЭС – 30% ГЭС и 70% ТЭС – была в тот период оптимальной для регулирования взаимопоставок. В работе и развитии региональной ОЭС учитывались потребности как энергетики, так и водоснабжения. Но быстрый рост спроса с конца 70-х на водные ресурсы, особенно для растениеводства, показал, что доля ГЭС (в 30%) оказалась недостаточной. Вскоре это привело к тому, что союзные республики стали развивать собственную энергетику, особенно гидроэнергетику, исходя главным образом из собственных потребностей.
После распада СССР упомянутые перекосы, естественно, усилились. Поэтому с учетом еще и политических факторов, и растущего дефицита финансирования водно-энергетических объектов единая региональная энерго-водная система фактически перестала работать в 2009-2010 гг. Но нарастающие водные и энергетические проблемы в регионе обусловили её воссоздание во второй половине 2010-х в составе Казахстана, Узбекистана и Киргизстана.
Что же касается Туркменистана, эта страна покинула энергокольцо в 2003 г.: её тогдашнее руководство решило, что страна должна полностью самообеспечиваться электричеством и водными ресурсами. А через 7 лет турменистанская электросистема состыковалась с иранской. В этой ситуации воссоединение друг с другом всех водно-энергетических систем региона автоматически подключает Иран к ВЭСЦА. Последнее стратегически важно с учетом развития зоны свободной торговли Ирана с ЕАЭС. Равно как и взаимовыгодно для тех же стран в геополитическом плане.
Но отсутствие в воссозданной системе Таджикистана создало проблемы для Киргизстана и особенно Узбекистана. Ибо таджикистанская энергосистема по ЛЭП «Регар–Гузар» обеспечивала надежное снабжение «электродефицитного» Самарканд-Бухарского (центрального) энергоузла Узбекистана. Суммарный же гидроэнергетический потенциал Таджикистана способен не менее чем на треть обеспечить совокупные энергопотребности этой страны и Узбекистана, причем без ущерба для собственно таджикистанского энергоспроса.
«Подключение Душанбе к ВЭСЦА будет иметь важное значение также для её внешних связей, – отмечает директор КДЦ «Энергия» Хамидилла Шамсиев. – Можно будет организовать параллельную работу энергоузлов этой системы и североафганского региона, примыкающего к Центральной Азии». Тем более это возможно ввиду наличия (с середины 70-х – начала 80-х) ЛЭП из Узбекистана и Таджикистана в северный Афганистан. А в дальнейшем, по оценке Х. Шамсиева, появится реальная возможность для объединения восточной и центральной энергосистем Афганистана (NEPS и SEPS). Что «будет означать параллельную работу энергосистемы именно всего Афганистана с ВЭСЦА». Соответственно, через Афганистан будет осуществляться экспорт рогунской электроэнергии и в Пакистан.
Конечно, такие поставки возможны лишь при стабилизации внутриполитической обстановки в Афганистане, но важно отметить, что в настоящее время узбекистанский и таджикистанский электроэкспорт в эту страну не сокращается и планируется увеличение данных поставок.
Словом, подключение Таджикистана и Туркменистана к ВЭСЦА позволит сформировать с участием РФ-ЕАЭС обширную евразийскую электроэнергетическую систему. Притом состыкованную с энергосистемами Южной Азии. Повторим, что эти факторы имеют и очевидную геополитическую значимость для всех стран-участниц такой системы.
Леонид Шепилов
Правила комментирования
comments powered by Disqus