Кыргызстан планомерно смещает акценты в своей внешней политике. И хотя на официальном уровне власти республики декларируют сохранение традиционного внешнеполитического курса, некоторые изменения в расстановке приоритетов и ключевые ориентиры в международных отношениях Бишкека все же просматриваются. 

Например, если еще два года назад прочные позиции в экономической повестке дня занимала евразийская интеграция, то сегодня это направление, несмотря на председательствование Кыргызстана в ЕАЭС в 2022 г., несколько потускнело на фоне новых трендов, в том числе турецкой инициативы по объединению тюркских государств.

Сегодня, выстраивая свои международные отношения, Бишкек опирается на внешнеполитическую концепцию 2019 г. О принятии нового документа речь пока не идет. Между тем с учетом как внутриполитических, так и региональных и геополитических процессов определенная переоценка внешнеполитических ориентиров неизбежна.

«С началом пандемии весь мир перешел в режим повышенной турбулентности, который охарактеризовался серией военных конфликтов, социальным противостоянием, торговыми войнами, а также сформировал устойчивые тренды «нового» мира. Сегодня все очевиднее кризис международного права – все чаще в противостоянии между разными государствами одна из сторон прибегает к «праву силы», когда прав тот, кто сильнее. Меняется обстановка и в нашем конкретном регионе, на нее влияет и ситуация в Афганистане, и определенные противоречия между соседними странами, и взаимоотношения на постсоветском пространстве в целом», – отметил руководитель отдела разработки политики и реализации политических и экономических реформ администрации президента КР Аскар Бешимов.

Он выступил в рамках круглого стола: «Внешнеполитические перспективы и вызовы КР в 2022 году», организованного общественным фондом «Евразийское поколение» в партнерстве с Международной ассоциацией ветеранов спецподразделения «Альфа» КР.

Курс на многовекторность

Представитель президентской администрации сообщил, что новые акценты во внешнеэкономических и внешнеполитических векторах, которые позволят сбалансировать отношения республики с ее партнерами и союзниками, нашли отражение в национальной стратегии развития Кыргызстана, реализация которой намечена до 2026 года.

«Нам пора переходить от разговоров, с кем дружить, а с кем нет, к реализации конкретных проектов с привлечением иностранных государств без оглядки на нашу ориентацию или зависимость от тех или иных партнеров. Понятно, что тезис о зависимой независимости сохраняет свою актуальность, но чтобы прийти к реальной независимости, нам нужно наконец-то четко сформулировать свои национальные интересы, которые до сих пор имели достаточно абстрактные очертания, и начинать действовать, исходя из осознания этих интересов», – добавил А. Бешимов.     

Поддерживает принцип многовекторности во внешней политике и эксперт по международным отношениям, экс-руководитель отдела внешней политики аппарата президента КР Данияр Сыдыков. При этом он подчеркивает, что обязательным условием успешной реализации такого курса является предсказуемость и последовательность действий страны на международном уровне. «Мы должны придерживаться честных правил игры со всеми странами, не декларативно, а практически отдавая приоритет развитию и укреплению отношений с союзниками и стратегическими партнерами, прежде всего с соседями по региону», – уверен дипломат.

ОДКБ и Таджикистан

Эксперт отметил, что после распада Советского Союза в силу наличия неурегулированных приграничных и территориальных споров, конкуренции за рынки сбыта и региональное влияние, водно-энергетических претензий и банальных амбиций глав государств, а также под воздействием геополитических процессов между странами Центрально-Азиатского региона не всегда складываются добрососедские отношения. А порой возникают и серьезные конфликты, как например, между Кыргызстаном и Таджикистаном.

«Я считаю, что любые спорные вопросы должны решаться только мирным путем за столом переговоров. Соседи всегда могут найти общий язык на двустороннем уровне без участия посредников. У нас есть хороший опыт налаживания отношений с Узбекистаном, где важную роль играла народная дипломатия. Я думаю, эту практику нужно использовать и с таджикской стороной. Необходимо развивать направления, которые будут идеологически объединять население в приграничных районах. В противном случае будет сложно решать какие-то вопросы на официальном уровне», – подчеркнул Д. Сыдыков.

Эрдоган и его Туран

Важно отметить, что масштабный конфликт с Таджикистаном в апреле прошлого года в определенной мере повлиял и на внешнеполитическую деятельность Кыргызстана, направив ее, например, в сторону реанимации сотрудничества с Турцией, которое в эпоху президента А. Атамбаева было «заморожено». Открытая поддержка Анкары стимулировала протурецкие настроения в республике.

Под влиянием информационных войн, которые модерировались третьими силами, у части кыргызского населения сформировалось мнение, что Россия якобы встала на сторону Душанбе, притом что рассматривается как ключевой партнер и центр принятия решений в ОДКБ, где состоят и Кыргызстан, и Таджикистан. Тот факт, что «враждующие» между собой столицы отказались от наблюдательной миссии Организации в урегулировании конфликта, объяснив, «что соседи разберутся сами», упорно игнорировался.   

На информационных баррикадах против ОДКБ и России в числе прочих сражалась и Анкара, которая все активнее конкурирует с Москвой за влияние в ЦА, ловко манипулируя в этих целях факторами национальной и религиозной близости. Турецкое руководство вообще не жалеет ресурсов на проведение масштабных кампаний по дискредитации действующих региональных блоков – СНГ, ЕАЭС и ОДКБ.

Между тем оперативная, если не сказать, поспешная реакция турецкой стороны на кыргызско-таджикский конфликт для аналитиков послужила поводом подозревать турок даже в причастности к обострению ситуации на границе. По данным авторитетных источников, Турция «приложила руку» и к обострению армяно-азербайджанского конфликта в 2020 году, где она поддерживала Баку, и к январским событиям этого года в Казахстане, который должен был стать уже третьей после Азербайджана и Кыргызстана страной тюркского мира, «обязанной» Анкаре и Организации тюркских государств.  

«Настойчивое стремление турецкой стороны втянуть Кыргызстан в свои экономические и политические альянсы может привести к охлаждению отношений Бишкека с давними стратегическими партнерами. Анкара, конечно, мягко стелет, но она  вряд ли сможет компенсировать потери, которые понесет республика, если начнет пренебрегать выполнением обязательств, принятых в рамках интеграционных объединений. Но что еще страшнее, участие в амбициозных проектах турок может стать угрозой для суверенитета республики», – отметил политический обозреватель Александр Ильяев.

В свою очередь, эксперт по гуманитарным вопросам, экс-замминистра образования КР Умутхан Тыналиева отметила, что Турция ведет планомерный процесс завоевания Кыргызстана уже три десятка лет через систему образования республики.

«Турция начала завоевывать рынок образования в Кыргызстане еще в 90-е годы, когда открыла свой первый «Себат», ставший со временем целой сетью учебных заведений – от детских садов до вузов. Сегодня Анкара стремится укрепить в регионе позиции своего государственного фонда «Маариф» и других гуманитарных проектов. Общей отличительной чертой всех турецких образовательных программ является внушительная религиозная и идеологическая составляющая – турецкая модель ислама и идеология, отвечающая турецким интересам. Таким образом, Анкара формирует в нашей стране протурецкую прослойку, готовую во всем на нее ориентироваться. Завоевание умов нашей молодежи – это и есть невоенное завоевание нашей страны», – подчеркнула У. Тыналиева.

На тот факт, что Турция придает большое значение втягиванию тюркских стран в сотрудничество по военной линии, обратил внимание зампредседателя ОФ «Евразийское поколение» политолог Игорь Шестаков. По его словам, апеллируя к гипотетической идее создания «единой армии Турана», Анкара по факту ищет исключительно экономическую выгоду, продавая союзникам продукцию своего военно-промышленного комплекса.  

«В отличие от России, от которой по линии ОДКБ мы получаем вооружение и оснащение на безвозмездной основе, Турция партнерам продает свою продукцию ВПК, т. е. речь не идет о поддержке, это просто бизнес. Поэтому мне кажется, что, говоря о тюркском объединении, мы не говорим о паритетном партнёрстве», – отметил эксперт.

По его мнению, реализация политических и экономических интересов руководства Турции является главной целью и задачей инициированного Анкарой «великого объединения тюркских народов», которое хоть и преподносится как высокая наднациональная идея, но фактически нацелено исключительно на реализацию негласных устремлений турецкого руководства.

«Участие Бишкека в проектах Анкары не должно осуществляться в ущерб евразийской интеграции, хотя бы потому, что ключевой внешнеполитический вектор в нашем случае формирует все-таки трудовая миграция. Денежные переводы наших граждан из России являются подушкой безопасности для экономики КР. По факту Турции, которая не может справиться с высоким уровнем безработицы и испытывает серьезные экономические трудности, нечего предложить нашей республике», – добавил И. Шестаков.

Политолог Табалды Акеров также считает, что сотрудничество стран постсоветского пространства с Турцией на двустороннем уровне или в рамках ее проектов не должно наносить ущерб их традиционным контактам.

«Бывшие советские республики не должны отдаляться от России – она должна оставаться для них стратегическим союзником и партнером, даже если они и будут в той или иной мере интегрироваться в турецкий проект. Более того, мне кажется, и сама российская сторона не видит в этом противоречий и в принципе готова присоединиться к проекту. Как сказал Дмитрий Песков (пресс-секретарь президента РФ. – Ред.), Туран не может считаться полноценной организацией без того же Алтая – исторической родины многих тюркских народов», – отметил эксперт.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram