Вопросы трудовой иммиграции в Россию не сходят с повестки дня. Всё более неблагоприятная демографическая ситуация в РФ «сопровождается» стремлением бизнеса максимально удешевить стоимость рабочей силы и, соответственно, оплату труда в стране.
С другой стороны, растёт избыток трудоспособного, но нетрудоустроенного населения в Центральной Азии. А это предопределяет заинтересованность правительств стран ЦА в том, чтобы данный контингент во избежание политизации тамошних социальных проблем «устремить» в Россию – наиболее обширный географически и экономически ёмкий рынок рабочей силы. Тем более что участие большинства стран региона в ЕАЭС, наряду с РФ, изначально облегчает трудовую иммиграцию в Россию.
Уже в начале текущего года проявились новые симптомы российской бизнес-зависимости от трудовой миграции – самой дешевой рабочей силы в РФ. Так, согласно опросу РИА «Новости» в начале февраля с.г. ряда российских бизнес-структур в сфере АПК, востребованность этой сферы в сезонной рабочей силе, которую в основном представляют мигранты из ближнего зарубежья, остаётся высокой и в 2022 году. Причем этот спрос растет ввиду последствий пандемии в 2020-м – середине 2021-го. Тогда из-за известных российских ограничений произошел весомый отток мигрантов не только из АПК, но и из других российских отраслей. Одновременно был приостановлен въезд этого контингента в РФ.
Но в последнем квартале 2021 г. соответствующие ограничения были ослаблены. Плюс к тому были приняты меры по привлечению иностранных рабочих в отрасль. По данным Минсельхоза РФ, «это позволило в штатном режиме провести сезонные сельхозработы и сохранить набранные темпы производства». Тому способствовала и отмена в тот же период ограничений на въезд мигрантов воздушным транспортом не только из Центральной Азии, но и из КНР, Молдовы, Азербайджана, Армении, некоторых стран Южной Азии.
Кроме того, Минсельхоз РФ в январе с.г. направил запрос в Узбекистан на привлечение узбекистанцев для работы в российском АПК. Узбекская же сторона «готова рассматривать эти и другие заявки», о чем сообщило агентство по внешней трудовой миграции при Министерстве занятости и трудовых отношений Узбекистана.
А с Таджикистаном к настоящему времени решены практически все вопросы по увеличению притока трудовых мигрантов в РФ. Как заявила на днях в Душанбе Ширин Амонзода, глава Минтруда и миграции РТ, свыше 120 тыс. таджикистанским гражданам, которым был запрещен въезд в Россию в 2021 г., российскими властями представлено «право вернуться на российскую территорию для продолжения трудовой деятельности» (речь идет о юридических причинах прежнего запрета в РФ на их въезд). А в целом, по данным министра, если в 2020-м в Россию прибыли 129 тыс. иммигрантов-таджикистанцев, то в 2021-м – уже 374 тыс. По предварительным оценкам таджикистанской стороны, в текущем году этот показатель наверняка увеличится как минимум на пятую часть.
Невольно возникает вопрос к российским бизнесменам: а безработных соотечественников трудоустраивать на вакантные места не пробовали?
Главная причина обоюдной заинтересованности в «трудовых перетоках» – экономическая. Во-первых, по оценкам ряда экспертов ТПП, РСПП и профсоюзных организаций РФ (2020-2021 гг.), усредненные зарплатные расходы российского бизнеса на условную единицу трудовой миграции (включая выплаты по временной нетрудоспособности, соцстрахованию и т.п.) на 30-50% ниже в сравнении с теми же расходами на местную трудоспособную единицу. В то же время, во-вторых, отправка в РФ примерно 30 тыс. мигрантов обеспечивает примерно 15% экономии центральноазиатского бизнеса (включая государственные предприятия) по совокупному фонду зарплаты и соцвыплат. Параллельно в ЦА сокращаются за счет «экспорта» мигрантов расходы по жилищному строительству, медицинскому, бытовому обеспечению трудоспособного населения.
Уже только эти факторы – едва ли не бессрочный стимул для оперативного решения вопросов по трудовой миграции. В этой связи неудивительно и то, что вплоть до последнего времени биометрический и медицинский контроль трудовых мигрантов в РФ был в лучшем случае символическим. Подчеркнем: в течение 30 лет.
Но в связи с продолжающейся пандемией и неблагоприятной ситуацией с состоянием здоровья в мигрантской среде 29 декабря 2021 г. вступили в силу поправки в законы РФ «О правовом положении иностранных граждан» и «О государственной дактилоскопической регистрации». Если вкратце, эти поправки предусматривают обязательность дактилоскопической регистрации (физиологическая/биометрическая идентификация) и медосвидетельствования в РФ иностранцев, приезжающих в Россию без въездной визы на срок более чем 90 суток (и находящихся в РФ свыше этого срока), в том числе при их трудоустройстве в России. Те же предписания распространены на инограждан, обращающихся с заявлением об оформлении патента или при получении разрешения на работу в РФ (эти требования не распространяются на граждан Белоруссии).
В пояснительной записке к этим поправкам указано, что фрагментарность контроля за состоянием здоровья мигрантов в России «существенно увеличивают риск проникновения и распространения на территории Российской Федерации опасных инфекционных заболеваний».
Между тем остаются актуальными вопросы криминогенности в мигрантском сообществе. Равно как и незнание частью мигрантов русского языка, что является обязательным условием их трудоустройства в РФ. В связи с этим, например, в Калужской области по решению (11 февраля с.г.) губернатора Владислава Шапши вводится запрет на привлечение иностранцев по патентам в следующие сектора местной экономики: торговлю, пассажирские перевозки, кадровые агентства и общепит. «У работодателей будет три месяца на урегулирование этого вопроса с сотрудниками», – пояснил губернатор в Telegram.
Калужский миграционный кризис как симптом общероссийского
Но повод для такого решения – не только в языковой проблеме. В 2021 г. в области происходили конфликты между мигрантами-водителями маршруток. Ряд конфликтных ситуаций с участием детей из мигрантских семей были в областных учебных заведениях. По данным управления МВД РФ по Калужской области, здесь в 2021-м среди мигрантов отмечен рост преступности более чем на 23%. За прошлый год местная полиция приняла 113 решений о депортации мигрантов, освободившихся из мест заключения, но с негативными характеристиками от ФСИН РФ. Ещё 23 мигранта были признаны в той же области в 2021 г. угрозой нацбезопасности.
Схожие проблемы отнюдь не первый год существуют и в других субъектах Федерации, но пока только в Калужской области приняты столь жесткие, точнее – вынужденные решения.
Словом, именно экономические выгоды предопределяют заинтересованность российского бизнеса в привлечении мигрантов даже без знания ими русского или с сомнительными юридическими характеристиками. А на резкое обострение межэтнических отношений и рост числа преступлений экстремистской направленности со стороны гастарбайтеров, наблюдающихся там, где доля мигрантов зашкаливает, ему, очевидно, наплевать.
