Не успел страшный январь 2022 г. закончиться, как в заголовки вернулась Мангистауская область, причем, как обычно не вся, а в лице все того же Жанаозена.
Если коротко перечислить требования митингующих, бастующих и прочих недовольных, то они таковы: кратное повышение зарплат, перевод сотрудников вспомогательных и сервисных предприятий в штат АО "Озенмунайгаз", национализация частных сервисных компаний и повышение уровня их зарплаты до работников основного производства ОМГ, трудоустройство всех безработных жителей региона (причем опять-таки в нефтянке, потому что в коммунальные службы идти работать они не хотят), снижение цен. А если требования не будут удовлетворены, то протестующие пригрозили политическими требованиями, что выглядит как откровенный шантаж, поскольку все понимают (кроме жителей Жанаозена), что выполнение этих требований невозможно даже наполовину.
Как известно, цены на ГСМ в январе были снижены и заморожены. Относительно высокие цены на продукты питания связаны отчасти с тем, что местные элиты и теневики не пускают на локальные рынки торговцев из других регионов.
Повышение зарплат работников госпредприятий на 35%, о котором торжественно объявил глава ФНБ "Самрук-Казына" Саткалиев, и 30%-ное повышение по ОМГ, проблемы никак не решает, поскольку затрагивает как раз работников основного производства. Дело в том, что основной шум поднимают как раз работники сервисных компаний и безработные, число которых продолжает расти.
Регион, как уже отмечалось – единственный кроме мегаполисов, имеющий постоянно положительное сальдо внешней и внутренней миграции, т.е. туда едут и оралманы (кандасы) – основной источник внешней миграции, и трудовые переселенцы из других областей. И тех, и других видимо притягивает миф о сказочно богатом регионе, в котором можно трудоустроиться в "нефтянку" и жить припеваючи.
Тот факт, что в Мангистау вообще и в Жанаозене в частности один из самых высоких уровней стоимости жизни, сложные климатические условия, а кроме того практически отсутствуют вакантные места в нефтегазовом секторе, мало кого останавливает. Алгоритм отработан – главное переехать, потом устроиться в сервисные структуры, а затем – переходить к протестам (требования см. выше).
Не смущает мигрантов и тот факт, что работа в нефтегазовой промышленности, строительных, монтажных и ремонтных компаниях требует хоть какой-то профессиональной квалификации, в то время как среди приезжающих доминируют люди со средним образованием, в лучшем случае – законченным.
Основные предприятия Мангистау (ММГ и ОМГ) давно преодолели пик добычи. Кроме того, с каждым годом все большее число производственных процессов становится автоматизированными, а административные переходят в цифровой формат.
Массовое трудоустройство "протестантов" в неработающие предприятия, но с гарантированной зарплатой (как было после событий 2011 г.) проблем никак не решает, поскольку безработица растет за счет миграционного и демографического давления. По рождаемости Мангистау занимает 2-е место в республике (после Шымкента) и 1-е среди сельского населения. При этом отмечается высокий уровень младенческой смертности.
Экономические и экологические условия региона хорошо известны, но ситуация не меняется десятилетиями.
В определенной степени ситуация после событий 2011 г. только усугубилась. Во-первых, не была выстроен механизм решения трудовых споров. Работники привыкли решать свои требования шантажом и угрозами, а государство практически снесло с поля независимые профсоюзы, но еще больше стало вестись на шантаж.
Во-вторых, под давление либеральной и патриотической общественности была принята версия о том, что беспорядки устроила "третья сила", а власть применила оружие против мирного народа. Тот факт, что некоторые погибли при пожаре в ходе грабежа магазинов, а полиция применила оружие, чтобы разблокировать горящий акимат, где было несколько десятков человек, которых толпа не хотела выпускать из здания, был предан забвению. Зато полицейских, выполнявших приказ и спасших людей, наказали по полной. Был "образцово-показательно" осужден аким города, который как таки раз много сделал для урегулирования конфликта, но был выбран "козлом отпущения".
Жанаозен был внесен в донельзя мифологизированный реестр "казахского протеста" вместе с декабрьскими событиями 1986 г. ("Желтоксан") и конфликтом между властями Алматы и самозахватчиками 2006 г., в ходе которого протестантами был заживо сожжен офицер полиции ("Шанырак").
В январе с.г. конфликты вокруг цен на сжиженный газ стали формальным поводом для т.н. "мирных протестов" по всей стране, которыми было прикрыто последующее бандитское нападение на казахстанские города и попытка государственного переворота.
С учетом того, что цены на СНГ в Мангистау долгое время искусственно сдерживали, что не могло не создать теневой рынок этого вида топлива, повод выглядит достаточно специфически. Но то, что мангистауские "протестующие" были активным инструментом январских событий, достаточно очевидно. Размах событий, начавшихся 2 января, оперативное перекрытие железных и автомобильных дорог, стремительная радикализация митингующих и их переход от социальных к политическим требований – все это четко указывает на хорошо спланированный сценарий, который не только стал "фитилем", но и оттянул силы правопорядка из других регионов.
Сейчас вновь идут протесты с алогичными требованиями. Государство пошло на повышение зарплат, а также частичное трудоустройство безработных на явно фиктивные вакансии. Но это только раззадорит аппетиты...
Решение проблем Мангистау и Жанаозена находится в совершенно иной плоскости. Пора заканчивать с миграционными программами, которые только усиливают социальную напряженность, и переходить к стимулированию миграции в Казахстан действительно нужных специалистов. Во-вторых, пора заканчивать с бездумным стимулированием рождаемости и переходить к полноценному развитию семей и детей (от количества к качеству). В-третьих, пора перейти от бюджетированного прожектерства к комплексному развитию регионов, основанном на создании и развитии индустрии и агропромышленного комплекса, системном использовании природных ресурсов, подготовке и переподготовке кадров, развитию социальной, транспортной и жилищной инфраструктуры. В-четвертых, нужно заканчивать культивирование "мангистауской самобытности" и проводить настойчивую политику по интеграции региона в общеказахстанские ценности.
Проблема в том, что идеологически, организационно и экономически государство в таких планах практически бессильно. Слишком долго шли по пути "духовной модернизации" и "повышения конкурентоспособности", чтобы перейти к другим дискурсам.
Поэтому жанаозен и шанырак будут и будут повторяться…
