В колонке, написанной для издания Apparel Insider, представитель "Узбекского форума по правам человека" Линн Швайсфурт утверждает, что хотя прекращение систематического принудительного труда на хлопковых полях Узбекистана является важной вехой, значительные риски для прав человека в хлопковом секторе остаются. Приводим полный перевод текста колонки.

В то время как правительство Узбекистана празднует окончание бойкота узбекского хлопка после искоренения систематического, организованного государством принудительного труда, фермеры оказываются во власти системы, настроенной против них.

Результаты независимого мониторинга урожая хлопка в 2021 году подтвердили прекращение использования систематического принудительного труда, что побудило коалицию Cotton campaign отменить бойкот узбекского хлопка. Это стало знаковым достижением и доказательством того, что узбекское правительство выполнило свои обязательства. Решение получило широкое освещение на национальном уровне, было объявлено в прайм-тайм по телевизору, оно представляет собой замечательную историю успеха более чем десятилетней кампании, которую проводили группы представителей гражданского общества.

Однако гораздо меньше известно о проблемах десятков тысяч фермеров и рабочих, которые занимаются производством хлопка в Узбекистане.

Несмотря на приватизацию сельскохозяйственного сектора, государственный контроль над ним до сих пор осуществляется в советском стиле. Фермеры занимаются сельским хозяйством практически под полным руководством государства. Оно передает сельскохозяйственные угодья в аренду, при этом большинство фермеров не получают копий арендных договоров – они хранятся у госчиновников.

Государство устанавливает минимальную цену на хлопок и определяет количество земли, предназначенной для выращивания хлопка и других сельскохозяйственных культур, которые фермеры обязаны выращивать для частных компаний или так называемых кластеров (вертикально интегрированных компаний по переработке хлопка).

С момента начала приватизации хлопкового сектора в 2018 году фермеры обнаружили, что их интересы в этой новой игре не учитывались. Хлопково-текстильные кластеры при поддержке государственных чиновников пользуются почти монопольным контролем в районах, в которых они работают. Лишь некоторые фермеры выиграли от новой системы, но это произошло потому, что им посчастливилось работать с кластерами, которые продемонстрировали добрую волю в отношениях с поставщиками сырья, а не потому, что правила защищают их интересы.

Бесчисленное множество других фермеров стали жертвами менее щепетильных игроков. Незаконная конфискация земель, пустые контракты без закупочных цен на хлопок, невыполненные платежи, нереальные производственные цели и полная зависимость от кластеров в плане доступа к низкопроцентным кредитам и поставкам таких средств производства, как удобрения и топливо по справедливым ценам, поставили узбекских фермеров в крайне невыгодное экономическое положение при отсутствии средств правовой защиты.

Новые монополии

Множество реформирующих документов, включая постановления президента и кабинета министров, направленных на модернизацию архаичного сельскохозяйственного сектора Узбекистана, по сути, были разработаны в интересах не фермеров, а частных хлопковых кластеров. В них содержались расплывчатые обязательства по инвестициям и созданию рабочих мест, а влиянию реформ на деятельность фермеров и работников сельхозсферы уделялось мало внимания.

В результате была создана квазифеодальная система, в которой кластеры при участии правительственных чиновников получают высший контроль над производством хлопка и другой сельскохозяйственной продукции, а также широкие возможности для эксплуатации. Кластеры получили от государства контроль над землей, водой и прядильными фабриками, а также над внутренними ирригационными сетями и гидротехническими сооружениями. Несмотря на недавние изменения в законодательстве, позволяющие создавать более одного кластера в районе, процесс приватизации привел к появлению системы, основанной на зависимости и местных монополиях.

Ситуация усугубляется тем, что правительство продолжает присутствовать в сельскохозяйственном секторе. Региональные администрации (хокимияты) и Министерство сельского хозяйства занимаются распределением земель и определяют количество хлопка, которое хозяйства обязаны вырастить для кластера. Производственные показатели определяются чиновниками, которые имеют право конфисковать землю, если фермеры не выполнят план, и эти показатели часто завышаются.

Нет выбора, нет возможности торговаться

Поскольку кластеры контролируют все каналы производства, доставки и переработки производимого ими хлопка, у фермеров нет иного выбора, кроме как продавать урожай кластеру в своем районе. Во время сбора хлопка в 2021 году наблюдатели "Узбекского форума" опросили 76 фермеров, и все они сказали, что не могут выбирать, кому поставлять свой хлопок, что лишает их возможности торговаться по поводу цен и условий контрактов.

Новый президентский указ, изданный в ноябре 2021 года, позволяет фермерам добровольно заключать фьючерсные (предварительные) контракты на хлопок-сырец с любым хлопково-текстильным кластером в своем регионе. Однако в реальности фермеры, похоже, по-прежнему не могут выбирать клиентов. Неудивительно, что при таком отрицании рыночных условий более половины фермеров, опрошенных "Узбекским форумом" во время сбора урожая 2021 года, заявили, что недовольны кластером, с которым заключили контракты о поставке хлопка.

В начале 2022 года фермеры, пытавшиеся заключить контракты с кластерами в других районах, столкнулись с административными препятствиями со стороны местных управлений Минсельхоза и районных чиновников. Несмотря на новый указ, управления отказывались регистрировать заключенные фермерами контракты, что является необходимой процедурой для признания действительности контракта. На встрече с руководством района, по словам фермеров, прокурор сказал, что "не может позволить, чтобы хлопок, выращенный в их районе, был отправлен в другой район".

Фермерша из Хорезмской области, попросив не называть ее имени, рассказала о своей провалившейся попытке обсудить с кластером гарантированную цену на хлопок в 2022 году. В местном управлении Минсельхоза ей велели подписать пустой контракт, обязывающий произвести неопределенное количество продукции по неопределенной цене. В случае отказа, как ей сказали, она лишится земли.

Нарушения с контрактами, по всей видимости, широко распространены. Согласно опросу, проведенному 6 марта 2022 года в Telegram-группе Farmerga Madad ("Поддержка фермеров"), 899 из 1303 фермеров заявили, что в их фьючерсных контрактах с кластерами не была указана цена, которую им заплатят за урожай хлопка 2022 года. Контракты заставляли подписывать даже фермеров, до сих пор не получивших плату за хлопок, который они сдали еще в 2019 году.

Отсутствие представительства

Совет фермеров, дехкан и владельцев приусадебных участков, который взимает обязательный членский взнос со всех фермеров, является квазиправительственным органом, якобы созданным для представления интересов фермеров. Совет не реагирует на жалобы своих членов, а в некоторых случаях его представители на местах утверждают пустые контракты. Попытки фермеров демократизировать Совет были отвергнуты, а инициативы по созданию независимой ассоциации фермеров, как и другие инициативы гражданского общества в Узбекистане, столкнулись с многочисленными препятствиями при попытке регистрации.

Еще больше нарушенных контрактов

Казалось, что прорыв был достигнут, когда впервые группа независимых фермеров провела переговоры о фьючерсном контракте на урожай хлопка 2022 года, который отражал бы интересы фермеров. 5 февраля 2022 года состоялась виртуальная конференция с участием представителей Министерства юстиции, Министерства сельского хозяйства, Совета фермеров, представителей Ассоциации кластеров и фермеров, на которой обсуждался окончательный образец фьючерсного контракта на хлопок. Рассматривавшийся вариант обеспечивал фермерам защиту, которой они добивались, в том числе:

- определение минимальной закупочной цены до заключения контрактов с кластерами;
- запрет на пустые пункты в контрактах;
- обязательство кластера оплатить 70% общего контрактного количества хлопка авансом;
- возможность фермеров получать удобрения и топливо от других поставщиков, помимо кластера.

Однако вместо того, чтобы внедрить новый вариант, Минсельхоз направил местным чиновникам старый контракт, не упомянув основные положения, содержавшиеся в согласованном договоре. Вот вам пример произвольного использования власти, которую государство имеет над своими гражданами.

Зависимость от кластеров

Некоторые фермеры организовали кооперативы, чтобы получить преимущество в переговорах с эксплуатирующими их кластерами. Однако государственные чиновники и местные управления сельского хозяйства фактически остановили функционирование кооперативов, не позволяя другим фермерам заключать с ними контракты. Ряд фермеров, выразивших желание работать с кооперативами, получили от чиновников угрозы уголовным преследованием и "официальное предупреждение" о последствиях вступления в такого рода объединения. В итоге фермеры были вынуждены подписывать пустые контракты с единственным хлопковым кластером в своем районе.

Кластеры также получили привилегированное положение в плане финансирования. В настоящее время только кластерам доступны низкопроцентные кредиты из национального сельскохозяйственного фонда, поэтому фермеры могут получать финансирование только через кластеры. Хотя законодательство, принятое в 2020 году, предусматривает, что фермеры и кооперативы имеют право на те же льготы и субсидии, которыми пользуются хлопковые кластеры, указ, принятый в ноябре 2021 года, фактически лишает фермеров и кооперативы доступа к кредитам фонда, усиливая барьеры для фермеров, стремящихся работать самостоятельно.

На фоне торжеств по поводу прекращения систематического принудительного труда на полях Узбекистана правозащитные организации ясно дают понять, что успокаиваться очень рано – в хлопковом секторе сохраняются значительные риски. Они связаны, в частности, с отсутствием со стороны правительства прогресса в защите свободы объединения граждан, который позволил бы расширить права и возможности фермеров и решить проблему их уязвимости перед эксплуатацией, а также увеличить возможности гражданского общества по мониторингу и отчетности о нарушениях прав.

Без независимых профсоюзов, регистрации независимых НПО и кооперативов, а также отказа от ограничительной атмосферы свободы слова и свободы объединений весна в сельскохозяйственном секторе Узбекистана может оказаться недолгой.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram