Очень скоро в Казахстане пройдет референдум, на котором будет решено, вносить ли в Конституцию поправки, предложенные президентом, правительством и мажилисом. Событие в некотором смысле эпохальное.
Во-первых, последний плебисцит проводился в республике в 1995 году, когда была принята действующая конституция. Все поправки в основной закон в последующие 27 лет вносились через парламент.
Во-вторых, референдум запускает процесс реформ, гораздо более масштабных, чем вынесенные на голосование поправки.
В-третьих, голосование на референдуме состоится в условиях турбулентности как внутри страны, так и на геополитической арене.
Этих трех факторов уже достаточно, чтобы понять: от результатов референдума зависит очень многое, можно сказать, от него зависит будущее Казахстана.
Эхо кровавого января
Сама идея проведения реформ в Казахстане уже давно витала в воздухе, и даже неоднократно озвучивалась на официальном уровне. Но подтолкнули к глубокому реформированию всех сфер жизни, конечно же, трагические январские события.
Во-первых, сам факт протестов показал, что в государстве что-то по-крупному не в порядке. Разумеется, большую роль в этих кровавых событиях сыграли элитные интересанты, имел место и разогрев извне, но вряд ли кому-то удалось бы без серьёзного общественного недовольства так быстро раскачать протесты и довести их до такого разрушительного градуса. А в точках, где протесты носили мирный и организованный характер, требовали в основном улучшения условий труда и снижения цен. И после жесткого силового подавления, которое в условиях разгула разбоя и мародерства было более чем оправдано, самым разумным шагом было незамедлительно начать социальные преобразования.
Во-вторых, в результате январских беспорядков закончилась эпоха транзита власти, вернее, двоевластия. К Токаеву перешли полномочия в Совете безопасности, то есть контроль над силовым блоком, и лидирующая роль в правящей партии, то есть контроль над парламентом, и он получил возможность действовать более свободно.
Уже 7 января президент в обращении к народу обозначил курс на перемены, причем сделал акцент на развитие экономики и улучшение социального положения граждан, показав тем самым, что понимает глубинные социальные причины возникшего кризиса.
11 января Токаев пообещало представить в сентябре 2022 «пакет политических реформ, который будет подготовлен на основе широкого и конструктивного диалога с гражданским обществом и экспертами». А 21 января провел встречу с представителями крупного бизнеса, на которой дал понять, что намерен прекратить практику бесконтрольного вывода капиталов за рубеж и убедительно порекомендовал предпринимателям вкладывать прибыли в развитие страны. Одновременно началась серия увольнений, отставок и арестов фигур, ранее бывших «неприкасаемыми», включая главу КНБ Карима Масимова и депутата Даригу Назарбаеву.
Вскоре стало понятно, что ждать до сентября с представлением политических реформ не получится – начался новый разогрев уличных выступлений с популистскими требованиями немедленных реформ, сопровождаемый информационной кампанией в интернете. Причем в качестве «реформ» организаторы выступлений требовали распустить парламент, провести выборы акимов крупных городов и немедленно освободить всех участников январских беспорядков. Выполнение этих требований почти наверняка привело бы к повторению январских событий, лишив президента возможности оперативно стабилизировать ситуацию. А затягивание с объявлением реформ вело к дальнейшему раскачиванию протестов.
Токаеву пришлось действовать на опережение. 16 марта президент обратился к народу, анонсировав масштабные изменения буквально во всех сферах. Но почти сразу выяснилось, что для их осуществления категорически не хватает кадров.
Это и неудивительно. Чтобы оздоровить казахстанскую экономику и получить достаточные суммы на подъём социальной сферы – пришлось бы ущемить интересы слишком многих значимых фигур. Дабы оздоровить информационную, культурную и политическую среду – подвергнуть ревизии грантовую вольницу. При этом большинство чиновников сегодня либо являются ставленниками финансовых групп, либо аффилированы с различными иностранными фондами, либо то и другое вместе.
Пробуксовка заявленных реформ из-за несоответствия исполнителей уже налицо. Например, министр информации и общественного развития Аскар Умаров явно не принял к исполнению слова Токаева, заявившего, что не стоит журналистам работать по заказам извне и способствовать поляризации казахстанского общества. А экономический блок правительства проявил, по словам президента, «дефицит мыслей и идей» при попытке разработать программу экономических реформ. На других направлениях ситуация, как правило, не лучше.
Вместе с тем Токаев предпринимает серьёзные усилия, чтобы изменить сырьевую направленность экономики и открыть в стране реальные производства. Он принял решение направлять «болашаковцев» в том числе в российские технические вузы и заключил соглашения об открытии филиалов ведущих российских вузов в Казахстане, на подходе аналогичные договоренности с Турцией.
Токаев предпринял ряд визитов в дружественные страны, включая Россию и Турцию, неизменно включая в повестку поиск инвесторов, готовых открыть в Казахстане производства, особенно высокотехнологичные.
Но для дальнейшего оздоровления экономики и социальной сферы в условиях сопротивления элитных групп президенту необходима законодательная база, пул добросовестных исполнителей и главное – широкая народная поддержка. Вот он за ней и обратился, подчеркнув необходимость «всенародно принимать такие судьбоносные для нашей страны решения» и добавив, что «во всем прогрессивном мире плебисцит является одной из наиболее наглядных и очевидных форм прямого народовластия».
Имитация демократии или вотум доверия?
Многие эксперты, по-разному относящиеся к идее проведения референдума, сходятся в одном: в случае положительного голосования нынешний президент получит своеобразный «вотум доверия» от народа, некий карт-бланш на дальнейшие действия в русле объявленных реформ.
По мнению парламентской фракции либеральной партии «Ак жол» («Светлый путь»), проведение референдума – «это правильный и, возможно, единственно верный шаг в ситуации, когда начатым политическим реформам нужно объединить граждан Республики и заручиться поддержкой не только парламента, но и всего народа Казахстана». При этом акжоловцы чуть ли не энергичнее, чем представители правящей партии, взялись за агитацию в пользу референдума, попутно зарабатывая себе политические очки.
Связанный с нежелательным в России фондом Сороса политолог Досым Сатпаев, выступающий против референдума, также считает, что референдум при его положительном исходе будет способствовать повышению легитимности президента, а его результаты покажут, насколько граждане Казахстана поддерживают Токаева. Только для Сатпаева повышение легитимности президента – явление нежелательное.
Политолог Данияр Ашимбаев замечает, что поправки к Конституции, вынесенные на референдум, вполне можно было бы принять в парламенте, однако в сложившейся ситуации «достаточно очевидно, что Новому Казахстану этот плебисцит критически важен». По его мнению, «референдум является по сути плебисцитом по доверию главе государства и проводимым им реформам, а также – что немаловажно – символизирует стабильность ряда конституционных норм, которые радикалы и экстремисты хотели бы подвергнуть ревизии (светский характер государства, статусы казахского и русского языков, запрет на деятельность структур, ставящих своими целями разжигание национальной, религиозной, сословной и родовой розни и т.д.)».
«В целом, конечно, многие предлагаемые реформы неравнозначны, но «косметическими» их назвать сложно. Полномочия Президента в основном сохраняются, но выстраивается новая, более сбалансированная и демократичная архитектура системы государственного управления», – считает Ашимбаев.
Директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» Андрей Чеботарёв отмечает: «Токаев действительно строит государство. Строит как может, в наших условиях это не так просто, тем более не имея серьезной команды, не имея поддержки со стороны бизнес-элиты и определенной части населения». По мнению политолога, голосование будет проводиться не столько за поправки, сколько за «сам политический вектор, направленный на реформирование политической системы Казахстана».
Социолог Гульмира Илеуова считает, что «референдум – это скорее мандат для следующих шагов. Следующие шаги могут быть антиэлитными. Раскулачивание, наказание, передел собственности и влияния».
И Чеботарев, и Ашимбаев подчеркивают, что важнейшее значение имеет не только соотношение голосов, но и явка. Высокая явка в сочетании с серьёзным перевесом голосов «за» даст Токаеву необходимую поддержку и легитимизацию его дальнейших действий, и лишит всех желающих начать новые беспорядки возможности спекулировать на «нелегитимности» президента.
По данным социологического опроса, проведенного Казахстанским институтом стратегических исследований, участвовать в референдуме намерены 66,4% всего населения, а инициативу президента о проведении референдума поддерживают 76,4% казахстанцев, то есть пока шансы получить необходимую поддержку вполне реальны. Тем более что поправки, вынесенные на голосование, не касаются спорных вопросов, по которым в обществе шли бы горячие дискуссии.
Вынесение на референдум вопросов, по которым у большинства граждан, скорее всего, существует единое мнение, имеет очень важное психологическое и общественно-политическое значение. В стране достаточно проблем, поляризующих общество. Разобщает людей и процветающее деление на кланы, и семейственность. Разделению общества способствовали и январские события.
Наглядно продемонстрировать, что есть темы, по которым солидарна большая часть народа – это возможность заложить фундамент общенационального согласия. В дальнейшем это позволит решать более острые и проблемные вопросы, не доводя дело до гражданских столкновений.
Кто против?
Поскольку поправки, во-первых, явным образом направлены на демократизацию, а во-вторых, не касаются особо болезненных и спорных вопросов, возможности для критики сильно ограничены. Но тем не менее таковая звучит.
Первая тема – это якобы «недостаточный» демократизм предлагаемых реформ. Наиболее радикальные группы требуют ликвидировать Ассамблею народа Казахстана и верхнюю палату парламента, одновременно втрое раздув нижнюю, лишить президента возможности назначать ключевые фигуры в судах и силовых ведомствах, ввести прямые выборы акимов в городах республиканского значения. Некоторые впрямую требуют превратить Казахстан в парламентскую республику, что якобы является единственным способом добиться демократии.
Правда, опыт других стран показывает, что парламентская форма правления не гарантирует демократичности, о чём свидетельствует хотя бы пример Армении. Так что требования перехода к парламентскому правлению и т.д. имеют своей целью не народовластие, их общий смысл – лишить президента рычагов управления страной и создать условия для новых беспорядков.
Интересной иллюстрацией реального подхода подобных групп к демократии стало обращение объединения «Ел болашағы» («Будущее страны»), в которое вошли в том числе вышеупомянутый Сатпаев, бывший журналист и принципиальный русофоб Арман Шураев и партнер Михаила Саакашвили по украинскому «Офису простых решений» Маргулан Сейсембай.
В обращении звучат радикальные и пафосные требования демократии и свободы, а затем в телеграм-канале приводится небольшой опрос, в котором на вопрос «Поддерживаете ли вы это Обращение?» можно ответить только положительно – «Да» или «В целом поддерживаю».
Очень «демократичное» голосование, в котором даже отсутствует возможность сказать «Нет», не правда ли?
Вторая тема, которую поднимают критики референдума – сможет ли рядовой избиратель разобраться в большом количестве поправок, вынесенных на голосование.
«Должен звучать один простой вопрос, по одной конкретной теме. Там не должно быть квеста по поводу поправок, понимаете? Свыше 50 поправок в 33 статьях конституции Казахстана – тут юристы, политологи, ногу сломают, а они их предлагают простым гражданам Казахстана принять оптом», – сетует Досым Сатпаев в интервью Вадиму Борейко, как бы сочувствуя согражданам. Но куда больше собеседников волнует вопрос, что «не было никакого широкого обсуждение с точки зрения привлечения общественности», а именно, что не были учтены их собственные предложения: распустить сенат, сделать выборными должности градоначальников и т.п.
Руководитель финансируемого нежелательным в России фондом NED Казахстанского международного бюро по правам человека Евгений Жовтис и Виталий Воронов, адвокат, учредитель и член Попечительского Совета общественного антикоррупционного фонда «Транспаренси Казахстан» также считают поправки слишком сложными для референдума. «Думается, что это не тот случай, когда поправки надо вносить на референдум. Его предметом могла бы стать новая Конституция «Нового Казахстана» или Второй Республики, над которой нужно спокойно, взвешенно, не торопясь работать. А эти поправки после тщательного обсуждения в обществе можно было бы пропустить и принять через парламент», – поясняет Воронов.
Но разве голосование за Конституцию не создаст аналогичных проблем для простого избирателя? Ведь наверняка найдутся граждане, которым понравятся не все статьи нового основного закона. Тогда в чем преимущество вынесения на референдум новой Конституции перед вынесением на голосование поправок в некоторые статьи? Разработка новой Конституции требует больше времени, то есть истинная цель вышеупомянутых господ, якобы переживающих за права простых граждан – это затянуть процесс реформ под надуманными предлогами.
Только ли собственную позицию выражают эти политологи и правозащитники? Или это позиция их иностранных спонсоров, понимающих, что за месяц можно не успеть организовать масштабные протесты?
Разобраться в сути поправок и определиться в своем отношении к ним способен каждый умеющий читать гражданин, потратив несколько часов. У людей, знакомых с юридическими нормами, это займет еще меньше времени. В помощь гражданам опубликовано довольно много разъяснений смысла поправок от различных экспертов и политических групп. Есть и материалы в видеоформате. Наконец, граждане, не желающие разбираться подробно, могут просто определиться с собственным отношением к общему направлению затеянных Токаевым реформ, и проголосовать за это направление или против него.
Третьей темой для атак на референдум, как можно заметить, стало «отсутствие обсуждения с гражданским обществом», а четвертой – затраты на референдум. Так, 18 мая на площадке возглавляемой Жовтисом организации «Казахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности» группа «гражданских активистов» из объединений «Ұлт тағдыры» («Судьба нации»), Международное общественное объединение «Атажурт жастар» («Молодость Родины») и «Мұқалмас» («Это невозможно») призвала отложить референдум и изъявила желание подключиться к обсуждению поправок. Требования у них всё те же: упразднить сенат и АНК, сделать выборными должности акимов и распустить парламент.
К переносу референдума и пересмотру поправок призвала и международная организация Human Rights Watch, пополнив список тех, с кем поправки «забыли» согласовать.
Активист Есенгазы Куандык требует переноса референдума.
Председатель объединения «Ұлт тағдыры» Дос Кошим заявил: «Деньги народные. Поэтому нужно действовать сообща. Сесть за один стол. Пусть за этим столом одни докажут, что предлагаемые изменения и дополнения правильные, а другие противоположные мнения и обоснуют. Это ведь цель референдума. Цель референдума не заключается в том, чтобы, используя административный ресурс, донести до народа в выгодном ключе только поднимаемые Касым-Жомартом Токаевым вопросы».
Здесь Дос Кошим сильно лукавит, ведь у него самого и у всех собравшихся есть много каналов, позволяющих доносить любую информацию в выгодном для них ключе – это и местное отделение запрещённого в России радио «Свобода», опубликовавшее обращение, и другие «независимые» СМИ, получающие финансирование из-за рубежа. Но цель референдума – все-таки узнать мнение всех граждан, а не только Доса Кошима с его единомышленниками, которые его уже высказали.
Важно понимать, что сегодня в Казахстане нет действенных механизмов участия широких народных масс в обсуждении законодательных инициатив. Так что обсуждать законодательные изменения или трату народных денег можно либо с экспертами, либо с живущим на западные гранты искусственно созданным «гражданским обществом», которое к интересам простых граждан имеет еще меньше отношения, чем власти предержащие. Ведь для получения грантов не нужно участвовать в выборах и отвечать перед народом за результаты своих действий.
Г. Илеуова приводит результаты опроса 51 казахстанского эксперта. «Как показывают итоги опроса, предложенные реформы и выдвинутые конституционные поправки – это ответ на тот современный запрос, который имеет место в политико-экспертной среде Казахстана».
Пятой составляющей информационной атаки на референдум стала тема «фальсификаций», которую уже начали разминать и Сатпаев, выражающий уверенность, что результаты референдума будут «официальные» и «неофициальные», и издание «Орда», публикующее развёрнутые материалы на данную тему. Заранее создавать мнение о будущем голосовании как о «нелегитимном» и «сфальсифицированном» – хорошо знакомый почерк устроителей массовых беспорядков в разных странах.
Наконец, шестой прием, примитивный, но действенный, который также применяется для информационной атаки на референдум – навешивание ярлыков, приклеивание уничижительных прозвищ к объекту, который надо дискредитировать. Например, блогер Вадим Борейко в интервью с Сатпаевым так характеризует будущий плебисцит и предложенные поправки: «будем скоро на референдуме принимать измененную конституцию – тришкин кафтан, набор заплаток». Также в ходу такие выражения как «косметические изменения», а один из лидеров движения «Oyan, Qazaqstan» Димаш Альжанов заявляет, что поправки – это «очередной слой краски на старом фасаде».
Право на выбор
Конечно, готовящийся референдум – не панацея, способная решить все проблемы Казахстана. Но всё-таки выпады противников плебисцита звучат неубедительно.
Президент действительно избавляется от существенной части избыточных полномочий и повышает значимость других ветвей власти, не доходя до огульной раздачи полномочий и полной потери контроля над страной.
Разобраться в сути поправок способен при желании любой грамотный человек.
Обсуждение с «гражданским обществом» все равно не позволит узнать мнение простых граждан, поскольку его представители представляют интересы скорее своих зарубежных спонсоров, чем соотечественников.
Аргументом о пустой трате народных денег на выборы и референдумы в Казахстане вообще сложно кого-то впечатлить – ведь именно этот аргумент широко применялся в агитационной кампании при продлении полномочий Нурсултана Назарбаева, что стало одной из причин сегодняшних проблем.
Для недопущения фальсификаций существуют действенные механизмы контроля выборов. Если общественные активисты действительно имеют серьезный человеческий ресурс, они вполне в состоянии этот контроль организовать. Если же достаточного числа сторонников у них нет, то как они могут говорить от имени всего народа?
Неизвестно, к чему приведут реформы Токаева, и дадут ли они вообще какой-то заметный эффект. Но пока создается впечатление, что президент, отбрасывая чрезмерные «суперпрезидентские» полномочия, намерен оставить у себя достаточно рычагов для обеспечения безопасности и для проведения реформ в наиболее важных для простых граждан экономической и социальной сферах. То есть для него политические реформы – инструмент, а не самоцель.
Противники референдума больше говорят о демократизации ради демократизации, то ли выполняя внешний заказ, то ли надеясь на волне преобразований получить доступ на верхние этажи власти. Всё, что касается экономики и социальной сферы, они либо вовсе игнорируют, либо ограничиваются пустыми популистскими лозунгами. Между тем на Украине, которую многие критики референдума считают образцом для подражания и светочем демократии, тоже идут реформы: «Офис простых решений» под руководством Саакашвили еще в апреле 2021 года разработал и внес на рассмотрение в Раду законопроект, резко ограничивающий права наёмных работников, например, позволяющий увольнять сотрудников без объяснения причин. Сейчас, несмотря на тяжелое положение граждан Украины, этот законопроект уже прошел первое чтение в парламенте. И сообщает об этом не «российская пропаганда», а openDemocracy – международная медиа-платформа с офисом в Лондоне.
Так что выбор перед казахстанцами стоит простой – шанс на развитие страны или новый виток дестабилизации и ухудшение жизни простых граждан.
Правила комментирования
comments powered by Disqus