Послы, диаспоры и «голодомор»
В Казахстане 31 мая при участии госчиновников разных уровней прошел очередной «День памяти жертв политических репрессий и голода», который отмечают с 1997 года.
В траурных мероприятиях приняло участие и множество иностранцев. В Караганде состоялся митинг-реквием у Спасского монастыря с участием послов целого ряда стран. В этот же день в Караганде был открыт очередной памятник жертвам голода. Инициаторами создания памятника выступили казахи из европейских диаспор, в частности общество «Наурыз тобы» из Германии. Автор памятника Жармухамбет Тилеген также уже много лет живет в Германии, ради создания памятника он специально на полгода приезжал в Казахстан.
«Идея установки памятника жертвам голода 30-х годов прошлого столетия принадлежит казахам, проживающим в разных частях Европы. В Германии у нас есть свое общество “Наурыз тобы”. Всех нас объединяет общая история, душевная боль, которую нельзя ничем заглушить. В те годы погибло больше 3 млн казахов, наши предки пережили страшные дни. Поэтому мы решили установить памятник, который бы напоминал нам об ашаршылык, чтобы подрастающее поколение знало об этом», – заявил на церемонии открытия скульптор.
По уже установившейся «традиции» названа завышенная оценка числа жертв. При том, что оценки, опирающиеся на документальные данные, не превышают 1,1 млн погибших, а историк Дмитрий Верхотуров пишет примерно о 650 тыс. погибших от голода. Цифры тоже трагические, и умерших людей, разумеется, нужно пожалеть. Но культ голодомора, по украинской кальке внедряемый в Казахстане, преследует совсем иные цели, а используемые средства – ложь, передергивания, искажения исторических фактов – лишь подтверждают это.
В республике есть уже несколько памятников жертвам тех трагических событий, но характерно, что инициаторы установки очередного – это люди, живущие в других странах и не собирающиеся связывать свою судьбу с Казахстаном.
Гранты и манипуляции
Совсем иной взгляд на причины и последствия голода у публициста Амангельды Есенова. Будучи по профессии архитектором, он уже много лет всерьез увлекается историей советского периода родной страны, и особенно интересуется темой голода 1930-х годов.
«Когда встречаешься с какими-то людьми, скажем, профессорами, историками, все начинают поднимать тему голодомора. Это очень болезненная тема, и мне всегда интересно было понять, а что же там было на самом деле. То есть если убрать эмоции, истерию, которая сейчас нагнетается, если взять сухие факты, проанализировать их, узнать, что еще было до этого», – поделился своим опытом Есенов в интервью ZONA.kz.
То, что иностранные послы уделяют повышенное внимание темам политических репрессий и голода, совершенно не удивительно, считает Есенов. После развала СССР на территорию СНГ потекли огромные деньги с запада через различные фонды, неправительственные организации, НКО и так далее:
«Из всей суммы, которая выделялась на «развитие демократии» в СНГ одна треть, то есть большая часть, грубо говоря, оставалась в Украине. И первыми после развала СССР туда приехали не Виктория Нуланд с печеньками или военные инструкторы, которые сейчас обучают ВСУ, а приехали историки, американские историки. И первое, что они делали – они писали про «голодомор»… Они не писали про то, как Украина превратилась в мощную индустриальную державу – её ВВП в конце восьмидесятых годов был сравним с ВВП ФРГ… Они пишут только про «голодомор». Я считаю, что когда приезжают к нам западные послы и фокусируют внимание только на этой теме – это перевирание, манипуляция фактами».
Сколько было погибших?
Один из способов манипуляций – это завышение числа жертв, зачастую в несколько раз. Например, берётся гипотетическая численность казахов на начало века в 6 млн. человек, оценочно выведенная одним из лидеров Алаш-орды Алиханом Букейханова и сильно завышенная по сравнению с официальными данными. Эта численность сравнивается с данными переписей населения, которые проводились советской властью в последующий период. Полученную разницу считают числом погибших от голода. При этом не учитываются ни откочевки, ни миграция внутри страны, ни смертность от иных причин: «Наши историки берут сухие цифры переписи. Возникает вот эта вот разница – всё, значит они все умерли. Ну то есть вот видим разницу, нехватка – всё, значит они все поумирали. А то, что миллион человек откочевал, это не учитывается».
«Почему где-то такие большие цифры? Вот в эти годы, уже в 30 годы, помимо, условно говоря, погибших, <…> считается, что откочевало около миллиона человек. И вот когда складываешь миллион сто погибших, плюс добавляем еще миллион откочевавших, мы получаем цифру уже 2, а потом 2,5 миллиона. И эта цифра постепенно начинает расти», – объясняет технологию манипуляций Есенов.
Так сколько было бы казахов?
С этой манипуляцией пересекается следующая: современные политики и общественные деятели начинают заявлять, что если бы не было советской власти, которая в их представлении несла только голод и репрессии, сегодня численность казахского народа была бы многократно больше. Так, лидер партии «Ак жол» Азат Перуашев, ссылаясь на выкладки демографа Татимова, называл цифры в 60 млн. при том, что сегодня численность казахов оценивается приблизительно в 13 млн. Как рассказывает Есенов, это еще не предел.
По его словам, когда эту тему подняли впервые, некоторые историки называли цифру 40 миллионов. «Потом стали говорить цифру 50, сейчас 60. В казахоязычной среде казахские историки пишут про цифру 139 млн. человек. То есть если бы не коллективизация, то у нас было бы сейчас 139 млн. человек. У меня возникает вопрос – как они считали? У них своя математика?»
Публицист рассказал, что сам провел расчеты, основываясь на переписях дореволюционного времени, и вычислил средний прирост кочевого населения в естественных условиях. «Он составлял примерно, по моим данным, 6,5 % за 10 лет. Почему такой низкий был естественный прирост населения, опять же, без коллективизации, без колхозов, без ОГПУ, без НКВД, без массовых репрессий? А проблема была в следующем: кочевое хозяйство крайне нестабильно из-за климатических условий».
Каждые 6-7 лет в казахской степи был малый джут (массовый падёж скота, вызванный неблагоприятными природными условиями), каждые 12 – большой джут, и каждые 36 был джут, который считался великим джутом.
«У нас во время больших джутов умирало 60 % скота, это считалось как бы нормой. И еще плюс была высокая детская смертность,… из 10 детей у кочевников умирало шестеро, четверо выживало… Еще были болезни: туберкулез, чума, холера».
Причинами такого низкого прироста были «крайняя бедность общей массы населения, и много болезней, и неграмотность», считает Есенов. По его оценке, при сохранении условий жизни и прежних темпов прироста до прихода советской власти с её преобразованиями, на текущий момент казахов было бы, в лучшем случае 5,5 млн. человек.
Кроме того, ни соседний Узбекистан, в котором не было столь масштабного голода, как в Казахстане, ни Монголия, которая никогда не входила в состав СССР и где климат и условия жизни кочевого населения сходны с казахстанскими, не демонстрируют таких темпов прироста населения, которые якобы должен был продемонстрировать Казахстан, если бы не советская власть. Согласно данным переписи 1950-х годов, в Монголии проживало около миллиона человек. Сейчас там 3 млн. человек. «Почему там, в Монголии, не проживает хотя бы 10 миллионов? Почему эти данные не берутся?»
Тем, кто сейчас сокрушается о малочисленности казахов, следовало бы обратить внимание на другие цифры. Амангельды Есенов по данным переписей вычислил динамику роста населения в Казахской ССР начиная с 1950-х годов, учитывая общую численность населения республики и отдельно казахов. Выяснилось, что темпы роста численности казахов значительно превышали средние темпы прироста населения по стране.
На момент распада СССР, в 1991 году казахов было 8 млн., при общей численности населения республики около 16 млн., и «Самое интересное, если бы эта динамика продолжилась, сейчас, в текущий момент, нас, только казахов, было бы 25 миллионов. А общая численность населения была бы 40. Почему про это нам не говорят наши историки?».
Еще один метод манипуляции – рассматривать исторические события изолированно, без учета предыстории и мирового контекста, как это сплошь и рядом делается при рассмотрении темы голода. «Проблема в том, что они рассматривают эти события как независимые события, которые сами по себе появились и не было предпосылок», –говорит Есенов. Он подчеркивает, что при изучении голода начала 1930-х годов необходимо учитывать несколько важных обстоятельств.
Для чего нужна была коллективизация
На СССР с самого его основания были наложены тяжёлые санкции, при этом руководство страны абсолютно обоснованно опасалось вторжения из-за рубежа. В Германии на фоне экономического кризиса стремительно набирает популярность нацистов, Польша Пилсудского открыто заявляет претензии на территорию СССР, Япония начинает военную экспансию на материк, в то время РККА пребывает в крайне плачевном состоянии:
«Советский Союз, чтобы построить мощную армию, должен построить сначала промышленность. Чтобы создавать те же самые танки, самолеты. А чтобы строить промышленность, нужно иметь хотя бы станки, которых у нас не было. А чтобы покупать станки, нужно покупать их где? На западе».
Практически единственными экономически значимыми товарами, которые можно было продать в условиях санкций, были нефть и зерно. Но после начала Великой депрессии в западных странах произошел экономический спад, и осталась возможность менять станки только на зерно. «Просто нужно понять точку зрения правительства СССР. Вот поставь любого человека. У тебя огромная страна, в основном сельская, в некоторых местах феодальная. И у тебя нет возможности производить собственное оружие. Введут войска, ты не сможешь их остановить. <…> СССР нужно срочно наращивать промышленность большими темпами. Время не ждёт. И единственный способ был – это коллективизация», – отмечает Есенов.
На начало 1917 года во всей царской России, включая Казахстан, более 90% населения было сельским. Коллективизация должна была повысить производительность сельскохозяйственного труда и в результате высвободить огромное количество людей для работы на промышленных предприятиях, что в результате и произошло.
Алашордынцы и «новая партия»
В Казахстане (на тот момент Киргизской АССР) на момент начала массовой коллективизации сложилась непростая внутренняя ситуация.
С одной стороны, бывшие активные враги советской власти, такие как лидеры Алаш-орды и их активные сторонники, не только не были в массе своей репрессированы, но многие из них вошли в госаппарат и даже были приняты в партию. Формально признав советскую власть, далеко не все они отказались от прежних воззрений. Так алашордынцы выступали против отмены сословий и частной собственности на средства производства, кто-то был сторонником пантюркизма или узко понимаемого национализма.
«Приезжает Голощёкин в двадцать пятом году сюда, и что он видит? Он пишет отчёт в Москву, что я сюда приехал, и вижу, что здесь бывшие враги советской власти работают в госорганах. Бывшие белогвардейцы, говорит, ходят спокойно на улицах. Те же самые муллы, которые поддерживали басмачей, их тоже никто не трогает», – рассказывает Есенов.
«То есть что говорит официальная современная идеология? Что приехал Голощёкин в край, где были вечно зеленые луга, жирные скоты, жирные коровы, молочные берега, и начал всех убивать. Голощёкин приехал убивать казахов», – таков актуальный нарратив. Однако в действительности новый руководитель начал более интенсивно, чем раньше, принимать в партию и на госслужбу казахов из низших социальных слоев, из которых и создал свою команду. «Он насыщал… партию местными кадрами. Не теми алашордынцами, которые ещё отучились в Петербурге, имели русских жен. Он насыщал их местными кадрами, то есть, грубо говоря, теми самыми детьми батраков».
Как предполагает Есенов, возникла некая борьба между старым кланом и новым: «То есть работали алашордынцы, тут начинается усиление партии, и там появляются новые казахи, из другого социального слоя». И эта борьба также повлияла на ход коллективизации.
Голод был частым явлением в казахской степи
В силу кочевого уклада и сурового климата голод был частым и страшным гостем в казахской степи. Но те, кто раскручивает тему «геноцида» и «голодомора», об этом обычно умалчивают.
«Когда нам говорят про голод из 30-х, почему не говорят про голод 20-х годов? <…> А ведь там потери были очень страшные. Потому что и там, и там была засуха в этот период. Вообще засуха, ее тоже почему-то не учитывают наши историки они говорят только про одно – про геноцид».
Между тем, засуха и другие природные катаклизмы, приводившие к массовому падежу скота и голоду, происходили регулярно и довольно часто. У казахов даже есть народная примета, что большой джут повторяется каждые 12 лет:
«Был джут 1879 года, джут 1890 года, джут 1910-11 года, джут 1920 года. И вот добавьте к 1920 году еще 12 лет, получаете 1932 год – пик так называемого «голодомора». И вот численность погибших от голода в 1920 году сопоставима в принципе с численностью погибших от голода в те же тридцатые годы».
Важно заметить, что засуха 1930-х годов прошлась сильнее всего по восточной части Казахстана, граничащей с Китаем, и это создало условия для массовых откочёвок, считает Есенов, и перешедших за границу многие ангажированные историки, не разбираясь, записывают в погибшие.
Тема «геноцида» как средство неоколонизации
Публицист отмечает, что в связи с украинским кризисом о «голодоморе» стали гораздо чаще упоминать ангажированные СМИ, такие как радио Азаттык (запрещено в России). По его мнению, тут налицо прямая связь.
«Если бы не американские историки, которые в начале 90-х писали только про голодомор, если бы этих книг не было, я считаю, что не было бы потом и памятников Степану Бандере, чуть позже и формирований этих самых нацистов».
Публицист провел параллель с эпохой колонизации XVII – XVIII века, когда британская империя интенсивно расширялась:
«Первые, кто ступал на землю будущих колоний – это были не военные и не торговцы. Это были проповедники, миссионеры. <…> Они приходили, говорили, что вот знаешь, твой бог – он неправильный, и твои предки – они сейчас все горят в аду, потому что они не верили в Иисуса Христа. <…> то есть проводится так называемая идеологическая обработка… Дальше приходят торговцы, потом приходят работорговцы, а потом приходят уже войска.
Пускай украинцы на меня не обидятся, но я считаю, что те американские историки, которые в 90-годы приезжали на Украину, это были бы те же самые миссионеры».
Есенов уверен, что если бы не было пропагандистов-«историков» и их книг про «геноцид», кровопролития на Украине удалось бы избежать:
«Понятие геноцид – это очень опасное слово, его нужно очень аккуратно употреблять. Сначала американские историки пишут книги про голодомор, что это было целенаправленно, что это был геноцид. Они не пишут про то, что голод был также в Казахстане и в России. А когда они приезжают сюда и пишут свои книги про голодомор, они пишут, что только в Казахстане был голод, а на Украине не было голода… Я, конечно, утрирую, но смысл такой. То есть подаётся немножко таким образом, что читают книгу украинцы и думают: «Ох, нас же убивали специально, нас убивали целенаправленно!» Читает американские книги про Казахстан наш обыватель: «И нас, оказывается, убивали эти русские!» Эти книги были сделаны для того, чтобы создать идеологическую базу для таких нехороших вещей как межнациональная рознь».
Американским историкам подпевают их украинские протеже, такие, как небезызвестный Станислав Кульчицкий.
Разжигание вражды между местными жителями издавна было излюбленным приёмом пришельцев. Например, в Северной Америке белые колонизаторы стравливали между собой племена индейцев, обманом заставляя их истреблять друг друга. Напомним, что на сегодня большая часть нефтяных доходов из Казахстана выводится на Запад, но в обнищании населения пытаются обвинять русских, отвлекая внимание от этого факта.
Зачем нужен «голодомор» казахстанским властям?
Если заграничным «новым миссионерам» тема «геноцида» и «голодомора» нужна для обоснования колонизации постсоветских стран в XXI веке, местные власти используют её для оправдания социального неравенства, которое после распада СССР стало огромным.
«Грубо говоря, смысл темы геноцида такой. Можно подойти к человеку который работает охранником, у него 60 тыс. тенге (около 10 тыс. рублей – прим. авт.) зарплата, и сказать ему: вот ты бедный сейчас не потому, что рухнула советская система в 1991. Нет, не потому ты бедный, что у нас закрылись заводы, пропала система справедливого социального распределения благ. И не потому, что у нас больше половины благ находится в руках олигархов, <…> Нет, не поэтому ты бедный. А ты бедный потому, что твоих богатых байских родственников раскулачили в 30-е годы. Если бы не «голодомор» тех годов, и не было бы раскулачивания, ты сейчас был бы баем.
<…> Причина-то бедности заключается в текущей ситуации, в том, что мы 30 лет строили справедливый Казахстан, но он оказался не совсем справедливый для всех…».
Есенов рассказал, что общаясь в соцсетях с людьми, обвиняющими советскую власть в «геноциде», приводит исторические факты: «говорю, вот это самая власть, которая «устроила геноцид», она строила университеты. У нас первый университет появился в 28-м году, педагогический… У нас в 1937 году уже было 18 высших учебных заведений. И в них обучалась наша казахская молодежь на казахском языке. Сельская, бесплатно. Я говорю: это, по-вашему, геноцид? И вот тут они начинают уже отходить, не могут спорить со мной».
«Я считаю, что Казахстан раскачивают, раскачивают именно изнутри. И раскачивают методом вот этих больных тем <…> Сначала идет тема антисоветская, а потом уже антирусская. И самое интересное, что в соцсетях я заметил такую интересную вещь. Наши же казахи обвиняют своих же граждан русских, что «вы нас убивали». <…>
Но я объясняю нашим людям, что сейчас не время ссориться. Сейчас очень опасный период, когда нужно наоборот сплотиться нам и как можно меньше ссориться. Потому что непонятно, чем всё закончится. Ну куда вообще идем, куда движется весь мир. И все эти розни, они только ослабляют нашу страну».
Кто защитит историю?
Получается, что в Казахстане создалась парадоксальная ситуация: за редкими исключениями, профессиональные историки предпочитают бездумно тиражировать лживые исторические мифы о недавнем прошлом своей страны, слепо копируя привнесённые западными «историками в штатском» псевдонаучные концепции. Власти поддерживают эти тенденции, защищая свои сиюминутные интересы. А разбираться в истории во всей её сложности, осмысливать непростые периоды прошлого, приходится людям, пришедшим из других профессий, неравнодушным гражданам своей страны, таким как Амангельды Есенов.
Были ли причиной голода действия баев, недовольных советской властью, как пишет историк Дмитрий Верхотуров, или же главную роль сыграла банальная засуха, как считает Амангельды Есенов, какая доля ответственности лежит на руководстве республики и на союзном руководстве – все эти вопросы необходимо выяснять путем аргументированной научной дискуссии. Но даже начать таковую крайне затруднительно в условиях, когда исторические исследования подменяются истериками, причитаниями и проклятиями то в адрес коммунистов, то в адрес русских. Восстановить полную картину действий советской власти и ее врагов, отдельных значимых фигур и групп – важнейшая задача для историков. Необходимо понять и то, в чём были ошибки советской власти. Но это тоже невозможно сделать в сегодняшней атмосфере обвинений и оправданий.
Президент Токаев, судя по всему, уже начинает заделывать «чёрную дыру истории». Ещё не начав развенчивать культ личности Назарбаева, он предпринял некоторые шаги к увековечению памяти первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР в 1960-62 и 1964-1986 гг. Динмухамеда Кунаева. И хотя пропагандистские «пляски с бубном» по поводу сталинского периода в республике ещё продолжаются, такие шаги внушают некоторую надежду, что Казахстан, обретёт, наконец целостную историю без черных дыр.
Правила комментирования
comments powered by Disqus