С 29 июня казахстанские парламентарии уходят на летние каникулы. Трудно сказать, насколько они заслужили этот предстоящий двухмесячный отдых, но, похоже, им действительно надо освежиться и проветрить мозги. Особенно тем, кто заседает в сенате. Ведь судя по июньским запросам депутатов верхней палаты, в силу то ли возраста, пенсионного либо предпенсионного, то ли каких-то иных причин их вконец настиг острый кризис идей. Они вроде бы пытаются изобразить активность, продемонстрировать общественности, что есть ещё порох в пороховницах, но в итоге выдают опостылевшие банальности.
Каждому писателю – по памятнику?
В июне сенат «разродился» лишь семью депутатскими запросами. Одному из них, инициированному бывшим заместителем акима Кызылординской области Муратом Бактиярулы, наше издание недавно посвятило публикацию «Уроки английского. Казахам иностранные языки не особо нужны?». А среди последних обращает на себя внимание такой: «Об организации и проведении ряда мероприятий, посвященных 90-летию Шерхана Муртазы». Его автор – Абдалы Нуралиев, тоже бывший замакима, но Жамбылской области, много лет занимавший чиновничьи должности в этом регионе, в том числе в Жуалынском районе, где родился и вырос писатель, чей юбилей он призывает широко отметить. Помимо самого Нуралиева, обращение к премьер-министру РК подписали ещё восемь депутатов.
Они предлагают правительству принять соответствующее постановление, предусмотрев в нём стандартный набор: съёмки документального фильма о жизни и творчестве Шерхана Муртазы, проведение международной научно-практической конференции и мероприятий разъяснительно-познавательного характера, присвоение имени писателя улицам в обеих столицах, а также новой школе в Нур-Султане, сооружение памятника на его родине. Разумеется, с выделением на всё это финансовых средств из государственного бюджета.
Спору нет, Шерхан Муртаза оставил свой след в истории казахской литературы и журналистики. Но писателей такого «калибра», издававших книги в 1960-80-е годы, можно назвать не один десяток. И, по логике сенаторов, всем им надо ставить памятники. Но зачитываются ли их произведениями современные читатели? Оказывают ли написанные ими романы, повести сколь-нибудь серьёзное влияние на общественные настроения в нынешнем Казахстане? Есть ли вообще на них спрос? Ответы на эти вопросы будут, скорее, отрицательными. А ведь степень значимости любого писателя измеряется именно востребованностью его книг.
Что касается активной гражданской позиции (главным образом, применительно к судьбе казахского языка), на которую тоже ссылаются авторы обращения, то покойный юбиляр, при всём к нему уважении, начал проявлять её лишь на закате перестройки, когда уже не надо было иметь особого мужества, чтобы выступать в защиту «ана тілі». Вот если бы он это делал раньше, когда занимал (с 1975-го) довольно высокий, по меркам того времени, пост 2-го секретаря Союза писателей Казахстана, тогда совсем другой коленкор. Часто звучащие сегодня претензии относительно незавидной участи казахского языка в советский период (например, по поводу того, что в Алма-Ате были всего две казахские школы), следует адресовать, прежде всего, представителям «творческой элиты», которые, будем честными, занимали в этом, да и во многих других вопросах соглашательскую позицию. А если и показывали фигу, то только в кармане.
В общем-то никто и никому не возбраняет «широко отмечать» чей бы то ни было юбилей. Пускайте шапку по кругу, собирайте деньги (а сенаторы, надо полагать, народ отнюдь не бедный), подтягивайте спонсоров – и вперёд. Зачем лишний раз «грузить» правительство, перед которым и без того стоит масса проблем? Зачем отвлекать бюджетные деньги от решения более насущных задач? В этом плане заслуживает внимания пример большинства европейских стран, где юбилеи писателей, даже лауреатов Нобелевской премии, книги которых читают во всём мире, обычно проводятся на частные средства. И, кстати, там литераторы издают книги исключительно за свой счёт, не требуя, в отличие от наших поэтов и прозаиков, финансовой помощи со стороны государства.
Возвращаясь к памятникам, приведу лишь один сравнительный пример. В Японии были два писателя, получивших Нобелевскую премию, – Ясунари Кавабата (в 1968-м) и Кэндзабуро Оэ (в 1994-м). Далеко за пределами страны известны Рюноскэ Акутагава, Дзюнъитиро Танидзаки, Юкио Мисимо… Все они, кроме Оэ, уже ушли в мир иной. И никому из них монументы не установлены, что ничуть не мешает японцам чтить этих выдающихся авторов, перечитывать их произведения. К слову, каждый среднестатистический житель Страны восходящего солнца в 2020 году затратил на покупку книг 12.860 иен, или 118 долларов США (японцы – одна из самых читающих наций), тогда как каждый казахстанец – лишь 1,6 доллара, то есть в 74 раза меньше. В то же самое время там есть памятник, например, верному псу Хатико.
Кто-то скажет: разные народы – разные традиции. Возможно. Но вот вопрос: наша традиция, а точнее, мода возводить монументы к любому мало-мальски значимому юбилею, тратя на это значительные государственные средства, которые затем становятся лакомым куском для нечистоплотных чиновников (последний случай – дело Бакыткуль Хаменовой, бывшей мажилисвумен, пытавшейся нажиться на памятнике Абаю), лучше, чем японская?
Государство против шоу-бизнеса?
Один из подписавших обращение по поводу юбилея писателя сенатор Нурторе Жусип месяца три назад, выступая с собственным депутатским запросом, призвал соорудить сразу несколько памятников – Султану Бейбарсу (в столицах Казахстана и Египта), а также другим мамлюкским султанам Калауыну и Кайтбаю. Ответивший ему вице-премьер правительства Ералы Тугжанов обошёл этот вопрос стороной, уклончиво сообщив, что предложения депутата будут рассмотрены с учётом возможностей бюджета.
А в июне Жусип при поддержке двух других членов верхней палаты парламента ринулся на защиту государственных символов, заодно озаботившись тем, что происходит на концертах в Казахстане. Благо подвернулся повод – нашумевшая история с группой «Ирина Кайратовна» и рэпером Shisa, которые, находясь на сцене в неадекватном состоянии, неуважительно обошлись с казахстанским флагом. Казалось бы, есть нормы Уголовного кодекса, предусматривающие различные виды наказания, включая лишение свободы, за подобного рода правонарушения (преступления). Возможно, их следует ужесточить, дабы остальным неповадно было. Но Жусипу и двум другим подписантам этого мало – они требуют «зарегулировать» порядок проведения концертов и даже репертуар артистов.
Вот как сенаторы обосновывают своё требование: «Во многих странах мира существует определённая процедура организации концертов. Прежде всего, проверяются соответствие содержания исполняемых произведений идеологии этого государства, а также репутация исполнителей». После этого они призывают внести в Закон «О культуре» нормы, имеющие целью «повысить ответственность организаторов концертов и отдельных представителей искусства перед народом», а также отстранение от сцены сроком на пять лет артистов, «ведущих себя бестактно, выражающихся нецензурными словами». Плюс усилить работу репертуарной комиссии при Министерстве культуры и художественных советов в регионах.
Возникает вопрос: какие такие «многие страны» имеются в виду? Шоу-бизнес, а именно о нём в данном случае идёт речь, особенно развит на Западе. Но там организаторам концертов и госорганам нет дела до «идеологического содержания» того, с чем выступают артисты. Что же касается репутации и поведения на сцене, то Жусипу стоило бы почитать о «Led Zeppelin», Оззи Осборне и других рок-музыкантах недавнего прошлого – у него волосы встали бы дыбом. Впрочем, Интернет полон и множеством современных историй о том, на что только не идут ради эпатажа западные (да и российские, украинские и т.д.) исполнители.
Государственная поддержка должна оказываться и оказывается в большинстве стран только так называемому высокому искусству – симфонической музыке, опере, балету, а также фольклорным жанрам. И в этом случае, наверное, применима известная формула: кто платит, тот и заказывает музыку (её содержательную часть), а заодно предъявляет определённые требования к поведению на сцене. Что же касается шоу-бизнеса (рок, попса, рэп и т.д.), то он находится в рыночной стихии, не финансируется или, во всяком случае, не должен финансироваться государством и соответственно не подлежит регулированию с его стороны – достаточно того, чтобы исполнители платили налоги с концертных сборов и соблюдали законы.
А вот где проходит грань между дозволенным и недозволенным, то есть оскорбляющим чувства зрителей, – это вопрос не столько к Министерству культуры или к акиматам, которых пытаются призвать к ответу сенаторы, сколько к публике, приходящей на концерты. Она сама вправе выбирать, на каких артистов ходить, а каких наказывать своим «игнором» – за недостойное поведение, за пение под фонограмму, за невразумительную музыку, за слабые тексты или за что-то ещё.
То, что предлагают Жусип и поддержавшие его депутаты, очень сильно отдаёт замшелым «совком», когда комсомольские органы, репертуарные комиссии и прочие институты тогдашней идеологической системы цензурировали содержание песен, строго следили за поведением на сцене и даже внешним видом, одеждой артистов. Разница лишь в том, что тогдашние «блюстители нравственности» стояли на страже советских ценностей, а сегодняшние прикрываются заботой о сохранении ценностей национальных. Но в целом позиция одна и та же. И она, как показывает многолетний опыт, заведомо проигрышная – ограничениями, запретами тут не поможешь…
Правила комментирования
comments powered by Disqus