Модернизация исторического сознания неразрывно связана как с общественно-политическими процессами, происходящими в последние годы, так и состоянием исторической науки современного Казахстана. Недостаточная популяризация научно-исторического знания вкупе с деятельностью политически ангажированных авторов приводят к распространению в обществе упрощенных схем исторического процесса, не учитывающих всего комплекса социально-экономических и этнокультурных причин процессов государственного строительства на территории бывшей Российской империи.
История движения Алаш, в условиях закономерного интереса казахстанского общества к своему прошлому и поисков национальной идентичности, заняла важное место в коллективной исторической памяти. Вместе с тем, в последние годы вокруг данного исторического явления начитаются активные дискуссии и интеллектуальные споры, связанные с попытками осмысления места движения Алаш и национально-территориальной автономии Алаш в истории государства. До сих пор в среде специалистов имеет хождение тезис о том, что современный независимый Казахстан является преемником Казахстана советского, но никак не Автономии Алаш. "Но все же я склоняюсь к мысли о том, что преемственности между независимым Казахстаном и историческим отрезком времени, когда существовала Алаш-Орда, нет – говорил еще в 2010 году известный казахстанский историк Х.Абжанов (1). Формально это так, но забывать тот факт, что сама советская автономия смогла реализоваться в Казахстане только благодаря существованию автономий Алаш и Туркестанской, ни в коем случае нельзя.
Историография истории Автономии Алаш показывает, что в науке на сегодняшний день сложилось несколько моделей репрезентации этого исторического явления. Отметим сразу, что все эти репрезентации основаны на одних и тех же источниках, описывают одни и те же процессы, различаясь лишь подчеркиванием той или иной его характеристике.
Самый важный на сегодняшний день вопрос - вопрос о признании или непризнании самого факта существования Автономии Алаш. Сама эта дискуссия связана с незавершенностью юридического оформления провозглашения Автономии на декабрьском съезде 1917 года. Фактически существую две модели:
1. Непризнание факта существования Автономии Алаш, основанное на буквальном понимании решений декабрьского съезда 1917 года, отказе от признания как большевистским, так и антибольшевистскими силами. Сторонники этой точки зрения говорят не об автономии, а о движении Алаш, и настаивают на том, что на Втором общеказахском съезде в декабре 1917 года провозглашение автономии было отложено и фактически не состоялось.
2. Признание факта существования Автономии Алаш, основанное на фактическом существовании органов власти, вооруженных сил, признании всеми сторонами конфликта Алаш Орды в качестве представителя казахской нации и субъекта внутриполитических отношений. Более того, называясь формально "автономией", фактически Алаш в условиях безвластия и гражданской войны стала суверенным государственным образованием.
Вопрос о выборе одной из двух моделей достаточно сложный, так как апеллирует к юридическим аспектам вступления в силу решений декабрьского съезда 1917 года. Чем было принятие решения об отсрочке "объявления"? Отсрочкой вступления в силу провозглашения Алаш или отсрочкой опубликования принятого решения? Однозначного ответа протоколы съезда не дают.
Кроме того, следует учесть, что в конце 1917 – начале 1918 года отсутствовал юридический порядок легитимации подобных нормативных актов, он попросту еще не разработан. Поэтому у сторонников первой модели всегда будут основания сомневаться в юридической состоятельности акта провозглашения Автономии Алаш, хотя бы в силу отсутствия официальных документов о признании со стороны основных акторов политических процессов в России в этот период.
Однако, обратим внимание на логику сторонников второй модели. Они исходят не из формального подхода к проблеме, а конкретно-исторического подхода. Отсутствие официального признания не мешало участникам исторических процессов считать Автономию Алаш самостоятельным субъектом политических отношений, она имела собственную систему управления, армию, проводило самостоятельную политику, поэтому полностью отрицать факт ее существования сложно. Прекрасный историко-юридический анализ факта существования Алаш как самостоятельной республики был дан Е.Нурпеисовым и С.Жусипом (2). В данном случае весь объем архивных документов и реконструкция политических событий позволяет нам с уверенностью говорить о фактическом существовании Республики Алаш и ее важной роли в последущей государственно-правовой эволюции Казахстана.
Обратим внимание еще на одну дискуссию, связанную с Алаш как государственно-территориального образования. Это автономный статус и отношение к России. Описывая историю Автономии Алаш, некоторые авторы подчеркивают стремление ее руководства оставаться частью России, описывают не столько автономистский, сколько федералистский контекст деятельности Алаш-Орды. Так, Д.Аманжолова пишет: "Очень важно отметить, что лидеры Алаш не отделяли себя и судьбу своего народа от общероссийской. Они использовали все возможности, чтобы включиться в наиболее значимые политические и общественные организации и события, связывая этнополитическую консолидацию и нациестроительство казахов с доминантами российской истории" (3, с.220). "Лидеры Алаш-Орды считали федерацию оптимальной формой национально-государственного устройства. А. Букейханов, считая себя "западником", выступал против сепаратизма, за единство с "великой демократической Федеративной Россией". Автономия не предполагая независимости, требовала детального разграничения полномочий" - отмечает Чжень Нань, проводя аналогии данной политики с идеями "конкретного марксизма" Мао Цзедуна об ограниченном, адаптивном национализме (4, с.170).
Тем не менее, большая часть авторов, не отрицая отсутствия у казахских автономистов планов по провозглашению независимости, подчеркивают ее самостоятельный и национально-территориальный характер. "Если в период между Февралем и Октябрем 1917 г. они (казахская национальная элита) верили в прогрессивные силы России, то после Октябрьского переворота появилось недоверие ко всем политическим силам России, выросло и окрепло стремление к самостоятельному управлению казахским краем, что позволило бы отражать вмешательство извне" - пишет Т.Уяма (5, с.386).
Подчеркивая программные цели Алаш по созданию Российской Федерации, Т.Красовицкая подчеркивает, что провозглашение Алашской автономии в декабре 1917 года было осуществлено "в целях спасения области Алаш от общего развала анархии", а провозглашенная Туркестанская автономия не отделялась политически от Алаш (6, с.275).
Стивен Сабол в книге "Русская колонизация и генезис казахского национального самосознания" отмечает, что "на Втором всеказахском конгрессе в Оренбурге в декабре 1917 г. уже было известно о приходе к власти в столице большевиков, лидеры "Алаша" декларировали в ответ независимость: Алаш Орда" была провозглашена независимым государством, а Бокейханов – его первым президентом" (7; 8, с.94-95).
Наконец, обратим внимание на то, что, говоря о вхождении Алаш в состав федеративного государства, его лидеры предполагали не вхождение в состав России, а добровольное объединение с Россией как равноправного субъекта федеративного государства (2, с.13). Более того, стремление Алаш остаться в составе России – не цель, а лишь тактическая задача. Конечной целью лидеров Алаш было построение независимого государства, о чем свидетельствуют слова А.Бокейхана: "Если выстоим, впереди нас ждет величайший праздник. Если не сейчас, то в недалеком будущем сын Алаша создаст суверенное независимое государство" (9, с.8).
И в завершение, несколько слов о роли большевиков и лично В.Ленина в истории казахской государственности, тем более что в последние годы начала набирать обороты компания апологии политики большевиков в этой сфере. Это связано с влиянием российского информационного пространства с его тенденцией возвеличивания имперского (в том числе советского) прошлого и проблемами в социально-экономическом развитии, вызывающими у части казахстанского общества симпатии к вульгарно-коммунистическим идеям и ностальгии по советскому прошлому (10).
Не подлежит никакому сомнению, что союз большевиков и Алаш был ситуативным, вынужденным с обеих сторон, вызванных самим ходом внутрироссийской политической борьбы, в результате, казахи, сильно зависевшие от соотношения сил между красными и белыми, в конце концов, были включены в советское государство (11, с.387). Однако, не стоит ни преувеличивать, ни преуменьшать роль Ленина и большевиков в процессе образования казахской автономии и определения ее границ.
Руководство Советской России, разочарованное провалом "мировой революции" в Европе, решила переориентировать революционную пропаганду на Восток, где в Турции, Иране, Китае и Индии набирали силу освободительные движения. На II Всероссийском съезде коммунистических организаций народов Востока в ноябре 1919 года В.Ленин призвал превратить мировую социалистическую революцию "пролетариев против буржуазии" в революцию антиколониальную, "всех угнетенных народов против мирового империализма". Именно эта стратегическая цель побудила большевиков пойти на создание этнических автономий в России, которые должны были стать прообразом советских государств на Востоке. На первых порах, осознавая слабость коммунистической идеи в регионе и отсутствие настоящих идейных большевиков, власть шла на сотрудничество с любыми достаточно образованными представителями местной интеллигенции, львиная доля которых была из лагеря Алаш.
Провозглашение Казахской автономии Алаш непосредственно повлияло на решение Москвы о создании казахской автономии на советских принципах. Известно, что нарком по делам национальностей И.Сталин в апреле 1918 года считал возможным признать решения Второго Всеказахского съезда в обмен на признание власти СНК в центре и Советов на местах (12, с.197). По сути, работу по подготовке провозглашения советской автономии были начаты Алаш-Ордой, национальным правительством Алаш.
Выбор большевиков в качестве союзника был вызван нежеланием руководства антибольшевистской коалиции признавать права казахов на политическое самоопределение. Фактически, в процессе длительных и тяжелых переговоров А.Байтурсынова, А.Ермекова и других лидеров Алаш с руководством Советской России и, что немаловажно в условиях Гражданской войны, с местными лидерами большевиков, удалось отстоять территорию Казахской автономии, определенную еще Вторым Всеказахским съездом в декабре 1917 года. Уже в течение следующих двух – трех лет бывшие сторонники Алаш, вошедшие в партийные и советские органы, начали борьбу за превращение Казахстана в самостоятельную республику с непосредственным вхождением в СССР.
Таким образом, провозглашение автономии и утверждение границ нельзя воспринимать как некий подарок казахскому народу со стороны партии большевиков и ее лидеров во главе с В.Лениным, точно также, как реорганизация в союзную республику в 1936 году не является "подарком" со стороны И.Сталина. Это скорее результат компромиссной политики обеих сторон, последовательной позиции лидеров Алаш, для которых главной целью были не принципы организации власти и социально-экономические аспекты обустройства края, а сам факт юридического закрепления суверенитета автономии и ее границ. Можно сказать, что лидеры Алаш пожертвовали своими либерально-демократическими убеждениями, а многие из них и жизнью, для реализации проекта казахского национального суверенного государства.
Таким образом, мы можем четко сформулировать два важных для понимания национальной истории тезиса.
Первое – Республика (Автономия) Алаш – фактически существовавшее с декабря 1917 по март 1920 года первое современное казахское демократическое суверенное государство, ликвидированное большевиками в ходе гражданской войны в России.
Второе – современная Республика Казахстан, являясь правопреемником Казахской ССР, а через нее – Казахской АССР, является также преемником Республики (Автономии) Алаш, ставшей исторической базой всей последующей конституционно-правовой эволюции казахской государственности.
Правила комментирования
comments powered by Disqus