В конце прошлой недели в Астане прошел первый саммит в новом формате "Россия – Центральная Азия". Интересно, что информации по итогам мероприятия было крайне мало. Очевидно, что участники стремились обсуждать насущные проблемы за закрытыми дверями, чтобы избежать лишней огласки и передачи западным странам новых данных для вторичного санкционного давления на страны, сотрудничающие с РФ.
Экспертное сообщество разделилось во мнениях о новом механизме сотрудничества. Одни утверждали, что это нежизнеспособный формат, другие говорили о необходимости выстраивания нового механизма взаимодействия между странами региона и РФ в условиях слома существующего миропорядка, отхода от глобализации и разделения мира на макрорегионы. При этом большая часть сходилась в том, что сейчас в условиях информационных войн и попыток внешних сил дестабилизировать ситуацию по всему периметру СНГ крайне важен диалог на всех уровнях, в том числе между экспертными кругами стран.
Корреспондент Podrobno.uz поговорила с директором Центра исследовательских инициатив "Ma’no" Бахтиёром Эргашевым, чтобы понять, чего ждать от нового формата, сможет ли Россия выступить гарантом обеспечения безопасности в регионе, как взаимодействовать с РФ в условиях возможного введения вторичных санкций и какую цель преследовало эмоциональное выступление на саммите Эмомали Рахмона.
– Какие главные итоги вы бы выделили после завершения первого саммита в формате "Россия – Центральная Азия"?
– Первый саммит глав государств в формате «Центральная Азии и Россия», который состоялся в Астане, интересен тем, что в совместном заявлении были определены основные направления деятельности, которые будут ключевыми для сотрудничества в этом формате.
Например, в документе были поставлены такие вопросы экономического сотрудничества, как развитие промышленной кооперации, совместного инвестирования и создания новых производств, определены задачи в сфере продовольственной безопасности. Также есть намерения совместно работать в направлении формирования системы санитарно-эпидемиологического контроля, чтобы противостоять будущим серьезным эпидемиям и глобальным пандемиям. Это очень важные векторы, и они определены достаточно четко.
Еще более значимо то, что между лидерами стран состоялся открытый и честный обмен мнениями. Заседания глав государств в формате "ЦА + Россия" не могут быть проходными, они должны быть наполнены откровенным диалогом и дискуссиями по тем вопросам, которые важны и интересны для наших стран. Полагаю, это то, что нужно как странам Центральной Азии, так и России, – площадка, где можно открыто ставить вопросы и принимать решения, которые будут работать на большую экономическую, гуманитарную и политическую взаимосвязь между нашим регионом и РФ.
– Насколько, на ваш взгляд, жизнеспособным и востребованным выглядит этот формат? Некоторые эксперты говорят, что страны Центральной Азии имеют и так множество площадок для взаимодействия с РФ, а еще одна – выглядит как некое искусственное образование?
– Формат "ЦА + РФ" возник после того, как такие площадки уже были созданы с другими странами. В частности, в 2015 году появился формат общения между странами Центральной Азии и США, затем "ЦА + Индия" с включением Афганистана. В 2020 году был апробирован формат между странами региона и Китаем. Есть попытки формирования такого механизма между странами ЦА и Японией.
Однако, если сравнивать, например, "С5 + 1" (Центральная Азия – США), где встречаются министры иностранных дел стран региона и госсекретарь США, с "ЦА + РФ", то в американской версии нет встречи глав государств. Как мне представляется, это очень важное и позитивное отличие саммита в Астане.
В целом подобный формат уже продемонстрировал свою жизнеспособность и востребованность. Ведущие страны мира – экономические, политические и технологические державы – хотят наладить прямой диалог со странами Центральной Азии. Поэтому я считаю, что площадки в этом формате будут развиваться. Кроме того, я уверен, что будут появляться и новые с участием других стран.
Взаимодействие и партнерство между странами ЦА и Россией идет в разных форматах: СНГ, ЕАЭС и ОДКБ. Но, в любом случае, есть две вещи, которые требуют появления нового формата. Во-первых, не все страны региона участвуют в этих интеграционных объединениях (имеются в виду ЕАЭС и ОДКБ), что не дает возможности обсудить те или иные вопросы в формате "все страны ЦА – РФ" сфокусированно. Во-вторых, их участниками являются также страны, не относящиеся к Центральной Азии, поэтому эти платформы для нашего региона носят характер площадок для дискуссий общего характера.
При этом Центральная Азия, как и любой другой регион, имеет свои особенности. И это требует наличия дискуссионной платформы, которая была бы сфокусирована исключительно на вопросах взаимодействия России с центральноазиатскими странами. Это очень важно, интересно и перспективно, поэтому этот формат будет жить и развиваться.
– В ходе саммита стороны активно обсуждали вопросы безопасности в регионе. Как вам кажется, может ли Россия выступать в качестве ее гаранта, в том числе на афганском направлении?
– Вне зависимости от наличия таких форматов, Россия в любом случае присутствует в центральноазиатском регионе в качестве державы, которая имеет серьезное влияние в решении военно-политических вопросов и вопросов обеспечения региональной безопасности в ЦА. Однако, конечно, в этом формате вопросы безопасности будут решаться более сфокусированно, поскольку их обсуждение, к примеру, в рамках ОДКБ не может считаться полноценным, поскольку там нет Узбекистана и Туркменистана.
Например, все страны центральноазиатского региона признают, что у России есть свой уровень влияния на решение проблем внутриафганского урегулирования и формирования системы межгосударственных связей с Афганистаном.
Конечно, в этих вопросах есть и другие игроки – Китай, США, Пакистан и Иран. Однако страны региона, видя нарастающую внутреннюю нестабильность в этом государстве, которое сейчас стоит на грани нового этапа гражданской войны, в результате политики "всеобщей пуштунизации", проводимой правительством "Талибан" (как пример, это практика выселения части узбекского и таджикского населения из своих жилищ в некоторых провинциях северного Афганистана, которые затем заселяются пуштунами), понимают, что нужно использовать все возможности, чтобы эту ситуацию в этой стране хоть каким-то образом урегулировать. Поэтому все страны ЦА, как граничащие, так и не имеющие общих границ с Афганистаном, будут сотрудничать с Россией в этом вопросе.
– Одна из ключевых тем саммита – Путин пригласил страны ЦА активно участвовать в российских инициативах по импортозамещению. Как вы оцениваете потенциал Узбекистана в этом направлении особенно на фоне возможного введения вторичных санкций со стороны США?
– Конечно, на нынешнем этапе вопрос того, как взаимодействовать с Россией в экономическом направлении в связи с ужесточением санкций, является наиболее актуальным. Понятно, что для всех пяти стран региона Россия является одним из ключевых внешнеторговых партнеров и они не смогут быстро заменить Россию в этом качестве. Она будет оставаться основным поставщиком по многим товарным позициям – древесина, металл, изделия из железа, стали и так далее. В пользу этого сотрудничества работают и уже налажена логистика, транспортные пути, все это заменить невозможно, а значит, взаимодействие будет продолжено.
Конечно, оно станет более проблемным, учитывая, что в случае продолжения активного экономического сотрудничества тех или иных стран с Россией против них могут ввести вторичные санкции. И таких вопросов будет все больше и больше. В таких условиях странам Центральной Азии нужно будет искать новые механизмы, чтобы обходить те или иные санкции и сохранять имеющийся уровень сотрудничества с Россией.
Это объективная реальность. И те страны, которые накладывают на Россию санкции, должны будут учитывать объективные экономические интересы других стран, которые не могут в ущерб себе отказываться от работы, товаров или совместных проектов только потому, что кто-то решил наложить на Россию санкции.
– После саммита было много разговоров о выступлении главы Таджикистана, который призвал президента РФ не относится к Центральной Азии, как к бывшему СССР. На ваш взгляд, сегодня Россия вмешивается во внутренние дела стран ЦА или ее больше заботит выстраивание экономической надстройки двусторонних отношений?
– Довольно эмоциональное выступление президента Таджикистана Эмомали Рахмона только на первый взгляд кажется таким спонтанным. На самом деле под ним лежит ряд серьезных опасений стран региона, в частности, в связи со специальной военной операцией на Украине. Несомненно, усилилась милитаристская риторика и в самой России. И сможет ли она уменьшить уровень этой риторики в отношении стран ЦА? Это очень серьезный вопрос, который будет стоять в повестке и не раз обсуждаться между странами региона и Россией.
Центральноазиатские страны наелись разных поучений от западных менторов за 30 лет своей независимости. И, наверное, России не нужно повторять ошибок Запада, который в позе ментора учил нас, что и как реформировать, как выстраивать политические системы и так далее. Экономического толка и реальных проектов было мало, а вот поучающих кейсов от них – предостаточно. Более рациональной представляется работа по развитию живых инициатив и практических проектов в сферах экономики, гуманитарно-образовательного сотрудничества и других направлениях.
– В Госдепе США недавно заявили, что целью политики США является разъединение экономик России и Центральной Азии, на что будут выделяться миллионы долларов. Появление нового формата "Россия – Центральная Азия" – это способ противостоять растущему американскому влиянию?
– На мой взгляд, эти заявления остаются "хотелками" западных дипломатов и экспертов. Страны ЦА и так занимаются диверсификацией своих экспортных поставок и внешнеторговых связей. Однако при этом понятно, что Россия и Китай еще долгое время будут оставаться ключевыми внешнеторговыми партнерами.
Чем Запад сможет заменить ту же российскую древесину для строительной и мебельной отрасли? Не из Канады же нам ее завозить. Это будет золотая древесина. То же самое можно сказать и о металлургической продукции, российском станкостроении, технологиях в энергетической сфере. Российские рынки сбыта нужны нашим фермерам: вряд ли узбекские или таджикские фрукты будут в таком же объеме продаваться на западных рынках. То же самое касается текстиля и другой продукции, которая производится в странах Центральной Азии.
Как можно быстро и в таком большом объеме перенаправить эти потоки на другие рынки? Открытие новых рынков и увеличение объемов поставок на них – это очень долгий процесс. К тому же никто не отменял проблемы логистики и стоимости транспортировки. С географической точки зрения рынки России и Китая будут долго оставаться приоритетами для стран Центральной Азии. Поэтому я не вижу объективных экономических обоснований для реализации этих заявлений.
Правила комментирования
comments powered by Disqus