В Казахстане приняли Информационную доктрину, что это означает и как изменится работа СМИ в республике? Об этом – в материале Ia-centr.ru.
Что угрожает информационному суверенитету Казахстана
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев 20 марта 2023 года утвердил своим указом Информационную доктрину государства. Этот документ, по сути, является фундаментом информационной политики «Нового Казахстана», возведение политического каркаса которого завершилось днем ранее, 19 марта, в день проведения выборов в Мажилис Парламента и маслихаты различных уровней.
Согласно доктрине, главная проблема, заботящая власти Казахстана, – обеспечение идеологического и информационного суверенитета. В документе есть отсылка к факторам, угрожающим этим формам суверенитета.
Во-первых, это условия исторической турбулентности, в которых сейчас находится весь мир и которые могут «расшатать» ценностные установки казахстанцев. Под чем, скорее всего, понимается тезис из недавно обновленной военной доктрины Казахстана по усилению напряженности и расширению очагов нестабильности.
Во-вторых, информационному и идеологическому суверенитету угрожают производные от той самой исторической турбулентности – деятельность некоторых государств, выраженная в распространении дезинформации, недостоверной и манипулятивной информации, способной оказывать негативное влияние на поведение граждан республики.
В-третьих, низкий уровень информационной грамотности населения, который усугубляется тем, что аудитория перестает воспринимать сложную и структурированную информацию.
Роль радио и телевидения в Казахстане
Несомненно, на формирование списка угроз информационной безопасности Казахстана оказали влияние события трагического января 2022 года. Тогда государство оказалось неспособным контролировать некоторые каналы коммуникации и распространяемые через них призывы к обществу проявлять неповиновение властям. Поэтому в тот момент государство прибегло к крайним мерам – отключению интернета и сотовой связи, сохранив работающими только радио и телевидение, находящиеся под государственным контролем.
Кстати, эту важную особенность радио и телевидения – контролируемость, авторы доктрины отмечают, относя эти каналы коммуникации к одним «из самых влиятельных источников информации с самой широкой аудиторией». А также называют их «инструментом для решения задач оперативного информирования населения в чрезвычайных ситуациях». И это утверждение недалеко от истины, особенно когда в чрезвычайной ситуации власти отключают интернет и сотовую связь. Поэтому стоит ожидать, что в Казахстане будут прилагать усилия по расширению аудитории у отечественных теле- и радиоканалов. По крайней мере, авторы доктрины отмечают, что они обладают потенциалом, который «при должном внимании позволит им конкурировать с зарубежными медиагигантами».
Что делать со спутниковым телевидением?
Если мы обратимся к проекту закона «О масс-медиа», то увидим, что государство планирует при необходимости ограничивать присутствие иностранных теле- и радиоканалов в информационном пространстве страны. Так, в пп. 7 п. 1 ст. 8 указанного проекта закона сообщается, что местные органы власти будут осуществлять контроль за соблюдением требования по запрету распространения карт условного доступа к услугам операторов телерадиовещания и оборудования, предназначенного для индивидуального приема каналов, не получивших лицензию для вещания на территории Казахстана.
В п. 2 этой же статьи устанавливается, что власти будут регулировать установку спутниковых и иных эфирных приемных устройств для обеспечения индивидуального приема теле- и радиосигнала.
Авторы информационной доктрины признают увеличивающуюся роль интернет-ресурсов в распространении информации. Фиксируется переход некоторых печатных СМИ на интернет-версии.
Социальные сети и мессенджеры в Казахстане
В документе также акцентируется внимание на том, что распространение в обществе социальных сетей и мессенджеров изменило «процесс обмена информацией, позволив потребителю получать информацию в онлайн-режиме». И именно эти два канала информации, по мнению авторов доктрины, склонны к политизации и дезинформации населения, то есть являются основной потенциальной угрозой для идеологического суверенитета страны.
Кроме этого, пользователи социальных сетей и мессенджеров сегментируются на различные целевые аудитории, что дает возможность внешним силам негативно влиять на общественные настроения в Казахстане.
По предлагаемым формам контроля за интернет-пространством в проекте закона «О масс-медиа» можно отметить, что государство не имеет развитого инструментария по контролю социальных сетей и мессенджеров. Они просто не упоминаются в тексте проекта. Единственным инструментом влияния на интернет-СМИ является приостановление доступа по решению суда на интернет-ресурс на территории РК. Но понятно, что это слабая мера – современные VPN-технологии (Virtual Private Network - виртуальная частная сеть – Ia-centr.ru) позволяют обходить все виды блокировок и доступны казахстанцам.
Поэтому власти республики пока только нацелены на создание эффективной системы защиты информационного пространства от внешних угроз и формирование устойчивого иммунитета к деструктивному, манипулятивному и недостоверному контенту.
Понятно, что с технической стороны пока трудно противостоять внешним угрозам, – только чрезвычайной мерой «отрубив» интернет. Поэтому сейчас рассматривается вариант создания пула лояльных «пишущих» и «говорящих голов», которых, помимо существовавшего ранее госзаказа, будут также поддерживать на грантовой основе. Правда, есть вероятность, что власти Казахстана могут повторить ошибку, которую допустили ранее в реализации информационной политики.
В концепции закона «О масс-медиа» отмечается, что приоритет будет отдаваться при распределении грантов казахоязычному контенту, что может способствовать дальнейшему выталкиванию традиционно русскоязычной аудитории в иное информационное пространство.
При этом речь идет не только о русских гражданах Казахстана, но и о русскоязычных казахах и представителях других этносов. Да и иное русскоязычное пространство не обязательно российское, страны Запада уже реализуют программы антироссийской пропаганды на русском языке, и эти программы могут носить и антиказахстанское назначение.
Аналогичная ошибка уже была допущена в период принятия законодательства, регулирующего сферу казахстанского телерадиовещания. Тогда была установлена норма, при которой на всех теле- и радиоканалах Казахстана, вне зависимости от формы собственности, было предписано использовать государственный и иные языки в пропорции 50/50. Из-за этого существенная часть казахстанской аудитории перешла на спутниковое, кабельное и интернет-телевидение, оказавшись вне казахстанского информационно-идеологического пространства.
Следует ожидать, что в республике займутся подготовкой таких «пишущих и говорящих голов», ведь в доктрине отмечается нехватка профессиональных кадров, которые разбирались бы в «конвергентной и мультимедийной» журналистике.
Какие ценности планируют продвигать в Казахстане
Власти республики планируют развивать у казахстанской аудитории ценностную ориентацию. Этому посвящен раздел 3.3.3 доктрины, содержащий семь ценностных ориентиров, которые планируется продвигать в информационное пространство через госзаказ и грантовую поддержку журналистов и СМИ. В список из семи ценностей вошли:
1. независимость и патриотизм;
2. справедливость, верховенство закона и нулевая терпимость к коррупции;
3. государственный язык, история и культура;
4. трудолюбие и стремление к знаниям;
5. семейные ценности и охрана детства;
6. созидательность и прогрессивность;
7. бережное отношение к природе, окружающему миру.
Эти ориентиры понятны и направлены на консолидацию казахстанского общества. Единственное, что следует отметить, Казахстан, судя по всему, решил не поддерживать предложения Запада по распространению ЛГБТ-ценностей.
Так, в пояснении к такому ценностному наполнению информационного пространства, как семейные ценности и охрана детства, авторы доктрины сообщили, что информационная политика в республике будет направлена на укрепление традиционного института семьи.
А для казахстанцев традиционная семья – это отец, мать, сыновья и дочери (а не как на Западе: родитель № 1, родитель №2 и их потомство, определяющееся с широкой палитрой гендерной принадлежности). Кстати, такой подход к семейным ценностям, по сути, является показателем того, с какими странами по пути Казахстану, а распространение чьего контента окажется под запретом.
Прозрачность внешнего финансирования СМИ
Если посмотреть на контекст, сопутствующий принятию доктрины, можно заметить, что, помимо подготовки принятия закона «О масс-медиа», в Казахстане формируется нормативная база, сходная с законами об иноагентах ряда стран, благодаря которой информация о лицах, получающих финансирование из-за рубежа, станет открытой.
Министр финансов Казахстана внес своим приказом соответствующее требование, и теперь комитет государственных доходов будет открыто публиковать на своем сайте «реестр лиц, получающих деньги и иное имущество от иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранцев, лиц без гражданства, подлежащих опубликованию».
Этим лицам пока никто не присваивает статуса «иноагентов», но здесь всё и так будет понятно без специальных терминов.
В тексте доктрины содержится еще много различных посылов об обеспечении свободы слова, доступа к информации, о формировании стратегии единой информационной региональной интеграции (правда, не очерчивается круг стран, с которыми будет реализовываться эта стратегия), и даже ставится амбициозная цель – превращение Казахстана в региональный информационный хаб.
Но всё же между строк доктрины и по сопутствующему контексту читается, что Казахстан готовится к обороне информационного пространства от внешнего воздействия, желая сократить негативное влияние турбулентности в мире. Удастся ли это Казахстану, узнаем, когда начнется практическая реализация информационной политики «Нового Казахстана».
Правила комментирования
comments powered by Disqus