С 2018 года объем взаимной торговли государств Центральной Азии вырос на 50%. Такой рост позволяет говорить об успехе стратегии экономической интеграции, где, помимо торговли, важна промышленная кооперация и снижение зависимости от внешних поставок. Последствия войны в Украине сделали этот вопрос жизненно важным для региона. О перспективах и рисках данного процесса рассказал директор Центра исследовательских инициатив “Ma`no” (Ташкент, Узбекистан) Бахтиёр Эргашев.
– Несколько лет назад наши страны запустили процесс экономической кооперации. Как Вы оцениваете нынешнее положение дел в этом направлении? Какие факторы препятствуют созданию единого экономического пространства в Центральной Азии?
– Идея создания единого экономического пространства в нашем регионе возникла практически сразу после распада Советского Союза. В 1994 году в регионе появилась организация под названием Центральноазиатское экономическое сообщество (ЦАЭС), которая в последующем была преобразована в Организацию центральноазиатского сотрудничества (ОЦАС). Но все эти попытки экономического, а позже и политического сближения оказались неуспешными. И даже сейчас, на фоне номинального перезапуска процесса региональной интеграции, сложно назвать его эффективным. На мой взгляд, это обстоятельство связано с двумя фундаментальными проблемами, унаследованными с советских времен.
Первым серьезным ограничителем является сырьевая структура экономики, от которой странам региона за три десятка лет так и не удалось избавиться. Из-за отсутствия современной технологической базы мы мало что можем производить у себя, а тем более делать это совместно. Отсюда возникают сложности с промышленной кооперацией. Ведь для создания цепочек добавленной стоимости в самом регионе необходимо перестроить работу целых промышленных отраслей под общие задачи, наладить механизм их тесного взаимодействия, координировать все этапы производственного цикла с учетом его трансграничного характера, когда сырье добывается на территории одного государства, перерабатывается в другом, а в третьем преобразуется в готовый продукт.
Вторая проблема заключается в ориентации центральноазиатского экспорта на внешние рынки. Так сложилось изначально и полагаю, странам будет очень сложно свернуть с этого пути ради интеграции. Скажем, Таджикистану гораздо выгодней продавать свой алюминий на мировых биржах, где есть конкретные покупатели, готовые платить в твердой валюте, чем находить его применение внутри региона. То же самое происходит с казахской медью, узбекским цинком, вольфрамом, молибденом и многими другими товарными позициями. Конечно, целесообразнее направлять сырьевой поток в развитие собственного производства. Однако у стран Центральной Азии пока нет такого опыта, промышленная кооперация в регионе только зарождается и потребуется немало усилий, чтобы вывести ее в практическую плоскость.
Нужно понимать, что на протяжении более четверти века государства Центральной Азии и их экономики расходились в разные стороны, и лишь с 2017 года начали вновь сближаться. За это время сформировался потенциал недоверия к соседям, разочарования и обид. Сейчас мы наблюдаем обратную динамику, когда накапливается опыт созидания. Государства Центральной Азии проявляют готовность к диалогу и компромиссу, продвигают общие инициативы, находят решение сложным вопросам. За пять лет объем взаимной торговли между ними увеличился на 50%, что свидетельствует о продуктивности регионального сотрудничества.
Практика минувших лет показала, что при активном участии всех заинтересованных сторон региональная интеграция – это не какая-то политическая конъюнктура на злобу дня, а серьезная стратегия, рассчитанная на долгую перспективу.
В 2019 году по итогам Ташкентской консультативной встречи глав государств Центральной Азии началась разработка совместной программы промышленной кооперации. Документ находится на стадии межправительственного согласования, и надеюсь, в скором времени будет принят. Кроме того, прорабатывается вопрос создания Регионального центра развития транспортно-коммуникационной взаимосвязанности. Инициатива была озвучена президентом Узбекистана еще в 2020 году. Полагаю, на предстоящем неформальном саммите в Душанбе «пятерка» обсудит ее уже в практической плоскости.
Узбекистан предложил создавать зоны приграничной торговли. В чем преимущество такой модели?
– Главная идея ЗПТ заключается в упрощении торговых операций и создании комфортных условий для ведения бизнеса. В рамках их юрисдикции предприниматель может как производить, так и продавать свою продукцию. Это очень удобно в организационном плане. Расположение таких зон на границе позволяет сократить транспортные расходы и сроки доставки товаров. Главное, экспортеру не нужно ломать голову над логистикой, т.к. приграничная торговля автоматически исчерпывает данную проблему.
В ЗПТ функционирует облегченный таможенный режим, что чрезвычайно важно для эффективной организации грузовых перевозок. Здесь же сгенерированы все необходимые бизнесу услуги – банковские, юридические, налоговые, страховые и прочие. Такие возможности дают импульс развитию торговли на местном уровне, одновременно стимулируя рост товарооборота в регионе. Поэтому приграничную торговлю следует рассматривать как важную ступень экономической кооперации. Применение данного инструмента в условиях Центральной Азии вполне оправдано.
Наша республика развивает приграничную торговлю практически со всеми соседями. В ближайшие сроки планируется запустить зоны приграничной торговли на узбекско-таджикской и узбекско-туркмениской границах. С Казахстаном достигнута договоренность о строительстве Международного центра промышленной кооперации. Думаю, с кыргызами тоже будут реализованы подобные проекты. Таким образом, Узбекистан задает тон региональному сотрудничеству, предлагая новые формы взаимодействия. Эти усилия дают положительные результаты. Так, в 2022 году объем торговли Узбекистана со странами региона вырос на 17,2% и достиг $7,5 млрд, что составляет 15% от общего товарооборота. Также растет число совместных производств. Самый успешный пример показывает отечественный автопром. С 2017 года в Казахстане налажена крупноузловая сборка узбекских автомобилей. В скором времени такие же предприятия появятся в Кыргызстане и Туркменистане. Имеется потенциал для развития промышленной кооперации и в других отраслях.
– Какую выгоду Казахстан и Узбекистан, а также другие государства региона получат от Международного центра промышленной кооперации?
– Это многообещающий проект для интенсификации бизнес-процессов между двумя странами. Ко всему прочему Центр станет своего рода тестовой площадкой по обкату формата промышленной кооперации в реальных условиях. Если опыт окажется успешным, можно рассчитывать на мультипликативный эффект. При таком сценарии другие страны региона начнут с большим энтузиазмом относиться к подобным инициативам и возможно, захотят повторить путь соседей.
Важно отметить, что Узбекистан и Казахстан – два крупных государства Центральной Азии, которые имеют солидную производственную базу, научно-технический и кадровый потенциал в текстильной промышленности, фармацевтике, автомобилестроении (включая производство комплектующих для местных автомобильных брендов).
Странам также не мешало бы объединить усилия по переработки природного газа, который они добывают в немалых количествах. За последние годы в Узбекистане введены в строй несколько крупных газохимических предприятий. Их опыт может быть интересен и полезен казахстанским партнерам. Вполне вероятно, что Узбекистан и Казахстан захотят вместе двигаться в данном направлении, производить качественную продукцию из местного сырья и выводить ее на мировые рынки.
Я очень надеюсь, что такой же тандем удастся создать в сфере добычи и переработки урана. На долю Казахстана приходится около 40% от мировой добычи урановой руды. Узбекистан поставляет 5%. В совокупности это почти половина глобального производства. Если объединиться, можно установить контроль цен на мировом рынке урана. Этот задел, помимо прочего, даст возможность создавать производственные мощности по обогащению урана. Учитывая, что оба государства планируют строить атомную электростанцию такая перспектива для них как нельзя кстати.
Очевидно, что промышленная кооперация требует от государств больше концентрации внимания и ресурсов. Это трудоемкий процесс по сравнению с развитием приграничной торговли. Насколько успешно, на Ваш взгляд, страны региона продвинулись в этом вопросе?
Вы правы, создание внутрирегиональных производственных цепочек дело серьезное. Здесь нужны совсем другие подходы и условия, нежели при формировании зон приграничной торговли.
Резидентами ЗПТ в основном являются предприниматели малого и среднего звена, тогда как в процессе промышленной кооперации участвуют крупные предприятия. Кроме того, невозможно налаживать совместное производство без надежной материальной базы. Ситуация такова, что частный бизнес пока не готов инвестировать в этот сегмент. Государствам необходимо самим вкладывать средства, и немалые.
В последние годы страны региона начали создавать инвестиционные фонды. Тенденция радует. Однако капиталоёмкость таких фондов невысокая – чаще всего в районе $100-200 млн. Этого, конечно же, недостаточно для реализации проектов промышленной кооперации. Например, стоимость строительства одного крупного текстильного комбината с нуля составляет в среднем $100 млн. А таких предприятий должно создаваться десятки. Поэтому сейчас сложно сказать, что промышленная кооперация в Центральной Азии процветает. Но и не все так безнадежно.
Немало примеров, когда странам удается успешно кооперировать друг с другом. Я уже сказал об автомобильной промышленности. Узбекистан, безусловно, выступает флагманом этого направления. Более 70 предприятий включены в программу локализации автопрома, республика готовит для них высококвалифицированные кадры, укрепляется научно-техническая база отрасли. Теперь Узбекистан масштабирует производство в соседние государства, что положительно сказывается на экономике региона.
Потребность в налаживании перекрестных производств возникает и в других сферах. К примеру, сегодня Центральная Азия переживает жилищный бум, что подпитывает высокий спрос на стройматериалы – начиная от лакокраски заканчивая цементом и кирпичами. На этой основе можно выстроить успешную модель промышленной кооперации.
Ту же перспективу сулит текстильная отрасль. Думаю, не за горами тот день, когда наши страны начнут создавать региональные текстильные кластеры.
Опыт пандемии показал насколько сильно регион зависит от внешних поставок лекарственных препаратов. Для устранения такой уязвимости нам необходимо развивать собственную фарминдустрию и желательно делать это совместно.
Правила комментирования
comments powered by Disqus