4 июля в Нью-Дели завершился 23-й саммит Совета глав государств Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который впервые состоялся в виртуальном формате. В онлайн-конференции высокого уровня, проходившей под председательством Индии, приняли участие главы государств-членов ШОС – Индии, России, Китая, Пакистана, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, а также наблюдатели – главы Исламской Республики Иран, Белоруссии, Монголии и отдельно Туркменистана в качестве гостя.
Виртуальный формат сильно ограничил ценность индийского саммита ШОС, исключив возможность личного неформального общения лидеров. Фактически его работа ограничилась протокольными моментами — Иран стал девятым членом межгосударственного объединения, а Белоруссия запустила процедуру полноценного присоединения к ШОС. В рамках саммита была подписана Нью-Делийская декларация Совета глав государств ШОС и принят ряд документов. По сути, прошедший саммит ШОС стал смотром различных деклараций о будущей стратегии развития данной организации.
Китайская инициатива
Наиболее значимым и содержательным оказалось выступление председателя КНР Си Цзиньпина, который призвал противостоять гегемонизму и силовой политике Запада. «Мы должны отстаивать общие ценности всего человечества, твердо защищать полицентричную международную систему и миропорядок, основанный на международном праве, противостоять гегемонизму и силовой политике, способствовать развитию глобального управления в более справедливом, интернациональном направлении», — сказал глава Китая. Си Цзиньпин также отметил, что ШОС должна противостоять «цветным революциям» и вмешательству внешних сил в дела стран региона. Лидер КНР призвал страны ШОС «крепко держать в своих руках судьбу собственного развития и процветания». Си Цзиньпин также указал на необходимость поддержания мира в регионе во имя общей безопасности. Сегодня Китай является поднимающимся глобальным лидером, который предлагает странам ШОС «самостоятельно выработать внешнюю политику на основе общих и долгосрочных интересов нашего региона». [1]
Второй важный тезис в выступлении Си Цзиньпина касается противостояния односторонним экономическим санкциям. «Китай готов со всеми партнерами реализовывать инициативу по глобальному развитию, следовать правильному направлению экономической глобализации, выступать против протекционизма, односторонних санкций, интернационализации понятия национальной безопасности, а также попыток возведения искусственных барьеров, срыва связей и цепочек поставок», – сказал китайский лидер. В этом Си Цзиньпина решительно поддержал российский президент Владимир Путин, который заявил, что против РФ ведется гибридная война. [2] Тему санкций далее развил белорусский лидер Александр Лукашенко: «Запад, цепляясь за ускользающее доминирование в ряде сфер экономики и финансов, пытается сдержать развитие неугодных ему стран и вводит против них незаконные варварские санкции». [3]
Третий существенный момент в выступлении Си Цзиньпина — это важность сопряжения инициативы «Пояс и путь» со стратегиями развития различных стран. Китай призвал увеличить долю национальных валют в торговых расчетах между странами Шанхайской организации сотрудничества. Речь идет о постепенном превращении нынешней структуры ШОС в зону свободной торговли со своей расчетной единицей. «Нужно наращивать сотрудничество по суверенной цифровой валюте, работать над созданием Банка развития ШОС», – добавил Си Цзиньпин. Председатель КНР отметил, что Пекин готов предоставить партнерам доступ к своему рынку и делиться опытом развития. Тут невольно напрашивается аналогия с СЭВ, ранее объединявшим страны советского блока и имевшим свой банк и «переводный рубль». Вполне вероятно, что расчетная единица ШОС будет создаваться на основе юаня, который неуклонно становится третьей валютой мира после доллара и евро. В любом случае, все экономические и инфраструктурные проекты Шанхайской организации сотрудничества могут быть реализованы только при финансово-экономической мощи и политической поддержке Китая.
Аналитики отмечают, что выступление Си Цзиньпина на саммите ШОС заранее было объявлено китайскими СМИ как «крайне важное». По сути, тезисы лидера Китая представляют собой заявку на появление своего рода «евразийской доктрины Монро». Напомним, что доктрина Монро долгие годы являлась главной концепцией внешней политики США в отношении новых независимых государств в Южной Америке. Она была нацелена на предотвращение возможных угроз их суверенитету со стороны европейских держав. Согласно этой доктрине, Соединенные Штаты могли участвовать в делах государств Латинской Америки, если те окажутся не способны справляться с внутренними проблемами, или же сторонние силы будут вовлечены в дела американского континента. Соответственно, Пекин и его союзники сегодня считают, что стабильность внутри континента Евразии и его безопасность должны быть обеспечены без внешнего вмешательства. Тем самым Китай претендует на роль нового глобального лидера взамен угасающих США и обозначает зону своих исключительных интересов.
Казахстанское председательство
Эксперты отмечают отчетливую антизападную и антисанкционную риторику в выступлении китайского лидера. За ней скрывается понятная тревога Пекина, который может стать следующим объектом для санкционной войны Запада. Ускоренный прием Ирана в полноправные члены ШОС и выбор Белоруссии в качестве следующего кандидата указывает на стремление Китая рассматривать развитие Шанхайской организации сотрудничества скорее в роли «антизападного блока». Однако еще рано говорить о быстром превращении ШОС в некий аналог «анти-НАТО», причем сразу по ряду веских причин. Прежде всего, принцип многополярности, заложенный в основу этой организации, изначально подразумевает более слабую дисциплину и рыхлость оргструктур внутри во многом ситуационного альянса. Это заметно контрастирует с жесткой «трансатлантической солидарностью» внутри стран НАТО, которые готовы пожертвовать явными экономическими выгодами ради «общих ценностей». Как ранее отмечалось аналитиками Каспийского института стратегических исследований, за послевоенные годы Запад стал единой корпорацией, где территориальные и надтерриториальные субцентры США и ЕС давно притерлись друг к другу и четко усвоили правила кооперативной игры. [4]
Наиболее последовательно альтернативная позиция по стратегии развития ШОС была выражена в выступлении казахстанского президента Касым-Жомарта Токаева, который подверг организацию жесткой критике. «Следует признать, что за более чем 20 лет не удалось реализовать ни одного крупного экономического проекта именно под эгидой ШОС. Очевидным фактором является отсутствие механизмов финансового сопровождения проектной деятельности» – открыто заявил Токаев. Президент Казахстана также считает, что в задачи Шанхайской организации сотрудничества входит недопущение геополитического разлома между Востоком и Западом. По его мнению, ШОС следует сфокусироваться на экономической повестке и решении таких задач, как создание благоприятных условий для увеличения взаимного товарооборота, снятие существующих торговых барьеров, запуск совместных предприятий. Cтратегическую значимость также имеет создание современной транспортной инфраструктуры для раскрытия транзитного потенциала коридоров «Север – Юг» и «Восток – Запад». [5]
Такое яркое выступление весьма опытного в вопросах дипломатии Касым-Жомарта Токаева значимо сразу по двум ключевым моментам. Во-первых, оно отражает консолидированную позицию стран Центральной Азии. К примеру, лидеры Таджикистана и Туркменистана также заявили на саммите ШОС, что рассматривают свое взаимодействие с организацией исключительно в экономическом ключе. [6] Во-вторых, место председателя ШОС после Индии перешло именно к Казахстану. В рамках краткосрочной повестки, которую продвигает страна-председатель, Астана собирается предложить новую стратегию развития ШОС и расставить свежие акценты. Региональные эксперты считают, что переход на взаиморасчеты в национальной валюте и создание «валюты ШОС» неактуальны для Казахстана, поскольку его основной экспорт (нефть, металлы, зерно) оплачивается в долларах и нацелен на западные рынки. «Если же говорить о концептуальном наполнении казахстанского председательства, то оно будет направлено на то, чтобы незападный блок не превращался в антизападный. И, как обычно, чтобы ядром ШОС оставалась Центральная Азия – как в документах ШОС, так и на практике» – подчеркивает провластный казахстанский аналитик Николай Кузьмин. [7]
В своем современном состоянии ШОС выглядит как некое аморфное «движение неприсоединения к Западу», выступающее «за все хорошее против всего плохого». Глобальная миссия ШОС и стратегия развития организации еще четко не определены, что явно прослеживается в разных по тону выступлениях лидеров на недавнем саммите в Нью-Дели. Как видим, центрально-азиатские страны, также являющиеся «отцами-основателями» ШОС, не имеют особого желания и надлежащих ресурсов для активного и длительного противостояния с коллективным Западом. Блоковая психология представляется им опасным пережитком, а сама ШОС воспринимается как сугубо региональная организация или просто как полезный инструмент в интересах экономического развития. По их мнению, столкновение с Западом – это внутреннее дело России и Ирана, или же «геополитические игрушки» Китая. Одновременно Центральная Азия продолжает сохранять хорошие отношения с США, Евросоюзом и прозападными странами АТР. Тут налицо внутренний конфликт между «фронтовыми» и «тыловыми» государствами ШОС, или даже между зомбартовскими «воинами» и «торговцами».
Индийский выбор
До недавнего времени вектор развития ШОС определялся в треугольнике Москва – Пекин – Дели как консенсус трех крупнейших держав евразийского континента. Сейчас позиции России и Китая стратегически сблизились на фоне общего неприятия давления США и их союзников. Позиция Индии по отношению к Западу, напротив, претерпевает перемены в сторону сближения с ним – ярким примером является недавний визит индийского премьера Нарендры Моди в Вашингтон. Наблюдатели отмечают, что внезапное решение Нью-Дели о переводе саммита ШОС на виртуальный формат появилось сразу после этого визита, а также после саммита G20 и ряда встреч с западными партнерами, причем мотивировалось «конфликтом на Востоке». Между тем позиция Нью-Дели по будущей стратегии развития Шанхайской организации сотрудничества крайне важна, поскольку одновременное принятие в ШОС Индии и Пакистана превратило эту сугубо региональную организацию во влиятельную международную. В 2017 году указанный решительный шаг был сделан Нью-Дели как на волне антиамериканизма, так и в расчете урегулировать свои пограничные конфликты в рамках новой организации, но сегодня ситуация явно изменилась.
Индийские СМИ часто упрекают ШОС в бессилии и в неспособности помочь в разрешении затяжных приграничных конфликтов, например в Кашмире. Но есть куда более глубокие основания для беспокойства. Как известно, Индия и Китай являются давними геополитическими конкурентами, а в экономическом плане взаимно претендуют на статус «мировой фабрики». Обе эти страны появились в 1949 году на фоне послевоенного передела мира, поэтому по прошествии более чем 70-летнего цикла одновременно стали испытывать структурный кризис государственности и необходимость поиска новой исторической миссии. Для примера вспомним трагическую судьбу СССР, который также просуществовал 72 года и не смог справиться со своей трансформацией. Современный Китай явно претендует на место альтернативного глобального центра, каким был ранее СССР, а под разговоры о многополярном мире тяготеет к установлению новой биполярности с США. Поэтому все усилия политических элит КНР в рамках развития ШОС следует рассматривать как проект воссоздания Второго мира или нового издания «советского блока» под эгидой Пекина.
Индийские политические элиты пошли другим путем – они старательно дистанцируются от актуальных конфликтов и блокового противостояния. Одновременно с этим выходцы из властных элит Индии успешно претендуют на высокие места в мировом истеблишменте в рамках своеобразной «революции менеджеров». В итоге этнические индийцы стали успешными руководителями многих глобальных корпораций и даже премьерами ведущих стран Первого мира, то есть заняли ключевые места в мировом Центре. На недавнем саммите ШОС индийский премьер Нарендра Моди выступил довольно сдержанно и лишь пообещал, что «Индия играла и всегда будет играть конструктивную роль в ШОС». [8] Международные эксперты тем временем отмечают, что Нью-Дели постепенно дистанцируется от Шанхайской организации сотрудничества как от явно прокитайского инструмента. Это сдержанное отношение Индии проявилось, в частности, в компромиссном тексте Нью-Делийской декларации, где многие важные китайские инициативы, вроде создания Банка развития ШОС, просто не упоминаются. [9]
Предварительные итоги
Нью-Делийский саммит ШОС следует расценивать как смотрины различных деклараций о будущем этой международной организации. На данный момент глобальная миссия ШОС и сама стратегия её развития ещё четко не определены, что явно прослеживается в разноголосице выступлений стран-участниц. В своем современном состоянии ШОС выглядит как некое аморфное «движение неприсоединения к Западу» без четких правил, целей и программы. Наиболее продуманная позиция по поводу будущего ШОС изложена в выступлении председателя КНР Си Цзиньпина, который видит эту организацию в роли «антизападного блока». Китайский лидер считает, что ШОС должна противостоять «цветным революциям» и вмешательству внешних сил в дела стран региона. Фактически выступление лидера Китая, как это уже отмечалось выше, представляет собой заявку на появление «евразийской доктрины Монро». Эту антизападную стратегию решительно поддержали влиятельные союзники Китая в ШОС, такие, как Россия, Иран и Белоруссия, напрямую столкнувшие с масштабными санкциями и военно-политическим давлением Запада.
Альтернативную позицию занимают страны Центральной Азии, которые не имеют особого желания и ресурсов для противостояния с Западом. Эти государства рассматривают ШОС, прежде всего, как ценный инструмент для своего инфраструктурного и экономического развития. Вторая важная функция ШОС видится ими в обеспечении региональной безопасности и противодействии терроризму. Наиболее последовательно данная позиция изложена в критическом выступлении президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева. Отметим, что Казахстан станет председателем ШОС на ближайший год и собирается предложить новую стратегию развития организации. Упор в ней будет сделан на дальнейшую «экономизацию» ШОС и на то, чтобы данный незападный блок не превращался в открыто антизападный. Вместе с тем страны региона хорошо понимают, что Москва и Пекин, уже многое сделавшие для дедолларизации своих рынков, продолжат продвигать ШОС в антизападном направлении.
По мнению аналитиков, ближайший год станет решающим как для выработки новой стратегии развития ШОС, так и для определения стратегической позиции Индии, от которой критически зависит глобальный статус организации. В зависимости от развития ситуации возможны четыре сценария.
Первый (негативный) – Индия выходит из состава ШОС под давлением Запада или в результате приграничных конфликтов с Китаем или Пакистаном. ШОС быстро превращается чисто прокитайский военно-политический блок с экономическим доминированием юаня. Издержками этого процесса станут рост конфронтации внутри Евразии, новая санкционная дуга, растущие угрозы коридору «Север – Юг», череда конфликтов по линии «Шелкового пути» и возможный переход статуса «мировой фабрики» от Китая к Индии.
Второй вариант (оптимистический) – ШОС находит в себе силы для формирования полноценных институтов развития и солидарности. Глобальная миссия ШОС определяется как гармонизация континента в рамках Соединенных Штатов Евразии. Основные усилия ШОС направляются на инфраструктурное развитие и повышение логистической и производственной связанности внутри континента.
Третий вариант (инерционный) – Индия остается в ШОС, но занимает позицию тихого саботажа наиболее радикальных устремлений «воинов». В этом тренде Индия получает весомую поддержку «торговцев» из числа стран Центральной Азии. Дальнейшее расширение ШОС за счет «тыловых» стран, таких, как Монголия и Туркменистан, а также привлечение торговых стран Персидского залива заметно усиливает лобби «торговцев» в организации.
Четвертый вариант (активный) – по инициативе Индии происходит переформатирование концепта «Великого шелкового пути». Он начнет восприниматься не как геополитический альянс государств или чья-то приоритетная «сфера влияния», но как международная транспортная система под весомые общие гарантии. По сути, это предполагает новое международное соглашение относительно контроля над экстерриториальными сетями, подобно существующим соглашениям по морским проливам. Сегодня предметом такой международной конвенции могут стать магистральные трубопроводы, оптические кабели и транспортные сети.
В целом, поиск новой стратегии развития ШОС отражает общемировой кризис сложившей архитектуры безопасности и международных отношений. От успешного разрешения данной проблемы будет коренным образом зависеть новый расклад сил в Евразии на ближайшие десятилетия.
Правила комментирования
comments powered by Disqus