Продвигаемые интеграционные инициативы в Центральной Азии, кроме экономических, политических или военно-политических составляющих, имеют еще и идеологические. Предлагая республикам крупный региональный проект, инициаторы одновременно предлагают определенные образы: каким видится будущее региона и даже собственное видение прошлого. Об идеологических компонентах российского, китайского и турецкого интеграционных проектов читайте в статье Алексея Михалева и Кубатбека Рахимова. Подробнее — в материале ia-centr.ru.
Образы прошлого в современной Центральной Азии
После обретения независимости республики ЦА долго находятся в поиске наиболее релевантных для формирования новых идентичностей категорий, которые описывали бы их прошлое. В 1990-х можно было наблюдать появление сразу нескольких теоретических концепций по типу Большой Центральной Азии.
В 2000-х были заметны признаки дискурсивного противостояния между разными образами. Культурную гегемонию в регионе никому установить не удалось. С одной стороны, существовала концепция евразийства, основанная на прошлом едином экономическом пространстве.
В то же время не без помощи нарративов от англоязычных источников продвигался постколониальный образ советского прошлого. Оба нарратива, евразийский и антисоветский, прижились в ЦА. Критика советского прошлого постепенно стала важным элементом формирующихся национальных идентичностей в ЦА.
Проект евразийской интеграции
Евразийская интеграция в институциональном плане является наиболее совершенным проектом среди предлагаемых региону. Единое экономическое пространство при СССР стало основой для проекта. Причем данное интеграционное объединение — в том числе инициатива самих стран ЦА, особенно Казахстана.
Кроме очевидных материальных благ, ЕАЭС также позволяет странам ЦА не опасаться конфликта интересов с другим крупнейшим соседом республик — Китаем. ЕАЭС и китайские проекты в рамках инициативы «Пояс и путь» сосуществуют и взаимодополняют друг друга.
Если к началу реализации проекта к нему больше интереса проявляли Казахстан и Киргизия, в 2020 году наблюдателем в ЕАЭС стал Узбекистан. Интерес к организации проявляет и Таджикистан. Это расширяет перспективы роста организации.
Центральная Азия в китайской глобальной инициативе
ЦА занимает ключевое положение в сухопутной части китайской инициативы «Пояс и путь». В рамках мегапроекта Китай содействует развитию трансконтинентальной инфраструктуры, особенно транспортной. Предполагается, что китайские инфраструктурные проекты одновременно активизируют торговое сотрудничество между странами континента и поспособствуют социально-экономической стабильности в самих странах-участницах.
Если с будущим образом проекта понятно, остаются вопросы насчет фундаментальной основы. Китай преимущественно полагается на свой собственный опыт инновационного развития в новом веке. Однако центральноазиатские страны не обладают теми же характеристиками и масштабами. В диалогах со странами ЦА Китай избегает использования термина «интеграция», предпочитая вместо него термин «сотрудничество». Также серьезным ограничителем выступает растущая синофобия в странах ЦА и опасения насчет геополитических амбиций КНР.
На пути к мифическому Турану
Турецкому проекту интеграционного объединения также удалось добиться создания институциональной основы. Проект эволюционировал до уровня целой организации, которая уже принимает общие стратегические документы.
Так же, как и евразийский проект, тюркский опирается на единую общую историю, более древнюю и местами мифическую, подкрепленную этнокультурной близостью. Именно этнокультурные факторы (язык и религия) являются основными двигателями развития проекта. Они также играют значительную роль в образе будущего.
В то же время, так же, как и Китай, тюркский проект при формировании образа будущего опирается на инновации. Постепенно ОТГ уделяет всё больше внимания экономическому и высокотехнологическому сотрудничеству. Более того, Турция активно продвигает идею создания единого пространства безопасности в пределах «тюркского мира».
Примечательно то, что Казахстан, один из инициаторов евразийской интеграции, также является одним из инициатором тюркской модели объединения.
Евразийская, китайская и тюркская модели интеграций предлагают примерно одни и те же образы будущего, связанные преимущественно с приобретением материальных благ, в том числе технологий и инноваций. Однако они имеют различия в плане представления образа прошлого, что для стран ЦА имеет не меньшее значение. На данный момент нет признаков доминирования какого-либо проекта. Страны ЦА подстраиваются под них, что позволяют им сосуществовать в регионе.
Правила комментирования
comments powered by Disqus