Перспективы развития стран Центральной Азии с учетом существующих глобальных вызовов и их отражения в региональной внешнеполитической повестке обсудили участники международной конференции: «Образ будущего стран ЦА в меняющемся мире 2024: глобальные угрозы и вызовы. Союзники и противники в решении экономических и гуманитарных проблем». Организаторами мероприятия выступили Центр экспертных инициатив «Ой Ордо» и информационно-аналитический портал «Восточный Экспресс 24».
— Повестка сегодняшнего международного форума отчасти сформирована на основе проводимых нашим Центром экспертных обсуждений, — отметил директор ЦЭИ «Ой Ордо» Игорь Шестаков. — Например, в начале нынешнего года эксперты Центра акцентировали внимание на развитии событий на афганском направлении, поскольку Афганистан продолжает жить в режиме абсолютной общественно-политической непредсказуемости. При этом многочисленные террористические и экстремистские формирования, дислоцирующиеся на территории этой страны, в любой момент могут вторгнуться на территорию Центральной Азии.
По словам эксперта, не менее актуальным вызовом для региональной безопасности является водный вопрос, без решения которого сложно представить стабильное будущее ЦА.
— В конце апреля эта тема также обсуждалась на организованной Центром «Ой Ордо» международной конференции. Один из ключевых акцентов встречи был связан не столько с региональным контекстом, сколько с внешнеполитическим фактором — влиянием западных стран, которые поддерживая строительство канала Кош-тепа в Афганистане, действуют без учета национальных интересов стран ЦА. Традиционным после пандемии стал вопрос обеспечения биобезопасности, который касается не только жизни и здоровья граждан, но и является элементом геополитической борьбы, — пояснил И. Шестаков.
В свою очередь главный редактор ИАП «Восточный экспресс 24» Владимир Логинов отметил, что вопросы, которые обсуждаются на текущем мероприятии, актуальны для всех пяти стран ЦА. Сегодня мы видим своей целью еще раз заострить внимание на тех проблемах и трендах, которые являются ключевыми на региональном уровне. Если сжать нашу повестку в некие, как модно сейчас говорить, теги, то для стран региона они будут следующими: суверенитет, экономическая свобода, безопасность как гарантия обеспечения свобод, историческая общность, биобезопасность, водные ресурсы. Для понимания всех этих факторов я бы добавил сюда и «географию». Близость ЦА к России и Китаю — это данность, которую не перекроешь призывами оторвать регион от больших соседей. Хорошо, что это понимают в центральноазиатских республиках, как элита, так эксперты и население, — отметил спикер.
Он также обратил внимание, что сегодня Россия находится, по сути, в состоянии войны, и этот факт, безусловно, отражается на союзниках РФ. Однако очевидно, что санкционная политика Запада не приносит ожидаемых результатов — и российская экономика, и экономика стран ЦА чувствуют себя превосходно.
— Все это вызывает и гнев, и недоумение со стороны коллективного Запада. Есть информация, что часть средств из пакета американской военной Украине будет поступать на проведение в странах ЦА протестных акций, которые будут организовываться через неправительственные организации. Попыткой помешать долгосрочному и плодотворному сотрудничеству стран ЦА с РФ и КНР является и т.н. «зелёная энергетика», которая не принесет странам региона никакой пользы, а лишь добавит им проблем, — поделился мнением главред «Восточного Экспресса 24».
Он также отметил, что 10-летний юбилей, который в этом году отмечает ЕАЭС, говорит о том, что союз состоялся. Во многом он стал подпоркой для экономик стран, определив вектор развития на долгие годы — в этом признался даже Никол Пашинян, заявив, что за 10 лет Армения совершила экономический рывок.
На тот факт, что участие в интеграционных процессах ЕАЭС и евразийского пространства в целом отвечает национальным интересам стран-участниц союза, обратил внимание профессор, доктор политических наук, Чрезвычайный и Полномочный посол КР Алибек Джекшенкулов.
— На днях в Москве состоялся юбилейный саммит ЕАЭС, и я считаю, что он был успешен. Сам факт участия всех лидеров стран Евразийского экономического союза, а также Узбекистана, Туркменистана, в целом говорит о том, что наш союз делает медленные, но верные шаги к большей интеграции, к поддержке и развитию евразийского пространства. Есть, конечно, разные интерпретации в прессе, но я думаю, что это исходит со стороны некоторых игроков, стремящихся нас поссорить, вызвать какие-то сомнения и т.д. Но серьезных оснований беспокоиться на этот счет, мне кажется, нет, — сказал дипломат.
Сегодня, по его словам, как народы, так и лидеры государств, входящих в состав Евразийского экономического союза, поняли, что участие в интеграционных процессах ЕАЭС и евразийского пространства в целом отвечает национальным интересам стран-участниц. Говоря о нынешней ситуации в ЦА, он отметил, что страны Запада усилили давление на страны ЦА и стали активнее навязывать им свою политику.
— Я четыре года был послом Кыргызстана в Австрии, был постоянным представителем в ОБСЕ и других международных организациях, и могу сказать, насколько нас принимают в западных странах, и насколько они стремятся нас понять. К сожалению, можно констатировать, что за четверть века их подходы и уровень понимания практически не изменились, изменилась только активность в сторону агрессии и навязывания своей политики. Мне все сложнее понимать многих западных политиков, которые делают все, чтобы многополярный мир состоялся, хотя и декларируют совсем другое. Например, когда они вводят санкции и тем самым подрывают авторитет доллара и доверие к нему.
Сейчас многие страны ищут разные варианты. И в этом плане, я думаю, проект БРИКС может быть вполне успешным. И самое главное во всей нынешней большой геополитической игре для всех стран ЦА было важным укрепление оси Москва — Пекин. Этот фактор имеет для нас масштабное значение, как в вопросах безопасности и экономики, так и в целом в развитии наших стран и народов. Если сбалансировать интересы каждой из стран, региона и в целом евразийского пространства, то это будет нашим большим преимуществом, и откроет перспективы развития таких объединений, как ЕАЭС, ШОС, БРИКС и других региональных институтов.
Я думаю, что СВО на Украине подтолкнула и повысила роль стран ЦА. Крупные игроки стали уделять нашему региону намного больше внимания. И этим мы должны воспользоваться. Однако надо понимать, что большая игра началась, и в этой связи наши страны должны более взвешенно подходить к участию в различных многосторонних форматах, т.к. многие из них, я считаю, нацелены на растаскивание стран ЦА по интересам. Я считаю, что наш регион уникален тем, что страны ЦА в экономическом, гуманитарном плане, как и в вопросах безопасности, могли бы дополнять друг друга, а не вызывать противоречия. В свое время, будучи замминистра иностранных дел, я участвовал в процессах создания Центральноазиатского союза. На мой взгляд, в то время борьба за лидерство в регионе прежних президентов Казахстана и Узбекистана помешала нам в этом. Сейчас я с огромным удовлетворением хотел бы отметить очень продуманную и гибкую политику нынешних казахского и узбекского президентов, которые придерживаются толерантной позиции в отношении друг друга и в отношении остальных стран региона. Они не пытаются навязывать свою волю и играть на каких-то противоречиях.
Нынешняя обстановка открывает хорошие перспективы для формирования и укрепления Центральноазиатского союза. Но мы всегда должны учитывать тот факт, что внешние игроки не прекращают попытки повлиять на нас, используя конфликтогенные зоны в экономике, в водных вопросах, в секторе безопасности и др. Поэтому мы должны быть очень чувствительны и более открыты по отношению друг к другу. Если мы прямо говорим друг с другом, откровенно озвучиваем условия и решаем спорные вопросы, мы быстрее придем к пониманию. Один яркий пример — Камбаратинская ГЭС. Я в числе первых высказывался за то, чтобы этот объект Кыргызстан строил совместно с Казахстаном и Узбекистаном, но у меня было иное видение. Сейчас ситуация по-другому разворачивается. Например, я не совсем понимаю, зачем ехать с этим вопросом в МВФ, когда нужно напрямую обсудить с казахской и узбекской сторонами, насколько они заинтересованы в данном проекте с учетом ряда факторов — накопление воды, энергетическая составляющая, тарифы и т.д.
Что касается Кыргызстана, то сейчас нам не просто маневрировать в мире глобальных противоречий. Но мы не должны бояться санкций, не должны вредить взаимоотношениям с Россией. Мы не должны портить отношения и с Китаем, хотя против КНР тоже могут быть введены определенные санкции, учитывая, что сейчас напряженность в отношениях Пекина с западными странами нарастает. Противостояние идет, где-то, может быть, за кулисами, но мы должны отслеживать эти процессы и оперативно реагировать, не забывая при этом о своих обязательствах по отношению к соседним государствам, а также в рамках интеграционных объединений, таких как ШОС и ЕАЭС, — добавил А. Джекшенкулов.
В свою очередь участник из Казахстана — директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» Андрей Чеботарев считает, что движение стран региона в направлении создания Центральноазиатского союза повышает субъектность ЦА.
— Процесс, который начался в столице Казахстана — в Астане в 2018 году, когда начали встречаться главы всех пяти государств ЦА, очень важен. И постепенно он расширяется. В прошлом году прошел первый межпарламентский форум. В этом году, помимо саммита президентов, проходит еще и встреча секретарей Советов безопасности центральноазиатских государств, — отметил спикер.
Всё это, по его словам, позволяет не только углублять взаимодействие между странами, но и способствует тому, что регион становится единым политическим субъектом. Он также рассказал, на какой стадии находится, и какие перспективы имеет сотрудничество стран ЦА с Европейским союзом.
— Сейчас реализуется уже вторая стратегия Европейского союза в нашем регионе. Первая была принята в 2007 году, вторая – в 2019. В чем принципиальная разница между двумя этими документами? А разница в том, что с 2014 года между Россией и Западом началась война санкций. Причем в тот момент политика ЕС в ЦА вообще «подвисла», не было даже их спецпредставителя. Какая-то деятельность началась только в 2015 году, когда специальным представителем стал Петр Буриан, — напомнил спикер.
По его словам, первая стратегия предусматривала возможности согласования с другими межгосударственными организациями. В приоритете были ОБСЕ и другие западные структуры, но и ШОС там фигурировала. А вот от сотрудничества с ЕАЭС в ЕС отказались сразу.
— Казахстан в 2015 году, когда уже существовал Евразийский экономический союз, предложил Европейскому союзу взаимодействие в формате ЕС — ЕАЭС, от чего европейцы отказались, обосновав свой отказ российско-украинским конфликтом. Хотя, казалось бы, какое отношение к этому конфликту имел ЕАЭС, тем более, что повестка участия двух стран ЦА в нем носит чисто экономический характер. Но они увязали ее с политикой. В итоге вторая стратегия вообще исключает возможность взаимодействия со структурами, где присутствует Россия, — рассказал эксперт.
На данный момент Европейский союз готовит очередную стратегию своего взаимодействия со странами центральноазиатского региона. Но теперь уже в список недругов ЕС попадет не только Россия, но и Китай.
— В апреле Европарламент принял очередную резолюцию по ЦА, в которой предусмотрена разработка новой стратегии. На мой взгляд, сейчас они взяли риторику «холодной войны». Европарламентарии настроены очень жестко, они открыто говорят о том, что ЕС будет сотрудничать со странами ЦА только если они максимально сократят свои контакты с Россией и Китаем. Если будет разработана третья стратегия, то с большой долей вероятности она будет содержать элементы санкционной политики, т.е. европейцы будут вынуждать нас соблюдать антироссийские санкции под присмотром их контролеров, которых они к нам направят. Мы в этой ситуации должны будем обозначить свои позиции, и дать им понять, что мы не намерены сотрудничать в условиях ультиматумов и давления, — подчеркнул А. Чеботарев.
При этом намерение ЕС запустить новую стратегию по ЦА кажется не совсем логичным, учитывая, что и реализация второй европейцам дается совсем не просто. Особенно с точки зрения осуществления экономических замыслов.
— Мы интересны европейцам с точки зрения афганского соседства. После того как Афганистан по понятным причинам вышел из диалога по безопасности, который Европейский союз проводил в формате 6+1, они стали нас приглашать не только в составе 5+1, но и на уровне консультаций с представителем ЕС по Афганистану — они идут уже второй год. А вот экономическое сотрудничество явно буксует. Одно из направлений, которые стали уже «притчей в языцех», это поставки энергоресурсов из Центральной Азии в Европу. Первый проект, который ЕС предложил, не пошел, потому что они не нашли инвестора. Сейчас они уговаривают Туркменистан построить транс каспийский газопровод, чтобы туркменский газ, а если подключится Узбекистан, то и узбекский, шел в Европу по дну моря. Но при этом деньги никто не хочет давать, — отметил спикер.
По его словам, единственное направление, где европейцы преуспели, это различные образовательные программы. Однако и у этого направления не вполне определенное будущее. Говоря о плюсах европейской стратегии в странах ЦА, он отметил, что она дает лидерам стран региона лишний повод для встреч друг с другом.
— После того как в 2005 году прекратила существование ОЦАС, нас стали собирать на таких площадках, как «ЦА +» Евросоюз, Япония, США, Россия, Китай и т.д. И мы на этих встречах стали выговаривать что-то и друг другу, потому что без таких форматов мы вообще перестали встречаться. Несмотря на это я бы отчасти оспорил тезис о том, что наш регион не имеет субъектности. Например, Россия и Китай нас не считают объектом, мы для них являемся стратегическими партнерами. Опять же арабские страны признают ее. Т.е. в определенных моментах она проявляется, — сказал А. Чеботарев.
При этом он поделился своими наблюдениями относительно того, как в нынешней ситуации изменился геополитический вес и положение Европейского союза на международной арене.
— Европейский союз претендовал на статус субъекта международной политики, на статус самостоятельного игрока, и шел к этой цели достаточно уверенно. Но в какой-то момент они резко стали дрейфовать в другую сторону, все больше превращаясь в геополитический инструмент США. Сейчас мы видим, что в ЕС повысилась антикитайская риторика. То они призывают отправить европейский флот к Тайваню, хотя где Евросоюз, и где Тайвань, и зачем им это надо? То они говорят о необходимости защищать себя от китайской экономической экспансии, хотя раньше на всех площадках заявляли, что готовы сотрудничать и торговать с КНР. Почему Китай попал под этот замес, если еще недавно европейцы говорили, что сократив контакты с Россией, они будут взаимодействовать с ним через ЦА?
Казахстан вместе с Грузией и Азербайджаном развивает транс каспийский транспортный маршрут. Проект предусматривал, что мульти модальные контейнерные поезда будут двигаться из КНР через все эти страны и Турцию в Европу. Раньше европейцы этот проект поддерживали, сейчас он – под вопросом. Если Евросоюз, как говорится, «дразнит» Китай, Пекин тоже может встать в позу, — добавил эксперт.
Однако директор Центра исследовательских инициатив «Ma'no» (Узбекистан) Бахтиер Эргашев считает, что Центральная Азия, как союз пяти стран, до сих пор даже в минимальной степени не является самостоятельным субъектом.
— Есть европейская стратегия в отношении нашего региона, есть японская стратегия, даже в стратегии национальной безопасности США есть отдельные пункты относительно стран ЦА. При этом у нас нет даже концептуального документа, в котором были бы обозначены общие интересы стран региона, с которыми мы могли бы выходить на международную арену. Мы пока объект воздействия, а не самостоятельный субъект. Это мое личное мнение, с которым кто-то может не согласиться. Но нам пока еще далеко до того, чтобы говорить о себе, как о субъекте, который готов выходить со своей собственной позицией и стратегией, — подчеркнул эксперт.
По его словам, есть региональная политика, а есть национальные интересы. И в этом плане странам ЦА далеко до реальной интеграции в ее классическом смысле.
— Мы сейчас находимся на том этапе процесса, формально начавшегося в 2018 году с первой астаниской встречи глав государств ЦА, который можно охарактеризовать, как прохождение первых шагов по налаживанию партнерства и связей внутри региона. Потому что мы даже их потеряли. Я думаю, что только в перспективе 7-8 лет мы сможем более или менее детально говорить о создании ЗСТ в ЦА, до этого будут первые робкие шаги на пути партнерства. Мне как политологу, например, очень нравится формат неформальных встреч глав государств. Там нет обще обязывающих документов, каждая страна работает по тем направлениям, которые ей интересны. Я присутствовал на такой встрече в Ташкенте в 2019 году, и там было понятно, какие направления интересны каждой из стран, и какие направления носят обще региональный характер. В итоге мы получаем 3-4 региональных приоритета, по которым можно договориться.
Неформальный саммит глав государств ЦА — это уже наша большая удача. Хорошо, что хотя бы раз в год удается всех собрать, обсудить и наметить какие-то направления. Радует, что ежегодно такие встречи обогащаются дополнительными встречами, которые проходят, так сказать, на полях саммитов. В прошлом году в Душанбе, например, состоялась встреча министров транспорта. Предполагается, что в дальнейшем на полях будут проходить встречи министров энергетики.
Мне очень нравится это неспешное движение. Мы уже не раз проходили формирование «мертворожденных» объединений, которые создавались и через несколько лет закрывались. Поэтому я думаю, не нужно сейчас забегать вперед, нужно идти малыми шагами, нужна практика неспешных действий. Мы еще не наелись независимости и суверенитета. И только когда мы переболеем этой детской болезнью, когда поймем, что часть суверенитета можно передавать на наднациональный уровень, тогда мы пойдем дальше по пути интеграции. Но пока мы до этого не доросли, — добавил Б. Эргашев.
В свою очерель политолог Кубан Таабалдиев отметил, что интеграция центральноазиатских государств — очень важный процесс, который им рано или поздно предстоит пройти, и таким образом добиться объединения всего региона, если не на уровне союза, то хотя бы конфедерации.
— Это, конечно, пока еще далекая мечта, в ближайшее время объединение вряд ли произойдет, поскольку каждая из пяти стран видит развитие нашего региона по-своему. У каждой республики свои интересы, цели, намерения и, главное, возможности. Т.е. нам нужно учитывать уровень развития самих государств, потому что объединение произойдет безболезненно, только в том случае, когда этот уровень будет высоким. Тогда все стороны будут заинтересованы найти точки сопряжения позиций и объединения региона, чтобы он перестал быть объектом, а стал субъектом, представляющим региональные интересы на международном политическом пространстве, — пояснил спикер.
При этом он подчеркнул, что «мы не можем ждать, когда мы доберемся до определенного уровня развития, и ждать когда объединение произойдет само по себе». Поэтому важно ускорить процесс развития.
— Как этого добиться — это уже другой вопрос. Каждая страна идет к этому своими темпами. Казахстан и Узбекистан уже нашли свою нишу, они находятся на таком этапе развития, когда они могли бы стать примером для остальных стран региона. У Кыргызстана и Таджикистана тоже есть возможности ускоренного развития, к сожалению, они не используются в полной мере. Я имею в виду, например, наши природные богатства – горы и водные ресурсы, которые могли бы помочь нам добиться определенных успехов. Но мы их не используем, т.к. живем еще по советской привычке, забывая о том, что во всем мире вода — это ценность и настоящее богатство, — отметил эксперт.
Говоря про Кыргызстан, он подчеркнул, что республике нужен четкий план действий, чтобы искать инвестиции под конкретные, пусть и не большие, проекты, а не браться за глобальные, но провальные прожекты.
— Таким образом, мы будем иметь развитие и дополнительные точки сопряжения с соседними государствами, что в итоге положительно повлияет на перспективы создания центральноазиатского объединения, — добавил К. Таабалдиев.
Советник министра обороны КР Мурат Бейшенов отметил, что региональная интеграция в Центральной Азии есть, просто она идет очень медленно, потому что у каждой из стран свой взгляд на эти процессы.
— Например, Узбекистан не входит в ЕАЭС и ОДКБ. У него своя позиция и по отношению к Организации тюркских государств, будучи членом ОТГ, Ташкент занимает в ней не самую активную позицию, как и в СНГ. Потому что у них свое видение на эти процессы. У Кыргызстана свои подходы, у Казахстана — свои. У китайцев есть поговорка, если спокойно ждать, то рано или поздно труп твоего врага пронесут мимо твоего дома. Но сейчас не та ситуация — в мире высочайший уровень напряженности. И это касается каждого из нас. Поэтому ждать чего-то, раздумывать нет времени. Почему бы не пригласить в ОДКБ Монголию и Северную Корею? Сейчас время такое, надо расширяться. И Россия в этом плане, как мне кажется, должна проявить больше активности. Но и нам тоже не надо молчать, надо поднимать волнующие нас вопросы, а не ждать, кто что скажет, — подчеркнул спикер.
По его словам, интеграция упирается в национальные интересы, но если их не замалчивать, а решать на двустороннем уровне, то они не будут препятствовать процессу объединения.
— Например, если мы не решим вопросы границ, нам будет сложно говорить о решении других задач. Я еще несколько месяцев назад на мероприятии ЦЭИ «Ой Ордо» говорил о том, что при демаркации кыргызско-таджикской границы пробуксовки возникнут на Ворухе. Так и вышло. Надо сначала решить этот вопрос, а потом заниматься делимитацией, — добавил М. Бейшенов.
Поддержал эту мысль эксперт по международным отношениям Байкадам Курамаев. По его словам, прежде чем говорить об интеграции стран ЦА, нужно решить приграничные споры, т.е. снять взаимные территориальные претензии.
— Ни один инвестор, ни одна организация не придет в страну, где в любой момент может возникнуть военный конфликт. Последние несколько лет у Кыргызстана были конфликты с Таджикистаном. Без решения этих проблем практически невозможно говорить об объединении, о создании регионального союза. Поэтому я считаю, что первым вопросом, который должны решить лидеры стран ЦА, это вопросы границ. Все остальные вопросы решаемы. Без наличия территориальных споров и претензий процесс, при котором регион будет обретать субъектность, пойдет намного быстрее, — подчеркнул Б. Курамаев.
В свою очередь системный аналитик Бактыбек Саипбаев подчеркнул необходимость развивать ЕАЭС, поддержав при этом мысль о перспективности сопряжения Евразийского объединения с китайской инициативой «Один пояс — один путь».
— В этом году Евразийскому экономическому союзу исполняется 10 лет. За это время он, возможно, не всегда оправдывал наши надежды в плане интеграции. Тем не менее, она идет. И я надеюсь, что в будущем и Узбекистан, и Таджикистан, и Туркменистан тоже войдут в ЕАЭС. Потому что руководство этих республик поймет, что в одиночку им не выжить. Если говорить о перспективах сопряжения евразийской интеграции и китайского проекта «Один пояс — один путь», я не считаю верным мнение некоторых экспертов о том, что если Россия выстроит коридор Север-Юг, то это нивелирует коридор Восток — Запад. Там, на мой взгляд, наоборот пойдет сопряжение. И в БРИКС мы должны вступить. Что же касается, ШОС, я вижу, что наметились какие-то пути ее сближения с ЕАЭС, т.е. начинаются движения в сторону экономического сотрудничества, но к чему это приведет пока не совсем ясно, — отметил спикер.
Вместе с тем он подчеркнул, что ЦА является плацдармом, где осуществляется противостояние крупных геополитических игроков, которые борются за ресурсы, за зоны влияния.
— Республики бывшей советской Средней Азии юридически, как члены ООН, являются субъектами мировой политики, фактически же мы объекты интересов крупных геополитических игроков. Это Россия, Китай, США, Евросоюз и отдельно Великобритания, которая играет в свою игру за спиной Америки. Причем для британцев мы представляем особый интерес. В перспективе они хотят заполучить наш регион в свою зону влияния, им очень нужны рынки и ресурсы, а также источник дешевого сырья и дешевой рабочей силы. Поэтому Лондон лелеет планы, оторвать ЦА от Москвы и Пекина в надежде реанимировать тот проект, который был в рамках «Большой игры» в конце 19 — начале 20 века. Корона финансировала басмаческие отряды почти до середины 20-го столетия. Последний из них ушел в 1943 году, не потому что с ними справились чекисты, а потому что Британия перестала давать деньги, — поделился информацией аналитик.
По его словам, если Китай и Россия смогут сблизиться настолько, что произойдет реальное сопряжение ЕАЭС и проекта ОПОП, то у них будет шанс создать единый техноэкономический макрорегион, условно, Большую Евразию.
— Кто в нее войдет, пока не ясно. Что мне ясно, так это то, что ни Казахстан, ни Узбекистан не смогут решать свои проблемы, в том числе водно-энергетического характера отдельно от остальных республик нашего региона. Я думаю, нам надо кооперироваться, иначе Запад будет нас разваливать, внушая каждому идеи самостийности и т.д., — заключил Б. Саипбаев.
Добавим, что экономическая интеграция способствует культурному сближению стран и народов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus