Во второй половине VI в. Тюркский каганат утвердил свое политическое господство в Средней Азии и Восточном Туркестане. В состав каганата на правах вассалитета и данничества входили высококультурные земледельческие государственные объединения Гаочан, Согд, Фергана, Хорезм, а также большое количество пестрых в этническом отношении кочевых племен и народов. Естественно, что одной из важнейших административных задач каганов стала необходимость если не полного устранения, то ослабления центробежных и сепаратистских тенденций, сопутствовавших всем полиэтническим государствам.

В борьбе с упомянутыми тенденциями в каганате выработался ряд социальных институтов, таких как лестничная система престолонаследия, утверждение наместников-тутуков, узурпация тюркской знатью верховной власти одних вассальных владений и право инвеституры по отношению к другим, попытка юридического уравнения в правах кочевой и земледельческой знати. Функционирование этих институтов было эффективно, но имело существенный недостаток, так как было действенно лишь во времена военно-политических успехов каганата. А они не могли быть вечными. Поэтому западнотюркские владыки стремились к внедрению в среду своих оседлоземледельческих подданных некоторых идеологических представлений, языка и обычаев кочевников (См.: Бернштам А.Н. Тюркские племена и народности в истории Средней Азии. - В кн.: Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая, МИА, 26. - М.;Л., 1952; Кляшторный с.Г. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М., 1934; Гумилев Л.Н. Древние тюрки. - М., 1967; Мокрынин В.П. О культурном влиянии тюрок на Согд. - Изв. АН Киргизской ССР, 1970, М 5; История Киргизской ССР, т. 1. С древнейших времен до середины XIX в. - Фрунзе, 1984. - С. 234- 235.).

Зависимых владетелей, обладавших экономической силой и политическим влияниeм, каганы пытались привязать к своему стремени при помощи династических браков. Хроники сообщают, что западнотюркские владыки в VI-VIII вв. отдавали своих дочерей в супруги владетелям Согда, Гаочана, Кашгара и Юйвень (Бичурин Н.Н. Собрание сведении о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т.П. М.; Л., 1950. - С. 281,301,311; Кюнер Н.Б. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. - М., 1961. - С. 196.).

Источники отмечают родство каганов и их вассалов лишь по женской линии. Сами каганы женились на представительницах «хатунских родов» Ашида и Басмыл, а также на принцессах суверенных держав (Chavannes Ed. Dokuments sur les Tou-hiuе(Тuеsс) occidentaux. - СПб., 1903 (Сборник трудов Орхонской экспедиции, T.VI, рр. 53,220; Бичурин И.Я. Собрание сведений ... - т. 1. - С. 284; История агван Моисея Каганкатваци, писателя Х века / Пер. с арм. К. Патканова. - СПб., 1861. - С. 134; 3уев ЮА. Древнетюркские генеалогические предания как источник по ранней истории тюрков (Автореф. диссертации). - Алма-Ата, 1937. - С. 16.).

Родство с каганами по женской линии оборачивалось для оседлоземледельческой знати весьма нежелательной стороной. В этом отношении показательна история правителя Гаочана Боя. Отец его был женат на дочери кагана. Это способствовало проникновению некоторых тюркских обычаев в среду населения Турфанского оазиса, что выразилось в изменении отдельных черт внешнего облика мужчин - они стали носить тюркскую одежду, а волосы заплетать в косы. Широко применялись тюркские письмена и речь (Бичурин И.Я. Собрание сведении ... - т. 11. - С. 253,278.).

Вступив на престол по смерти отца, Боя хотел отменить кочевые обычаи. Но каган вынудил его сохранить Status guo, формальным основанием для этого было родство по женской линии (Там же. - С. 254. Боя не был родным сыном дочери кагана, как пишет Л.Н. Гумилев (См.: Гумилев ЛИ. Древние тюрки ... - С. 154), она была лишь старшей женой его отца.). Тогда Боя решился на политическую переориентацию в пользу империи Суй, что, видимо, было вызвано ослаблением власти малолетнего Тарман Чура-кагана и новой политикой императора Янди по отношению к Западу, император торжественно встретил посла Гаочана (608 г.) обласкал самого Боя, который прибыл ко двору годом позже, и выдал за него княжну из дома Суй.

По возвращении на родину в 612г. Боя, осмелев, издал следующее повеление: «Mы до сего времени, обитая в пустынных пределах, распускали волосы и носили левую полу наверху… я уже принял обычаи просвещенного народа, подданным моим также надлежит расплести косы и уничтожить левую полу» (Бичурин И.Я. Собрание сведений ... - т. 11. - С. 254.). То есть, смена сюзерена влекла за собой и смену обычаев, привнесенных прежними владыками. В своем указе владетель отметил лишь важнейшие отличительные «этнографические» признаки древних тюрков, которые утвердились в Гаочане, а именно: полу на одежде и косы.

Из хвалебного письма Янди к Боя (а первому явно пришелся по душе поступок зятя), следует, что, кроме двух упомянутых, были и другие «кочевые обыкновения», которые также были упразднены владетелем Гаочана (Там же. - С. 254, 280; А.Д. Грач интерпретировал это сообщение так, что якобы Боя намерен был «переделать» облик своего народа не на китайский, а на тюркский манер (Грач АД. Древнетюркские изваяния Тувы. - М., 1961. - С. 78). Такое толкование расходится с источником.). Следует отметить, что этот указ оказался фикцией, ибо в сложившейся политической ситуации того времени он не мог быть реализован. Янди был далеко, а тюркская конница у северных пределов Турфанского оазиса, поэтому, страшась последней, владетель «не смел переменить одеяния». Гаочанцы не сделали этого и по смерти Боя, ибо сын его опять «вступил в связь» с тюрками.

Обращает внимание, что незначительному, на первый взгляд, факту, а именно покрою одежды и прическе, правители трех смежных государств уделяли столь много внимания. Боя «долго упорствовал», каган «настаивал», император «одобрял» и, наконец, официально принятое и обнародованное решение уничтожить упомянутые тюркские обычаи, зафиксированные в правительственных указах Гаочана и династии Суй, сорвалось из-за угрозы карательного рейда конницы кочевников. Очевидно, что этому вопросу придавалось серьезное значение.

Источники не сообщают подробных сведений об аналогичных явлениях во взаимоотношениях тюрков и народов Средней Азии, но отдельные факты, с учетом гаочанских событий, позволяют предполагать наличие идентичного процесса и там. Владетель Самарканда был женат на дочери Тарду-Беке-кагана. В «Суйшу» отмечено, что он заплетал косы, брачные и похоронные обряды были одинаковы с тюркскими, употреблялось тюркское письмо. А в «Таншу» вассальная зависимость Согда прямо связывалась с династическим браком: «владетель... женился на дочери западного тукуеского хана, почему и поддался тукуесцам» (Бичурин Н.Я. Собрание сведений ... - т. 1. - С. 281,311. Неравноправными нужно считать лишь династические тюрко-согдийские браки. Это ни в коей мере не распространяется на массовые узы подобного рода, что доказано исследованиями В.Л. Лившица (Согдийские документы с горы Муг, вып. 11. - С. 17-45).

Требует тщательного исследования вопрос о характере взаимоотношений Ирана и каганата после брака шаха Хосрова Ануширвана с дочерью кагана Истеми по имени Каен. Дело в том, что сын от этого брака, Ормизд, армянским историком VII в. Себеосом считался «происхождения знатного (Со стороны отца. - В.М.), но гораздо знатнее и зверонравнее он был с материнской стороны» Секаньян. История императора Иракла / Пер. с арм. К. Патканьян. - СПб., 1852. - С. 34). Род Aшина, таким образом, ставился выше древнего рода Сасана. Это нуждается в объяснении. Кроме того, факт требования у шаха дани в пользу кагана свидетельствует, что между обеими державами в то время не было паритета (См.: Moldere Тп. Seschichte der Peiser und Araber zur Zeit der Sasaniden. Leiden, 1879, S. 158.).

Камень с рунической и арабской надписями со дна оз.Иссык-Куль(с.Койсары)

Не все столь категорические сведения хроник в полной мере соответствуют действительности. Согдийцы никогда не пользовались древнетюркским руническим письмом. Находка и тщательное исследование архива пенджикентского владетеля Деваштича, в котором содержались документы самого различного характера, показало, что в Согде употреблялась собственная система письма. Делопроизводство велось на согдийском языке (Согдийский сборник. - Л., 1934; Согдийские документы с горы Муг, вып. 11. Юридические документы и письма. Чтение, перевод и комментарии В.А. Лившица. - М., 1962; Согдийские документы с горы Муг, вып. 111. Хозяйственные документы, чтение, перевод и комментарии М.Н. Боголюбова и О.И. Смирновой. -М., 1963.).

Мало того, кроме мелких согдийских надписей в Чуйской долине, в монгольских степях, т.е. в сердце каганата, была найдена стела с тюркским текстом, выполненная согдийскими письменами(Кляшторnый C.Г., Лившиц БА. Согдийская надпись из Бугута. - СНВ, вып.Х. - М., 1971.). Однако в том же архиве Деваштича был документ, написанный рунами, и второй - арабской графикой. Современные исследования позволяют полагать, что не согдийцы использовали тюркское письмо, а наоборот, согдийские курсивные графемы были использованы в качестве прототипов для начертания большей части древнетюркских рунических знаков. На первых порах согдийские и тюркские графемы, видимо, живо напоминали друг друга, что и вызвало путаницу в дальневосточных хрониках.

Нужно помнить, однако, что в канцелярии Деваштича были писцы, знакомые с разными системами письма. Заслуживает внимания и то, что в Фергане, главным образом на поселениях, было найдено свыше десятка мелких древнетюркских рунических надписей.

Следует весьма осторожно отнестись к утверждению хроник об идентичности тюркских и согдийских погребальных обрядов. Между ними мало общего (Мокрынин БЛ. О культурном влиянии ... - С. 82-89.).

Таким образом, учитывая вышесказанное, сведения хроник о том, что будто вассалы кагана, вступившие с ним в брачное родство по женской линии, воспринимали тюркскую одежду и прическу, также требуют критического подхода. Поскольку нам известны изображения древних тюрков (каменные изваяния), а также изображения согдийцев и гаочанцев (монохромные росписи), их можно сопоставить (Подобное сопоставление в иной связи делалось Л.И. Альбаумом. По мнению Я.А. Шера, оно неудачно. См.: Альбау.м Л.И. Балалык-тепа. - Ташкент, 1960, с. 190-196; Шер Н.А. Каменные изваяния Семиречья. - М., 1968. - С. 68-69.). Обе группы памятников синхронны и датируются, главным образом, VII-VII вв., то есть временем Западнотюркского каганата.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram