Тема мигрантов сегодня в России одна из самых острых. Искусство, которое всегда было отражением современности, тоже не обходит ее стороной. В последние годы на различных сценах показали несколько постановок, посвященных мигрантам, и они сами в них принимали непосредственное участие. Одна из них и стала героиней этого репортажа.

Каково это - быть у себя на Родине знаменитой певицей, а на чужбине работать простой уборщицей? Покиза Курбонасейнова вышла на сцену Театра.doc в нашумевшей «Акын-опере» («Балладе о мигрантах»), где сыграла одну из главных ролей. Зрители были поражены ее голосом и талантами. Не меньше поражает и то, что столь одаренный и известный человек последние полтора десятка лет вынужден работать на тяжелой и неблагодарной работе. О взлетах и падениях своей судьбы Покиза рассказала нашему корреспонденту.

Покиза родом из небольшого села в Рошткалинском районе Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) Таджикистана, где проживают примерно 3 тыс. человек. Ей 45 лет. В 1994-м она окончила Таджикский институт искусств в Душанбе и стала профессиональной певицей. В те годы там еще шла гражданская война. По специальности поработать успела недолго, последние почти 13 лет она живет в России и работает уборщицей.

Встречу организовать получилось не сразу, по разным причинам она дважды откладывалась. Но в итоге в один из своих выходных дней Покиза пригласила меня к себе. Точнее, даже не к себе, а в квартиру сестры.

— После того как месяц назад моя сестренка родила, мама, которая гостила у нее, уехала обратно в Таджикистан. С тех пор помогаю сестре ухаживать за новорожденным и по дому, — объясняет Покиза, встречая меня во дворе дома, почему пригласила именно сюда, а не к себе, и отменяла встречи ранее.

Квартира расположена на первом этаже обычной пятиэтажной хрущевки на юго-западе Москвы. Три комнаты, одна из которых сквозная. За всю квартиру платят 45 тысяч рублей в месяц. Сестра Покизы, 32-летняя Латофат, с мужем снимает изолированную. В ней чисто, запах присыпки выдает недавнее пополнение в семье.

— Это моя сестра Латофат, а это наш богатырь, — указывает Покиза с порога на женщину с ребенком, сидящую на диване в дальнем углу комнаты. — Ей пока трудно приходится, поэтому в выходные я с ними. Благо моего мужа сейчас нет, он уехал на Памир, и я могу оставаться здесь на ночь. Не будь меня здесь, ей пришлось бы нелегко. Доходит до того, что даже покушать забывает, пока не напомню. Муж у нее постоянно на работе.

Она рассказывает и одновременно накрывает на стол. Я в это время успеваю окинуть комнату взглядом: небольшая и узкая - метра два с половиной в ширину и три с половиной в длину, однако очень уютная. Из мебели только небольшой шкаф справа от входа и детская кроватка у окна. У подножия кроватки аккуратно сложена постель, которая практически перекрывает проход к окну. Дастархан накрывают на полу. Из кухни, куда временами отлучается Покиза, идет вкусный аромат готовящегося плова.

Две пиалы чая

— Присаживайтесь, - пригласила меня хозяйка к дастархану, на котором уже были чай, конфеты и, конечно, лепешки. Она налила в пиалу чай и, как это положено, приложив левую руку к груди, правой протянула пиалу мне. В другую пиалу она налила себе, и мы начали беседу.

А запах плова тем временем все наполнял комнату...

— Когда я поступила в институт, в Душанбе началась гражданская война, и мне пришлось уехать обратно в ГБАО. Два года спустя, в 1992-м, я вернулась и окончила вуз. После работала в ансамбле «Ганджина». С ним я успела побывать в Америке, Франции, Голландии, — делится воспоминаниями Покиза. По улыбке на лице и блеску в глазах видно, что эти воспоминания ей очень дороги.

В послевоенные годы Покиза ушла из ансамбля. Во-первых, зарплата была мизерной, во-вторых, основной доход ансамбль получал от выступлений на свадьбах, а она принципиально отказывалась на них выступать. К тому времени подрос и ее единственный сын, которого с полутора лет ей пришлось воспитывать самой: в 20 лет она уже была матерью-одиночкой. Сейчас она снова мечтает о ребенке.

— Я 22 года жила одна и вот только недавно снова вышла замуж. Сейчас очень мечтаю о ребенке. Старший сын уже вырос, у него своя семья, дети, — с грустью говорит Покиза. - Некоторые, конечно, меня пугают, что уже возраст не тот и последствия могут быть самые плохие. Но как бы трудно мне ни было, буду рожать. Хочу, чтобы кто-то еще остался после меня. А мужа своего очень сильно люблю, — резко переводит Покиза тему с ребенка на мужа. - Думаю, он мне послан богом за все те муки, которые я испытала в жизни.

Во всем она винит судьбу, хотя и признает, что зря ее так рано замуж выдали — в 17 лет, да и не за того: не поладили, развелись...

— Конечно, обидно, что имея высшее образование, я не смогла реализовать себя на Родине. Но надо было кормить ребенка, помогать семье — вот я и приехала сюда. А потом уже надо было платить за обучение сына в университете, дальше уже как-то смирилась со своей «новой профессией», — объясняет она.

Отец Покизы работал шофером-дальнобойщиком, а мать была домохозяйкой. В семье было десять детей - пять девочек и пять мальчиков - все с высшим образованием, чем она очень гордится. Полуторагодовалого сына после развода Покизе пришлось оставить на попечение бабушки.

— Когда я приехала в Москву, за воспитание сына взялась его бабушка — моя мама. Ему было всего полтора года, но семью надо было как-то кормить.

Положение усугублялось еще и редким общением с родными. Раньше, по словам Покизы, все было не так: не было мобильных телефонов, систем денежных переводов и других удобств, которые доступны сегодня.

— Чтобы узнать, как поживают мои родные и близкие, я звонила дяде в Бархорог (микрорайон в городе Хороге, административном центре ГБАО — прим. ред.), а мама приезжала к нему в специально назначенный день из Рошткалы (Шугнанский район ГБАО — прим. ред.) за 30 км. С отправкой денег и посылок было еще сложнее. Иногда доходили за два-три месяца, иногда попросту не получали, — объясняет Покиза.

Все это время ее сестра Латофат сидела в углу с ребенком и не выходила оттуда. Мы успели даже забыть, что она тоже находится в комнате, но тут она сама напомнила о себе.

— Покиз, — глядя на сестру, обращается Латофат. И тут же, почувствовав некоторое неудобство, поворачивается лицом ко мне. — Извините, что перебиваю, я только хотела сказать, что отлучусь ненадолго. Пока малыш спит, хочу постирать его вещи.

В комнате снова воцарилась тишина. В кроватке сладко спал младенец, а мы с Покизой пили крепкий зеленый чай, привезенный из Таджикистана, и наслаждались его ароматом.

— В Москве я уже 13 лет, — нарушает первой молчание моя собеседница. — Первое время, конечно, было очень трудно: ни работы, ни денег, ни близких. Это сейчас очень много приезжих, а тогда их мало очень было. Если, допустим, «черные», как нас называют, выходили из метро, то милицейские их тут же задерживали и вели в отделение. Не было ни одного «черного», которого бы они упустили из виду.

В свой первый год в Москве Покиза начала с посадки лука.

— Так вот, — как бы продолжая начатое, рассказывает она. — Сначала работала с китайцами, сажали лук. Столько слез было пролито, не поверите. А позже устроилась в одной фирме уборщицей. Никогда бы не подумала, что буду работать ею, — выговаривает с грустью Покиза.

Но все было не так гладко, как может показаться на первый взгляд. Наша героиня признается, что, бывало, и на улице ночевала.

- Был даже один случай, что я одну ночь на улице провела. Меня задержали полицейские, отвели в отделение. Не найдя никаких нарушений, отпустили. Но когда я вышла, было уже поздно, время час ночи, на улице дождь, холодно. Было страшно, а деваться некуда, - вспоминает до мельчайших подробностей событие десятилетней давности, как будто это было только вчера.

В 2004 году, впервые за четыре года она смогла съездить домой и проведать свою семью. Сыну уже было почти шесть лет. Но пробыла она там недолго. Хотя ей и предложили работу в хорогском театре и зарплату в 54 сомони (около 25 долларов на тот период), но, как она сама признается, этих денег ей даже на дорогу от дома на работу и обратно не хватило бы. А в Москве она получала 200 долларов в месяц. В итоге в Москву и вернулась, проведя дома три месяца.

Только деток не хватает

— Хоть мне и бывает иногда здесь трудно, но я рада, что приехала. Ведь главную и единственную свою любовь, своего мужа я встретила именно в Москве, — с некоторым смущением рассказывает Покиза, но ее глаза при этом оживляются и в них появляется блеск, второй раз за вечер. — Мы почти 10 лет уже вместе.

Они встретились, как это нередко бывает, в тот момент, когда она уже почти потеряла веру в мужчин и привыкла надеяться только на себя. Поначалу долго присматривались друг к другу, пока не стало ясно, что крепкую семью они смогут создать. Свадьбу устроили на родине, хотя ее муж и настаивал на том, чтобы она прошла в Москве. Ее мужу 40 лет и работает он на стройке. Живут они вместе, снимая вместе с его родственниками квартиру за 50 тысяч рублей в месяц.

Сейчас он поехал в Памир, чтобы купить участок земли в небольшом селе Сохчарв в Шугнанском районе ГБАО. Там, на родине, они планируют построить дом, в котором Покизе, которая надеется, что туда она поедет уже с ребенком, предстоит обрести семейный очаг.

— Сейчас муж уже купил участок. Слава Богу, теперь будет у нас собственная крыша над головой. Поеду уже, отдохну, спокойно буду по городу разгуливать, а то после событий Бирюлёво мы пряычемся от всех. С документами все в порядке, но страх все-таки есть. Единственное, чего нам не хватает, так это деток. Но мы не унываем, лечимся и надеемся на лучшее, - подбадривает себя Покиза и склоняется над кроваткой своего племянника. Он в этот момент успел проснуться. — Да, малыш, у тебя будет или братишка, или сестренка, — словно забыв о моем присутствии, начинает она играться с мальчиком.

— Надеюсь, малыш вам не помешал, — услышав голос ребенка, в комнату входит Латофат с тазиком, где аккуратно сложены постиранные детские вещи, и начинает развешивать их на веревочке на балконе. — Стиральная машинка у нас тоже есть, но пока сестра со мной, стараюсь стирать вещи сыночка руками, — и обращается к сестре: - Покиз, плов уже готов, пора подавать, а то гостья заждалась, наверное.

Покиза тут же, извинившись, направилась на кухню и уже через 15 минут вернулась с двумя тарелками плова.

— Получилось не так, как хотела, но кушать можно, — начинает она полушутя оправдываться. — Так вот, на чем мы остановились?..

Крики из соседней комнаты

— Вот уже третий год я работаю уборщицей в московской налоговой инспекции у станции метро «Полежаевская». Работа в целом нетрудная, условия очень хорошие. Есть и диван, чтобы мы могли отдохнуть в свободное время, микроволновая печь, где разогреваем свой обед.

Рабочий день Покизы начинается в шесть утра. До полудня они убираются в офисах, а до 18.00 уже свободное время, если где-нибудь не намусорят или не напачкают. Вечером они снова убираются и уже затемно идут домой:

— Отношение сотрудников к нам очень хорошее. Зарплата 20 тыс. рублей. Из них половина уходит на квартиру и питание, остальное - отправляю домой. Когда что-то остается, храню, на себя не трачу.

Вдруг из соседней комнаты раздаются крики. Настолько громкие и так неожиданно, что я вздрагиваю. В голове одна мысль: в соседней комнате кого-то убивают. Сестры тоже заметили мой испуг, а старшая быстро вскочила и вышла из комнаты — и явно не от испуга. Покиза машинально, как будто ей не впервой это было слышать, уверенно вышла, зная, куда и зачем идет. За нею последовала Латофат. В комнате остались я и малыш, который, несмотря на крик, спал крепким сном.

— У неё опять приступы. Покиза, принеси быстрее нашатырный спирт, — скороговоркой произнес мужской бас за стеной. — Ну сколько можно, надо уже все рассказать ее родителям, и пусть уже поскорее поедет домой. Ничем хорошим это не кончится, - уже спокойнее продолжил все тот же голос. Видимо, нашатырный спирт привел в чувства больную, но шум все еще был слышен.

Мое любопытство начинает брать верх, но спящего в комнате младенца оставлять одного тоже не могу. Решаюсь хотя бы приоткрыть дверь и посмотреть с порога.

На полу комнаты, которая была чуть больше той, где я находилась, лежала девушка. Склонившись над нею, на коленях сидел мужчина лет 60 и держал в руках склянку, видимо, из-под нашатырного спирта. Рядом суетились сестры.

— Покиза, пусть посторонние пока к нам не заходят, - взглянув на меня через открытую дверь, сказал мужчина.

Поняв, что это он обо мне, закрываю дверь и возвращаюсь в комнату, к малышу. Крики в соседней комнате к этому моменту уже перешли на тихий плач и всхлипывания. Я их уже почти не слышала. Минуту спустя пришла Покиза со стаканом воды в руке:

— Испугалась, да? На, выпей, - улыбаясь, она протягивает мне стакан воды. — Это наша соседка по комнате. В последнее время с нею часто случаются припадки. А началось все с того, что однажды на улице на нее напали...

Риски для жизни

Девушка вместе с родственниками живет в соседней комнате уже больше года. Работает уборщицей в одном из московских офисов. Как и Покиза, уходит рано утром, а возвращается затемно. Ее рабочий день начинается в семь утра, а выходит она за полтора часа. В одно утро прошлой зимы, когда она направлялась на работу, и произошел этот случай.

Девушка вышла из дома и, следуя по своему обычному маршруту, шла направилась к остановке. В такое раннее утро на улице почти пустынно. Не прошла она и полпути, как почувствовала, что кто-то приближается к ней быстрыми шагами. Она успела почувствовать только сильный удар по голове и тут же упала.

— Падая, первым делом она сильно прижала к себе сумку, так как там были документы и, конечно же, деньги, — пересказывает историю соседки Покиза.

Но за первым ударом по голове последовал и второй, который лишил ее чувств. Теряя сознание, она успела только услышать поток матерных слов в ее адрес. Она еще долго лежала на снегу. Сколько, точно не помнит. Но в этот день до работы она не добралась. Очнувшись, она вернулась домой. Как смогла дойти, и сама понять не может. Этот случай приковал ее к постели на несколько недель - и врачей не вызывали, и родственникам не сообщили.

— После этого случая у нее бывают приступы и припадки. Мы уже боимся за нее. А она даже родителям об том не рассказала. Говорит, волноваться будут, — пожимает плечами Покиза.

Русские и таджики

— Лично к себе я никакого резкого негативного отношения со стороны местных не замечала. И знаете, это во многом зависит от уровня интеллекта и культуры самого приезжего. Если ты знаешь язык и соблюдаешь все правила, то и придираться к тебе никто не будет, — размышляет Покиза, отвечая на мой вопрос об отношении с русскими.

Она очень много читает, особенно газеты, почти ежедневно. Из них и своих наблюдений она делает вывод, что местное население раздражает не само присутствие приезжих, а их поведение.

— Вот, к примеру, я недавно стояла на остановке. Подходит молодой парнишка, а из его телефона очень громко играет таджикская песня, которую он слушает через динамик мобильника, а не в наушниках, — рассказывает она, не скрывая своего возмущения. - Я заметила недовольные взгляды рядом стоящих людей. Мне стало очень неловко за своего соотечественника.

Но она старается в такие ситуации вмешиваться. В случае с молодым человеком, например, заставила выключить музыку. Хотя не все так гладко, признается она. Приезжая в Россию, молодые люди из Таджикистана меняются и к советам старших уже прислушиваются не так, как дома.

«Вы приехали зарабатывать, а не отдыхать»

Уборщицей Курбонасейнова работала не всегда. То есть, не только ею. 16 сентября 2012 года московский Театр.doc представил на суд зрителей «Акын-оперу», в которой авторы использовали русский, таджикский и шугнанский (памирский) языки. В спектакле было задействовано только три актера, и все трое с Памира. Одной из них (и единственной женщиной) была Покиза.

Главной ее задачей было пение между пятью частями постановки. Основой для песен служил древний жанр импровизационного песнопения, более известный в Центральной Азии и на Кавказе как акын, бахши или ашуги.

— Каждый эпизод длится 15-20 минут, и они объединены некой общей тематикой, содержащей в себе истории. Их рассказывают Абдулмамад или Покиза, плавно переходя на песенные куплеты и обратно. Дойрой они поддерживают ритм. Тем не менее одинакового текста куплетов никогда не получается, — рассказал в день премьеры автор идеи и руководитель проекта Всеволод Лисовский.

Все песни либо на таджикском, либо на шугнанском языках, — и народные. А рассказывали истории герои на русском, конечно, не без акцента. Коллегами Курбонасейновой по цеху были Аджам Чакобоев и Абдулмамад Бекмамадов.

— Мы с Аджамом и Абдулом были знакомы еще на родине, работали вместе. Аджам был руководителем Дома культуры в моем селе, а Абдул работал в ансамбле «Ноз», - воспоминает Покиза. — Когда Сева (Всеволод Лисовский - прим. ред.) нашел нас мы сразу же согласились. Ведь творчество и пение у меня в крови, а возможностей нет. Разве что иногда на свадьбах родственников выступаю.
Два месяца репетиций приходились на выходные, так как у каждого из них было свое место основной работы: у Покизы — налоговая, Аджам — на шиномонтажной, а Абдул шпаклевал. Постановка пошла на ура, но по окончанию прошлого театрального сезона все переменилось. Сегодня в репертуаре Театра.doc значится спектакль «Акын-опера-2», а из предыдущей постановки ни один из актеров не принимает участия.

— Мы много выступали. После каждого получали по 2,5-3 тыс. рублей. Но вот Абдул уехал, и команда распалась, — с явным сожалением говорит она. — Недавно Сева меня снова приглашал, но я уже была занята сестрой и малышом.

Воскресный день как-то быстро сменился вечером. Настало время прощаться, ведь Покизе в шесть утра уже надо на работу. Она проводила меня до автобусной остановки. По пути успела рассказать, что ее сын тоже приезжал на заработки, но увидев, как здесь трудно, не захотел оставаться, вернулся в Душанбе и сейчас нигде не работает.

— Сына, слава богу, вырастила, образование ему дала, женила. За него спокойна, хотя, признаюсь, до сих пор его финансово поддерживаю.

За весь день я не услышала от нее ни одной нотки жалобы, несмотря на то, что вот уже 13 лет она скитается вдали от дома. Глоток свежего воздуха, кажется, переменил ее настрой.

— Как закончим стройку дома, я уеду. Не могу уже больше здесь оставаться, устала.

Почти 13 лет без отдыха работаю. Отпуск нам дают только за свой счет, не оплачивается. Спросила в отделе кадров, почему, на что услышала: «Вы приехали зарабатывать деньги, а не отдыхать». Ну что тут скажешь, так оно и есть...

P.S.: Когда работала над материалом дома, мама спросила, о ком пишу. Услышав имя Покизы, она воскликнула:

— Курбонасейнова?! Так у нее же один из самых прекрасных голосов на Памире. Она певица от Бога. А как она поет «Фалак» — это просто надо услышать. Жаль, что на родине не оценили ее талант по достоинству...