Китай создает новые исследовательские структуры по Центральной Азии, и это – повод для беспокойства. Но вопрос в том, из-за чего беспокоиться: из-за повышенного интереса со стороны восточных соседей или из-за невозможности дать симметричный ответ в реализации исследовательских проектов.
В одном из недавних обзоров на "Радиоточке" я представила рассуждения на тему "Что нам до Китая?"Попробуем посмотреть на ситуацию с другой стороны, поставив вопрос "зачем Китаю интересоваться нами?" и даже "с чего это Китай нами так интересуется?"...
Последняя формулировка имеет под собой весомые основания. На прошлой неделе агентство "Синьхуа"порадовало всех причастных новостью о том, что в Синьцзяне совместно с пятью государствами Центральной Азии будут созданы пять (для ровного, видимо, счета) центров "для дальнейшего укрепления взаимодействия и сотрудничества в сельском хозяйстве, разведке природных ресурсов, охране экологии, биотехнологиях, в сфере высоких технологий и в других областях".
Ожидается, что это будут Центральноазиатской научный центр, Центральноазиатский центр сельского хозяйства, Центральноазиатский биологический центр, Центральноазиатский промышленный инкубаторский центр и Центральноазиатский центр информационных технологий. Как будет протекать сотрудничество и в чем будет заключаться его "совместность", прогнозировать пока сложно. Подобных механизмов в нашем регионе еще не было.
Однако если обратиться к опыту создания похожих структур в других странах, то можно предположить, что это будут неправительственные структуры, существующие, с одной стороны, на гранты от государства, а с другой – на заказы на исследования от крупных компаний. Помимо разработки конкретных проблем такие структуры (опять же, предположим) будут специализироваться на налаживании контактов между профильными организациями двух стран, обмене информацией и прочих, безусловно, полезных функциях.
По идее, новость должна вызывать радость и гордость. Нами же интересуются, да и сотрудничество, по-видимому, достигло той стадии, когда обычных механизмов недостаточно и уже пришла пора подключать тяжелую, можно даже сказать, фундаментальную артиллерию. Однако общество наше относится ко всем инициативам Китая в отношении региона с изрядной долей подозрительности и вопрос "для чего все это делается?" возникнет даже у тех, кто к ксенофобии изначально не склонен.
Так или иначе, но если вопрос "зачем нам знать о Китае?" больше относится к рядовым читателям, то рассуждения о том, почему Китай хочет изучать наш регион, больше подходят экспертам. Попробуем предложить свое экспертное видение проблемы.
Итак, во-первых, возьмусь утверждать, что никакого "повышенного" интереса Китай к нашему региону не испытывает. Скорее, стремится сделать изучение своего окружения относительно равномерным. Китай, повторюсь в который раз, - это великая держава, которая сейчас достигла такого уровня, что ей "есть дело" до всего происходящего в мире. И уж тем более ей есть дело до процессов, происходящих в граничащих с ней регионах.
Поэтому информация ради информации здесь не рассматривается как блажь, это есть способ понимания и контроля процессов, происходящих вокруг Поднебесной. Отношение к аналитике как к способу получения сведений, необходимых для принятия решений, – вполне обоснованный подход. В Китае целенаправленно и довольно успешно избавляются от проявлений волюнтаризма. И в этом плане странам ЦА, в том числе и Казахстану, у Китая еще учиться и учиться. У нас же решения принимаются не столько на основе анализа всей необходимой информации, сколько на основе каких-то внутренних убеждений десижн мейкеров, их личного опыта и личной же интуиции…
Во-вторых, создание так называемых мозговых центров в принципе находится в фарватере политики "мягкой силы" китайской дипломатии. Можно на минуту отвлечься и вспомнить о тех же институтах Конфуция как об одном из ключевых проводников этой политики. В далеком 2007 году Ху Цзиньтао заявил о 353 таких организациях в 104 странах мира, а к 2020 году их число планируют довести до 1000. Это уже испытанная модель. Одним из новых инструментов становится сотрудничество мозговых центров.
Причем сотрудничество исследовательских структур артикулируется в последнее время в качестве одного из важнейших механизмов налаживания отношений не только между странами, но и (что нам важно) регионами. Так, всего лишь в начале октября председатель КНР Си Цзиньпин, выступая с речью в Совете народных представителей Индонезии, изложил китайскую концепцию развития добрососедства со странами АСЕАН. По этому поводу он выдвинул пять предложений, на четвертое место поставив именно "...обмены между представителями молодежи, мозговыми центрами".
И повышенное внимание к развитию диалога исследовательских структур сейчас набирает обороты с серьезнейшим размахом. Буквально 19 декабря в Пекине открылся 1-й симпозиум мозговых центров Китая и стран Центральной и Восточной Европы, где один из идеологов внешней политики современного Китая член Госсовета Ян Цзечи призвал "мозговые центры активно участвовать в международном взаимодействии своими рекомендациями и предложениями".
Чуть ранее, 21 октября, на 3-м заседании китайско-африканского форума мозговых центров в рамках Форума сотрудничества "Китай - Африка" г-н Ян также подчеркнул роль таких площадок для развития сотрудничества между государством в лице Китая и регионом в лице, соответственно, Африки.
По идее, в этой череде симпозиумов и форумов хотя бы какой-нибудь слет мозговых центров Китая и Центральной Азии выглядел бы очень органично. Однако пока участников этого фестиваля надо как минимум создать и подготовить к диалогу на подобном уровне. Пока, помимо структур общего профиля, вроде КИСИ или Института востоковедения, кого-то предложить сложно. Аналитика по отношениям с Китаем в регионе в целом держится не на уровне исследовательских организаций или мозговых центров, а на отдельных аналитиках. И здесь необходимо готовить симметричный ответ китайскому исследовательскому интересу: не только для того, чтобы не отставать, а для того, чтобы вести диалог хотя бы на равных. Сейчас, к сожалению, этого нет и в помине…
Кроме того, в Китае налицо реальная нехватка информации о регионе. Есть информация, что в Китае, причем не только в СУАР, который традиционно считался монополистом исследований по ЦАР, активно раздаются гранты под проекты по изучению Центральной Азии. И надо понимать, что драка за них идет нешуточная. Гранты для китайской науки – основной источник выживания. Государство раздает их довольно щедро, но в любом случае бороться за них приходится, потому что без них зарплаты китайских ученых заставляют последних жить более чем скромно.
Повторюсь, китайские руководители понимают, что получение грамотной аналитики напрямую коррелируется с уровнем принимаемых решений. Стоит отметить, что такое понимание они воспитывали в своей среде довольно долго и пришло оно не так давно – буквально в последние десятилетия. Заказы раздаются исследовательским структурам, а сложность и деликатность исследуемых вопросов напрямую соотносится с уровнем самих структур: крупные, открытые, закрытые центры и т.п.
В целом получается так, что Китай проявляет к региону довольно откровенный и целенаправленный интерес прикладного толка. Но назвать этот интерес повышенным или внезапно усилившимся я не берусь. Мы – это лишь одно из направлений внешней политики, для работы на котором используются устоявшиеся и оправдывающие себя механизмы. Мы – это лишь регион, знать положение дел в котором для Китая принципиально важно. Мы – это вектор, для освоения которого расширяется диапазон инструментов.
Ну, и еще один ракурс. Интерес Китая к нашему региону выглядит подозрительно не на фоне его же интереса к другим регионам, а на фоне нашей пассивности в плане изучения Поднебесной. В Казахстане аналитика такого уровня – политическая и экономическая – пока очень слаба.
Правила комментирования
comments powered by Disqus