На днях в бишкекской газете «Азия ньюс» появилась реплика, обрисовывающая настороженное отношение к евразийским интеграционным процессам.
Цитирую: «В конце концов, даже при выгодности для России усиления влияния Кремля на Кыргызстан и Таджикистан, Москва не сможет достичь полного геополитического успеха. Влияние Москвы на решающую страну в регионе — Узбекистан, как и прежде, крайне неважное. Помогая Бишкеку, Кремль фактически ведёт к прямой конфронтации с Узбекистаном».
Газета выходит на киргизском языке, имеет тираж около 6500 экземпляров (неплохой для Киргизии) и хорошо продаётся в регионах. Подобные позиции — не просто не редкость, а преобладающая тенденция. Напряжённый взгляд на ситуацию вообще характерен для киргизскоязычной прессы и, конечно, формирует соответствующее общественное мнение. Или является следствием, продолжением этого мнения, потому что тираж газет и популярность сайтов (при их огромном количестве в Киргизии) зависит не столько от их качества, сколько от того, насколько аудитория согласна с авторами и редакторами. Впрочем, у всех тенденций есть свои истоки.
Кого пугает Таможенный Союз?
Исследования и соцопросы показывают, что информированность граждан Киргизии (особенно в регионах) о сути интеграционных процессов, их предпосылках, перспективах и альтернативах стремится к нулю. Информация доходит либо пропагандистская, либо поверхностная, либо тенденциозная. А простой, понятной, но в то же время объективной — нет. Хотя ничего вроде бы не мешает её получить.
Кому невыгодна интеграция Киргизии в евразийское пространство? Кто создаёт поле информационного противостояния? Противников можно условно разделить на две группы. Одна защищает интересы других геополитических проектов — западных, китайских, арабских. Вторая защищает свой источник доходов. И речь идёт совсем не о заработной плате.
Разумеется, при экономике, завязанной на ТС, тащить средства из общего котла станет сложнее. А уж если «бизнес» основан на «откатах» и прямом воровстве, то его и вовсе можно лишиться. Тут все средства хороши. Вот о средствах и есть смысл поговорить.
Например, о том, как создать информационный вакуум при глобальном доступе к информации. Довольно просто — изолировав граждан от мировых языков (в первую очередь, от русского). Несмотря на то, что в Киргизии русский по конституции имеет статус «официального языка», этот статус означает что-то вроде «второй после государственного».
Кому необходимо сужение русскоязычного пространства?
Полгода назад депутат российской Госдумы Леонид Слуцкий сообщил, что за последние 20 лет число людей, владеющих русским языком (в мире), уменьшилось с 350 до 270 миллионов. Во многом за счёт нового поколения в странах Центральной Азии.
После распада Союза массовый переход на национальные языки в республиках стал основной причиной отъезда русскоязычного населения в Россию и самым главным символом перемен. С одной стороны, развитие государственного языка для любого этноса — дело естественное и необходимое. Но ради этого ли затевались перемены? Например, в той же Киргизии при Союзе в год издавалось не менее 60 книг и учебников на киргизском языке. Сейчас, спустя 20 лет — не более 5, а остальное — в частном порядке на коммерческой основе. Учебники киргизского не выдерживают никакой критики; государственных программ и курсов для русскоязычных как не было, так и нет; госорганы, занимающиеся вопросом, финансируются не то что по остаточному, а остаточному от остатков принципу. По линии Минобраза никаких масштабных переводов на госязык вузовских учебников и художественной литературы не последовало. Для развития собственно языка не делается почти ничего. Энтузиасты-одиночки — вот и вся передовая битвы за язык.
Зато сепарация элит от бывшего центра — Москвы — на этой основе получилась очень эффективно. И национальная популистская карта разыграна блестяще. Русскоязычные не заговорили по-киргизски. Этнические киргизы — тоже. По свидетельствам экспертов, уровень активного словарного запаса уменьшился на треть. Зато националистический популизм расцвёл пышным цветом.
Согласно теории Льва Гумилёва, люди объединяются по принципу комплиментарности, под которым понимается неосознанная симпатия к одним и антипатия к другим. Карта популистов — толкование свободы как избавления от «ненационального» господства и защита от сильных национальных меньшинств. «Национальный популизм оставляет мало шансов для развития нации, этнических групп. Пришедшим к власти национальным и политическим элитам выгодна полная самостоятельность или получение от центра как можно больше прав, ибо это создаёт благоприятные условия для непосредственного обогащения, молниеносных карьер, удовлетворения личных амбиций, возможности использовать материальные средства в частных целях путём приватизации», — это слова доктора политических наук РАН РФ Николая Баранова.
Как видим, «свобода от» практически мгновенно эволюционирует в сегрегацию.
Не в пользу киргизского языка
Что происходит на официальном уровне? Президент Киргизии Алмазбек Атамбаев подписал поправки к закону «Об официальном языке Кыргызской Республики» в марте 2013 года. Они дают местным органам власти полномочия издавать нормативно-правовые акты только на госязыке, если его носители составляют большинство жителей в населённом пункте. Затем премьер Жанторо Сатыбалдиев утвердил план мероприятий по обучению госслужащих киргизскому и переводу на него делопроизводства.
С другой стороны — постоянно появляются различные скандальные инициативы. Достаточно всего одного примера, чтобы представить себе их суть. «Глава партии «Асаба» Салмоорбек Дыйканов выступил с предложением полностью перейти на киргизский язык в сфере высшего образования. По его мнению, студенты из сельской местности, не знающие русского языка, испытывают от преподавания на нём большой стресс, который грозит им деформацией психики. Между тем опрос, проведённый летом 2012-го в южных регионах республики (1500 человек, по 500 педагогов, родителей и учеников), показал, что 70% школьников Баткенской, Ошской и Джалал-Абадской областей хотели бы изучать не только киргизский, но и русский язык, а среди родителей число сторонников изучения русского языка достигает 90 %», — пишет эксперт по проблемам Центральной Азии, аналитик Фонда стратегической культуры Александр Шустов.
«Только на русском языке написаны технические учебники, альтернативы которым в СНГ пока не появилось. Перевод на национальные языки мировой художественной литературы национальным республикам тоже пока финансово не осилить», — говорит директор Института стран СНГ Константин Затулин.
По данным эксперта по проблемам Центральной Азии, аналитика Фонда стратегической культуры Александра Шустова, вообще не владеют русским языком 16% жителей Казахстана, 50% — Киргизии, 59% — Узбекистана, 67% — Таджикистана и 82% — Туркмении. Ещё часть населения говорит по-русски недостаточно хорошо для того, чтобы черпать информацию из русскоязычной прессы. И определённый процент активно пользуется русским. В Казахстане таких насчитывается 72%, в Киргизии — 36%, в Узбекистане — 14%, а в Таджикистане и Туркмении — всего 12%. При этом на заработках в русскоговорящих городах — половина трудоспособного населения.
Выходит, противостоит евразийской интеграции вовсе не патриот, защищающий суверенитет своего народа. Противостоит ей, в основном, чиновник, не желающий отказываться от приобретённого привилегированного положения и сопутствующего ему дохода (не всегда законного). В общем, типичная позиция компрадорской элиты. А страдает, как обычно, народ. Которому, по большому счёту, всё равно, на каком языке оформляются решения, ведущие республику в тупик.
Правила комментирования
comments powered by Disqus