"Крымская интервенция показала, что Российско-советская империя, распавшаяся четверть века назад, еще жива в умах политиков и существенной части общества. Оказалось, что война с Грузией не была ее последней судорогой, и та голова российского орла, которая с ностальгией  смотрела назад в сверхдержавное прошлое, одержала верх", - такое мнение высказала Vласти директор Центра центральноазиатских исследований Университета КИМЭП Наргис Касенова. 

Логика сталинской политики – потребность в четком разделении сфер влияния и осадное мышление, поиск врагов извне и внутри – все сильнее проявляющаяся во второй путинский период, перечеркнула многие достижения постсоветской российской внешней политики в выстраивании конструктивных отношений с Западом и  с постсоветскими государствами.

Последствия для России обещают быть крайне серьезными, включая напрасную трату ресурсов на борьбу с расширением НАТО и мифическими угрозами, такими как комплексы противоракетной обороны в Центральной Европе. И это в то время, когда страну съедает коррупция, растет ксенофобия, экономика все больше садится на нефтегазовую иглу, а здоровье населения ухудшается.

Но с этими проблемами должны разбираться сами россияне, для нас же более важно, чем это грозит Казахстану как ближайшему союзнику России и что можно сделать в данной крайне непростой ситуации.

Наша страна связана с Россией множеством нитей-артерий: длиннейшая граница, смешанное население, важная роль русского языка, сильная включенность в российское информационное пространство, большой торговый оборот, производственные цепочки и транзит казахстанского экспорта через территории северного соседа.

С одной стороны, эти связи несут много хорошего, и уровень развития нашей страны был бы явно ниже без модернизационного влияния России. С другой стороны, они создают основу для особой уязвимости Казахстана. К тому же наша страна увеличила свою зависимость, определив Россию в качестве главного внешнего гаранта безопасности через активное участие в ОДКБ и через двусторонние соглашения.

Мы также плотно привязали к России свое экономическое развитие, вступив в проекты евразийской интеграции. В свете последних событий в Украине и заявления Жириновского о создании «Среднеазиатского федерального округа Российской Федерации», такая ставка на сотрудничество в области безопасности выглядит менее очевидной.  

Что касается экономической интеграции, то этот выбор и ранее казавшийся сомнительным, теперь чреват серьезными негативными последствиями. Экономика России ослабнет в результате санкций,  а испорченные отношения с ЕС отложат до лучших времен и без того тормозившее «партнерство для модернизации».

До сих пор Казахстан придерживался тактики одновременного углубления отношений с Россией и с другими игроками, что составило основу многовекторной политики. Это позволяло находиться на хорошем счету у России и в то же время интегрироваться быстрыми темпами в мировое сообщество, укрепляя этим свой суверенитет. Последние события как в мире, так и в регионе - приглашение к переосмыслению этой политики.

Какие есть варианты? Первый вариант - это сохранить статус кво и продолжать интегрироваться с Россией, как ни в чем не бывало. Смысл такой политики – не «будить зверя», особенно в момент повышенной чувствительности Москвы к проявлениям нелояльности, и переждать в надежде, что у путинской России не хватит сил на реальный имперский проект.

Хотя такой сценарий кажется наименее рискованным, цена этой политики может оказаться очень высокой. Скорее всего, придется идти в фарватере антизападных инициатив Москвы и снизить сотрудничество по другим направлениям. В итоге, итак небольшое «окно возможностей», которое есть у Казахстана, стать достаточно развитой страной, используя природные и человеческие ресурсы, может закрыться.

Второй вариант – резкий разрыв союзнических отношений и выход из Таможенного Союза и всех интеграционных проектов. Однако, в отличие от соседних Узбекистана и Туркменистана, Казахстан не может себе этого позволить в силу гораздо большей зависимости от России. К тому же, в нашем окружении Россия является наиболее надежным и благополучным соседом, чего нельзя недооценивать.

Третий вариант - сделать установку на сохранение и укрепление суверенитета, при этом не давая особых поводов Москве на антагонистические шаги. Для этого нужна будет максимально разумная политика внутри страны, как в области межэтнических отношений, так и в улучшении качества управления, что снизит внутреннюю и внешнюю уязвимость. Что же касается интеграционных инициатив, которые размывают суверенитет без реальных перспектив развития, то их необходимо будет тормозить.

Укреплению независимости также может способствовать более активная политика Казахстана в Центральной Азии. При этом, речь не может идти о полноценной интеграции, к которой регион не готов. Следует создать платформу для координации вопросов на региональном уровне и усилении экспертизы по центральноазиатским вопросам. То внимание и ресурсы, которые сейчас тратятся на глобальные и другие в целом непосильные Казахстану проблемы, должны быть переадресованы на реальные и прагматичные проекты, нацеленные на снижение уязвимости страны и региона.

Среди таких проектов можно было бы рассмотреть возможность воссоздания ЦЕНТРАЗБАТа, миротворческого батальона под эгидой ООН; запуск регионального медийного (телевизионного и онлайн) проекта, работающего на всех языках Центральной Азии, а также на русском и английском (по примеру Евроньюс);  создание аналитического центра, занимающегося проблемами региона.  Помимо практической выгоды, это придало бы вес Казахстану как по-настоящему конструктивной силе в международной политике.

Необходимо будет не поддаваться давлению и сохранять сильный западный вектор во внешней политике, что, скорее всего, будет непросто. Надо максимально использовать те возможности и проекты, которые уже находятся в разработке, например, вступление в ВТО и подписание нового расширенного договора о партнерстве и сотрудничестве с ЕС.

По всей видимости, американо-российские отношения вступают в новую фазу охлаждения, напоминающую период холодной войны. Российско-европейские отношения, в силу гораздо большей их взаимозависимости и благодаря традициям европейской дипломатической школы не могут испортиться в такой же степени, поэтому европейское направление даст больше возможностей для маневра казахстанской политики.

При умелом позиционировании, Казахстан может стать мостом между Европой и Россией, несколько перевернув традиционный расклад. Более выпуклая европейская идентификация страны вместе с уважительными и конструктивными отношениями с Россией создали бы новые возможности для превращения Казахстана в площадку для выработки партнерских отношений между ЕС и Россией после кризиса.

Таким образом, третий вариант – это продолжение многовекторности, но с более четким ориентиром развития и усиленным фокусом на сохранение суверенитета. Это крайне сложная задача, выполнение которой потребует мобилизации сил, что  может придать новый импульс развитию Казахстана, как независимого вперед-смотрящего государства.