В Казахстане и Кыргызстане, руководство которых обозначило в качестве вектора развития евразийскую интеграцию, поддержка интеграционных инициатив составляет 70-80 % населения. Тем не менее, там периодически происходят выступления националистов и некоторых других акторов против этого курса. Так, месяц назад в Казахстане было объявлено о создании т.н. Антиевразийского союза, а 22 января 2014 г. в соседнем Кыргызстане прошла акция против Таможенного Союза, организатором которой выступила коалиция «За демократию и гражданское общество». Противники евразийской интеграции считают, что этот процесс приведет к потере суверенитета государств. Более чем вероятно, что такие выступления состоятся и в марте 2014 г., когда будет подписываться дорожная карта по вступлению Кыргызстана в Таможенный Союз. 

На акцию в Кыргызстане пришло не более 50 человек (в эту цифру вполне умещаются, скажем, близкие друзья и родственники организаторов), а количество подписантов Антиевразийского союза в Казахстане не превышает несколько сотен человек. В этой связи, любым упоминаниям в медиапространстве организаторы этих акций, несомненно, рады. И все же даже если масштаб не способствует этому, попробуем разобрать заявленные аргументы антиевразийцев. 

Основной из них выражается в заявлениях об угрозе суверенитету государств Центральной Азии со стороны структур евразийской интеграции (Таможенный союз, Евразийский экономический союз и, в перспективе, Евразийский союз). 

Понятие суверенитет т.н. Вестфальской системе международных отношений являлось структурообразующим для государственности элементом. В условиях глобализации, напротив, понятие суверенитет в значительной степени трансформируется, ряд исследователей даже говорят об эрозии суверенитета. Так, ученые выделяют негативный, позитивный и операционный суверенитет государства. Негативный суверенитет предполагает юридический, или формальный аспект государственного суверенитета, когда государство пользуется формальным признанием со стороны других государств в рамках международного права, а также обладает определенной долей действительной способности господствовать на своей территории. Позитивный суверенитет характеризуется способностью государства полностью распоряжаться своей территорией, будучи не только целиком независимыми от других государств, но и обладая возможностью обеспечения достойными условиями существования. И, наконец, политологи выделяют операционный суверенитет, который следует определять исходя из контекста неравномерной глобализации, которая вынуждает государства уступать часть своего права на действие в обмен на участие в принятии важных коллегиальных решений.

Необходимо отметить, что наиболее широко употребляемое определение глобализации характеризует этот процесс как рост взаимозависимостей между различными странами и сферами общества (экономикой, политикой и культурой). В то же время, рост взаимозависимостей является неотъемлемым условием укрепления государственности в эпоху глобализации. Как будет развиваться экономика государства, которое не имеет рынков сбыта? Как возможно обеспечить мобильность капитала и трудовых ресурсов, не вступая в интеграционные структуры? Насколько эффективно государство может противостоять угрозам безопасности (наркотрафик, терроризм, экстремизм, котнтрабанда) без сотрудничеств с другими странами? Это отнюдь не риторические вопросы, ответы на которые свидетельствуют о необходимости именно через интеграцию укреплять государственность. 

Национальные интересы, также как и суверенитет, – это неоднозначные, сложносоставные характеристики. В эпоху глобализации акторы, формально принадлежащие тому или иному государству, отнюдь не обязательно будут следовать его интересам. Немецкий социолог Ульрих Бек выразил эту тенденцию довольно просто: «то, что хорошо Дойчебанку плохо Германии».

Отсюда следует, что «покушения на суверенитет» можно понимать очень вольно. Например, то, что противоречит интересам представителей бизнеса в той или иной стране вполне можно объявить угрозой суверенитета страны и попытаться обрести на этой теме политический капитал. Именно такова природа протестов против евразийской интеграции в Казахстане и Кыргызстане сегодня. 

Республики Центральной Азии – это очень молодые государства, идеология которых выстраивается во многом на примате национальных ценностей. В таком случае, любые, даже самые позитивные интеграционные инициативы частью общества могут быть восприняты критически, но только если политиканы будут манипулировать общественным мнением и искажать реальные факты. Сейчас это происходит как в Казахстане, так и в Кыргызстане. 
Как отметил С. Уралов, «большинство антиевразийских активистов в этих странах своими корнями уходят в штатовские, турецкие и европейские НКО. И в большинстве случаев отрабатывают вполне конкретную информационную кампанию. Активисты должны создавать информационные события, а антиевразийские СМИ должны эти события транслировать. Это стандартная и привычная технология». 

Таким образом, главный, и, пожалуй, единственный реальный противник евразийской интеграции – Запад. Именно США и Евросоюзу крайне важно не дать собрать Евразийский союз. Украинские события последних месяцев показывают, какими методами Брюссель и Вашингтон собирается действовать. 
Однако если Кыргызстан кроме Таможенного Союза никаких иных альтернатив не имеет, то националисты и, особенно, либералы в Казахстане регулярно говорят о предпочтительности европейской интеграции. Иллюзорность этой альтернативы очевидна, однако этот симулякр, с молчаливого согласия Акорды или без оного, становится артефактом политической жизни Казахстана. 

Необходимо напомнить, что только 12 % территории Казахстана географически можно отнести к Европе. Турция, один из основателей Совета Европы, получившая ассоциированное членство с Европейским Экономическим Союзом еще в 1963 г. до сих пор не смогла войти в Евросоюз. С 2004 г. Анкара ведет безуспешные переговоры о вступлении в организацию. При этом территориально Турция находится гораздо ближе к Брюсселю, чем Казахстан. В этой связи, сделанные несколько лет назад робкое заявление Венгрии о присоединении Казахстана к программе «Восточное партнерство» выглядит фантасмагорически.

Происходящие в Украине события показывают, насколько гибельным могут быть манящие взор обывателей мечты о Евросоюзе. Для Казахстана наиболее успешно совмещающего в Центральной Азии традиции и модернизацию угроза потери суверенитета или дестабилизации страны будет воспринята как национальная трагедия. И подавляющее большинство населения никогда на это не пойдет, в этом заинтересована лишь кучка т.н. активистов гражданского общества. Однако почему среди них нет, например, сторонников китайской интеграции? Все просто – Китай не занимается такой подрывной деятельностью в Центральной Азии, у него нет программ типа восточноевропейского партнерства, выгоды от которой, по сути, получают лишь НКО и «правозащитники». 

Представляется, что евразийская интеграция если неизбежный, то более чем вероятный процесс. Ни молодые государства Центральной Азии, ни Россия не ориентированы на политическое измерение этого процесса, однако агрессивная политика Запада может лишь ускорить и углубить евразийскую интеграцию.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram