Современный мир сложен и многогранен. В нем представлены 195 государств-членов ООН, около десятка так называемых “непризнанных” или же “частично признанных государств”, которые уже провозгласили свою независимость, но по тем или иным причинам пока не признаны мировым сообществом, и по разным оценкам от 4500 до 6000 народов.

Говоря о современном мироустройстве, мы имеем в виду наличие у различных народов реальных прав, возможностей и ресурсов по воздействию на судьбы всего человечества либо самостоятельно, либо в составе каких-нибудь международных или же региональных наднациональных организаций. Если исходить из этого, то получается, что те народы, которые имеют свои собственные государства и представлены  в ООН и других организаций, реально имеют подобные права, возможности и ресурсы, а те, которые лишены собственного государства, лишены и всего остального. Такое положение приводит к перманентной борьбе последних за создание собственных государств, что, наряду с множеством других факторов, вносит нестабильность в современный миропорядок. Это проявляется в многочисленных очагах конфликтов на национально-этнической почве, в ходе которых одни народы стараются самоопределиться в составе своих национальных государств, а другие, в составе государств которых находятся первые, всячески стараются погасить их стремления, прикрываясь при этом самыми различными международными правовыми нормами. Известно, что Устав ООН и другие многочисленные международные документы предоставляют всем народам право на самоопределение. В реальности же такая основополагающая норма современного международного права является всего-навсего пустой фикцией в силу множества барьеров на пути его реализации. Это связано, прежде всего с тем, что борьба крупных мировых держав за сферы влияния зачастую приводит к тому, что во главу угла ставятся не права и требования того или иного народа, который заявляет о себе и борется за обретение своего национального государства в рамках права, а только лишь интересы отдельных сильных мира сего. Но, несмотря даже на это, многие народы сегодня продолжают свою борьбу, не взирая на все эти барьеры на своем пути. А это, в свою очередь, приводит к тому, что в нашем сегодняшнем мире «изменение становится единственной константой, а неизвестность – единственной определенностью» (Зигмунт Бауман). Старый так называемый «вестфальский» миропорядок уходит в прошлое. С каждым днем становится все более ясным то, что он исчерпал все свои ресурсы, и современный мир нуждается в качественно новом миропорядке. В этих условиях, говоря словами нового госсекретаря США Дж. Керри, назревает необходимость «предоставить всем частям мира возможность выбора, которая сделала нас сильнее и лучше. Мы хотим привлечь весь остальной мир к тому выбору, который сделали мы». Говоря на более доступном языке, на наш взгляд, это означает необходимость признания прав всех тех народов, которые на каком-то этапе истории в силу определенных причин лишились своей государственности и вопреки своей воле вынуждены пребывать в составе другого, часто враждебного государства, которое всеми средствами старается ассимилировать, растворить данный народ в составе так называемого «титульного этноса», и ведут борьбу за восстановление своего национального государства.  

Целью данной статьи вовсе не является анализ правомерности или неправомерности такой борьбы и разных спекуляций вокруг этой проблемы, которая давно уже стала реальностью нашего нынешнего мира. Учитывая сложность и многогранность этой темы, мы собираемся в рамках этой статьи рассказать о ее другом, на наш взгляд, малоисследованном, аспекте. Исходной точкой нашего анализа является то, что вместе с изменением современного миропорядка, такому же изменению, на наш взгляд, подлежат подходы к традиционным формам правления государства, существующих ныне. Вернее, мы будем стараться доказать, что неверным является тенденция повсеместного провозглашения республик всеми освобожденными народами, без учета исторических и государственнических традиций, менталитета народа в каждом конкретном случае, что в большинстве случаев делается лишь как дань моде, для демонстрации приверженности к демократии. На примере борьбы коренных народов Закавказья за восстановление своей государственности, мы постараемся обосновать, какие именно формы правления могут быть предпочтительными для самих этих народов. Исторический опыт современного этапа мирового развития недвусмысленно показывает, что слепая приверженность моде при организации своего государственного правления в форме республики часто приводит к довольно искаженным последствиям для самого этого народа, что выражается в фактическом превращении республиканской формы правления в самые худшие формы авторитаризма и даже диктатуры.

На наш взгляд, следует четко разграничить современное и ранние интерпретации понятия «республика». В своем нынешнем понимании республиканская форма правления, на наш взгляд, является проектом мирового закулисья и берет свое начало с Великой Французской революции. Все дело в том, что монархическая форма правления не позволяла мировому закулисью полноценно вмешиваться во внутренние дела того или иного государств. В отличие от монархии, в республике они с помощью разнообразных манипуляций и демагогических по сути лозунгов якобы о выборности главы государства и всей властной структуры самим народом, имеют неограниченную возможность фактически управлять данным государством из единого центра, который в их планах в конце должен привести к установлении “единого мирового правительства”. Ранее – во второй половине XVI века такой эксперимент уже был проведен в Голландии – небольшом европейском государстве, где в итоге установилась конституционная монархия. На очереди была Англия, где в средине XVII века произошла буржуазная революция, которая завершилась свержением королевской власти и установлением республиканской формы правления. Но через сорок лет после победы революции, англичане быстро «пришли в себя» и поняли, что это – не для них. В 1688 году они совершили «контрреволюцию» («Славную революцию»), и восстановили прежний режим в форме «конституционной монархии», где король (королева) является символом единства народа и незыблемости устоев государства. Вслед за Англией, во многих странах Европы ныне функционирует такая форма правления – конституционная монархия.

А вот во Франции у них все получилось. Ныне французское государство называется «Пятой республикой», что еще раз доказывает, во что обошелся французам такой выбор. История Франции за последние 300 лет – это история бесконечных революций, благодаря которым Франция хоть и считается классической страной демократии для всего мира, но она одной из самых последних стран Европы смогла стать «консолидированной демократией». В отличие от Франции, самые стабильные и процветающие государства Европы являются конституционными монархиями. А те европейские государства, в которых функционирует республиканская форма правления в разных вариациях (президентская или парламентская форма), периодически сталкиваются с разного рода катаклизмами. Это еще раз доказывает, что конфликтность заложена в саму модель этих государств, точнее, в саму республиканскую форму правления.

Надо понимать, что при этом республика является именно европейской традицией, она формировалась здесь веками. Если на «родине» эта форма правления приживается с очевидными проблемами, насколько она успешно внедряется в тех частях света, где население фактически не подготовлено к таким подходам управления страной?

Очевидным примером являются многочисленные арабские страны от Египта до Туниса и Ливии, где якобы «избранные» народом президенты в дальнейшем стали не только настоящими монархами, но даже самыми кровавыми диктаторами, со всеми вытекающими отсюда последствиями для жителей этих стран, которые в последние годы повсеместно поднялись на борьбу против них, что привело к всеобщему хаосу под названием «Арабская весна». В чем причина?

Большинство исследователей признают, что демократичность республиканской формы правления существует только в теории, согласно которой власть принадлежит народу. На практике, однако, народ при выборах является всего лишь орудием общественных групп, различных кланов, сосредоточивающих в своих руках богатство, а вместе с ним и власть. Таким образом, практика показывает, что республика вовсе не является синонимом демократии. Во многих нынешних государствах-монархиях демократические институты развиты больше, чем в республиках. В этом смысле, наличие больших возможностей в республиках для развития демократии еще не говорит о том, что на практике можно автоматически добиться этого.

Практика постсоветских мусульманских республик, которые после распада СССР повсеместно приняли республиканскую форму правления, является ярким доказательством этого. Так, «республиканская действительность» Азербайджана и близко не приближается к тем критериям, которые отличают республику от монархии. Как и чем бы не объясняли происходящее в этих государствах, ясно одно: менталитет и традиции местных  народов никак не совместимы с республиканской формы правления, где происходит своего рода «республиканский перегрев». Давайте, на примере Азербайджанской Республики поясним правильность данного вывода.

Известно, что Азербайджанская Республика после провозглашения своей независимости в 1991 году выбрала республиканскую форму правления во главе с президентом. В Статье 2 Конституции АР говориться: «I. Свободно и независимо определять свою судьбу и учреждать свою форму правления является суверенным правом народа Азербайджана; II. Народ Азербайджана осуществляет свое суверенное право непосредственно путем всенародного голосования – референдума и посредством своих представителей, избранных на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права путем свободного, тайного и личного голосования». Но так ли это в действительности?

Мы уверены, что данный вопрос не требует развернутого ответа, так как ныне в мире мало для кого является секретом то, во что обернулось для народов Азербайджана провозглашение республики. Мало того, что один клан во главе с Г. Алиевым путем вооруженного переворота в 1993 году захватил власть в стране, плюс к этому, через десять лет он передал эту же власть своему сыну Ильхаму Алиеву по наследству. Последний, в свою очередь, довел до совершенства установленный отцом авторитарный режим, в рамках которого нет даже намека на подлинные демократические выборы. В стране и речи быть не может о каких-либо демократических правах и свободах граждан. Десятки коренных народов этой земли целенаправленно ассимилируются в составе тюркоговорящего населения, который сам себя провозгласил «титульным этносом» государства. Как может повернуться язык назвать АР «республикой», где президент по своему усматрению меняет Конституцию, тем самым создавая себе законодательную базу для пожизненного руководства государством? Эту тему и дальше можно продолжать, чтобы лишний раз доказать несовместимость республики с реалиями АР, но, вместе этого, нам хочется отвечать на такой вопрос: В чем же причина?

Известно, что нынешняя территория АР исторически входила в состав Иранского государства. Согласно сформированной веками традиции иранской государственности, центральная власть в стране олицетворялась в лице наследственного шахиншаха, а на местах правили ханы (в разные времена назывались местные правители по-разному: сатрапы, вали, эмиры, султаны, остандары, ханы и т.д.). Согласно принципу престонаследия, в условиях, когда умерший шахиншах не оставлял после себя наследника, один из местных ханов по праву занимал его пост на троне. Такая система устройства и передачи власти была основой стабильности государства. Шахиншах был гарантом безопасности государства и относительного благополучия его поданных. В глазах граждан шахиншах являлся своего рода «отцом» всей нации и назывался «Повелителем миров». Он в любом случае мог строго наказать своих чиновников за случаи насправедливости в отношении его граждан.

Трагическим пунктом в истории иранской государственности стал захват центральной власти пришлыми кочевыми туркоманскими племенами в лице афшаров и каджаров. Это напрямую нарушало принцип престонаследия в государстве, что привело к усилению центрабежных сил в лице отдельных ханов. Государство разделилось на множество мелких ханств, почти все время враждующих друг с другом. В таких условиях многие из северо-западных (закавказских) иранских ханов, - Бакинский, Шамахинский (Ширванский), Губинский, Талышский, Гарабахский, Гянджинский, Шекинский,  Нахчыванский хан, Илисуйский султан, Джаро-Балаканское джамаатство (свободная община) вынуждены были обратиться к Российскому императору с просьбой стать гарантом их независимости. Как показал дальнейший ход событий, с независимостью у них ничего не получилось. Согласно Гюлистанскому (1813) и Тюркменчайскому (1828) мирным договорам, все эти земли (что касается Талышского ханства, то лишь его северная часть) оказались в составе России.

С присоединением новых земель к России вопрос об управлении ими не закрылся. Как показывают исторические документы того времени, во дворце Российского императора в Санкт-Петербурге в течение долгих лет продолжалась борьба вокруг вопроса об управлении новыми землями. Свидетельством этой борьбы также является и то, что некоторые из этих ханств были ликвидированы сразу после присоединения, а некоторые существовали еще некоторое время. Что касается Талышского ханства, немотря на то, что после его вхождения в состав Российской империи оно формально было ликвидировано, но продолжало официально именоваться ханством до административной реформы 1844 года, и управлялось «временным правлением (диваном) Талышского ханства» из двух местных беков под председательством русского генерала.

Но как показала практика, почти 200-летнее пребывание в составе царской России, а в дальнейшем проживание в составе единого государства под названием Азербайджанская ССР, которая после 1991 года переименовалось в независимую Азербайджанскую Республику, не привели к созданию единой нации (это притом, что нет даже и консолидированного тюркского этноса), состоящей частично из потомков пришлых разношерстных туркоманских племен, а в большинстве своем отуреченных в ходе истории представителей местных коренных народов. Наоборот, и в годы Советской власти, и тем более при независимом государстве власти делали все для того, чтобы единая нация не состоялась. Каждый руководитель государства – выходец из того или иного региона управлял государством опираясь только на свой клан, а не на всех граждан, как это следовало бы сделать. В результате, по сей день подавляющее большинство представителей титульного этноса продолжают позиционировать себя не как часть единой нации, а как выходцев из того или иного региона, ранее входящего в состав отдельного  ханства. Несмотря на то, что в официальных документах большинство населения АР (около 93%) называется азербайджанцами, на практике каждый из них является либо бакинцем, либо ширванцем, либо карабахцем, либо гянджинцем и т.д. Коренные народы в основном смогли сохранить свою самобытность и самоидентичность, которые в корне отличаются от представителей титульного этноса, докозательством чему является то, что в АР только эти народы имеют свое этническое самоназвание (талыши, лезгины и пр.), а титульный этнос никак не может определиться со своим этническим самоназванием.

Ментально такое положение ведет к тому, что население страны продолжает видеть в лице президента государства очередного «отца нации», что дает ему возможность творить с этим населением все, что ему заблагорассудится. Поэтому «республиканская действительность» Азербайджана даже близко не подходит к тем критериям, о которых нами было сказано выше. Наоборот, при внимательном ознакомлении выходит, что даже при абсолютных монархиях мало кто может иметь такие неограниченные полномочия, которых имеет президент АР. При таком раскладе даже смена одного президента другим не может решить кардинальные проблемы всей государственности АР, искусственно созданной усилиями большевиков в 1920 году и «даром» доставшейся в связи с распадом СССР клану Алиевых.

В таких условиях единственным верным вариантом решения проблем этой искусственной государственности, на наш взгляд, может быть возврашение в архаику, т.е. восстановление прежней матрицы. Какую картину мы получим в результате такого возврашения? Если это произойдет, тогда на территории нынешней Азербайджанской Республики появятся: 1. Талышистан; 2. Лезгистан; 3. Аварстан; 4. Бакинское ханство; 5. Ширванское ханство; Гянджинское ханство; 6. Карабахское ханство; 7. Нахичеванское ханство (не обязательно именовать их ханствами, называтся они могут и по другому).

При этом остается ответить еще на один вопрос: в каком качестве (формате) могут быть восстановлены эти государственные образования?

Первое. Исторически, как нами уже было отмечено, правители этих государственных образований всегда назначались шахиншахом Ирана, т.е. центральными властями на основе династийного принципа (хан был назначен, а в дальнейшем его потомки на законной основе занимали его место на троне). В нынешних условиях отсутствие такого единого центра, и невозможность его восстановления вовсе не говорит о том, что могут возникнуть проблемы с назначением правителей вновь воссозданных государственных образований. На наш взгляд, для этого было бы целесеобразным провести народное голосование, которое определит правителя для каждого нового государственного образования.

Второе. Воссозданиее ханств нами не рассматривается как восстановление прежних форм правления. Мы считаем, что новосозданные ханства по форме управления будут представлять из себя, говоря нынешними терминами, конституционную монархию, где хан будет иметь символические полномочия, что, на наш взгляд, не помешает ему быть гарантом незыблемости всего государственного устройства и благополучия его граждан.

Третье. Мы уже рассказывали о том, что при внимательном анализе выясняется, что население нынешней Азербайджанской Республики в своем этно-политическом развитии будто осталось на уровне начала XIX века и ни на йоту не продвинулось вперед. Это говорит о том, что воссоздание на этой территории государственных образований того времени будет означать восстановление преемственности их развития и истории, что является немаловажным с точки зрения современной геополитики, которая идет к образованию нового облика всего миропорядка, в том числе и нашего региона.

Одним из главных преимуществ конституционной монархии перед республикой является то, что правителю нет необходимости (при установлении четких принципов престолонаследия) бороться с кем-то за свою должность. Приходя к власти, ему не нужно устранять из политической жизни равных себе и более сильных, чем он сам, конкурентов, что приводит к интеллектуальному и моральному «обнищанию» политической элиты, т.к. каждый следующий глава государства является менее способным правителем.  Более того, монарх является гарантом недопущения уничтожения части или всей элиты в междоусобной борьбе различных группировок. Именно это происходило и продолжает происходить в АР, где режим клана Алиевых продолжает устранять своих серьезных соперников, фактически уничтожая политическую элиту страны, оставляя население государства без какого-либо выбора. Свидетельством этого является «обезглавленность» нынешних протестов населения.

Монарх, символически представляя в своем лице государство, является подтверждением его исторической незыблимости. Фактически исключенный из политической борьбы, он не имеет необходимости опираться на ту или иную группировку, а лишь следит за тем, чтобы все они работали во благо государства и граждан.

Возможность заблаговременно подготовить наследника (даже в случае отсутствие прямого наследника, монарх может передать власть «наиболее достойному») гарантирует то, что государство избежит внутриполитического «вакуума власти» и хаоса, когда в отсутствие властной фигуры все внутренние и внешние силы бросаются на захват власти, нередко делая это совершенно любыми средствами. Возможность подготовки преемника (что требует соответствующего образования и воспитания) также обеспечит нахождение у власти лишь профессионалов.

Мы, конечно, понимаем, что все эти вопросы невозможно решить сразу и без широкого обсуждения. Поэтому надеемся на то, что специалисты по Закавказью выскажут свои мнения по данному вопросу, что будет способствовать избежанию ошибок при установлении истины.

Напоследок несколько слов о России. Известно, что сегодняшняя Россия провозгласила себя правопреемницей царской России и Советского Союза. Согласно Гюлистанскому и Тюркменчайскому мирным договорам, она взяла на себе обязательства «вечно заботиться о народах Закавказья». Сегодня такая забота может означать способствование осуществлению каждым из этих народов права на самоопределение и воссоздание ими своей государственности. Эти воссозданные государственные образования на территории нынешней АР все вместе образуют новую геополитическую конфигурацию региона, которая обеспечит стабильность и безопасность на южных границах Российской Федерации на долгие десятилетия вперед.

В этом плане России не только не стоит бояться возрождения этих новых/старых государств, наоборот, она вместе с Исламской Республикой Иран, должна всячески способствовать этому процессу.

Автор: Фахраддин Абосзода, Рустам Искандар

Институт: ostkraft.ru

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram