4 июня исполняется 25 лет со дня событий на площади Тяньаньмэнь в Пекине. Если в августе 1991 года позднесоветские лидеры так и не решились использовать танки, то глава КНР Дэн Сяопин двумя годами ранее в похожей ситуации решительно применил военную силу. Ведь в отличие от ГКЧП, состоявшего из кабинетных бюрократов, во главе Китая тогда оказался старый полевой командир, имевший за плечами многолетний опыт кровавой гражданской войны.

Эта военная составляющая биографии и власти Дэн Сяопина малоизвестна, оставаясь в тени его знаменитых на весь мир экономических реформ. Накануне 25-летия драмы на Тяньаньмэнь «Русская планета» расскажет об этой стороне отца современного китайского капитализма, который был еще и настоящим военным диктатором.

Московский университет Сяопина

Свои первые военные знания будущий глава Китая получил в Москве. В столицу СССР он попал в 1926 году, бежав от французской полиции. Во Францию китайский провинциал приехал в надежде получить европейское образование, но, не имея средств, был вынужден работать на парижских заводах, где и увлекся коммунистическими идеями.

Поэтому все высшее образование товарища Дэн Сяопина ограничилось годом учебы в московском Университете трудящихся Китая. Это специфическое учебное заведение, где ректором был ближайший соратник Троцкого Карл Радек, готовило профессиональных революционеров из китайских социалистов и националистов. Помимо марксизма и экономики студенты изучали специфические предметы, как методы забастовки, основы конспирации и тактику городского восстания.

Дэн Сяопин, живший в Москве под псевдонимом Дроздов, оказался способным учеником. Уже через год Коминтерн направил его для усиления партийной работы в Китай. Здесь 23-летний профессиональный революционер почти сразу попал в водоворот резни, которую устроили китайским коммунистам китайские генералы. Большая часть компартии была убита, выжили немногие, скрывшиеся в подполье или бежавшие в партизанские отряды.

Дэну повезло выжить, и два года он провел в подполье Шанхая. Учеба в Москве не прошла даром: на нем лежало все техническое обеспечение нелегальной деятельности высшего руководства КПК. Провал означал жестокие пытки и неизбежную казнь.

За два года китайские коммунисты при поддержке Коминтерна создали не только подполье, но и множество партизанских отрядов по всей стране. Эти группы повстанцев гордо именовались дивизиями и даже корпусами Рабоче-крестьянской красной армии Китая, а контролируемые ими территории назывались освобожденными районами Китайской советской республики.

Седьмой корпус красной армии Китая возник в декабре 1929 года из распропагандированных коммунистами и восставших частей одного китайского генерала, контролировавшего глухой горный угол на юго-западе Китая, у самой границы французского Вьетнама. Восстание готовил Дэн Сяопин, нелегально приехавший сюда из Шанхая. В итоге он стал политкоммисаром нового красного корпуса.

Военный парад в честь создания Китайской Советской республики, 1931 год. Фото: udn.com.tw

Повстанцы под руководством товарища Дэна вешали в конфуцианских кумирнях и даосских храмах портреты Маркса и Ленина и даже немного повоевали с французскими колонизаторами. Когда в горах удалось сбить французский бомбардировщик, комиссар Дэн предложил сделать самодельный пехотный станок для снятого с самолета пулемета. Винтовки и патроны покупал на отобранные у местных купцов деньги.

Летом 1930 года подпольный ЦК КПК принял решение о всеобщем восстании, для чего решил сосредоточить все коммунистические части в центре Китая. «Седьмой корпус» получил соответствующий приказ, и комиссар Дэн дисциплинированно выступил в поход, хотя повстанцы были откровенно не готовы пройти с боями несколько тысяч километров.

Поход длился более полугода в непрерывных боях и постоянном окружении, без связи с центром. Из семи тысяч бойцов корпуса выжило менее трети. Позднее Дэн Сяопин вспоминал, что у них было не более 30 патронов на винтовку, все пушки пришлось бросить, партизаны имели самые смутные представления о тактике, а с пулеметами они вообще не умели обращаться.

И все же весной 1930 года, напетляв по южным провинциям Китая свыше трех тысяч километров, корпус Дэн Сяопина пробился на соединение с основными силами армии коммунистов. Здесь Дэн узнал, что решение о всеобщем восстании Коминтерн отменил, как излишне авантюрное, и весь страшный поход был по сути ненужным. Корпус Дэна даже покритиковали в ЦК за то, что тот во время своего похода недостаточно пропагандировал среди крестьян.

Однако в ЦК у Дэна оказался и доброжелатель — один из самых успешных полевых командиров китайской компартии Мао Цзэдун. Именно он к концу 20-х годов из отдельных партизанских отрядов создал посреди Китая Центральный советский район, контролируемый коммунистическими повстанцами анклав с населением почти в пять миллионов человек. Сюда из шанхайского подполья вскоре перебрался почти весь ЦК, а в городке Жуйцзинь разместилась столица непризнанной никем кроме Коминтерна Китайской советской республики.

«Полевой менеджер»

Дэн Сяопин стал одним из руководителей среднего уровня этого повстанческого государства. Если комдивы и генералы Китайской красной армии были по сути полевыми командирами, то комиссары типа Дэна являлись настоящими «полевыми менеджерами» — именно им приходилось организовывать не только политическую агитацию и тыл повстанцев, но и всю жизнь населения на контролируемой территории в условиях перманентной гражданской войны.

Здесь товарищ Дэн и получил свой первый экономический опыт. Комиссары Китайской советской республики, вынужденные не только воевать, но и управлять жизнью многих миллионов людей, довольно быстро оставили левацкие эксперименты и перешли к деловой практике. В перерывах между боями и походами они организовывали на подвластной территории обычный мелкий капитализм с частными крестьянскими наделами, торговлей и даже банками. Для страны, которую с феодальным размахом грабили почти средневековые генералы и компрадоры, этот мелкий капитализм под управлением китайских большевиков оказался привлекательной альтернативой.

Но непризнанная Китайская советская республика могла существовать посреди Китая, пока страну раздирали междоусобные войны китайских генералов. Как только один из них, Чан Кайши, смог хотя бы ненадолго объединить вокруг себя всю страну, он организовал блокаду повстанческого государства и в 1933 году бросил против него почти миллион штыков.

Глава Временного центрального советского правительства Мао Цзэдун, чтобы не быть раздавленными в лобовом столкновении с превосходящими силами, предложил всей республике вновь рассеяться по стране малыми партизанскими отрядами, дожидаясь пока военную диктатуру Чан Кайши разорвут неизбежные склоки генералов. Дэн Сяопин тогда активно поддержал этот план Мао. Но многие высшие функционеры КПК уже привыкли быть начальниками в своем маленьком государстве с почти регулярной армией, и планы Мао они заклеймили как «партизанщину» и анархизм. К тому же верхи КПК тоже раздирала внутренняя борьба за лидерство, и у Мао было немало «зубастых» конкурентов.

В итоге Мао фактически отстранили от управления военными делами, а многих его сторонников, в том числе Дэн Сяопина, сняли с занимаемых постов. Но начавшееся наступление китайских генералов против Советской республики вскоре показало, что выдержать долгую позиционную войну с регулярной армией повстанцы не могут. Территорию непризнанной республики пришлось оставить врагу, а начавшийся в октябре 1934 года прорыв из стратегического окружения обернулся большими потерями.

Дэн Сяопин (второй слева) в рядах 129-й дивизии китайской армии. Фото: Kyodo News / AP

Возмущенные командиры повстанцев фактически провели в ЦК КПК переворот и отдали всю полноту власти Мао Цзэдуну. Среди тех, кто активно поддерживал и продвигал это возвращение Мао, был и Дэн Сяопин. С тех пор и до конца жизни будущий «Великий кормчий» Китая относился к товарищу Дэну с особой и неизменной сентиментальностью, прощая ему многое, чего не прощал другим.

Но тогда, в самом начале 1935 года, никто в КПК даже в смелых фантазиях не мог предположить, что когда-нибудь компартия станет безраздельной хозяйкой всего Китая. Из 140 тысяч вырвавшихся из окружения за 11 месяцев последовавших непрерывных боев выжили и остались в рядах армии около четырех тысяч человек. Позже, уже в красном Китае, эти бои назовут Великим походом. Но тогда и в ЦК КПК, и в Коминтерне это расценили как тяжелейшее поражение. Однако, в отряде Мао сохранился самый подготовленный и фанатичный костяк китайских коммунистов. Среди них был Дэн Сяопин, прошедший все 10 тысяч километров Великого похода пешком с винтовкой в качестве рядового бойца.

Выжившую горстку коммунистов, как и предполагал Мао, спас очередной раскол среди китайских генералов и начавшееся вторжение японцев. Признанный глава Китая генерал Чан Кайши был вынужден пойти на военный союз с СССР против Японии. В обмен на поставки советского оружия, он согласился легализовать компартию Китая, а ее партизанским отрядам придать статус регулярных частей, направленных на войну с японцами.

Так Дэн Сяопин стал комиссаром 129-й дивизии китайской армии. Дивизией командовал одноглазый генерал Лю Бочэн, ранее два года проучившийся в военной академии в Москве. Дэн и Лю были земляками, уроженцами провинции Сычуань, и разговаривали на одном диалекте. По легенде именно от Лю Бочэна комиссар Сяопин впервые услышал пословицу «Не важно какого цвета кошка — главное, чтобы она ловила мышей». Позднее товарищ Дэн сделает ее знаменитой на весь мир, употребив в том смысле, что не важно, какая экономика, социалистическая или капиталистическая, лишь бы она работала...

Коммунисты Мао Цзэдуна с успехом использовали перемирие с китайскими националистами. За время долгой войны с японцами, длившейся с 1936 по 1945 год, их военные силы выросли многократно. Так, 129-я дивизия Дэн Сяопина, воевавшая в тылу японцев, фактически превратилась в отдельную армию численностью более 100 тысяч человек.

США, тогда обеспокоенные усилением Японии в Тихоокеанском регионе, с конца 30-х годов активно помогали Китаю. И в 1940 году на территории, контролируемой 129-й дивизией, оказался американский военный советник майор Эванс Карлсон, будущий создатель частей спецназа американской армии. В своих отчетах майор Карлсон отметил «едкий, как горчица» ум комиссара Дэн Сяопина и «феноменальную скорость», с которой тот создавал дееспособные органы власти даже во временно освобожденных районах в тылу японцев. Опыт и тактику партизан Дэн Сяопина будущий бригадный генерал Карслон позднее использовал уже в американской армии в рейдах по японским тылам.

1945 год не принес мир на китайскую землю. Фактически сразу после капитуляции Японии началась гражданская война между коммунистами Мао и националистами Чан Кайши. 129-я дивизия мигом превратилась в третью полевую армию китайских коммунистов, а получивший к тому времени огромный боевой опыт Дэн Сяопин сыграл ключевую роль в этой гражданской войне.

Оленья охота на Центральной равнине

Именно Дэн Сяопин возглавил фронтовой партийный комитет, объединявший вторую и третью полевые армии красных войск, наступавшие в самом центре страны, в междуречье великих китайских рек Хуанхэ и Янцзы.

Это был первый в долгой боевой истории китайских коммунистов настоящий фронт. И совсем неслучайно его командующим стал комиссар Дэн. В конце 1948 года войска этого фронта за 65 дней упорных боев разгромили основные силы противника в центральном Китае. Шесть вражеских армий, 55 дивизий исчезли в трех окружениях-«котлах» так называемой Хуайхайской операции. В итоге 555 тысяч оснащенных новейшим американским оружием солдат и офицеров противника были убиты, пленены или перешли на сторону Коммунистической партии Китая.

Казнь коммунистов в Шанхае во время гражданской войны в Китае, 1948 год. Фото: Paul Popper / Popperfoto / Getty Images / Fotobank.ru

Именно тогда китайские коммунисты под командованием Дэн Сяопина впервые в своей истории использовали в боях трофейные американские танки. Ранее у красных китайцев танков никогда не было, и примененная коммунистами бронетехника стала очень неприятным сюрпризом для противника. Позже эти бои назовут в поэтическом стиле древнего Китая — Оленья охота на Центральной равнине.

Победоносно проведенная Дэн Сяопином Хуайхайская операция стала не только решающей битвой гражданской войны в Китае, но и одной из крупнейших по численности окруженных в войнах ХХ века. Эту победу тогда особо отметят и председатель Мао, и генералиссимус Сталин, и политики Вашингтона.

Уже весной 1949 года Дэн Сяопин нанесет завершающий удар гражданской войны. Именно он будет командовать форсированием Янцзы, крупнейшей реки не только Китая, но и всего Евразийского континента. Шириной от километра до двух, судоходная даже для океанских кораблей, она была последней преградой на пути коммунистов к господству над всем Китаем.

Южный берег Янцзы на заранее подготовленных позициях обороняли 672 тысячи солдат противника, свыше восьми тысяч орудий и три сотни американских самолетов. Мао Цзэдун очень боялся, что в случае неудачи с форсированием этой великой реки США и СССР заставят его начать переговоры о мире и Китай фактически будет разделен по берегу Янцзы на белый и красный.

Но Дэн Сяопин, командуя уже тремя из всех четырех полевых армий КПК, удачно избавил Мао от страха оказаться только с северной половиной Китая. 21 апреля 1949 года войска Дэна начали форсирование Янцзы. Всего за одни сутки на собранных по всему Китаю рыбацких лодках и самодельных плотах два километра между берегами Янцзы преодолели 830 тысяч солдат с артиллерией и боеприпасами. Переправу обеспечивали три миллиона гребцов и носильщиков из мобилизованных Дэн Сяопином крестьян.

Две сотни американских «Летающих крепостей» активно бомбили наступавших коммунистов. На реке действовал и обстреливал коммунистов британский флот — крейсер «Лондон», несколько фрегатов и эсминцев. Но армаду из десятков тысяч маленьких лодок Дэна это не остановило. Уже через три дня коммунисты взяли столицу противника Нанкин и развернули наступление на крупнейший мегаполис и экономический центр Китая — Шанхай.

На этом пике последней гражданской войны Китая именно Дэн Сяопин был крупнейшим военачальником коммунистов. Под его командованием сражались миллион с четвертью солдат, 11 тысяч артиллерийских орудий, 236 трофейных танков и 225 самолетов. 25 мая 1949 года товарищ Дэн принял капитуляцию 100-тысячного гарнизона Шанхая. Фактически, это означало конец большой войны: остатки войск противника на окраинах Китая были уже обречены.

В Шанхае Дэн Сяопин отличился не только военными успехами, но и тем, что быстро восстановил мирную жизнь 6-миллионного мегаполиса, обеспечивавшего треть ВВП Китая тех лет. Прагматичный Дэн организовал охрану иностранных консульств и предприятий, договорился с местными коммерсантами и профсоюзами. Такой хозяйственный и экономический опыт очень пригодился ему в дальнейшем.

В Шанхае Дэн Сяопин отыскал спрятанную подпольщиками 20 лет назад урну с прахом своей первой жены. Здесь же на одной из оживленных улочек местные карманники украли у него единственную ценную вещь аскетичного коммунистического вождя — трофейный золотой «Паркер». С тех пор, по воспоминаниям старшей дочери, все оставшиеся полвека жизни в кругу семьи и близких друзей Дэн Сяопин называл шанхайцев не иначе как жуликами. Создавая через 30 лет первые свободные экономические зоны, Дэн посмеивался, что у шанхайских жуликов капитализм должен хорошо получиться.

Выше маршалов

После победы в гражданской войне Военный совет ЦК КПК, объединявший высших военных руководителей коммунистического Китая, представил проект введения маршальских званий. Мао Цзэдун согласился, чтобы его лучшие полководцы стали маршалами и получили по примеру сталинского СССР мундиры с золотым шитьем. Но сам «Великий кормчий» от такого звания отказался. Дэн по примеру Мао тоже отказался становиться маршалом. Но эта демонстративная скромность лишь возвысила его над Военным советом ЦК КПК — все его члены стали маршалами, и только Мао и Дэн с тех пор выделялись среди них подчеркнуто простыми серыми френчами.

Фактически к моменту основания Китайской Народной Республики все вожди пяти миллионов китайских коммунистов делились на военных и гражданских. Одни руководили огромной армией, другие — многочисленным партийно-государственным чиновничеством. Только сам председатель Мао и самый маленький по росту (156 см) член Политбюро ЦК КПК Дэн Сяопин оставались вождями универсальными, признанными руководителями и гражданской, и военной части госаппарата нового Китая. Не зря сам Мао говорил так: «Дэн Сяопин — мастак во всем, и в делах гражданских, и в военных вопросах».

Гражданская карьера Дэна развивалась блестяще. В 1956 году он становится Генеральным секретарем ЦК КПК, то есть официально вторым человеком в компартии Китая после Мао. Кстати, именно Дэн Сяопин возглавлял делегацию китайских коммунистов на XX съезде КПСС — по его итогам он сформулирует свои претензии к Хрущеву, обвинив нового руководителя СССР в том, что тот не посоветовался с китайскими товарищами в таком важном и щекотливом вопросе, как разоблачение культа личности Сталина.

Делегация китайских коммунистов перед вылетом в Москву на XX съезд КПСС, Дэн Сяопин (в центре) и Лю Шаоци (второй слева). Фото: Синьхуа / AP

К началу 60-х годов Китаем, его госаппаратом, правящей партией, экономикой и всей жизнью огромной страны фактически руководили два человека — Генеральный секретарь КПК Дэн Сяопин и Председатель КНР Лю Шаоци. Обожествляемый в пропаганде Мао Цзэдун отошел в тень.

Дэн и Лю были прагматичными политиками, они не спешили форсировать социалистические преобразования, предпочитая стабильный рост экономики под тщательным контролем бюрократии. Оба, Дэн Сяопин и Лю Шаоци, были опытными «полевыми менеджерами» эпохи долгой гражданской войны. И после десятилетий междоусобных битв они явно предпочитали стабильность и осторожность во внутренней политике.

Мао Цзэдун напротив, мечтал одним решительным рывком, не боясь едва утихших социальных потрясений, по примеру сталинской индустриализации и коллективизации, поставить крестьянский Китай вровень с самыми развитыми державами планеты. К тому же Мао вскоре испугался, что Дэн и Лю тихо и постепенно забирали у него реальное руководство партией и государством. Поэтому воспользовавшись недовольством широких масс, особенно молодежи, засильем партийно-государственной бюрократии и завышенными ожиданиями от социализма, Мао начал знаменитую культурную революцию.

Основные лозунги хунвейбинов были направлены против Лю и Дэна, двух главных каппутистов, то есть ведущих страну по капиталистическому пути. Но если во внутренней политике Лю и Дэн были близки, то во внешней их позиции отличались. Лю Шаоци всегда был демонстративным сторонником Москвы, а Дэн Сяопин с 1956 года весьма активно атаковал руководство СССР различной критикой — от пассажей про несправедливые границы между Россией и Китаем до обвинений Кремля в извращении учения Маркса и Ленина.

Культурная революция расколола китайскую компартию и свергла с вершин власти Лю Шаоци и Дэн Сяопина. Но если Лю с молчаливого одобрения Мао был убит в тюрьме, то Дэн Сяопин, опять же по указанию Мао Цзэдуна, остался для разбушевавшихся хунвейбинов неприкосновенен.

Мао с явной сентиментальностью относился к их общему партизанскому прошлому, когда они оба едва не стали жертвами внутрипартийной борьбы. Кроме того, ему импонировала наступательная политика Дэна в отношении «ревизионистов» СССР. И, конечно же, искушенный в борьбе за власть Мао понимал, что Дэн Сяопин, в отличие от Лю Шаоци, благодаря своим победам очень авторитетен в армии, имеет массу искренних сторонников и союзников среди китайского генералитета.

Сычуаньский клан генералов

Дэн Сяопин все годы по окончании гражданской войны оставался неформальным главой так называемого сычуаньского клана — четверо из десяти маршалов КНР, десятки генералов и сотни высших офицеров были уроженцами провинции Сычуань, земляками Дэн Сяопина. Фактически они контролировали половину военных округов Китая и ориентировались на «комиссара Дэна», с которым их связывало общее происхождение, общие боевые победы и интересы. В Китае население очень четко делится на провинции со своими диалектами и прочими этническими особенностями, поэтому кланы земляков из одной провинции играли и играют важную роль во внутриполитических раскладах страны, фактически являясь аналогами этнических мафий в других странах.

В хаосе культурной революции единственной силой, альтернативной миллионам разгулявшихся хунвейбинов, оставалась только огромная армия Китая. И в такой ситуации Мао считал, что Дэн Сяопин ему пригодится как авторитет и лидер значительной части армии и генералитета. Не случайно в одной из своих покаянных речей в период опалы Дэн Сяопин тем не менее многозначительно подчеркнул: «Меня от нашей армии оторвать не удастся!»

В итоге, хотя хунвейбины покалечили его старшего сына, сам Дэн попал лишь под домашний арест, а затем в конце 1969 года его отправили фактически в почетную ссылку. Дэн с семьей жил в доме начальника Пехотного училища Фучжоусского военного округа и числился рабочим на местном тракторном заводе.

Сампаны, лодки и плоты у устья реки Янцзы перед ее форсированием, 1948 год. Фото: AP

Через три года Мао вернул Дэн Сяопина на вершину власти — опальный «каппутист» становится вице-премьером правительства Китая и вновь избирается в Политбюро и Военный совет ЦК КПК. Именно тогда Мао Цзэдун скажет, что у Дэн Сяопина «30% ошибок и 70% заслуг». Спустя пять лет уже сам Дэн точь-в-точь повторит эти слова в отношении уже умершего «председателя Мао», навсегда сделав эту четкую формулу оценкой исторических заслуг Мао Цзэдуна в современном Китае.

В марте 1974 года именно Дэн Сяопин стал первым из высших руководителей Китая, выступивших с трибуны Генеральной ассамблеи ООН. Показательно, что речь Дэна была направлена не столько против США, сколько против СССР: «Та супердержава, что гордо носит ярлык социализма, особенно агрессивна». На встрече с госсекретарем США Киссинджером, товарищ Дэн открыто призывал «работать вместе, чтобы сдержать медведя на севере».

Мао продолжал политику конфронтации с Советским Союзом, и Дэн Сяопин был одним из самых активным и убежденных ее проводников. При этом во внутренней политике Китая вернувшийся из ссылки Дэн оставался одним из главных противовесов и соперников, поднявшихся на гребне «культурной революции» крайне левых.

Вскоре Дэн Сяопин становится заместителем Мао по Политбюро и начальником Генерального штаба китайской армии. При обращении к маршалам и генералам Мао Цзэдун, указывая на Дэн Сяопина, подчеркнул: «Это ваш старый начальник».

Однако нрав умирающего владыки Китая отличался непредсказуемостью. И за несколько месяцев до своей смерти Мао, играя на противоречиях внутри партии, вновь сажает Дэн Сяопина под домашний арест. И опять позиция армейского генералитета удерживает крайне левых от расправы над опальным начальником Генштаба. Со смертью Мао сочувствующие генералы просто спрятали Дэна от столичных врагов, увезя его военным самолетом на юг страны, под охрану Гуанчжоуского военного округа. Округом командовал генерал Сюй Шию, который воевал под непосредственным началом Дэн Сяопина еще с 1938 года в 129-й дивизии.

После смерти Мао крайне левые наследники хунвейбинов в КПК быстро потеряли власть, проиграв союзу генералов и умеренных чиновников. На несколько лет компромиссным главой Китая стал Хуа Гофэн, волей случая поднявшийся на самую вершину власти с поста главы партийного комитета родной провинции Мао Цзэдуна. Но наиболее авторитетным политиком страны по праву считался Дэн Сяопин: именно он устраивал и большинство генералитета, и основную массу партийно-государственного чиновничества Поднебесной.

Весной 1977 года заместитель председателя ЦК КПК маршал Е Цзяньин отмечал свое восьмидесятилетие. На юбилей приехали большинство маршалов и генералов. Когда все собрались, Е Цзяньин вышел к военной верхушке Китая вместе с Дэн Сяопином. Товарищ Дэн приветствовал собравшихся словами: «Ну вот, тут собрались все старые маршалы!». Е Цзяньин в ответ многозначительно заметил: «Ты у нас тоже старый маршал. Более того, ты — руководитель старых маршалов!»

Так военная верхушка Китая фактически присягнула Дэн Сяопину как первому среди равных. Путь к высшей власти в КНР был открыт.