Казахстан, Россия и Беларусь заявили о создании на базе Таможенного союза нового интеграционного объединения – Евразийский экономический союз. Согласно планам его организаторов главным направлением сотрудничества является усиление экономической составляющей, которая призвана стать главным объединяющим фактором национальных экономик. Необходимо отметить, что интеграторы, по всей видимости, основываясь на опыте прошлых лет независимости, пошли по пути сближения, в первую очередь, своих национальных экономик нежели политических курсов. Так и в этот раз, по инициативе казахской стороны в договоре о создании ЕЭС предпочтение было отдано лишь экономическим инструментам. 

Казахстан при разделении ответственностей и профильной работы в рамках союза, закрепил за собой его финансовую составляющую, а Алматы является отныне финансовым центром Евразийского экономического союза. Минск будет отвечать за правовую сферу деятельности с размещением Евразийского суда, в Москве будет располагаться Евразийская экономическая комиссия с отведением ей роли экономического центра союза. 

На сегодня отечественными и международными экспертами выдвигается масса мнений о роли Казахстана в союзе, а также его отношений с Россией в свете последних событий на Украине, геополитического противостояния Москвы с Западом и интеграционных инициатив. Говорится в частности о том, что Казахстан будучи страной со значительными запасами газа и нефти не нуждается в России, т.к. в состоянии обеспечить свое независимое существование на международной арене, подпитанное прочной экономикой. 

Внешнеполитическая ориентация Астаны расценивается как самостоятельная, без оглядки на позицию России по тому или иному вопросу. В то время как вторая половина экспертов склонна считать Астану как проводника российской политики в регионе Центральной Азии, несмотря на некоторые несогласия с действиями России на международной арене. Между тем, как становится очевидным, страны Центральной Азии в какой-то степени поставлены перед дуальным выбором, который в определенной степени влияет на дальнейший путь развития их стран. С точки зрения внешней политики, все центральноазиатские республики (за исключением разве Туркменистана) стоят перед выбором своего политического стратегического партнера – Запада, представленного главным образом Соединенными Штатами, а также России в качестве ее альтернативы. Безусловно, существуют другие векторы развития отношений, но в силу различных объективных причин Турцию, Иран нельзя отнести к общим центрам притяжения, а Китай рассматривается как экономический партнер. 

В этих условиях историко-культурная общность и территориальная близость с Россией для Казахстана играет ключевое значение в выборе своего стратегического партнера. Безусловно, в активно меняющемся мире и ориентацией на мировые рынки сбыта стран со значительной долей нефтегазового экспорта развитие разных внешнеполитических и внешнеторговых связей отвечает национальным интересам государства. Причем сам Нурсултан Назарбаев неоднократно и на деле демонстрировал необходимость интеграции в современных условиях, а ее евразийское направление является следствием подобной политики. 

На сегодняшний день, несмотря на сугубо экономический характер создаваемых союзов на постсоветском пространстве, сложное сплетение политических международных процессов, вывод американских войск из Афганистана, а также сложная политическая ситуация внутри самих республик все же показывают, что политическому базису в интеграции отводится отдельное место. Хотя в этом случае, довольно интересным остается факт официального непризнания необходимости установления наднационального контроля над процессом принятия решений. Не секрет, что Кремль и до этого выступал неформальным центром принятия решений в отношении некоторых республик, однако сейчас эти консультации призваны обрести централизованный и постоянный характер. По крайней мере, в отношении Кыргызстана и Армении. Место и роль Казахстана в ЕЭС, конечно, не ставится в сравнение с Бишкеком и Ереваном, но касательно ключевых вопросов евразийства, региональной геополитики и региональной безопасности ответственность по этим моментам Москва берет на себя.

Создание единой системы ПВО в этом случае является довольно показательным примером. Казахстан и Россия вышли на последний рубеж документального оформления достигнутого двустороннего соглашения «о создании Единой региональной системы противовоздушной обороны Республики Казахстан и Российской Федерации». Эта система войдет в комплекс объединенной системы ПВО всех стран-участников СНГ и, по сути, подразумевает ее дальнейшее усиление с вхождением других стран в Евразийский экономический союз. Сами же войска ПВО будут возглавлены командующим, назначенным президентами Казахстана и России соответственно. К тому же, как сообщалось российской стороной в конце прошлого года, Москва поставит Астане на безвозмездной основе пять дивизионов зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) С-300ПС. Символично смотрятся на этом фоне действия американского президента Барака Обамы, который намерен просить Конгресс о выделении 1 млрд. долларов на укрепление пояса безопасности и увеличения американского военного присутствия в Восточной Европе.

Из этого следует, что архитектура комплекса систем безопасности продолжает дополняться новыми надстройками. К примеру, региональная система безопасности в Центральной Азии на сегодняшний день претерпевает серию трансформаций с постепенным отклонением в сторону российско-казахстанского взаимодействия и Евразийского экономического союза в целом. Подобный сценарий имеет под собой довольно логичное обоснование в виде конечных границ союза и укрепления пояса безопасности на приоритетных зонах. Но рассматривая ситуацию в ключе имеющихся противоречий и разногласий Казахстана с Россией в рамках объединения, становится очевидным, что угроза, исходящая от украинского конфликта стала стимулом для ускорения наращивания потенциала сотрудничества в военно-политической сфере. Подтверждением тому может стать достигнутая договоренность Казахстана, России и Беларуси о создании единого навигационного пространства, что в свою очередь является логичным следствием по установлению полноценного контроля за воздушным пространством Евразийского экономического союза.

Необходимо отметить, что экономическая интеграция на постсоветском пространстве не имеет каких-либо военно-политических амбиций, однако подготовка к расширению ее горизонтов идет в фоновом режиме. Т.е. на момент окончательного решения о создании Евразийского союза и отстранению от позиции сугубо экономического объединения, общая военно-техническая инфраструктура стран-участниц позволит не останавливаться на создании этих механизмов, сколько на их углублении в системе межгосударственного сотрудничества. А отсутствие прямых угроз системе региональной безопасности в Центральной Азии и Казахстану в частности дает время для установления полноценного режима реагирования в дальнейшем. Таким образом, южное направление исходящих угроз с Афганистана и соседних стран призвано быть под постоянным контролем радиолокационных установок. Безусловно, эти системы не состоянии предоставить защиту от стратегических межконтинентальных ракет, однако и необходимости в установлении подобного щита в этом направлении не имеется.

Между тем, с началом создания единой системы ПВО, Казахстан запускает процессы политической интеграции с Россией, которые идут вопреки национальной позиции и видениям исключительно экономического объединения. Присоединение Южной Осетии, Крыма и другие действия России, которые создают основу для недовольства Москвой на международной арене, подталкивают Астану предпринимать конкретные меры для укрепления собственной государственности. Взять к примеру вопросы сепаратизма в Казахстане, до недавнего времени активно не проявлявшиеся, стали сопровождаться высказываниями российских политиков и всерьез стали беспокоить Астану. 

Пока казахстанские власти идут лишь на ужесточение уголовного преследования за попытки разжигания сепаратистских настроений. По указанию Нурсултана Назарбаева был разработан проект нового Уголовного кодекса РК, который предусматривает ужесточение наказания за разжигание сепаратистских настроений в обществе. Теперь за призывы к незаконному изменению государственных границ виновный может получить от 7 до 10 лет лишения свободы, в последнем случае увеличение срока зависит от использования лицом своего служебного положения. Однако насколько такое поведение будет соответствовать реалиям времени остается пока вопросом.

Таким образом, становится очевидным, что политика Москвы в отношении своего южного соседа строится на принципах мягкого вовлечения в свою игру и существенным образом отличается от центральноазиатского направления политики десятилетней давности. Политическая сопутствующая интеграции, по всей видимости, будет и дальше усиливаться с продолжением игры на самолюбии Астаны и Нурсултана Назарбаева и предоставлении «широких свобод» в выборе наилучшего варианта развития интеграции. Тем более, что такой вариант устраивает обе стороны. 

Рассматривая ситуацию с другой стороны, Казахстан понимает, что процесс необратим и «сойти с лодки» в ответственный период становления своих же инициатив попросту невозможно. Понимает это и Нурсултан Назарбаев, который стремится выжать максимум из своих возможностей и временных рамок для формирования хорошей основы своим преемникам. В этой связи, в среднесрочной перспективе необходимо ждать и дальнейших заявлений о нецелесообразности политики в экономических процессах с одновременным вовлечением Казахстана в большую политику на постсоветстком пространстве. 

Принимая во внимание вступление Кыргызстана и Армении, разъяснение рабочих моментов и принципов работы в рамках союза, по всей видимости, ляжет на плечи Астаны. Внешнеполитическое измерение жизни Казахстана показывает, что на сегодня Астана сталкивается с дилеммой дальнейшего развития своего многовекторного курса и своего самостоятельного позиционирования на международной арене. Т.е. мировые центры притяжения и яркий антагонизм, проявляющийся в сломе устоявшихся взглядов на международное право и, как следствие, предоставление международному сообществу альтернативного подхода к существующей практике и механизмам, обуславливают вовлечение своих стран-сателлитов в свою игру. 

Казахстан, взявший курс на интеграцию с Россией и, до сегодняшнего дня, пытавшийся создать благоприятный внешнеполитический имидж для взаимодействия со своими западными партнерами, с точки зрения международной политики будет рассматриваться как страна-проводник российского курса. Вследствие чего в среднесрочной перспективе необходимо ждать переформатирования политики Астаны в отношении взаимодействия с внешним миром. Однако учитывая современные реалии внутри евразийской интеграции, Казахстан, по всей видимости, попытается внести определенные корректировки для исправления последствий украинского кризиса и действий Кремля, моментально втянувших доселе абстрагирующуюся от прямой конфронтации с внешним миром Астану.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram