Россия пытается возродить СССР, но в Центральной Азии, по мнению Алексея Малашенко, на сближение может пойти только Кыргызстан. Узбекистан, напротив, медленно дрейфует на Запад.

За политикой России на постсоветском пространстве с тревогой наблюдают лидеры государств Центральной Азии. Каждый из президентов относится к ситуации с Украиной по-своему, в зависимости от выгод, которые надеются получить от России. 

Мнением по этому поводу поделился с Uznews член научного совета московского Центра Карнеги, сопредседатель программы «Религия, общество и безопасность» Алексей Малашенко.

- Алексей Всеволодович, насколько реально, что Россия после Украины займется Центральной Азией?

- Наверняка об этом знают только в Кремле. Судя по последним событиям, российское правительство пытается в какой-то степени возродить подобие Советского Союза, а сама Россия еще долгое время будет претендовать на роль лидера на постсоветском пространстве.

- Как на это реагируют центральноазиатские лидеры?

- Казахской правящей элите эти притязания очень неприятны. Там нет страха, но есть настороженность. «Евразийская» идея ценна для Нурсултана Назарбаева - фактически он и является ее автором. Но я не думаю, что она ценна для людей, живущих в этой стране. 

В Астане прекрасно понимают латентные претензии России на определенные территории Казахстана. Не будем забывать, что еще Александр Солженицын предлагал отторгнуть в пользу России несколько казахских провинций.

- Кто в регионе заинтересован в сближении с Россией?

- Среди кыргызов есть определенные пророссийские настроения. Но там тоже имеется настороженность. Положение двойственное: с одной стороны и не хотелось им в российские объятия, но с другой, - есть угрозы, с которыми киргизам самим не справиться. В Бишкеке рассуждают таким образом: пусть лучше будет Таможенный союз, чем в стране распространится радикальный ислам.

Аналогичная настороженность присутствует и в Таджикистане, где расположена российская военная база. Границы этой страны нарезаны искусственно, много локальных проблем, но Душанбе боится сближения с Россией. 

Им приходится балансировать между интересами более мощных государств, а Таможенный союз они рассматривают, как противовес влиянию Китая.

- А какова позиция Узбекистана? В последнее время Ислам Каримов демонстрирует прямо-таки беспрецедентную независимость. С одной стороны, на днях Каримов с Путиным поздравили друг друга с десятилетним юбилеем стратегического партнёрства, с другой - Каримов не поддерживает открыто политику Путина в отношении Украины и принимает у себя старшего директора по России и Евразии Совета нацбезопасности США...

- Узбекистан сегодня вообще никого не боится. Уже много лет Ташкент ведет многовекторную политику, во все объединения на постсоветском пространстве он входит и выходит по собственному усмотрению. Кстати, Ислам Каримов из всех своих региональных коллег ведет себя по отношении к России наиболее достойно. 

Его страна медленно, но неуклонно дрейфует в сторону Запада и США. Многие сейчас гадают, что изменится в этой стране при смене власти. Думаю, что после ухода Каримова и прихода нового руководства в Ташкенте, не зависимо от того, кто это будет, Узбекистан уже не будет российским. Он будет и дальше ориентироваться на западные страны.

То же самое можно сказать и о Туркменистане, который давно не держит курс на Россию. У туркменов есть все необходимые природные ресурсы, и они прекрасно понимают свое положение. Из-за углеводородов мировое сообщество будет терпеть любой режим в Ашхабаде. Поэтому Туркменистан для РФ — давно отрезанный ломоть.

- Чтобы вы посоветовали России в ее центральноазиатской политике?

Заниматься своими проблемами и не лезть во внутренние дела других стран, как бы её этого не хотелось. А что касается непосредственно Центральной Азии, то лезть туда — самоубийство.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram