Арест и обвинение в шпионаже молодого таджикского ученого и канадского аспиранта Александра Садыкова ("Росбалт" уже писал об этом 20 июня), в реальности лишь проводившего в Горном Бадахшане социологический опрос по заказу  британского университета, вызвал бурю возмущения среди ученых, журналистов и правозащитников. В защиту Садыкова уже собрано более 30 тысяч подписей западных и российских ученых. За Александра также вступились практически все известные международные организации, а статьи о произволе таджикских силовиков появились в наиболее влиятельных американских, канадских и британских газетах.

Однако для россиян, в первую очередь, важна даже не абсурдность этой ситуации, а то, что таджикский прецедент вполне может повториться уних на родине — это вполне отвечает российским трендам. Так, в России уже были случаи осуждения ученых, передавших на Запад открытые данные. Огромные возможности для привлечения к шпионажу открывает и недавний российский закон об "иностранных  агентах". Теперь сбор на средства западных грантов фактов о нарушении прав человека на Северном Кавказе каким-нибудь "Мемориалом" можно вполне интерпретировать как шпионскую деятельность в пользу иностранного государства.

О  косвенной связи дела Садыкова с российскими реалиями говорят и иностранные ученые, вступившиеся за своего коллегу. "Хотя НАТО и покидает Среднюю Азию, Запад должен противостоять российскому влиянию в Таджикистане, если это влияние заключается в оскорбительном авторитаризме власти и усиливающейся клептократии. Мы должны сотрудничать с теми, кто хочет свести к минимуму грубое обращение, и кто хочет, чтобы такие страны, как Таджикистан, следовали бы международным законам. Пока Россия не является партнером такого склада, мы должны беспокоиться о ее влиянии", — рассуждает научный руководитель Александра Садыкова, профессор политологии Торонтского университета Эдвард Шварц.

Таджикский прецедент может вполне коснуться и журналистов. Приведем официальный пресс-релиз Управления государственного комитета национальной безопасности по Горному Бадахшану: "Предварительная проверка показала, что Содиков 9 июня по электронной почте был приглашен на встречу с представителем одного иностранного государства. Встреча состоялась 10 июня сначала тет-а-тет с переписчиком, а вечером — в резиденции с первым лицом спецслужбы иностранного государства, который работал под дипломатическим прикрытием. От последнего он получил конкретное задание и денежную сумму для его выполнения. В ходе встречи в Душанбе гражданину А.Содикову было поручено выехать в город Хорог и с соблюдением мер конспирации встретиться с гражданином РТ Алимом Шерзамоновым и заполучить у последнего сведения разведывательного характера по заранее подготовленному вопроснику".

Если перевести эту информацию на человеческий язык, то дело выглядело следующим образом. Британский коллега Садыкова британский политолог  Джон Хизершоу предложил таджикскому ученому встретиться в Душанбе. После встречи коллеги вместе оправились на прием в резиденцию британского посла в Таджикистане. Британский посол стал отговаривать английского профессора ехать на Памир из-за напряженности в этом регионе. Тогда Джон Хизершоу предложил провести социологический опрос в этом регионе Садыкову.

Как отмечает известный таджикский журналист и директор информационного агентства "Азия- плюс" Умед Бабаханов, он чудом избежал "шпионской судьбы" Алексанра Садыкова. Директор агентства лишь по случайности не был на приеме посла Великобритании в Таджикистане, а с британским профессором  Джоном Хизершоу даже встречался. "После всей этой истории я задаю самому себе вопросы, на которые не знаю ответов: если бы я в тот день пошел на ужин в резиденцию посла, считался бы я тоже шпионом или пособником шпионов? Считаются ли таковыми другие таджикские ученые, которые пришли в тот вечер на "секретную встречу"? Если социал-демократ Алим Шерзамонов, с которым встречался Содиков, является носителем "сведений разведывательного характера", то являюсь ли таковым я? Если да, то не выдал ли я ненароком во время нашей встречи с британским ученым каких-то государственных секретов?" — иронизирует Умед Бабаханов.

Я тоже очень опасаюсь, как бы не стать шпионом. Ведь я регулярно писал статьи для западных политологических фондов, выступал с лекциями в разных советологических и правозащитных центрах США и даже сотрудничал (слава Богу, очень недолго!) с радио "Свобода", которое, как известно, финансируется ЦРУ. Был грех и общения с иностранными дипломатами. Причем я не только был на приемах во многих посольствах, но и даже консультировал японских дипломатов, когда в Таджикистане захватили их геологов, и польских, когда в заложники в Чечне были взяты польские журналисты. Так что, по таджикской логике, я — просто супершпион.

Думаю, то же самое о себе могут сказать и другие российские журналисты. Причем пикантность ситуации состоит в том, что среди тех иностранцев, которые хотят получить информацию у журналистов, могут действительно оказаться законспирированные представители иностранной разведки. Впрочем, до таджикского прецедента я был спокоен: если ты не делишься секретной информацией, то не совершаешь ничего предосудительного. Но, как показывает таджикская история, скоро все может измениться. В новых реалиях для того, чтобы полностью обезопасить себя от обвинений в шпионаже, лучше полностью исключить какие-либо контакты с иностранцами. В сталинские времена люди именно так и поступали.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram