На свете не так много городов, основывавшихся дважды на новом месте. Но основанный трижды, причём при сохранении в целостности прежнего поселения, только один – Оренбург.

* * *

О существовании сказочной страны Индии в русских землях знали издревле и не только по доходившим из Европы рассказам о подвигах Александра Македонского, но и от восточных купцов, многие из которых бывали в чудесных землях, богатству которых нет равных. А после 1475 г., когда в Москве стали известны записки тверского купца Афанасия Никитина, побывавшего не только в Индии, но и на Аравийском полуострове, поиск пути в далёкие южные края стал занимать умы многих русских людей.

Впрочем, вскоре выяснилось, что сухим путём в Индию следует идти через Бухару и Хиву – государства, тоже богатейшие в представлении тогдашнего обывателя. Единственная проблема заключалась в том, что дороги в южные края перекрывали осколки Золотой Орды – Казанское и Астраханское ханства, крайне враждебные России.

Положение дел изменилось со взятием Иваном Грозным Казани. Московское царство буквально за несколько лет увеличилось в несколько раз: подданство Москвы признали Астрахань и Сибирь, Кабарда и Башкирия. Правда, вскоре в Астрахани произошёл дворцовый переворот и Иоанну Васильевичу пришлось захватывать город силой. Затем жадность Строгановых превратила сибирского хана Кучума во врага России, и лишь поход Ермака завершился покорением ханства. Исторические труды почему-то игнорируют летописные упоминания о посольствах из Средней Азии, просивших у Ивана Грозного «даругу». Этим «загадочным» словом в тюркской традиции обозначались сборщики дани. То есть Хива и Бухара просили о московском подданстве.

Скорее всего, отказ Ивана IV этим посольствам был продиктован удалённостью среднеазиатских государств: стремительно расширившемуся царству едва хватало сил, чтобы освоить земли, расположенные намного ближе, чем отделённые от него пустынной степью, хотя и богатые, долины Амударьи и Сырдарьи. И о путях в Индию вспомнили лишь спустя полтора века.

В 1714 г. Пётр І распорядился отправить в Хиву, Бухару и, если удастся, далее в Индию отряд кабардинского князя Александра Бековича-Черкасского. Но шеститысячный отряд Бековича практически полностью погиб, поддавшись на хитрость хивинского хана. Незадолго до своей гибели Бекович-Черкасский отправил искать дорогу в Индию татарского мурзу майора Алексея Тевкелева. Тевкелеву удалось добраться лишь до Персии, где он был арестован и длительное время провёл в плену.

Алексей Тевкелев

Спустя пять лет после гибели Бековича, в 1722 г. Пётр лично принял участие в войне, названной Персидским походом. Итогом двухлетней кампании стало присоединение к России восточного побережья Каспийского моря вплоть до Баку, но дорога в Индию так и осталась недоступной.

* * *

После смерти первого российского императора поиск путей в Индию продолжили «птенцы гнезда Петрова». Но к вопросу они решили подойти с другой стороны. В буквальном смысле этого слова.

К хану Младшего казахского Жуза Абулхаиру из Санкт-Петербурга был направлен Алексей Тевкелев, незадолго до того вернувшийся из персидского плена. Ему была поставлена задача привести к присяге на верность России казахскую старшину.

Казахские земли в те времена были разделены на три государства – Жуза и подвергались постоянным ударам Джунгарского ханства. Особенно страдали более восточные Старший и Средний Жузы, но Абулхаир, хотя и заслуженно снискавший славу выдающегося полководца, так и не смог объединить казахов под своими знамёнами из-за существовавших правил выбора общеказахского хана. И Тевкелеву пришлось приложить все свои дипломатические способности, чтобы уговорить казахов принять предложение о российском подданстве. Убедительность и сила речей Тевкелева настолько поразили ханское окружение, что при дворе Абулхаира его стали почитать «человеком сверхъестественным».

В итоге 10 октября 1731 г. представители не только Младшего, но и Среднего Жуза принесли присягу на верность российской императрице. Правитель Старшего Жуза прислал гонца о том, что из-за начавшейся войны с Кокандом не может прибыть сам и прислать на присягу своих приближённых. Но непременно сделает это, как только удастся отбить врага.

Среди условий, на которых Абулхаир согласился принять российское подданство, было право наследственной передачи власти и строительство в устье реки Орь русской крепости с большим гарнизоном, где в случае опасности могло бы укрыться семейство хана, а войска – поддержать казахов при нападении врагов.

Почтовая марка Казахстана, посвящённая Абулхаир-хану, 2001 г.

* * *

Итоги деятельности Тевкелева при дворе казахского хана не прошли бесследно. В 1734 г. по проекту ещё одного соратника Петра – Ивана Кириллова была создана так называемая Оренбургская экспедиция, целью которой стало освоение территорий по реке Урал, служившей естественной границей владений башкир и казахов. В состав экспедиции входили не только учёные и военные, но и строители, создавшие за несколько лет 53 крепости и около 40 фортов и редутов, объединённых в многосоткилометровую оборонительную линию. Но первым объектом деятельности экспедиции стал город Оренбург, основанный, по одним данным, 26, а по другим – 31 августа 1735 г. Местом основания крепости, как просил Абулхаир-хан, а потом утвердил Иван Кириллов, стало впадение в Яик (ныне – Урал) реки Орь.

Город изначально строился в качестве административного, военного и торгового форпоста России на границе с казахскими степями, через которые лежал вожделенный путь в Индию через Бухару и Хиву. Теперь – надёжно прикрытый российскими войсками и отрядами казахских правителей.

Однако вскоре выяснилось, что место для города выбрано не вполне удачно. Во-первых, из-за сильных наводнений городские строения постоянно подтапливались. Например, в 1749 г. после наводнения жителям даже пришлось перенести на вершину горы церковь Преображения Господня. Во-вторых, расположенный на левом берегу Урала при нападении со стороны степи Оренбург в половодье оказывался отрезанным рекой от подхода подкреплений. Получалось, что наиболее защищённой стороной крепость направлена не в степь, откуда могли подойти те же джунгарцы, воюющие с союзными казахами, а в тыл, в сторону России. Как сообщал один из видных деятелей Оренбургской экспедиции Пётр Рычков, «в 1736 и в 1737 годах, за бывшим Башкирским бунтом, проезд в новый Оренбург был не только затруднителен, но и весьма опасен; чего ради из Российских купцов с товарами почти никто туда не ездил».

В результате после смерти Кириллова и назначения руководителем экспедиции «отца русской истории» Василия Татищева в 1740 г. вышел указ о строительстве Оренбурга на 184 версты ниже по течению Урала в урочище Красная Гора. Его закладка состоялась 6 августа 1741 г., а крепость в устье Ори стала называться Орской крепостью.

Но и Красная Гора оказалась непригодной для крупного административного и торгового центра. Окрестности крепости были бедны строительным лесом и пахотными землями, а засушливый климат делал хлебопашество практически невозможным. В результате ещё спустя два года новая императрица Елизавета Петровна поручила первому оренбургскому губернатору Ивану Неплюеву перенести Оренбург ещё ниже по течению Урала, к устью реки Сакмары, в местность, где находилась основанная в 1736 г. Бердская крепость. Сюда оказалось удобнее доставлять строительный лес и камень, а в округе были хорошие пахотные земли, сенные покосы, богатые рыбой озера. Да и русским купцам было удобнее отсюда добираться до Бухары и Хивы.

Третье основание Оренбурга состоялось 19 апреля 1743 г. Строился город с размахом. Его окружность по внешнему валу, отделанному бутовым камнем, составляла более пяти вёрст, в крепости постоянно стоял гарнизон из четырёх батальонов пехоты при 77 орудиях. Вскоре появилась и казачья слобода, заселённая в основном крещеными калмыками. Уже через год в городе появился первый гостиный двор для купцов, а в 1745 г. – заложенный одновременно с крепостью меновой двор, где происходили торговые сделки русских, среднеазиатских, казахских, башкирских и наконец-то индийских купцов.

Оренбургский меновой двор в XVIII веке. Рисунок

Меновой двор, располагавшийся в пяти километрах от города на азиатском берегу Урала, представлял собой каменную крепость площадью 4 гектара. Уже в 1747 г. на его территории имелось 148 амбаров и 134 лавки. Двор принимал огромные, до 2 тысяч верблюдов и лошадей караваны, а со временем превратился в одну из крупнейших российских ярмарок с оборотом в сотни миллионов рублей.

Военное значение Оренбургской крепости, полгода осаждавшейся, но так и не взятой войсками Пугачёва, стало падать в конце XIX века, когда русские войска овладели Средней Азией. Из города-воина Оренбург окончательно превратился в город-купец и город-чиновник, поскольку именно он был некоторое время центром генерал-губернаторства, отсюда осуществлялось руководство Тургайской областью.

Довелось Оренбургу побывать и столицей. И не только Оренбургского казачества, учреждённого Елизаветой Петровной. В декабре 1917 г. в Оренбурге была провозглашена Казахская автономия в составе России, а 4-12 октября 1920 г. в городе прошёл учредительный съезд Советов Казахстана, после которого Оренбург пять лет был столицей казахского народа.

* * *

Сегодня полумиллионный «трижды зачатый, но единожды рождённый» центр Оренбургской области не только восстановился после демографической ямы 1990-х, но и чуть превысил показатели 1992 г. Новые времена преобразили облик старинного города, ставшего ныне одним из основных центров российской газодобычи. Растут новые районы, открываются новые промышленные предприятия.

В одном из залов Оренбургского областного историко-краеведческого музея

А как же пути в Индию, ради которых почти 280 лет назад создавался Оренбург? В век авиации они стали доступны не только смельчакам-караванщикам, но и буквально каждому.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram