Президент Ислам Каримов намерен сломать революционный сценарий для Узбекистана и защищать страну, как от внешних, так и от внутренних врагов. В частности, в своем выступлении, посвященном 23-й годовщине независимости страны, глава государства акцентировал внимание на недопущение нарушения суверенитета, неприкосновенности границ государств и применения силы. Глава Узбекистана призвал народ к бдительности и отметил: «Страна твердо придерживается позиции, что разрешение острых противоречий и столкновений возможно только политическим путем и мирными средствами». «Необходимо неукоснительное соблюдение основных принципов, закрепленных в Уставе Организации Объединенных Наций, и международных норм о недопущении нарушения суверенитета, неприкосновенности границ государств и применения силы», – заявил Каримов.
Узбекистан не только занимает стратегически выгодное положение в регионе, но и располагает высоким экономическим потенциалом и быстрорастущим населением. С угрозой суверенитета республика столкнулась еще на заре своей независимости, когда бурный всплеск национального самосознания сопровождался активизацией религиозного фактора. Именно тогда в Узбекистане появились несколько религиозных групп и течений: «Акромийя» (организация, названная по имени основателя — муллы Акрома), «Адолат» (Справедливость), «Ислом лашкарлари» (Воины ислама), «Таблих» (Общество по распространению веры), «Товба» (Покаяние), «Нур» (Свет). Действовали они в основном в Ферганской долине.
Основной целью этих разных по названиям, но одинаковых по сути организаций было создание со временем теократического исламского государства. У истоков создания этих исламских движений стоял Тахир Юлдашев. Очень скоро из представителей этих объединений были созданы так называемые отряды исламской милиции. К виновным в кражах и других мелких преступлениях применялись методы наказания в соответствии с предписаниями шариата: нередко их публично били палками. Одним из командиров военизированных отрядов исламистов был бывший советский десантник-«афганец» Джума Намангани.
В 1990-1992 годах эти группы проводили собрания, митинги, шествия, навязывая гражданам шариатские нормы поведения. Существовали они на пожертвования членов организации и деньги, присылаемые из-за рубежа от родственных или одноименных организаций и исламских фондов. В основе пропаганды этих религиозных групп лежала идея создания исламского государства. В конце 1991 года организация «Адолат» провела в Намангане очередную серию массовых митингов. Ситуация грозила выйти из-под контроля властей. В Наманган приехал Ислам Каримов и лично вышел к митингующим. Очевидцы событий рассказывают уже ставший легендой эпизод, когда Каримов один, без охраны, вошел в здание, где находились сторонники «Адолат», вступил с ними в спор и отобрал при этом микрофон у будущего лидера партии Исламское движение Узбекистана (ИДУ) Тахира Юлдашева. Властям удалось установить контроль над страной, при этом загнав часть исламистов в подполье.
Во второй раз исламисты – члены подпольных группировок «Хизб-ут-Тахрир», «Акромийя», а также ряда мелких религиозных сект, попытали «удачу» в мае 2005 года, организовав в Андижане мятеж. Они умело использовали напряженную социально-экономическую ситуацию в регионе, а мятеж им удалось представить, как протест простого народа против режима Каримова.
Аналогичная проблема существует и сегодня, с той разницей, что сейчас все экстремистские организации нашли убежище в Афганистане.
Настоящее Афганистана не стабильно, будущее не определено. До сих пор не подведены итоги президентских выборов там, которые состоялись 5 апреля, что является свидетельством не только наличия проблем в сфере безопасности, но и очевидного раскола в политической элите этой страны. Чем этот раскол завершится, никто толком не знает. «Основные внешние угрозы для Узбекистана исходят из Афганистана. Причем главным критерием активизации группировок типа Исламского движения Узбекистана, Глобального Исламского Джихада, различных салафитских, такфиристских группировок, является уровень лояльности руководства той или иной страны к США, возглавляющих список кураторов террористических группировок, базирующихся в Афганистане. Стремление США разместить в Узбекистане свои военные объекты уперлось в «стену непонимания». И это повышает риски для Ташкента. Маловероятно, что может произойти прямое вторжение, но радикальные исламисты из южных областей Киргизии, традиционно являющейся плацдармом дестабилизации для Узбекистана, вполне могут устроить заваруху. Особенно если учесть американское влияние на киргизских силовиков», – считает эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев.
Нельзя сбрасывать со счетов и нестабильный Ирак. «Несмотря на свою географическую удаленность, ситуация в этой стране не может не беспокоить Ислама Каримова. Дело в том, что «Исламское государство», которое возникло на территории Ирака, активно исповедует версию выброса исламской революции вовне, что активно привлекает на свою территорию всех радикальных мусульман. Желающее уже есть, в том числе, из постсоветских центрально-азиатских стран. Это Каримова и волнует», – говорит политолог, ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований Аджар Куртов. Эксперт считает, что поэтому у Каримова действительно есть основания опасаться за безопасность – и свою собственную, и государства.
А с учетом того, что на декабрь будущего года назначены выборы президента Узбекистана, и уже сейчас, не дожидаясь начала предвыборной кампании, политическая ситуация в стране стала накаляться. Исламу Каримову 74 года и не исключено, что он в силу возраста больше баллотироваться на пост главы государства не будет. Операции «преемник», судя по всему, в Узбекистане не будет, особенно после скандала связанного со старшей дочерью президента Гульнарой Каримовой.
Скорее всего в схватке за пост президента сойдутся лидеры ведущих кланов. В республике существует несколько влиятельных кланов – самаркандский (самаркандо-бухарский), ташкентский, ферганский, каракалпакский, хорезмский, а также суркаш (охватывающий Сурхандарьинскую и Кашкадарьинскую области). Наиболее сильные позиции занимают ташкентский и самаркандский кланы.
Видным представителем самаркандского клана на сегодня является премьер-министр Шавкат Мирзияев, возглавляющий правительство с февраля 2003 года. Ташкентский клан представляет первый заместитель премьера и министр финансов Рустам Азимов, который курирует финансово-экономическую сферу. Позиции ташкентского клана сегодня кажутся слабее, чем самаркандского. Но они могут резко усилиться, если ташкентцам удастся переманить в свой лагерь одного из наиболее могущественных людей республики, руководителя Службы национальной безопасности генерал-полковника Рустама Иноятова. С его клановой принадлежностью пока не все ясно. По одним оценкам он является ташкентцем, по другим – предпочитает позиционировать себя как надкланового политика, кстати, по аналогии с Исламом Каримовым, которого причисляют то к ташкентскому, то к самаркандскому клану.
«Позиция и поведение Каримова определяются не клановой принадлежностью, а тем, что он изначально стремился позиционировать себя как национальный лидер. Лидерство Каримову приходилось постоянно подтверждать, сохраняя власть, доставшуюся ему по наследству от советской эпохи. В нулевых годах Каримов окончательно закрепил за собой позиции национального лидера. Дискуссии о том, к какому клану он принадлежит, в значительной степени утратили смысл. На клановый фактор все менее обращают внимание Россия, США, Китай: для них уже не столь важно происхождение узбекских политиков, их не особенно заботит, какой именно клан будет представлять следующий президент Узбекистана», – считает эксперт московского Центра Карнеги Алексей Малашенко.
Что же касается оппозиционных кандидатов на пост президента, то все они давно живут за рубежом, и, согласно конституции, права участвовать в выборах не имеют. Несмотря на это они открыто заявляют о готовности к сотрудничеству с США и ЕС.
«Ситуация в мире нестабильна, и независимость Узбекистана может оказаться под угрозой как из-за обострений в регионе Ближнего и Среднего Востока, в Центральной Азии, так и различных мятежей под разными флагами. Под последними угрозами стоит понимать наступление исламского радикализма или, например, борьбу с коррупционным режимом, как в Украине. «Такие прецеденты могут оказаться заразительными для той части узбекского общества, которая недовольна существующими порядками в Узбекистане. Причем украинский сценарий в чем-то даже более опасен для Ташкента, если вспомнить недалекое прошлое: 23 года назад, когда распадался Советский Союз, в Узбекистане и Украине были очень похожие проблемы. Но если в Украине процессы пошли во многом своим чередом, то в Узбекистане Каримову удалось их купировать силой полицейского аппарата. Но угли остались, и они тлеют. При создании подходящих условий, в том числе внешнеполитических, они могут вспыхнуть. Так что опасения Каримова небеспочвенны», – резюмировал Аждар Куртов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus