Опасения таджикского Майдана —оценка воздействия украинского кризиса на внутреннюю ситуацию в Таджикистане начиная с начала 2014 года

Протесты в стиле Евромайдана, которые имели место зимой 2013–2014 гг. в Украине, бросили свою тень на Таджикистан. Краткосрочный эффект протестов, в частности российский ответ, наряду с весьма ожесточенной и тяжелой природой гражданской войны в Сирии, говорят о маловероятности того, что сопоставимые акции протеста могут произойти в краткосрочной и среднесрочной перспективе в Таджикистане. Однако это не стало препятствием для некоторых людей, чтобы попытаться их организовать.

В начале месяца оппозиционер Умарали Куватов призвал провести 10 октября в Душанбе акцию протеста. Куватов, который является сосланным лидером ныне запрещенной оппозиционной организации «Группа 24», пользуется ограниченной популярностью, вследствие чего акции протеста не состоялись. Несмотря на отсутствие широкой привлекательности у Куватова, правительство было вынуждено предпринять ответные меры на его призыв, усилив безопасность в столице и блокируя услуги текстовых сообщений, а также Веб-сайты. Некоторые информационные агентства сообщили, что президент Эмомали Рахмон даже пригласил 800 китайских солдат в столицу для помощи в подавлении потенциальных акций протеста, хотя остается неясным, верны ли эти утверждения или являются простой дезинформацией, которая появилась со стороны Куватова и его лагеря.

Возможно, что более интересным окажется то, что в отличие от призыва Куватова к проведению акции протеста или реакция правительства на него, протестная акция была осуждена почти всей внутренней оппозицией Таджикистана. Туда вошли такие бывшие военачальники времен гражданской войны, как Мирзохоя Ахмадов, такие оппозиционные политические партии, как «Исламская партия возрождения» и видные священнослужители, как Ходжи Мирзо. Вообще говоря, антиправительственные акции протеста не рассматриваются благоприятно большинством таджиков. Они, как правило, считаются прелюдией к хаосу и насилию, как это было засвидетельствовано на примере Украины и Сирии или даже в собственной новейшей истории Таджикистана. В 1992 году антиправительственные демонстрации стали непосредственной причиной начала гражданской войны в Таджикистане. И этот факт по-прежнему висит бременем над коллективным сознанием таджиков по двум причинам, чрезмерное насилие и разрушения, вызванные войной, а также пропагандистская машина режима не позволит никому забыть то, что они считают само собой разумеющимся уроком того эпизода, а именно: оппозиция приводит к анархии, а повиновение приводит к миру.

Инциденты, которые имели место в прошлом году в Горно-Бадахшанской автономной области стали свидетельством того, что режим готов использовать летальную силу для подавления общественного проявления инакомыслия, что может еще больше расхолодить аппетит к протестным акциям. Одна из наиболее широко цитируемых причин неправдоподобности акций протеста, так это то, что значительный процент мужчин военного возраста Таджикистана живет в России в качестве рабочих-мигрантов. Если эта диверсия рабочей силы в действительности окажется решающим фактором в предупреждении движений протеста в Таджикистане, это может стать пирровой победой режима по трем причинам:

Во-первых, за длительный период внутренние экономические трудности, которые вынуждают таджиков уезжать в Россию в поисках работы, могут усугубить их основные претензии к режиму. Это может случиться, если внезапное изменение в российской миграционной политике приведет к установлению квот или высылкам, что со своей стороны решительно сократит количество таджикских мигрантов. Несмотря на ее уверенность в дешевой рабочей силе, Россия давно использует угрозу применения подобных мер в качестве способа извлечения концессии из Душанбе. Внезапная и большая репатриация таджикских рабочих-мигрантов без средств поддержки их семей будет иметь негативные последствия для стабильности режима.

Во-вторых, долгосрочная массовая трудовая миграция имеет значительные эффекты для социальной и далее политической динамики Таджикистана. В то время как регионализм, укоренившиеся сети покровительства и лояльность к местным авторитетным людям препятствовала способности Рахмона полной консолидации власти в централизованном правительстве, наличие местных политических брокеров в действительности дает ему, конечно, необходимое число собеседников, с которыми можно будет работать во времена кризиса. Новейшая история переполнена примерами использования Рахмоном комбинаций угроз и стимулов, чтобы заставить местных авторитетов и электорат сотрудничать с ним. Однако, массовая трудовая миграция может разрушить традиционные сети покровительства и региональную самобытность, таким образом ухудшив способность местных авторитетных людей «привести» свой электорат. Вышеупомянутый Мирзохоя Ахмадов, отвергший призывы к внутренним уличным акциям протеста в Таджикистане, является главным примером эволюционирования регионального военачальника в союзника Рахмона. Однако ответ читателям в интервью с Ахмадовым на Веб-сайте таджикской службы «Радио Свобода/Свободная Европа», свидетельствует о потенциально развивающемся настроении у рабочих-мигрантов: «Г-н Ахмадов, не говорите за всех гармийцев, я мигрант, работающий в Москве, и я поддерживаю Умарали Куватова на сто процентов». «Гармийцы» относятся к людям, которые живут в области Гарм в Таджикистане.

И, в-третьих, процесс дерегионализации и выравнивания местной политической иерархии может стать положительным толчком, это открывает дверь для конкурирующих политических и религиозных идей. Однако последние сообщения таджикских граждан, которые были радикализованны в России и взяты в ряды Исламского государства (ранее известное как Исламское государство Ирака и Леванта — ИГИЛ), демонстрируют о том, как опасные идеи могут метастазировать в этих сообществах.

С момента начала антиправительственных акций протеста в Украине и последующем вторжении России в страну, украинский кризис усилил опасения многих в Таджикистане. И в значительной степени благодаря недоверию населения к массовым акциям протеста, которые считаются толчком к анархии, в сочетании с большим количеством молодых таджиков, работающих в России, массовые движения акций протеста до сих пор не осуществились. Все же экономическая уверенность страны в трудовую миграцию в Россию, политический эффект массовой трудовой миграции в традиционных сетях покровительства, а также проблемы большей непринужденности экстремистской идеологии, распространяющейся через смешанные искорененные сообщества, может помочь полностью изменить эту ситуацию в долгосрочной перспективе. Все эти факторы призывают к более тщательному исследованию, поскольку есть возможность, что причины, которые не станут препятствиям в проведении акций протеста в стиле Евромайдана в Таджикистане в ближайшей перспективе, могут привести к более радикальной и жесткой оппозиции в среднесрочной перспективе.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram