Kursiv.kz продолжает подводить итоги года, беседуя с экспертами из различных областей. Одна из ключевых тем года стала трансформация политики многовекторности во внешней политике Казахстана, в связи с обострением ситуации на международной арене. Председатель попечительского совета Фонд Сорос-Казахстан, директор Центра центральноазиатских исследований Университета КИМЭП Наргис Касенова рассказала о том, как в этом году Астана лавировала между крупными центрами силы и как менялось восприятие Казахстана в европейском сообществе

- В 2014 году многие эксперты заговорили, что Казахстан стал постепенно отклоняться от своей политики многовекторности, в сторону России и тем самым этот год оказался переломным во внешнеполитическом векторе государства. Так ли это на Ваш взгляд?

- Про отклонение от многовекторности в сторону России заговорили несколько раньше, и это было связано со вступлением Казахстана в Таможенный Союз и перспективой создания Евразийского союза. Однако, довольно быстро стало ясно, что многовекторность остается сутью внешней политики Казахстана, и крен в одну сторону компенсируется усилением связей и сотрудничества по другим ключевым направлениям. И хотя 2014 год стал серьезным испытанием на устойчивость такого подхода, поскольку в результате украинского кризиса возникло большее напряжение и антагонизм между российским и западным полюсами, тем не менее, пока удается удержать баланс.

- Как бы Вы оценили общемировую повестку для Казахстана в уходящем году? Сыграла ли она на узнаваемость Казахстана, учитывая, стремление Акорды играть заметную роль в урегулировании кризиса в Украине?

- Астана играет далеко не первую скрипку в урегулировании кризиса в Украине. Среди постсоветских государств более заметную роль играет Белоруссия, где и были достигнуты основные договоренности. Тем не менее, позитивный вклад в снижение противостояния казахстанское руководство вносит, На мой взгляд, Москва в определенной степени считается с Астаной, поскольку Казахстан традиционно являлся достаточно надежным союзником, добровольно входящим в российские проекты, такие как ОДКБ и евразийская экономическая интеграция. Это не государство-клиент, чья безопасность или экономика сильно зависит от России. В этом смысле, потерять Казахстан будет очень болезненно и окончательно подорвет имидж России как региональной державы и центре интеграционных процессов в Евразии. Это осознают на Западе, и поэтому мы видели активную дипломатию с вовлечением и вовлеченностью Астаны, которая пользуется этой возможностью повысить свои международный статус и значимость.

-2014 год запомнился активной дипломатией ЕС и США в адрес Казахстана. В РК побывали представители Госдепартамента, оборонного ведомства США, лидеры европейских государств. Можно ли говорить о том, что Астана извлекла максимальную выгоду от заинтересованности западной дипломатии в Казахстане?

- Я думаю, рано еще судить о реальной пользе от этих контактов. Если Казахстан сможет создать более крепкую базу для дальнейшего развития сотрудничества с европейскими странами и США в сферах экономики, политики и безопасности, тогда да. Если не сможет и интерес к Казахстану схлынет, а на то есть объективные причины, такие как кризис в Европе, неясность интересов ЕС в Центральной Азии, выход американцев из Афганистана и “горящий” Ближний Восток, то кроме тешащих тщеславие свидетельств “высокой дипломатии” с участием Казахстана, особо ничего не останется.

- Конечно, в череде всех этих визитов выделяется приезд Франсуа Олланда, который был достаточно неоднозначно воспринят в европейской прессе, в связи со скандалом вокруг вертолетов, которые Астана закупила у Парижа. Однако в Казахстане визит оценили как большую дипломатическую победу Казахстана. Как Вам кажется, какая из двух позиций более верна?

- Визит президента Олланда – не первый визит французского лидера в РК. В нашу страну приезжали Франсуа Миттеран и Николя Саркози. У Франции в Казахстане есть важные экономические интересы. В этом смысле, говорить о “дипломатической победе” скорее всего не стоит, но также нельзя недооценивать работу дипломатов и представителей бизнеса, которые реально укрепляют отношения Казахстана с этой ключевой европейской страной.

- Как Вы считаете, почему западные политики все реже ставят вопрос о правах человека в Казахстане? Эта тема больше не волнует западное сообщество?

- Мне кажется, не совсем верно говорить о снижении интереса к защите прав человека в Казахстане. Во-первых, тема становится более заметной при возникновении какой-то большой проблемы. Например, критика Казахстана временно возросла в связи с событиями в Жанаозене. То есть нужен повод. Во-вторых, западные политики – это очень разные люди. Есть дипломаты из определенных стран, которым необходимо балансировать критику с продвижением других интересов. Есть те, кто считает, что власти нашей страны плохо реагируют на публичную критику и лучше поднимать чувствительные вопросы за закрытыми дверями. Есть депутаты Европарламента, которые настроены критически и регулярно поднимают вопросы прав человека, и есть депутаты, которых эти вопросы интересуют меньше.

- В 2014 году одной из важных обсуждаемых тем стало подписание нового договора о расширенном партнерстве и сотрудничестве Казахстана с Европейским союзом. Как Вы оцениваете перспективы такого сотрудничества? Не вызовет ли он ревностную реакцию Москвы, учитывая события в Украине, когда Киев решил приобщиться к европейскому сообществу?

- Я считаю, что для Казахстана крайне важно углублять сотрудничество с ЕС, и подписание нового договора – это хорошо. Однако, его содержание еще не доступно для публики и поэтому сложно говорить, какие конкретные возможности он создает. Европа не заинтересована в противостоянии с Россией, тем более в Казахстане или из-за Казахстана, поэтому я думаю, будет идти поиск форматов достаточно удобных для всех, как развитие связей между ЕС и Евразийским экономическим союзом. Для Европы “автономное плавание” России - это проблема. Для нас - это еще большая проблема.

- Между тем в общественном дискурсе появилась такая тема, как является ли Казахстан Европой. Даже был послан запрос в МИД, где отметили, что из-за отсутствия общих границ Казахстан нельзя отнести к Европе. И все-таки, на Ваш взгляд Казахстан – это европейское или азиатское государство?

На мой взгляд, в нашей идентичности, несомненно, есть очень существенный европейский компонент в силу исторических обстоятельств. Мы гораздо лучше знакомы с европейской культурой, чем с китайской, например, хотя с Китаем у нас есть общая граница. Также идентичность – это не данность, а конструкция, которая зависит как от внешних влияний, так и от внутреннего выбора. Если Казахстан захочет стать европейским государством по сути, то со временем он вполне может войти в европейскую семью. Но, конечно, это не значит, что мы перестанем быть азиатами.

- Если говорить об общемировой повестке. Как бы Вы оценили недавние месседжи Владимира Путина в отношении западных стран, его валдайскую речь и агрессивную риторику во время ответов на вопросы журналистов. Можно ли говорить, что мы живем в условиях новой холодной войны?

- На холодную войну у современной России просто нет ресурсов.

- В этом году эксперты несколько раз актуализировали вопрос о том, что Казахстан все-таки принял программу «Путь в Европу», которая благополучно почила в бозе. Возможно ли возрождение этой программы в нынешней геополитической ситуации?

- Программа “Путь в Европу” на самом деле являлась очень аполитичной и ее основной целью было приближение казахстанских стандартов жизни к европейским, против чего, я думаю, ни у кого нет особых возражений. Реальный же “Путь в Европу” по примеру украинского действительно невозможен в нынешних обстоятельствах. Наше движение должно быть мягче.

- Как бы Вы могли оценить работу западных фондов в Казахстане в 2014 году, учитывая, что положение НПО становится достаточно неопределенным. Нет ли опасения, что Казахстан может пойти по пути России и принять закон «Об иностранных агентах»?

- В результате “цветных революций” и Евромайдана, правительства в нашей части света с большей подозрительностью относятся к работе НПО. Однако, вряд ли Казахстан пойдет по жесткому российскому пути, поскольку это ударит по репутации, и тот же договор с ЕС может быть не ратифицирован. В целом, было бы хорошо, если бы у властей сложилось четкое понимание необходимости живого гражданского общества, оппонирующего власти и помогающего ей, таким образом, находится в тонусе.  

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram