В Астане продолжаются дискуссии относительно целесообразности девальвации тенге. А пока они разговаривают, необходимость в девальвации постепенно исчезает.

Валютный кризис в России в конце 2014 – начала 2015 года стал серьезным вызовом не только для российского общества, но и для всего постсоветского пространства, особенно для среднеазиатских государств. Больше всего пострадали Таджикистан и Кыргызстан, экономики которых серьезно зависят от переводов соотечественников, работающих в России. Резкое падение курса рубля и снижение долларового эквивалента их зарплат привело как к сокращению числа гастарбайтеров (по данным Миграционной службы Таджикистана, в январе-феврале 2015 года из республики в РФ выехало порядка 82 тысяч трудовых мигрантов, тогда как в прошлом году выехало порядка 96 тысяч - неудивительно что по информации службы занятости Москвы на 1 апреля по числу свободных вакансий лидировал «дворник»), так и сокращению объемов переводов. В результате на рынках этих стран возник дефицит иностранных валют и начался обвал национальных (в Таджикистане она с начала года рухнула на 17%). Трудно сказать, в какой мере сказались фундаментальные факторы, а в какой – потребительская паника, однако ситуация стала настолько острой, что и Кыргызстан, и Таджикистан были вынуждены пойти на ограничение работы частных обменных пунктов, зачастую наживавшихся на этой панике. В Таджикистане даже начали проводить рейды cучастием работников прокуратуры.

Понятно, что это меры временные, что удержать валюту на нынешнем уровне странам Средней Азии будет непросто. Если рубль продолжит укрепляться (что и происходит сейчас), бизнес начнет уходить в него, рассматривая растущую российскую валюту, как перспективное локальное вложение. Если власти будут продолжать политику фиксированного курса и бороться с рыночными явлениями только рейдами работников прокуратуры, то это приведет лишь к еще большей панике и размыванию валютных резервов национальных банков, которые не столь уж велики. И это уже не говоря о том, что, подешевевший рубль создает дополнительные риски, связанные с экспансией российских товаров. Рынки Казахстана (входящего в Евразийский союз), а также Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана (зона свободной торговли СНГ) уже сталкивают с проблемой давления российских поставщиков на национальных производителей. В феврале 2015 года в Казахстане начала обсуждаться идея о введении нетарифных барьеров для некоторых товаров из России, включая нефтепродукты, арматуру, некоторые виды техники, а также продуктов питания (средняя ввозная цена на российское мясо снизилась с 760 тенге до 380 тенге за килограмм). До открытой торговой войны и введения квот – так и не дошло, однако весной в республике началось изъятие некоторых партий мясопродуктов из России под предлогом несоответствия торговым стандартам.

В этой связи перед лидерами региональных стран вновь остро встал вопрос о девальвации как средстве поддержки национального бизнеса (из-за чего отечественные товары становятся дешевле импортных). Вопрос непростой, поскольку помимо плюсов от подобного протекционистского шага, есть и минусы, связанные с негативными социальными и даже политическими последствиями данного шага.

Так, вопрос о девальвации приобрел политическую окраску на фоне предвыборной кампании в Казахстане. В обществе муссировались слухи о том, что официальный отказ властей от девальвации - это лишь политический ход, а после завершения электорального цикла начнется снижение курса. Тем более, к этому шагу уже призывают иностранные экспертные центры. «Bank of America», объявил о том, что Казахстан столкнется с риском рецессии, если не проведет резкую девальвацию тенге (до 30%), возможность девальвации не исключило и международное агентство «Fitch» (которое говорит о коридоре девальвации от 13% до 45%). «Если оценивать казахстанскую экономическую аналитику, складывается такое ощущение, что есть определенный консенсус с точки зрения необходимости проведения подобной меры. Споры идут больше по поводу форм и методов», — говорит заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин.

Между тем, ситуация в с казахстанским тенге куда более спокойная, чем с валютами его соседей. В отличие от Таджикистана, Киргизии и Узбекистана Казахстан не зависит от денежных переводов гастарбайтеров из-за рубежа, все его проблемы связаны, в основном, с дешевым российским рублем и, соответственно, паданием конкурентоспособности казахстанских производителей. И если бы девальвация прошла в начале года, ее еще можно было оправдать. Однако по состоянию на конец апреля проблема уже решается сама собой, без радикальных мер - российский рубль укрепляется и, по мнению российских экономистов, его курс будет и дальше колебаться в районе 50 рублей за доллар, и даже может вырасти (на фоне растущих цен на нефть и снижении геополитических рисков), а импорт из России в целом сокращается. Перестраховываться и проводить девальвацию в этой ситуации неразумно, хотя бы потому, что резкое снижение курса национальной валюты, рекомендуемое западными экономистами, может больно ударить по национальной банковской системе, которая активно привлекает валютные кредиты. Кроме того, девальвация валюты неминуемо подстегнет потребительскую инфляцию, с угрозой которой страна сталкивается из-за масштабных инвестиционных проектов и активным оборотом капиталов в стране. Пострадает и население. «Часто можно услышать аргумент, что все готовы к девальвации. Правда, не уточняется, кто под ними подразумевается. Валютные заемщики? 460 тыс. безработных? 1,8 млн. пенсионеров? 2,5 млн. самозанятых? 4 млн. работающих в малом бизнесе? 2,5 млн. в крупных и средних компаниях, получающих среднюю зарплату в 120 тыс.тенге и меньше? Все они пострадали в прошлом году от девальвации, и второй раз "проезжаться" по ним - это все равно, что ломать основание пирамиды. Готовы к девальвации лишь 100-150 тыс. человек, которые имеют накопления», - говорит бывший советник Нацбанка Казахстана Олжас Худайбергенов.

Сам Нурсултан Назарбаев говорит, что девальвации не будет. «Никаких предпосылок нет. Я уже предупреждал. И уже казахстанцы меня знают, если что-нибудь такое намечается - я сам скажу. И скажу, как надо от этого защититься, беречься», - говорит президент, уверяя при этом, что вместо девальвации страна пойдет по пути инфляционного таргетирования. И это уже не первый раз когда Назарбаев убеждает народ не верить в девальвацию - он понимает, что сами разговоры о ней наносят вред экономике страны. «Определенная часть компаний откладывает платежи в расчете на девальвацию, обещая заплатить сразу после нее. Ожидание, которое каждый раз ищет новую дату, стало привычкой. Если после выборов не случится девальвации, будет назначена новая дата. Скорее всего, август. Если в августе не будет, то будет найдена новая дата в пределах 2-3 месяцев, особенно если будут какие-то негативные экономические новости. Эта практика приносит краткосрочную выгоду, но когда она становится массовой, то наносит вред всем, - пишет Олжас Худайбергенов. - Складывается парадоксальная ситуация, что девальвация уже нужна только лишь для того, чтобы дать возможность тем, кто поверил в ее неизбежность, платить по счетам. Либо надо переубедить их, ибо неопределенность дорого обходится экономике». Если сейчас Елбасы (титул Назарбаева в Казахстане, который переводится как «лидер нации») резко развернет свою позицию и  нарушит слово, да еще и на фоне укрепляющегося рубля, то население его просто не поймет. И самое главное президента - социальная стабильность в республике - окажется под угрозой.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram