Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов в рамках саммита глав государств – экспортеров газа в Тегеране встретился с главами Ирана и России – Хасаном Роухани и Владимиром Путиным. Лидером РФ обсудил с туркменским коллегой вопросы безопасности воздушного пространства над Каспием. Для Москвы и Тегерана желателен отказ от военного сотрудничества Туркменистана с США и НАТО. Посол США в Туркменистане опроверг, в частности, сценарий возможного использования аэродрома в Мары, но разговоров и публикаций о наращивании военного сотрудничества Вашингтона и Ашхабада меньше не стало.
В ходе переговоров Владимир Путин проинформировал Гурбангулы Бердымухамедова о том, что Россия будет использовать небо над Каспием столько сколько потребует решение проблемы ИГИЛ (огранизация запрещенная в России и других странах - «НГ») «Поэтому, если какие-то неудобства создаются, то их, конечно, надо минимизировать... Но имея трагический опыт, связанный с нашим самолетом, мы будем делать это до тех пор, пока посчитаем нужным, для того, чтобы наказать виновных», - подчеркнул Путин.
С Роухани Бердымухамедов беседовал больше на экономические темы. Они, в частности, договорились довести товарооборот между Ираном и Туркменистаном в течение ближайших 10 лет с сегодняшних 5 млрд долл. до 60 млрд долл. Такое увеличение возможно только в результате расширения своповых поставок газа. Туркменистан будет поставлять свой газ в северные районы Ирана, а на юге будет происходить его замещение на иранский. «Туркменистан перепрофилирует свою газовую промышленность по трем направлениям: Иран, Китай и Афганистан–Пакистан–Индия (ТАПИ). Что касается западного направления – Транскаспийского трубопровода, то для Ашхабада это не приоритет, как и для Баку. В этом трубопроводе заинтересованы Анкара и Брюссель. Турция стремится стать газовым хабом, Европа – диверсифицировать поставки газа, в том числе за счет поставок из Туркмении. А Россия на газовом рынке Туркменистана утратила позиции», – сказал «НГ» руководитель клуба политологов «Южный Кавказ» Ильгар Велизаде.
Сказать, что просто утратила, – значит ничего не сказать. У Туркменистана к России серьезные претензии. В течение последнего года «Туркменгаз» и «Газпром» обменивались нотами. «Туркменгаз» настаивал на том, что «Газпром» с 2015 года не платит по счетам туркменской энергетической компании и, более того, в одностороннем порядке снижает закупки газа. В «Газпроме» говорят, что снижение закупок осуществляется по обоюдной договоренности. Более того, технологической необходимости в закупках больше нет, но они продолжатся «с учетом взаимоотношений с нашими соседями». В результате «Газпром» подал иск о пересмотре цены. Тяжбой занимается Стокгольмский арбитражный суд.
Поскольку экспорт газа является важнейшим источником доходов Туркменистана, то казна опустела быстро, а внутри страны стало нарастать социальное напряжение. Вот в таких условиях на Ашхабад на протяжении нескольких лет оказывается давление со стороны Запада ради переориентации его экспортных маршрутов на юг (ТАПИ) либо на запад (Транскаспийский газопроводный проект). Эксперты полагают, что тему энергетики Владимир Путин и Гурбангулы Бердымухамедов на переговорах обойти не могли. Тем более что «Газпром» намеревался обсудить с Ашхабадом своп-схему, при которой туркменский газ по контракту «Газпрома» поставлялся на север Ирана, а «Газпром» получал бы аналогичные объемы газа на юге Иране.
«У России в обозримой перспективе интереса к приобретению туркменского газа не будет. Ей важно, чтобы он не составлял конкуренции российскому на тех рынках, в которых заинтересована Москва. Это, в частности, европейское и – особенно – южноевропейское направление. Западные проекты для Туркменистана тесно сопряжены с военно-политической составляющей, что неприемлемо для Москвы. Для российской стороны важен отказ Ашхабада от какого бы то ни было военного сотрудничества Туркмении с США и странами НАТО. И эта позиция совпадает с позицией Ирана», – сказал «НГ» эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев.
Столь же неприемлемы для Москвы и Тегерана и любые подвижки в проекте Транскаспийского газопровода. Хотя он пока и выглядит надуманным по причине того, что для туркменского газа нет инфраструктуры на западном берегу Каспия. «Участие российской Каспийской флотилии в сирийской военной операции вызвало в Ашхабаде истерику, но это фактор, с которым Бердымухамедову придется считаться и который полностью поддерживается Тегераном», – полагает Князев.
Ильгар Велизаде также отметил, что позиция российской стороны не может быть не учтена Ашхабадом и Баку: «Россия, исходя из возможностей, предлагает Туркменистану решать совместные вопросы безопасности и сохранить ее в орбите своих интересов. А сохранение Ашхабада в орбите интересов России будет тормозить реализацию Транскаспийского трубопровода. Но Ашхабад не пойдет на обострение отношений с Москвой».
Директор международных программ Института национальной стратегии России Юрий Солозобов говорит, что «Иран, Россия и Туркменистан – это тройка основных стран по запасам газа, в стороне остается четвертая страна – Катар, которая занимает непримиримую позицию в сирийском конфликте и в отношении газового рынка». «Но Ашхабад, Тегеран и Москва могут вполне договориться и выработать общий подход к газовому рынку – не зря нефтегазовую отрасль в кулуарах называют бизнесом президентов», – сказал «НГ» Солозобов. По его словам, там, где проходят маршруты, необходима стабильность, отсутствие пограничных и территориальных конфликтов для беспрепятственной транспортировки углеводородов по территории той или иной страны. Сирия служит примером того, как Катар не может построить свой давно анонсированный газопровод через Средиземное море в Европу. При этом Солозобов не стал утверждать, что Туркменистан возвращается в зону безопасности российских интересов, но основания к этому имеются.
На момент подписания номера в печать встреча лидеров России и Туркменистана продолжалась.
Правила комментирования
comments powered by Disqus