Продолжение. Начало здесь
Тот самый ротмистр Железняков
Поиск в интернете показывает, что «ротмистр Железняков», начиная с 1956 года, то есть, вот уже более 60 лет является одним из немногих сотрудников царской охранки, весьма часто упоминаемых историками. Дело в том, что в числе скандальных поддельных исторических документов XX века — так называемое «письмо Еремина» о том, что И.В.Сталин с 1906 года был секретным сотрудником охранки адресовано… ротмистру Железнякову! Письмо это, датированное 13 июля 1913 года, было, якобы, направлено на имя «заведывающего Енисейским отделением охранного отделения» Алексею Федоровичу Железнякову. При этом исследователями этого вопроса уже давно установлено, что к Енисейскому жандармскому управлению на самом деле в то время был «прикомандирован» Владимир Федорович Железняков!
Не буду вдаваться в подробности многосерийного детектива под названием «письмо Ерёмина», просто отмечу, что все участники полувековой дискуссии соглашаются, что заведующий Особым отделом Департамента полиции МВД Российской империи полковник Александр Михайлович Ерёмин был профессионалом высшего уровня. Как свидетельствовал на допросе в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства в 1917 г. начальник Ерёмина, бывший вице-директор Департамента полиции С.Е.Виссарионов, «А.М.Ерёмин… имел большой вес» в верхах и «лично имел доклады директору и товарищу министра внутренних дел». В 1913 году Ерёмин возглавил Финляндское жандармское управление, получил звание генерал-майора, а после Октябрьской революции — был помощником начальника штаба Уральского казачьего войска, курировал вопросы разведки, контрразведки, пропаганды и связи.
Отметим, что из «Доклада…» следует, что и ротмистру В.Ф.Железнякову тоже доводилось делать личные доклады товарищу (заместителю) министра внутренних дел.
Кем бы ни был автор фальшивки о предательстве Сталина, но он был осведомлен о внутренних делах и взаимоотношениях в Департаменте полиции в 1913 году, и потому использовал в фальшивом письме, столь удивляющее исследователей обращение «Милостивый государь Алексей Федорович!» (путаница с именами — одно из доказательств фальшивости «письма Ерёмина»). Судя по всему, автор фальшивки (а это, скорее всего ротмистр В.Н.Руссиянов, сменивший В.Ф.Железнякова по посту Заведующего Енисейским розыскным пунктом) знал, что ротмистр Железняков был лично известен начальнику Особого отдела Департамента полиции. Автор фальшивки забыл имя Владимира Железнякова, но его высокий неформальный статус в Охранке забыть не мог.
Как видим, и реальный корреспондент В.Ф.Железнякова — генерал Е.К.Климович, и его мнимый корреспондент — полковник А.М.Ерёмин, были элитой российского сыска и контрразведки. Становится понятным, что и ротмистр В.Ф.Железняков относился к той же плеяде профессионалов-контрразведчиков. Он был, если не «Джеймсом Бондом», то уж точно реальным аналогом литературного российского жандарма Эраста Фандорина из произведений Бориса Акунина.
Интересно, что чиновник по особым поручениям Г.А.Юнгмейстер, направленный в сентябре 1916 года из Ташкента в помощь В.Ф.Железнякову и проводивший дознания в Пржевальском уезде, чей доклад тоже есть в подборке «Росархива», — также работал в Енисейском розыскном пункте в 1914-1915 годах. Так что в Среднюю Азию в 1915 году приехала, как сейчас бы сказали, сработавшаяся бригада контрразведчиков.
Надо отметить, что, в отличие от многих своих коллег, В.Ф.Железняков был не только кабинетным работником, он был полноценным «секретным агентом». В шифрованных телеграммах [28, 29] на имя директора Департамента полиции Е.К.Климовича ротмистр Железняков докладывает — в 7 утра 7 августа 1916 года: «Семиречье вооруженное восстание; восстали киргизы рода Чапрашты. Командую одним из отрядов»; и в тот же день — уже вечером: «Телеграф с Ташкентом порван у станции Самсы, где с воинской командой в сорок человек моим начальством пробыл в осаде двух тысяч киргиз, ночь вернулся поврежденной ногой. Переводчик Токобаев избит, но этим выручил воинскую команду. Убито до двенадцати киргиз, войсках убыли нет. Двинулся большой отряд с пулеметом из Верного. Подробности почтой». Так что человек он был не только деятельный, но и решительный, смелый.
Это мнение о В.Ф.Железнякове подтверждается исследованием историка из Красноярского государственного университета им.В.Астафьева, кандидата исторических наук Д.А.Бакшта, который изучал деятельность жандармских подразделений в Енисейской губернии в начала XX века. Как уже упоминалось, ротмистр В.Ф.Железняков в 1911-1915 годах возглавлял Енисейский Розыскной пункт, откуда был переведен в Ташкент.
Документы, найденные и проанализированные Д.А.Бакштом, дают потрет очень умного и необыкновенно активного в сыскном деле чиновника, энтузиаста, знатока не только конспиративной и организационной деятельности антиправительственных организаций, но и всех течений российского революционного движения. Например, как только он возглавил Енисейский розыскной пункт, он добился разрешения пользоваться в работе библиотекой нелегальной литературы, конфискованной и спрятанной от посторонних глаз, его предшественником у ссыльных революционеров. Известны уничижительные высказывания Железнякова по поводу коллег, которые, занимаясь политическим сыском, не имели понятия о партийных различиях и теоретических разногласиях эсэров и социал-демократов, анархистов и большевиков.
Газета «Красноярский рабочий» в номере за 15 февраля 2007 года приводит доклад, направленный ротмистром В.Ф.Железняковым в Департамент полиции в 1913 году, свидетельствующий об «изяществе», с которым он дискредитировал в глазах партийных товарищей сразу четверых авторитетных членов партии эсэров, которые отбывали ссылку в Енисейской губернии. Железняков долго не мог внедрить своего агента в эту группу, хотя делать это умел весьма искусно. И вот под Новый год эта четверка ссыльных решила, как сейчас сказали бы, «постебаться» над жандармом, который отличался подчеркнутой вежливостью и корректностью по отношению к поднадзорным. Четверо молодых людей заявились в Розыскной пункт и оставили там поздравительную визитку на имя заведующего. Железняков принял «розыгрыш». Он подготовил ответное поздравительное письмо и с копией «визитки» направил в … редакции социал-демократических газет. Разыгрался скандал, однопартийцы устроили шутникам бойкот, их авторитет был поставлен под сомнение, и вскорости все они были исключены из Партии социалистов-революционеров.
Именно В.Ф.Железняков успешно внедрял в работу розыскного пункта технические новинки того времени — карточную систему учета революционеров, фотографирование и копирование, дактилоскопию. Причем делал это исключительно по собственной инициативе, при поддержке из столичного Департамента полиции и противодействии своего местного начальства, испытывавшего явную неприязнь и ревность к чересчур активному «столичному сыскарю». Так собранный Железняковым фотоархив был уничтожен по приказу начальника Енисейского жандармского отделения как только чересчур активный заведующий Розыскного пункта покинул свою должность.
Точно такая же ревнивая зависть и неприятие со стороны коррумпированных и безразличных к делу чиновников возникли и на новом месте работы в Семиречье, что и нашло отражение в «Докладе…». Уж больно неприглядной, и даже преступной, выглядит роль этих чиновников в семиреченской трагедии вековой давности. И ротмистр Железняков открыто обвиняет их, если не в организации самого восстания, то уж точно в его вольном и невольном провоцировании, а позже — в неадекватной жестокости подавления, а также в попытках дезинформировать руководство, чтобы скрыть свои преступные действия.
Ссылки на доклады В.Ф.Железнякова, представленные в период, предшествовавший восстанию и хранящиеся в Национальном архиве Узбекистана, приводятся в монографии П.П.Литвинова «Органы департамента полиции МВД в системе военно-административного управления Русским Туркестаном (по архивным, правовым и иным источникам)». Правда, автор монографии, видно, не вполне осознавая, кем являлся ротмистр В.Ф.Железняков, укоряет его за незнание ситуации. Но это неудивительно, так как П.П.Литвинов является активным сторонников версии о внешних причинах событий 1916 года, о «турецком и немецком следе». И ему, конечно же, не может нравиться позиция контрразведчика, который наличие внешних факторов категорически отрицает.
Я привожу эти сведения об авторе «Доклада…», чтобы обосновать то впечатление высокого профессионализма и добросовестного отношения к своей миссии, которое сложилось у меня при прочтении «Доклада…». Все, что я узнал о ротмистре В.Ф.Железнякове, подтверждает мнение, что в части антигосударственной деятельности он был самым информированным чиновником в Туркестане. Причем, имея целую систему осведомителей и агентов во всех слоях общества, он обладал разнородной первичной информацией. Более того, из «Доклада…» следует, что Розыскной пункт занимался даже перлюстрацией входящей почты самого генерал-губернатора! Поэтому все остальные чиновники, даже самого высшего уровня, основывались на сведениях, которым поставлял им ротмистр Железняков, при этом информационным «сырьем» — донесениями с мест, докладами чиновников, доносами, результатами перлюстрации частных писем — обладал только он.
Еще одно существенное отличие ротмистра В.Ф.Железнякова от прочих чиновников туркестанской администрации заключается в том, что он не нес никакой ответственности за все те нарушения и безобразия, которые творились в крае. Он прибыл туда меньше чем за год до начала восстания, и потому смотрел на все свежим взглядом, и не был повязан «круговой порукой» столь характерной для колониального чиновничества. Да и в целом он был выше этого, судя по характеристикам, которые он дает местным «господам ташкентцам», отношения к ним у него было ярко негативное, и, судя по тексту, он не скрывал этого ни от своих начальников в Санкт-Петербурге, ни от самих коррупционеров, которых Железняков прямо называет «разного рода хищниками».
Хотя это явно нигде не указано, представляется очевидным и важным то, что «Доклад…» предназначался для высшего руководства Министерства внутренних дел, которое в те времена выполняло функции не только внутреннего сыска, но и органа, ответственного за обеспечение государственной безопасности в целом: то есть, внутренней и внешней политической контрразведки. Поэтому Железняков, в отличие от прочих администраторов, был обязан писать правду, какой бы неприятной она ни была.
Изучайте историю по первоисточникам
Безусловно каждый, кто хорошо знаком с документами того времени, касающимися восстания в Семиречье, увидит, что почти все факты, мнения и утверждения, приведенные в “Докладе…”, содержатся и в документах, составленных другими должностными лицами. Причем большая часть “совпадений” обнаружится в документах сослуживцев ротмистра Железнякова по Охранному отделению Корпуса жандармов, и… в докладах большевиков. И тем не менее, ни в одном из них нет такого полного, глубокогоанализа событий, очищенного от сплетен, слухов, завуалированной лжи и откровенного вранья. Ни один документ, кроме этого, не создает впечатления, что автор смотрит “из будущего”. К его «Докладу…» ничего не добавить, не отнять. Контразведчик, профессионал политического сыска ротмистр Владимир Железняков знал всё, и «по долгу службы» имел право и был обязан писать всю правду, только правду и ничего кроме правды!
А теперь, уважаемые друзья, читайте «Доклад…», читайте медленно и внимательно. Я уверен, что теперь, когда «статус» этого документа и его автора выяснен (на мой взгляд, этот статус даже выше, чем «всеподданнейшие доклады» туркестанских и семиреченских губернаторов царю) то невнимание к этому поразительному документу, которое имело место все эти десятилетия, будет с лихвой компенсировано.
Владимир Шварц, к.т.н., советник государственной гражданской службы Российской Федерации 2 класса, Москва.
Правила комментирования
comments powered by Disqus