Развал Советского Союза привел не только к оттоку русских из ставших суверенными республик и появлению понятия «национальное меньшинство», о чем «Фергана» писала в материале «Где мой дом родной? Русские в Кыргызстане рассказывают о себе и своей жизни».

Еще одним следствием исчезновения СССР с карты мира стал распад хозяйственных связей, развал промышленности, в результате чего многие жители постсоветских стран остались без работы, началась массовая трудовая миграция. Считается, что в Киргизии нет ни одной семьи, хотя бы один из членов которой не побывал на заработках в России, а переводы мигрантов составляют треть ВВП страны. Как живется киргизам в России и почему они остаются там, несмотря на тяжелые условия труда и жизни?

Жамал и Аскар

Последние сведения о количестве находящихся на территории России граждан Кыргызстана датируются 7 апреля 2016 года: 574 тысячи 194 человека. Предполагается, что подавляющее большинство из них — трудовые мигранты.

Основной отток трудовых мигрантов из Киргизии в Россию пришелся на 2000-е годы. Тогда в Бишкеке и Оше возникло много фирм, которые за определенную мзду и процент от будущей зарплаты помогали кыргызстанцам уехать в Россию и гарантированно получить работу. Часто именно в России возникали новые киргизские семьи, причем люди могли приехать из одного киргизского города, но знакомились и женились они именно в Москве.

В 2005 году на заработки в Россию решила уехать 19-летняя Жамал, которая родилась и выросла в селе под Бишкеком. «Родители взяли кредит на строительство большого дома. В Россию я отправилась не одна - с отцом, двоюродным братом и двумя тетками. Мы поехали легально, через одну бишкекскую контору: она оформляла необходимые для трудоустройства документы и обеспечивала работой. Эта услуга стоила $100, плюс полгода мы должны были выплачивать конторе 17 процентов от своей зарплаты», - рассказывает девушка.

В Бишкеке Жамал и ее родственникам пообещали золотые горы, а в итоге она попала на Кунцевский завод железобетонных изделий. После выплаты 17 процентов конторе и налога России на руках у нее оставалось 9 тысяч рублей в месяц. Жили в общежитии при заводе (девушки - по трое, мужчины - по шестеро человек), это минус еще 700 рублей в месяц. Правда, с каждым годом, а Жамал провела в России пять лет, ее зарплата увеличивалась.

В Киргизии Жамал училась в русской школе, и именно отличное знание русского языка помогло ей получить на заводе хорошую должность: «Я работала в отделе технического контроля, то есть сверяла продукцию с чертежами по размерам. Другим повезло меньше, и они выполняли очень тяжелую работу. Знание русского языка не раз выручало. Меня всегда привлекали в качестве переводчика, если моим землякам надо было что-то объяснить по работе. Со мной работало много ребят с юга Кыргызстана (особенно после июня 2010 года) и они хуже знали русский язык».

«У меня всегда спрашивали, откуда я знаю русский язык. Все думали, что киргизы живут в юртах среди гор, без электричества и водопровода, передвигаются на лошадях и все в таком роде. Я отвечала, что мы живем в цивилизованной стране и все знаем, как минимум, два языка – киргизский и русский», - вспоминает Жамал.

Знание русского помогало ей отстаивать свои права при встречах с полицией: «Нас оскорбляли, обзывали «понаехавшими чурками». Российскую полицию я ненавижу до сих пор, а русских людей люблю. Коренные москвичи - очень хорошие люди, вежливые и порядочные. Со своими русскими подругами и с теми, кто работал на заводе вместе со мной, мы до сих пор общаемся. Мои две снохи – русские! А вот такие же, как и мы, «понаехавшие», только из русской глубинки, почему-то тоже позволяли себе оскорблять нас. Даже когда мы уступали место пожилым в автобусах, нам говорили, мол, «понаехали сюда и пытаетесь казаться хорошими, а вас надо бояться». Это было ужасно. Кто не знает киргизов, думают, что мы грубые дикари. Мы рушили эти стереотипы», - рассказывает Жамал.

Легальное пребывание в России позволяло рабочим завода свободно гулять по городу, но важно было всегда иметь при себе регистрацию. Нет, по музеям и театрам они не ходили. Зато по возможности посещали концерты, были в Кремле и часто катались на роликах на Поклонной горе.

Раз в год, с середины и до конца апреля, Жамал и ее друзьям советовали не покидать территорию завода, потому что в те годы были очень активны скинхеды и день рождения Гитлера (20 апреля) они «отмечали» нападениями на иностранцев: «Однажды мне надо было срочно отправить деньги. Мы с другом поехали к банкомату. Проходя через переход, увидели, как трое скинхедов избивали таджика. Увидев нас, они бросились в погоню. К счастью, мы смогли добежать до остановки, к которой подъехал автобус. А вот таджику мы не помогли…»

На заводе Жамал познакомилась со своим будущим супругом, Аскаром, который тоже жил рядом с Бишкеком и попал на завод через ту же контору. «С диаспорой мы не общались, - рассказал Аскар. - Как-то все были сами по себе. И мы сами виноваты, что нас обижают. Я вот заметил, что таджики, узбеки, чеченцы всегда держатся сплоченно. А киргизы как в своей стране делятся на северных и южных, так и в России все сами по себе. Я помню, как с русским другом вышел из дискотеки и на нас напали киргизы. Я им по-киргизски говорю, что я свой. А им было все равно, отобрали сотовый и портмоне. Думаю, у русских плохое впечатление о киргизах, потому что мы не знаем русский язык и ведем себя, как привыкли в своем айыле - плюемся, сидим на скамейках с ногами и так далее».

«Мы хотели получить гражданство России, - продолжает Аскар. - В 2005 году нам говорили, что оно стоит 18 тысяч рублей – это две мои зарплаты. Я не мог их так потратить. А через несколько лет, когда я стал зарабатывать больше, цена гражданства возросла до 120 тысяч рублей».

Отвечая на вопрос, удалось ли ей накопить денег, Жамал ответила отрицательно: «В Москве я хорошо одевалась, дарила маме золотые украшения, полностью обеспечивала сестренку и братишку, вытащила родителей из кредитов, другому брату сделала операцию, когда он попал в аварию, так и уходила вся зарплата».

Отвечая на вопрос, помогало ли киргизское посольство своим гражданам, Жамал рассказала историю, как однажды на Черкизовском рынке у нее украли сумку с документами и деньгами, и она попросила сестру сделать в Бишкеке паспорт без ее участия (за взятку). Сестра от имени Жамал написала заявление об утере паспорта. Но в то же время ее брат попал в аварию, находился при смерти, и Жамал надо было срочно возвращаться в Бишкек. Она побежала в посольство и честно им все рассказала. Ей не поверили и в получении документов для выезда из страны отказали.

«Чтобы уехать, я договорилась с перегонщиками машин. О том, что меня могут задержать без документов, я не думала, но именно так и произошло в городе Петухово на границе с Казахстаном. Денег на взятку у меня не было - осталось всего 600 рублей. Из страны меня не выпустили, и на 540 рублей я купила билет до Екатеринбурга, это 11 часов на автобусе. В 9 утра я оказалась в городе, где есть киргизское консульство, но адреса его не знала. Помню, как стояла на улице и просила помощи у каждого встречного: надо было, чтобы брат отправил денег на их имя, потому что я не имела документов. Никто не соглашался. В два часа дня я нашла консульство, попала на прием к консулу, расплакалась и сказала, что все равно уеду из России. Консул согласился помочь, но сообщил, что документ будет стоить 2799 рублей. Какой-то женщине я продала золотую цепочку и мне сделали документы для выезда из страны. В 17.00 я их получила, а в 17.30 отходил поезд. Когда я прибыла на вокзал, поезд уже тронулся. Оттолкнув проводника, я запрыгнула в вагон, зашла в первое купе и, схватив нож, сказала, что мне надо в Киргизию и я не слезу с поезда. Проводник опешил. Спросил, а билет-то у тебя есть? Нет! А деньги? Я тоже отрицательно мотнула головой, но сказала, что могу отдать ему золотое кольцо и серьги, он мне напишет расписку, а в Бишкеке я отдам денег и заберу украшения. Так я вернулась в Кыргызстан».

Брат Жамал выжил. Потом к ней приехал Аскар. Из-за постоянных переводов денег родне он тоже ничего не накопил, поэтому, когда из-за кризиса курс рубля упал, они вместе уехали работать в Японию.

Киргизская диаспора растет и укрепляется

С 1997 по 2011 годы, когда между Россией и Киргизией действовало двустороннее соглашение об упрощенном порядке оформления гражданства, многие кыргызстанцы смогли обзавестись российскими паспортами, что значительно облегчало жизнь в чужой стране.

С августа 2015 года, когда Кыргызстан вступил в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), гражданам этой страны стало еще легче находиться на территории России. Теперь им не требуется получать разрешение на работу на территории государств-участников ЕАЭС, а срок временного пребывания трудового мигранта и членов его семьи определяется сроком действия договора с работодателем.

О жизни мигрантов «Фергане» рассказал один из лидеров киргизской диаспоры – глава Межрегиональной общественной организации «Кыргыз биримдиги» - («Киргизское единение») Абдыганы Шакиров. По завершении школы в Киргизии он поступил в МГУ, окончив который, остался жить в России.

- Кто были те люди, которые первыми поехали на заработки в Россию после развала СССР?

- Изначально сюда ехали жители юга Кыргызстана. Все-таки северные регионы всегда были более богатыми, рабочих мест в столице и близлежащих районах было больше. А спустя несколько лет в Россию поехали киргизы из северных областей. Но до сих пор 80 процентов нашей диаспоры составляют южане. Если говорить о специальностях, то сначала поехали те, кто был занят в сельском хозяйстве. Когда развалились промышленные и строительные отрасли, сюда потянулись рабочие. Потом, после революций, начала приезжать интеллигенция - учителя и врачи. Последними, когда в стране совсем не стало работы, на заработки поехали госслужащие.

- Сколько людей насчитывает диаспора?

- В настоящее время официальных членов, - тех, кто подал заявления, - 26 тысяч. В 2001 году, когда мы создали организацию, нас было всего 12 человек, а в московском регионе тогда проживало около 20 тысяч кыргызстанцев. Спустя 4-8 лет (а самый большой наплыв мигрантов пришелся на 2005-2009 годы) нас было уже 200 тысяч. Приезду кыргызстанцев в Россию, в основном, «способствовали» две революции и межэтнический конфликт. Сейчас, по официальным данным, в Москве и области проживает 400 тысяч киргизов. А сколько еще тех, кто живет тут неофициально! Плюс 570 тысяч кыргызстанцев, которые за все эти годы получили российское гражданство. Условно мы их считаем членами диаспоры, как и их детей, даже если у них российские свидетельства о рождении. Таким образом, условно, в киргизской диаспоре России состоят до полутора миллионов кыргызстанцев.

- В каких сферах заняты кыргызстанцы, как правило?

- Если десять лет назад они трудились на низкооплачиваемой работе (дворники, уборщики), то потом их социальное положение стало меняться в лучшую сторону. Теперь они заняты в сфере обслуживания – это официанты, кассиры, продавцы. Даже выросло новое поколение трудовых мигрантов – это дети тех, кто приехал сюда 15-20 лет назад, они уже получили российское образование и могут наравне с россиянами претендовать на хорошую работу.

- С какими основными трудностями сталкиваются мигранты?

- Когда в начале 2000 годов ввели миграционные карточки, были проблемы с пересечением границ. Российское законодательство в области миграции было несовершенным в части регулирования. До ЕАЭС эти проблемы были одинаковы для всех - получение разрешения на работу, патента, медицинских справок. Много людей находилось здесь нелегально, кого-то штрафовали, других депортировали. Сейчас киргизам стало проще – не надо получать разрешение на работу. Однако осталась проблема несовпадения регистрации с фактическим местом проживания. Понятно, что не все мигранты могут получить регистрацию по месту проживания, но проблема есть, и за это даже могут депортировать.

- Как вы можете прокомментировать сообщение российских властей о том, что в стране растет число преступлений, совершаемых иностранными гражданами?

- Это не так. Чаще всего наши мигранты совершают правонарушения по отношению к своим же согражданам. Потому что киргизы знают менталитет своего народа, его слабости. Да и не пойдет мигрант никуда жаловаться.

- Как вы относитесь к так называемым «патриотам», которые избивают и издеваются над девушками, встречающимися с мужчинами других национальностей?

- Главное слово – это «встречаться». Никто не запрещает встречаться с кем-либо или выходить замуж за представителя другой национальности. «Патриоты» выступают против тех девушек, которые ведут себя неадекватно и продают свое тело.

- То есть, вы с ними встречались, и они вам это сказали?

- Нет, но я знаю психологию наших людей. У меня есть опыт и знание, почему люди так себя ведут. Конечно, стыдно, когда едешь вечером домой, а на трассе стоят девушки и в них ты узнаешь своих землячек. Это же генофонд и будущее страны. Конечно, мы никому не говорили: идите и разберитесь с ними, - но это патриотическое чувство парней. Иногда они перегибали палку, наказывать девушек они не имели права. Мы с советом аксакалов рассматривали проблему, как быть с этими девушками. Даже думали проводить с ними беседы.

- Почему с «патриотами» не разговариваете?

- Как организация они не существуют, их нельзя определить по лицу. Но в итоге некоторых из них поймали в Екатеринбурге.

- Стоящих на улице девушек стало меньше?

- Стало. У нас «сарафанное радио» хорошо работает. Девушки поняли, что их тоже может настичь наказание.

- Чувствуется ли национализм в России по отношению к киргизам?

- Национализма нет. Есть группы, которые считают себя националистами, но их тоже становится меньше. Наши люди особо не жалуются, максимум - на бытовые ссоры. Киргизы никогда не идут со своим уставом в чужой монастырь, мы знаем русский язык и историю, уважаем законы и культуру русского народа и нам легко адаптироваться.

- Раз уж мы затронули тему языка: заметили ли вы, что в Кыргызстане началось сужение сферы использования русского языка, который так необходим мигрантам?

- Да, я отметил, что стало больше приезжать мигрантов, которые знают русский язык хуже, чем предыдущее поколение. Но это касается не только нас, но и мигрантов из Таджикистана, Узбекистана. Это общая беда всех стран СНГ, где после развала СССР стали плохо финансировать школы и учителя стали из них уходить.

- Думаю, это не только проблема нехватки учителей. Именно чиновники начали говорить о том, что русский язык надо убрать из Конституции. Хотя большая часть мигрантов едет работать в Россию.

- Наша республика единственная, где русский язык прописан в Конституции (это не так: к примеру, согласно статье 7 Конституции Казахстана, «в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским языком официально употребляется русский язык», а в статье 2 Конституции Таджикистана прописано, что «русский язык является языком межнационального общения». - Прим. «Ферганы»). Как мне сказали, десять лет назад ОБСЕ сообщила, что к 2050 году в мире исчезнет 50 языков, в том числе и киргизский. Возможно, это беспокоит чиновников, которые стараются сохранить киргизский язык. Но и русский язык нам нужен. Это какое-то недоразумение, ведь все понимают, что тем, кто приезжает в Россию, не зная языка, сложнее интегрироваться в общество.

- Насколько дружны члены диаспоры? Собираете ли вы, к примеру, деньги на чье-нибудь лечение или помогаете с регистрацией по месту пребывания?

- Мы не занимаемся коммерцией. Но я предупреждал определенные фирмы, которые оказывают помощь с регистрацией (фирмы российские, но руководители - наши граждане), что за фальшивые документы они будут отвечать. Если кто-то заболевал или умер, то раньше мы собирали деньги, чтобы помочь или отправить тело на родину. Однако потом поняли, что всем помочь не можем, и решили создавать фонды для представителей из разных регионов, чтобы они помогали друг другу. Если мне кто-то звонит, например, из Ноокатского района, то я отправляю их в фонд их района. И они помогают не только попавшим в беду соотечественникам в России, но и в Кыргызстане строят социальные объекты.

- Предположу, что в эти фонды входят бизнесмены, а не ребята, которые работают в Москве официантами. То есть, это небольшое количество людей.

- Да, у нас есть бизнесмены. Из тех, кто твердо стоит на ногах и хорошо зарабатывает, их 7-10 процентов от общего числа мигрантов.

- У меня очень много друзей-киргизов, и ни один из них не состоит в диаспоре. Кто ваши члены?

- Отмечу, что мы не одни, в Москве и Московской области более 30 подобных организаций. У одних - тысячи членов, у других - десятки. Также есть мигранты, которые живут изолированно. Например, строители. Их отправили на объект в Подмосковье, они отработали год, получили деньги и уехали. Им не до наших мероприятий, они даже не знают, где находится посольство Кыргызстана. Их главная задача – заработать денег для своих детей, и им не хочется тратить их на наши мероприятия. И таких людей большая часть.

- Вы ведете учет, сколько граждан Киргизии потом остается в России?

- По нашим примерным данным, таких - десять процентов, и они все уже получили российское гражданство. Этому тоже есть объяснение. Во-первых, в России жизнь лучше, во-вторых – вопрос будущего. Вот вернется мигрант в Кыргызстан и где его дети будут учиться? Поэтому они и остаются здесь.

- Почему киргизы так сложно интегрируются в российское общество? А многие не всегда ведут себя культурно…

- Этот вопрос и нас мучает, и нам стыдно. Но что мы можем сделать? Их манеры не исчезнут за год. Молодежь, которая приезжает последние годы, получила плохое образование и воспитание. Их родители были в такой же трудовой миграции, чтобы заработать денег им на хлеб. Из-за этого их дети не получили ни хорошего воспитания, ни образования. И что мы можем сделать, если сами воспитали такое общество?

* * *

Меня смутило благосклонное, можно сказать, отношение Абдыганы Шакирова к «патриотам». Оказалось, в этом он не одинок. Во время моих многочисленных встреч с киргизами в Москве я поднимала эту тему. Прямо или косвенно действия «патриотов» в отношении девушек поддерживали все мои респонденты обоих полов, отвечая, что я не понимаю национальный менталитет, что свои должны быть со своими и, тем более, не должны позорить своих, выходя «на панель». Мой аргумент, что, в первую очередь, государство должно заботиться об экономическом состоянии своих граждан, чтобы они не выходили торговать телом, не помогал переубедить собеседников.

Друг за другом

Денежные переводы мигрантов составляют важную часть доходов населения Киргизии. Считается, что в стране нет семьи, хотя бы один член которой не работает или не работал в России. В 2015-2016 годах на объемах переводов сказалось падение курса рубля. Если в 2010 году $1 был равен 30 рублям, а сам рубль был в полтора раза дороже киргизского сома, то в текущем году $1 равен 66 рублям, а рубль и сом практически сравнялись в цене. Однако даже такое снижение курса валют не привело к тотальному оттоку кыргызстанцев на родину. Причина проста – количество рабочих мест на родине не увеличилось, а если трудиться в России всей семьей, то можно заработать неплохие деньги.Киргизы никогда не едут на заработки в Россию в одиночку. Обычно их зовут уже обустроившиеся родственники, которые имеют стабильную зарплату и постоянное съемное жилье: выгоднее вместе арендовать комнату и поддерживать друг друга. Так, сразу может переехать большая киргизская семья – с мужьями или женами, братьями, сестрами и дальними родственниками. Зачастую, отправляясь в Россию, люди оставляют своих детей родственникам, а некоторых сдают их в детские дома.

Аида

Первым в Москву из деревни в Баткенской области поехал супруг Аиды. После армии он закончил строительный техникум, но работу не нашел и, оставив жену с тремя детьми, уехал в Россию по приглашению друзей работать на стройке. «Муж получал 20 тысяч рублей, в 2003 году это были большие деньги. Себе оставлял на самое необходимое, остальное стабильно присылал. Мы стали жить лучше. Так продолжалось, пока его не убили. В апреле 2004 года он вышел за хлебом, и по дороге домой скинхеды разбили ему голову арматурой. Прохожие подошли слишком поздно. Они вытащили его сотовый и позвонили по последнему набранному им номеру. Отправить тело в Баткен помогли земляки и фирма, на которую мой муж работал. Его начальство настояло на заведении уголовного дела и даже месяца три высылало мне деньги. Потом переводы прекратились, убийц не нашли», - рассказала Аида.

Аиде 43 года, замуж вышла рано, высшего образования у нее нет, найти в Баткене работу не смогла. Какое-то время ей помогал брат, а она выращивала в своем саду яблоки на продажу, торговала и молоком от единственной коровы. Денег все равно не хватало, а детей пора было устраивать в школу. В 2008 году золовка, сестренка убитого мужа, позвала ее работать в Россию. Родственница давно получила российское гражданство, родила ребенка, муж ее работал на стройке, она - администратором в кафе. Пара не только снимала большую квартиру в центре Москвы, но и уже купила квартиру в Бишкеке.

«Несмотря на хорошие условия, брат долго уговаривал меня не ехать в страну, где был убит мой муж. Но выхода не было. Двоих детей я оставила в Баткене в семье младшего брата мужа. Старшего сына забрал в Бишкек брат. В Москве я устроилась посудомойщицей в кафе и получала 13 тысяч рублей. Золовка выделила мне комнату в трехкомнатной квартире, которую они снимали. Благодаря знанию русского языка меня быстро перевели работать в холодный цех, повысили зарплату до 20 тысяч рублей», - продолжает Аида.

После первого курса старший сын бросил учебу и переехал к матери. Спустя еще пару лет, также бросив университет, к ним приехала средняя дочь, ее устроили кассиром в кафе. Втроем они живут в той самой комнате, которую им выделила родня.

«Жить в одной комнате экономно, тем более, что все работают в разную смену, - так объяснила Аида нежелание снимать отдельное жилье, хотя для этого они уже достаточно зарабатывают. – Возвращаться в Киргизию я не планирую, потому что здесь есть работа, я всегда сытая и у меня хорошая зарплата. Старшему сыну тоже нравится Москва, у него хорошая работа, он бариста в ресторане. Приехали его киргизские друзья по университету, который они тоже не окончили. Он хорошо зарабатывает и честно говорит: «Мама, десять процентов от своей зарплаты я буду тратить на себя». Стал очень современным, покупает себе дорогую одежду, телефоны, ходит по кафе и не пропускает ни одной кинопремьеры, мечтает купить машину. А вот дочь я отправлю в Бишкек, чтобы она восстановилась в университете и все-таки получила высшее образование. За эти годы втроем мы смогли заработать на квартиру в Бишкеке, последнюю оплату внесли в январе этого года. Там уже живет мой старший брат с моей младшей дочерью, с ними будет жить и учиться старшая дочь», – рассказала Аида, которая, в отличие от сына, все эти годы не позволяла себе ничего лишнего, лишь раз в год - двухнедельный отпуск в Киргизии.

«Долгие годы я жила только работой, не покупала себе ничего лишнего. Только накопишь на что-то одно, а в Киргизии у кого-то свадьба или похороны, опять надо высылать деньги. Только купили квартиру, теперь надо копить на мебель, - делится Аида. - Я мечтаю о покупке своего дома. Стало легче, когда ко мне приехали дети, мы начали куда-то выходить и один раз даже съездили посмотреть Санкт-Петербург».

На вопрос о национализме Аида ответила, что уже давно привыкла к националистическим высказываниям в свой адрес: «Мы приехали сюда зарабатывать деньги, поэтому на все остальное не обращаем внимание. Меня могут обозвать на улице, ну и что? Главное, не реагировать. Нападений на азиатов последние годы нет, это тоже успокаивает. Да и как можно не любить Россию, если я могу купить жилье в Киргизии и отправить маму отдыхать на Иссык-Куль благодаря работе здесь?!»

Айбек

К кыргызстанцам, нарушившим миграционное законодательство России, всегда принимали жесткие санкции, включали в «черный список ФМС» (Федеральной миграционной службы). После вступления страны в ЕАЭС к некоторым категориям нарушителей была применена амнистия. По данным посольства Кыргызстана в России на июнь прошлого года, в «черном списке» российской миграционной службы значились 77 тысяч кыргызстанцев, еще порядка 190 тысяч кыргызстанцев пребывают в России незаконно. Однако не всегда депортация происходит на законных основаниях.

В 2009 году 19-летний Айбек смог по квоте поступить на бюджет в один из вузов Москвы. «Это был вуз, куда людей из Кыргызстана начали набирать только с прошлого года. Я попал на второй набор. То есть, всего нас было одиннадцать человек – шесть с прошлого набора и пять с нового. Первый набор показал нас не с лучшей стороны, чем испортил репутацию киргизов. Как я понял, наши привыкли, что в вузах можно не учиться, а в Москве такое не проходило, и к нам было предвзятое отношение со стороны преподавателей. Все пять лет учебы я доказывал, что мы можем учиться наравне с местными.

Для моих сокурсников самым удивительным было то, что я хорошо знаю русский язык. Они не верили, что я из Киргизии. В Москве все думают, что киргизы – это рабочий класс, который занят на стройках или в кафе-суши, куда нас берут в качестве «японцев». Я объяснял россиянам, что русский язык в нашей стране прописан в Конституции как официальный, что мы знаем русскую литературу и историю, у нас много русских школ», - рассказал Айбек.

На вопрос, сталкивался ли он с национализмом, Айбек ответил, что таких случаев не было. Изредка мог услышать что-то на улице в свой адрес. А вот его друга однажды начали избивать неизвестные на вокзале, и только когда тот начал кричать на них отборным русским матом, они оставили его в покое: видимо, решили, что он якут, то есть россиянин.

«В какой-то степени я понимаю россиян, - продолжил Айбек. - Я сам вижу, как мои соотечественники порой могут некультурно вести себя на улицах города. Но работать дворниками и официантами приезжают люди из сел, им не до интеграции, надо кормить семьи».

Действительно, намного легче интегрироваться молодым людям, которые могут себе позволить обучение в российском вузе. Они видят совершенно другую жизнь, чем те, кто вынужден зарабатывать по 12 часов в сутки. Чаще всего именно окончившие университеты потом хотят остаться в России, где гарантированно могут найти хорошую работу.

Теплое отношение Айбека к россиянам пошатнула ФМС, из-за которой он неделю провел в терминале аэропорта: «Я возвращался с летних каникул. Как всегда, предварительно проверил свою фамилию на наличие в «черном списке» ФМС и со спокойной душой и полным чемоданом гостинцев для друзей летел в Москву. По прилете меня отвели в отдельную комнату и сказали, что мне запрещен въезд на территорию России и меня депортируют вечерним рейсом. Я не паниковал, помогли мои знания в области юриспруденции - я попросил предоставить мне официальную бумагу. Пограничники замялись, а без документа я отказывался покидать аэропорт настаивая на звонке в вуз, где я учусь, где им подтвердили бы, что я имею регистрацию и не нарушал законы. Никто никуда звонить не стал, но и меня не депортировали: я остался в аэропорту, продолжая отстаивать свои права. А вот моего сокурсника из Таджикистана, который годом ранее попал в аналогичную ситуацию, депортировали. Представляю, сколько простых рабочих депортируют таким же образом».

Ровно неделю Айбек вместе с другими людьми, у которых выявляли нарушения, жил в комнате в зоне аэропорта, которая расположена до погранконтроля. «Днем мы по ней прогуливались, а ночью нас запирали в небольшой комнате с кроватями. У меня были две сим-карты и ноутбук, а в аэропорту был wi-fi. Я начал звонить родителям и друзьям, в пограничную службу РФ, в университет и даже киргизскому консулу. Консул, естественно, был занят. Еще больше меня удивили в университете, посоветовав вернуться домой. И это при том, что я учился на пятом курсе и готовился к защите диплома! Из Кыргызстана я прилетел в одной футболке, у меня даже не было зубной щетки – все находилось в общежитии, - вспоминает Айбек. - Все время пребывания в аэропорту я не мылся, не чистил зубы. Спустя два дня я вспомнил, что мама положила мне в чемодан БАДы (биологически активные добавки в пище. – Прим. «Ферганы»). Я сообщил таможенникам, что если не приму таблетки, которые лежат в чемодане, то могу умереть. Меня заставили все это описать в заявлении, после чего вернули чемодан. В нем лежал теплый свитер и еда. До друзей гостинцы не доехали. Кроме того, у авиакомпании, рейсом которой прилетел в Россию, я смог «выбить» бесплатное питание. Всю неделю мне приносили оставшееся бортовое питание – гречку и гуляш. С тех пор гречку я не ем. Через неделю меня отпустили, чему способствовали не только мои заявления, но и полезные знакомства родственников».

«Я всегда любил Россию, мечтал там учиться и работать. Но тогда, сидя в аэропорту, я думал, что если меня не пустят в страну, я больше никогда туда не вернусь. Эта ситуация меня, лояльного человека, сбила с толку. А что говорить о других людях, которых также выдворяют из страны без оснований? Они точно станут ненавидеть Россию», - заключил Айбек.

* * *

Из-за трудовой миграции Кыргызстан потерял значительную часть дееспособного населения, получив взамен существенные денежные вливания. Что ж, чем сидеть без работы в своей стране, где легально ты никогда не заработаешь на собственную квартиру, лучше уехать в Россию и потратить молодость на обеспечение минимальных благ для себя и своей семьи.

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram