Ашхабад убеждает Европу в том, что проводит демократические реформы. И указывает на недавно принятую новую конституцию страны. Но экспертов, опрошенных DW, эти аргументы не убеждают.
Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов не боится перекраивать конституцию. За неполные десять лет его правления Основной закон страны меняется уже второй раз. Нынешняя его версия, в середине сентября утвержденная на Совете старейшин, посвященном 25-летию независимости республики, примечательна двумя новшествами, указывают наблюдатели.
Два новшества
Первое и главное изменение состоит в снятии возрастного ограничения - 70 лет - при избрании на пост президента и в увеличении срока пребывания на высшей государственной должности с пяти до семи лет. Второе - во введении в Туркмении должности уполномоченного по правам человека.
Еще в начале 2015 года туркменские СМИ сообщили об инициативе президента по созданию поста омбудсмена, которому надлежит бороться со злоупотреблениями чиновников. А сейчас, после закрепления этой инициативы в новой конституции, туркменские диппредставительства активно распространяют эту новость среди западных политиков и экспертов, поскольку она должна свидетельствовать о демократических преобразованиях, проводимых Ашхабадом.
Однако такая интерпретация "плохо сочетается с первым новшеством, суть которого зарубежные обозреватели однозначно оценивают как поправку, призванную конституционно оформить пожизненное президентство для нынешнего лидера государства", считает немецкий эксперт по Центральной Азии Михаэль Лаубш (Michael Laubsch). С ним согласен Фарид Тухбатуллин, руководитель правозащитной организации Туркменская инициатива по правам человека (ТИПЧ) в Вене.
Омбудсмен в воздухе
"И без этих изменений людям было понятно, что нынешний президент, так же как и предыдущий, собрался править пожизненно, а сейчас это обрело юридическое основание", - объясняет Тухбатуллин. Что же касается появления туркменского омбудсмена, то правозащитник сообщил DW следующее: "ОБСЕ проводила анализ проекта нынешней конституции, и за пару недель до начала заседания Совета старейшин, на котором он был принят, эти рекомендации были направлены правительству Туркмении. В частности, там указывалось, что в конституции нет положений, которые бы пост омбудсмена делали независимым от исполнительной власти. Начиная с того, что он в Туркмении назначается не парламентом и что содержанием его института занимается правительство".
По информации Тухбатуллин, рекомендации ОБСЕ по этому пункту не были учтены. И институт омбудсмена, по его выражению, повисает в воздухе, он ничем не подкреплен. Не были учтены, продолжает правозащитник, и некоторые другие рекомендации, в частности, в вопросах свободы СМИ и свободы слова: "Впрочем, закон о СМИ пару лет назад был принят, но с тех пор не было зарегистрировано ни одно независимое СМИ, да и с зависимыми та же картина. Я знаю, что ЕС также предлагал представить проект нынешней конституции экспертам Венецианской комиссии, но власти Туркмении этому совету не последовали".
Косметика для Европы
Недавние поездки Гурбангулы Бердымухамедова в Европу и особенно его визит в Берлин в конце августа говорят о том, что Туркмения очень хотел бы установить более тесные торговые отношения с ЕС, указывает в интервью DW Михаэль Лаубш. По его мнению, это встречает в определенных кругах в Европе отклик, особенно среди тех, кто настроен установить более плотное энергетическое сотрудничество с Центральной Азией: "И введение "косметического" института омбудсмена - это шаг навстречу этим кругам, которые теперь могут указать чиновникам ЕС, что Ашхабад предпринимает шаги в направлении либерализации и увеличения внимания к правам человека".
Однако условный Запад не однороден, уточняет Фарид Тухбатуллин. По его признанию, и в Европарламенте (ЕП), и в Еврокомиссии (ЕК) есть люди, которые "готовы принять такие нововведения как бы за чистую монету и аплодировать им". Но есть те, кто настроен к Ашхабаду более критично.
"Нам удалось добиться того, что ЕП пока не готов ратифицировать торговое соглашение между ЕС и Туркменией, требуя от Ашхабада, чтобы власти пошли на ряд подвижек. Среди них не было требования о введении института омбудсмена и вообще изменений в конституции. Зато были конкретные требования по освобождению политзаключенных и по предоставлению сведений о людях, пропавших без вести в туркменских тюрьмах", - говорит глава ТИПЧ. А на это Ашхабаду пойти намного сложнее, чем на принятие нового закона или даже конституции, продолжает собеседник DW.
В зоне особого внимания
"Не думаю, что ЕП поверит, что учреждение института омбудсмена - это признак демократизации. Западные наблюдатели отдают себе отчет в том, что в условиях диктаторской Туркмении омбудсмен не будет иметь никаких рычагов воздействия на органы власти, которые нарушают права граждан. Тем более что в той же конституции фактически открывается путь к бессрочному президентству для 59-летнего Гурбангулы Бердымухамедова", - рассуждает Михаэль Лаубш.
По его оценке, в Ашхабаде в омбудсмене видят "косметическую фигуру", выставленную на витрине для Запада, и не понимают, что теперь к институту омбудсмена за рубежом будет проявлено особое внимание в связи с огромным числом нарушений прав человека в Туркмении. В том числе в отношении иностранных граждан. Немецкий эксперт указал еще на один аспект, связный со введением поста омбудсмена.
"Теоретически нельзя исключать, что это лицо получит доступ к президенту, что в условиях Туркмении - важный бонус для тех или иных групп, которые через него могут пробовать добиваться своих целей в дворцовых войнах с конкурентами за благосклонность повелителя. Хотя более вероятно, что омбудсменом назначат малозаметную фигуру, а этот институт интереса со стороны местных элит не вызовет", - подвел итог Михаэль Лаубш.
Правила комментирования
comments powered by Disqus