Звонок Дональда Трампа президенту Казахстана по инициативе американской стороны - это дипломатический реверанс от новой администрации Белого дома с намеком на усиление сотрудничества в разных направлениях: от экономики и энергетики до политики и военного сотрудничества.
Акорда как ключ к Кремлю
На фоне усиления влияния России и Китая на постсоветском пространстве США стали испытывать дефицит партнеров, в том числе в Центральной Азии, где в последние годы основным центром притяжения становится больше Пекин, чем Москва.
После украинского конфликта 2014 года на постсоветском направлении у США так и не появилось ни одного нового посредника в отношениях с Россией, способного поддерживать партнерские отношения как с Западом, так и с Кремлем. Еще при Бараке ОБАМЕ эту роль отводили Астане. Хотя в глазах Вашингтона Казахстан сейчас интересен и как модератор в разрешении сирийского конфликта. Но именно из-за частоты формальных и неформальных контактов с Кремлем, в которых Акорда вне конкуренции, Белый дом решил сохранить преемственность в отношениях с Казахстаном.
Незадолго до телефонного общения лидеров США и Казахстана Астану посетил премьер-министр России Дмитрий МЕДВЕДЕВ, который участвовал в заседании Евразийского межправительственного совета и провел встречу с Нурсултаном НАЗАРБАЕВЫМ. Естественно, поднимался и болезненный вопрос ужесточения антироссийских санкций, которые поддержали США и беспокоят Астану.
Эти санкции для Казахстана - палка о двух концах. С одной стороны, они влекут немало рисков. С другой, появилась еще одна возможность закрепить за собой роль модератора в глазах Вашингтона и Брюсселя. Не удивительно, что президенты США и Казахстана в телефонном разговоре уделили особое внимание американо-российских отношениям, которые вошли в новую фазу обострения и уже привели к обмену взаимными дипломатическими ударами.
За последние несколько недель Акорда не раз поднимала эту тему. В частности, на церемонии открытия здания банка низкообогащенного урана МАГАТЭ президент Казахстана выразил обеспокоенность ужесточением санкционного противостояния между США и Россией, которая, по его мнению, «ведет к нарастанию напряженности между двумя ведущими ядерными государства в мире», поэтому «принципиально важно не допустить перерастания торгово-экономических конфликтов в силовое противостояние». Он также отметил, что Казахстан вносит вклад в разрешение сложных мировых проблем по мере сил и возможностей.
Еще раньше, во время встречи с премьер-министром РК Бакытжаном САГИНТАЕВЫМ глава государства упомянул о рисках для казахстанской экономики в связи с ужесточением санкций.
В свою очередь, министр национальной экономики РК Тимур СУЛЕЙМЕНОВ заявил, что в долгосрочном периоде санкции будут иметь влияние на экономику России, поэтому Казахстану как участнику ЕАЭС надо быть готовым к любым неприятным сюрпризам. При этом главные риски санкций связаны с курсом российского рубля по отношению к иностранной валюте.
Между тем, председатель Национального банка РК Данияр АКИШЕВ на пресс-конференции сказал, что потенциал влияния антироссийских санкций со стороны США на казахстанскую экономику является нейтральным. «И при стабильности на мировых сырьевых рынках риски для казахстанской экономики минимальны», - считает он.
Это заявление вступают в противоречие с тем, что говорил президент и министр нацэкономики, которые относятся к санкциям более настороженно. И эта настороженность вполне объяснима: война торговых санкций с Западом уже била рикошетом по партнерам России из ЕАЭС (в первую очередь по Казахстану и Белоруссии), которых Москва постоянно обвиняла в контрабанде и реэкспорте запрещенных в РФ товаров.
Судя по всему, ситуация будет только ухудшаться. В марте в российскую Госдуму был внесен законопроект о запрете оборота в России ряда товаров, поступающих из стран ЕАЭС, - чтобы предотвратить реэкспорт санкционных товаров. А это может заложить основу для новых взаимных обвинений между членами союза, так как понятием «санкционный товар» легко манипулировать для защиты внутреннего рынка.
Нефтяное лобби
С начала 1990-х для любой администрации Белого дома Казахстан всегда ассоциировался с зоной жизненно важных интересов крупных американских нефтегазовых компаний. А назначение Трампом на пост госсекретаря США бывшего главы нефтегазовой корпорации «ExxonMobil» Рекса ТИЛЛЕРСОНА эту ассоциацию еще и усилило.
Вряд ли случайно телефонный разговор Дональда Трампа с Нурсултаном Назарбаевым состоялся практически сразу после визита в Казахстан замминистра энергетики США Дэна БРУЙЛЭТТА. В ходе встречи с ним наше руководство не преминуло подчеркнуть, что в республике работают более 500 компаний с американским участием. В том числе крупнейшие нефтяные компании, которые вложили в казахстанскую экономику $40 млрд.
Как говорится, «тонкий намек на толстые обстоятельства», который придется учитывать каждому американскому президенту. Неудивительно, что в декабре прошлого года, когда президент Казахстана участвовал в официальной презентации Кашагана, он рассказал о своем разговоре с Трампом, который поздравил с запуском крупнейшего нефтяного месторождения.
С учетом роли нефти в нашей экономике в Казахстане вызвали обеспокоенность некоторые новые пункты антироссийских санкций. В частности, речь шла о корректировке списка глубоководных шельфовых проектов, а также нефтегазовых проектов с трудноизвлекаемыми запасами, для которых запрещено поставлять оборудование и технологии. Министр национальной экономики поспешил всех успокоить: дескать, Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), «который связывает нашу нефть с морями, в частности с Новороссийском, в санкциях не прописан».
И здесь между делом вновь была упомянута мощь американского нефтегазового лобби. По словам министра, «Шеврон», один из крупных инвесторов КТК, вместе с другими американскими участниками консорциума добился от Конгресса США, чтобы транзитные трубопроводы были выведены из-под санкций.
С другой стороны, пока непонятно, насколько оправданы опасения, что в зону риска могут попасть некоторые каспийские месторождения, которые разрабатываются совместно Казахстаном и Россией: например, «Хвалынское» и «Центральная». Причина в том, что санкции распространяются не только на российские добывающие компании, но и на все проекты, где их доля составляет более трети.
Внутренняя кухня Совбеза ООН
Казахстан в прошлом году стал непостоянным членом Совета безопасности ООН. В ходе телефонного разговора Назарбаева и Трампа также обсуждались вопросы глобальной и региональной политики, что с учетом этого статуса выглядит вполне логично.
В Совбез входит 15 членов - пять постоянных и десять непостоянных. Но для принятия того или иного решения необходимо, чтобы его поддержала не только постоянная пятерка, но еще четыре из 10 непостоянных членов. Не удивительно поэтому, что и Россия, и Китай, и США внимательно относятся к списку непостоянных членов, стараясь поддерживать те государства, на которые они могут рассчитывать в случае голосования.
Совет безопасности ООН отвечает за поддержание международного мира и безопасности и, в случае возникновения угроз, имеет право применять принудительные меры, в том числе санкции, к тем или иным государствам. В любом случае, каждому из пяти постоянных членов Совбеза нужна своя команда поддержки.
Кстати, в конце августа Казахстан уже предложил «количественно и качественно» расширить состав Совета. Такой же позиции давно уже придерживается и Россия, которая хочет «размыть» западный блок в Совбезе за счет включения в него представителей других регионов мира. И неясно, случайно ли такое совпадение позиций Акорды и Кремля. Тем более что именно Россия и Китай наиболее активно поддерживали нашу кандидатуру в качестве непостоянного члена Совбеза, рассчитывая на то, что Казахстан оплатит счет, когда его выставят.
Хотя, возможно, Астана по привычке решила отметиться новыми международными инициативами, каких за последние годы было уже немало: от предложения провести реформу всей мировой финансовой системы - до принятия нового Договора о нераспространении ядерного оружия.
Ядерный банк
Белый дом проявил преемственность и в создании международного банка низкообогащенного урана под контролем МАГАТЭ, который в конце августа официально открыли в Казахстане. Ведь эта инициатива в свое время возникла именно у США - чтобы дать возможность государствам, развивающим мирную ядерную энергетику, использовать низкообогащенный уран из этого банка без создания собственных производств по его обогащению.
Казахстан сразу поддержал эту идею и предложил свою территорию, больше по имиджевым соображениям. Для президента важно было укрепить стратегическое партнерство с США, а также с МАГАТЭ. К тому же республика не первый год старается создать свой вертикально интегрированный ядерный комплекс - от добычи урана до производства топлива для АЭС.
Не менее важно для США и то, что у Казахстана тесные партнерские связи с Ираном, для чьей ядерной программы этот банк в принципе и создавался. Несмотря на то что Дональд Трамп пытается снова занять жесткую позицию по отношению к Тегерану, сам факт открытия банка низкообогащенного урана под контролем МАГАТЭ в Казахстане указывает на то, что эта идея устраивала как республиканцев, так и демократов.
Мнение рядовых казахстанцев, как обычно, в расчет не приняли.
Афганский фактор
Незадолго до телефонной беседы с президентом Казахстана Дональд Трамп сделал заявление, напрямую имеющее отношение к Центральной Азии. Он сказал, что поспешный вывод американских войск из Афганистана может образовать вакуум, который займут террористы.
Откровенно говоря, этот процесс уже начался, что привело к усилению позиций сторонников ИГИЛ в Афганистане, среди которых немало граждан Центральной Азии. И они представляют более серьезную угрозу для нашего региона, чем даже талибы.
Поэтому естественно, что полный вывод американских военных из Афганистана вряд ли устраивал приграничные центральноазиатские государства, которые опасались, что после вытеснения ИГИЛ из Сирии и Ирака часть ее боевиков окажутся именно в Афганистане.
Трамп также заявил, что США будут более жестко подходить к Пакистану, который, по его мнению, стал прибежищем для экстремистов. Но в таком случае Белому дому придется усилить взаимодействие с другими государствами региона, где серьезнее относятся к борьбе с терроризмом. Хотя приоритетом здесь будет не Казахстан, для которого афганская тематика традиционно была менее приоритетной, а Узбекистан. Еще при Исламе КАРИМОВЕ наш сосед пытался играть важную роль во внутриафганском урегулировании.
Также Трампу придется реанимировать формулу «5+1» (пять стран Центральной Азии плюс США), которую пыталась реализовать администрация Обамы как противовес влиянию России и Китая в регионе.
При этом непонятно, как США собираются укреплять свои позиции в ЦА, если тот же Трамп недавно резко сократил финансирование американской помощи зарубежным странам на 2018 год. В том числе и центральноазиатской пятерке: военная помощь США снизится с $15,67 млн в 2017 году до $9,153 млн в 2018-м. Аналогичное сокращение будет и в рамках экономической и гуманитарной помощи.
Естественно, что этот фактор усилит экономическое и финансовое присутствие Китая в регионе, который собирается увеличивать финансирование разных проектов - и экономических, и гуманитарных - в рамках «Экономического пояса Шелкового пути».
Правила комментирования
comments powered by Disqus