Для Узбекистана религия всегда имела особенное значение. Бухара, Самарканд, Хорезм на протяжении многих веков были средоточием науки и культуры, здесь жили и работали многие очень почитаемые в мусульманском мире богословы, поэты, философы и правоведы — Бируни, Бухари, Авиценна, Яссави, Навои. Особый религиозный статус страна сохраняла даже в советский период — именно в Ташкенте находилось общее для всех среднеазиатских республик Духовное управление мусульман.
Неудивительно, что, когда на излете своего существования советская власть ослабила контроль, в Узбекистане стали появляться подпольные религиозные школы, часть из которых позже превратилась в серьезные исламские центры. Особенно активно этот процесс происходил в Ферганской долине — консервативном регионе, оказавшемся очень восприимчивым к исламскому фундаментализму.
Конкуренция за власть
Новые организации энергично пытались влиять на общественную жизнь и брать на себя государственные функции. Например, в Намангане члены движения «Адолат» патрулировали улицы, задерживали подозрительных и помещали их в свою тюрьму. Виновных наказывали по законам шариата, в частности, били палками.
Первый президент независимого Узбекистана Ислам Каримов, опасаясь конкуренции своей власти со стороны сторонников исламских ценностей (в чем-то опасения Ислама Абдуганиевича можно назвать справедливыми — по различным данным, его конкурент на президентских выборах 1991 года Мухаммад Салих, представлявший интересы в том числе и исламистов, набрал от 12 до 33% голосов избирателей), стал жестко расправляться с религиозными движениями. В 1992 году была принята конституция, безоговорочно утверждающая светский характер государства и запрещающая религиозные политические партии. При правительстве был создан Комитет по делам религий, которому вверялся строгий контроль за религиозной жизнью страны.
Многие движения были ликвидированы, исламских лидеров сажали в тюрьму, подбрасывая им наркотики или оружие, многие бесследно исчезли, часть бежала из страны. Постепенно точечное преследование переросло в масштабные репрессии. По данным правозащитных групп, количество людей, осужденных по обвинениям в религиозном экстремизме или участии в запрещенных религиозных организациях, к 2015 году могло составлять от 5 до 15 тысяч. Стали появляться сообщения о смерти арестованных от пыток.
В 1998 году был принят закон, запрещающий деятельность всех незарегистрированных религиозных организаций, а также миссионерскую деятельность и частное преподавание религиозных учений. Вся религиозная литература по этому закону должна была утверждаться государством. Серьезно ужесточились правила регистрации религиозных организаций: их обязали предоставлять в Минюст список не менее ста своих членов, являющихся гражданами страны. При этом такие организация фактически лишались права готовить служителей культа, так как для этого оговаривались крайне жесткие условия.
Преследованию подверглись не только мусульманские группы. Давление обрушилось и на протестантов, баптистов, свидетелей Иеговы. В Каракалпакстане не осталось ни одной официально разрешенной протестантской общины, а местные власти даже потребовали, чтобы каждая индивидуальная библия была зарегистрирована в Комитете по делам религий.
Реабилитация ислама
С приходом к власти Шавката Мирзиёева в Узбекистане началась череда масштабных перемен, которые в значительной мере затронули и религиозную жизнь страны. В сентябре 2017 года Мирзиёев, выступая на Генассамблее ООН, заявил о необходимости пропаганды гуманистической сути ислама, назвал его «великой верой» и подчеркнул важность учения пророка для Узбекистана. Он также отметил, что борьба с религиозным экстремизмом силовыми методами себя не оправдывает, и предложил в качестве альтернативы просвещать молодежь и создавать условия для ее самореализации.
Одним из важных шагов нового президента стала встреча с имамами в июне 2017 года, на которой он предложил пересмотреть «черные списки» мусульман, которые велись долгие годы. Люди, попавшие в эти списки, не только находятся под надзором чекистов, им также отказывают в выезде за границу, для них существуют ограничения при устройстве на работу. По поручению президента была создана специальная комиссия, в которую вошли представители силовых структур, хокимиятов (администраций), махаллей (кварталов, общин), мечетей. Комиссия проводила беседы с людьми из списка и решала, кого из него следует исключить. В результате работы комиссии с учета сняли 18 тысяч человек.
Развитию религиозной толерантности посвящен целый раздел государственной стратегии развития Узбекистана на 2017-2021 годы. В ней предусмотрена реабилитация бывших религиозных экстремистов, упрощение порядка регистрации религиозных организаций, проведение исследований в религиозной сфере, повышение привлекательности Узбекистана для паломников.
По многим из этих задач уже ведется активная работа. В Ташкенте создан Центр исламской культуры, зарегистрирована Исламская академия, в Самарканде создается исследовательский центр имама Бухари, в Сурхандарьинской области — центр имама Термизи. При Комитете по делам религий создан отдел для продвижения страны как исторического центра ислама. Для удобства иностранных паломников Государственный комитет по развитию туризма обязал все гостиницы республики предоставлять в распоряжение постояльцев Коран, Библию и Тору. А национальная авиакомпания «Узбекистон хаво йуллари» («Узбекские авиалинии») открыла в аэропорту Ташкента круглосуточную молельную комнату.
Для повышения статуса религии духовное управление мусульман организовало общенациональный конкурс чтецов Корана. Он оказался довольно востребованным — на него подали заявки пять тысяч человек.
Популяризировать духовное наследие планируют и с помощью кино. Президент предложил снять фильм об имаме Бухари и показывать его в мечетях. Режиссер Рустам Сагдиев, который займется съемками картины, рассказал, что глава государства пообещал кинематографистам безграничную поддержку. «Если понадобится, то мы купим самую современную технику в Голливуде. Для участия в фильме будут приглашены звезды мирового кинематографа», — заверил режиссер.
Микрофон для минарета
С недавнего времени в Узбекистане появилось первое исламское онлайн-радио, открылись курсы по изучению Корана и арабского языка. Правительство запустило программу объемом 3 млрд сумов ($367 тыс.) по реконструкции мечетей, кладбищ и мест поклонения. «Узстандарт» впервые ввел систему сертификации «Халяль», которая устанавливает требования к производству, хранению, транспортировке и реализации пищевой продукции согласно канонам ислама.
При этом очень много небольших изменений произошло в повседневной жизни верующих: в стране разрешилипризывы к молитве с минаретов с помощью звукоусилителей, праздничные молитвы в мечетях теперь могут идти глубоко за полночь, в то время как раньше — не позже 23 часов, внутрь мечети стали впускать подростков, что при Каримове было немыслимо.
Предоставив больше свободы простым верующим, Мирзиёев ослабил контроль и за служителями культа: в Духовном управлении мусульман была упразднена должность заместителя председателя, которую занимал представитель Службы национальной безопасности. Исчезли кураторы СНБ и из самих мечетей. Коснулись послабления и госслужащих. По распоряжению президента чиновникам разрешили совершать намаз на рабочем месте.
Как показал недавний соцопрос центра «Ижтимоий фикр», среди узбекистанцев на 14% сократилось количество человек, считающих образ жизни своей семьи светским. Больше половины респондентов (52%) выразили желание совершить хадж (паломничество в Мекку). При этом значительная часть населения (78,5%) знакома лишь с отдельными требованиями ислама. В целом, подавляющее большинство людей положительно оценивает работу властей в сфере религии (90%). Тем не менее, есть и респонденты (1,3%), которые считают, что повышение религиозности может угрожать светскому характеру государства.
Довести до конца
Все послабления в вопросе религии и сложившаяся атмосфера оттепели объясняют возмущение духовенства Узбекистана, которое у него вызвал недавний доклад Госдепартамента США о свободе вероисповедания в мире. Документ включил Узбекистан в список стран, которые допускают систематические серьезные нарушения религиозной свободы. По мнению Духовного управления мусульман Узбекистана, в Вашингтоне просто использовали устаревшую информацию.
Тем не менее, международные правозащитные организации подчеркивают, что новая политика властей Узбекистана вызывает пока осторожный оптимизм. Human Rights Watch указывает на то, что в тюрьмах страны по-прежнему находятся тысячи людей по расплывчатым обвинениям в экстремизме. Правозащитники также напоминают, что в мае 2017 года в Узбекистане 11 мусульман были осуждены по делу об экстремизме, которое, по мнению организации, выглядит полностью сфабрикованным. В докладе HRW также говорится о притеснениях, с которыми сталкиваются христианские общины. В апреле четыре протестанта в Каракалпакстане были подвергнуты административному аресту за то, что вместе молились в частном доме.
Организация Amnesty International также приветствовала перемены, инициированные новыми властями республики, однако отметила, что грубые нарушения прав на свободу мнений, собраний и вероисповедания сохраняются.
Спецдокладчик ООН по вопросам свободы религии Ахмед Шахид в октябре 2017 года провел десять дней в Узбекистане. Среди прочего он посетил печально известную тюрьму «Жаслык», куда власти страны традиционно отправляли осужденных, в том числе и по религиозным статьям. Представитель ООН, которому дали возможность пообщаться с обитателями тюрьмы приватно, сообщил, что многие заключенные пожаловались ему на продление сроков за предполагаемые нарушения внутренних правил тюрьмы. Шахид отметил, что хотя конституция Узбекистана гарантирует свободу религии или убеждений, на практике это жестко регламентируется — в рамках приоритета безопасности над свободой. Понимание свободы религии, по его мнению, в Узбекистане до сих пор ограничено.
Правила комментирования
comments powered by Disqus