Любому, кто пытается понять очевидную непоследовательность миграционной политики в России, достаточно было бы обратить внимание на подготовку к финальным играм последнего чемпионата мира по футболу.
За несколько месяцев до начала турнира, мигрантам было предложено держаться подальше, чтобы их не было видно. Кроме того, они были предупреждены о более тщательной, чем обычно, проверке документов, поскольку власти стремились создать для иностранных болельщиков более «гигиеничный» образ России. По закону иностранцы обязаны были регистрироваться в течение 24 часов с момента прибытия в страну, однако, когда начали прибывать гости чемпионата, этот срок специальным президентским указом был продлен до трех суток.
Центр обработки данных в основном пункте назначения для иностранных рабочих со всего бывшего Советского Союза сообщал о более низких темпах миграции в страну с начала нынешнего года. Однако, затем был наплыв людей, которые спешили подать документы над регистрацию и получить разрешение на работу до начала мирового первенства по футболу.
Будучи недавно в Москве, я слышала рассказы очевидцев о полицейском рейде на окраине города, в ходе которого мигранты подвергались избиению и вымогательствам. Во время чемпионата я также стала свидетелем заметного увеличения количества патрулей ОМОНа, сотрудников Национальной гвардии и регулярных полицейских сил. Однако, я не видела ни одной случайной проверки документов. Когда я обращала внимание на сотрудников полиции и других силовых структур, вступающих в контакт с людьми на улицах, обычно они отвечали на вопросы и указывали туристам нужное направление.
В других местах типичный образ беззащитных и забитых мигрантов, подвергающихся преследованиям со стороны полиции, противоречил зрелищу, которое многим могло показаться удивительным. Несколько мигрантов из Центральной Азии, которых я встретила, работали в сувенирных лавках на московском Арбате, заполненном толпами туристов. Они были выбраны для этой работы, благодаря их способности обслуживать наплыв англоговорящих болельщиков, приехавших на чемпионат мира.
Извилистый характер миграционного ландшафта в России – отнюдь не новое явление. По мере формирования миграционной политики на протяжении последних пятнадцати лет, в ней возникли много противоречивых аспектов.
Аргумент, который я выдвинула в своей последней книге, заключается в том, что все эти противоречия не случайны, а являются частью преднамеренной стратегии поддержания баланса между противоречивыми требованиями, выдвигаемыми различными политическими, экономическими и социальными субъектами. Результатом этой борьбы является «зигзагообразная» политика, продиктованная совершенно различными логическими конструкциями, и все более строгие правила, которые либо не применяются на практике, либо применяются только для показухи. Эту напряженность прекрасно иллюстрируют два недавно разработанных законодательных акта.
Один законопроект, предложенный Министерством труда, отражает борьбу между противоречащими друг другу императивами рыночной и плановой экономики. Не случайно этот законопроект, который еще предстоит обсудить в Государственной Думе, можно рассматривать как часть более широкой тайной войны за сферы влияния между Министерством труда и миграционными службами.
До 2015 года граждане Содружества Независимых Государств, объединявшего страны бывшего Советского Союза, имели право получать разрешение на работу в России на основании системы квот. Затем это правило было отменено в пользу системы трудовых патентов, которая теперь находится в ведении МВД, поскольку миграционные службы были введены в состав министерства в 2016 году.
В соответствии со старым режимом, Министерство труда играло важную роль в оценке рынка труда и распределении трудовых мигрантов между регионами России. Проект, который предусматривает ограничение количества патентов, которые могут быть выданы для определенных профессий, будет основываться на анализе рынка, проведенном Министерством труда. Соответственно, это изменение восстановит ключевую роль Минтруда в регулировании миграции.
Новые правила будут противоречить нынешней политике, принятой губернаторами нескольких регионов, в соответствии с которой выпуск патентов ограничен и находится в ведении исполнительных органов власти. Подобные ограничения часто оправдываются общественной обеспокоенностью в связи с проблемами занятости и необходимостью держать российские рабочие места прежде всего для россиян. По сути, эти усилия отражают убежденность в том, что рынок труда может и должен находиться под контролем государственных органов.
Еще одна поправка, недавно вступившая в силу решением Владимира Путина, совпадает с предыдущими усилиями по борьбе против регистрации мигрантов в тех местах, где они фактически не проживают, что с 2013 года является уголовным преступлением. Закон работает более конкретно, определяя, где может быть зарегистрирован мигрант. Раньше считалось, что работодатели могут регистрировать мигрантов по своему юридическому адресу, но теперь это невозможно, если человек физически не проживает в этом помещении.
Регистрация уже давно осуществляется через неофициальные механизмы, которые более или менее устраивают и государство, и частный сектор. Неофициальная практика, например, регистрация в квартире друга или оплата регистрации, когда арендодатель не регистрирует мигранта по месту проживания, является устойчивой, несмотря на все юридические изменения.
Эти распространенные способы обхода закона отражают тот факт, что, несмотря на многочисленные реформы, процедуры регистрации остаются самой большой головной болью для людей, пытающихся соблюсти букву закона.
Остается неясным, как будут применяться на практике новые правила регистрации, вступившие в силу 8 июля. Опыт показывает, что во времена реформирования механизмов правоприменения, в дело вступают неофициальные механизмы.
Можно ожидать, что новый закон приведет к масштабным рейдам, предназначенным для создания видимости работы. А вот чему, скорее всего, не будет уделяться много внимания в государственных СМИ, так это тому, как беспринципные люди используют новые правила для вымогательства денег у мигрантов, опасающихся депортации.
Миграция также, вероятно, станет объектом вездесущей политической демагогии. Феномен фиктивной регистрации часто связан в сознании людей с «резиновыми квартирами», формой решения жилищного вопроса для невероятно большого количества малообеспеченных иностранных рабочих.
Эти темы, как правило, вызывают резонанс в обществе и всегда используются политиками в ходе избирательных кампаний. Учитывая выборы мэра Москвы в сентябре, новое законодательство о регистрации будет, несомненно, вовлечено в популистские призывы действующего мэра Сергея Собянина и других кандидатов. После апрельских указов Путина о том, что Собянин должен взять миграционную обстановку в свои руки, закрытие регистрационных лазеек обеспечит достаточные поводы для шумных рейдов и других символических действий, таких как публикация статистических данных о нарушениях новых законов.
Эти новые меры мало способствуют урегулированию противоречий, которые представляют собой неотъемлемую часть управления миграционными процессами в России. Однако, они демонстрируют, что миграция все более явно становится политическим инструментом в борьбе за влияние между различными ветвями власти. Кроме того, проблемы миграции часто используются чиновниками для того, чтобы продемонстрировать свою эффективность обществу и своему начальству.
Правила комментирования
comments powered by Disqus